И разъясню вам ситуацию. Я двадцать пять лет работаю наркологом и, поверьте мне, знаю, что говорю: алкоголизм не лечится вообще, даже если человек полностью перестает пить!
Ноги-руки целы, только старые переломы, два ребра сломано, множественные рваные раны зашили, на голове тоже парочку швов наложили, но сотрясения нет.
Зачем работать так, что становятся безразличны близкие люди? Для чего, для кого воровать у самого себя жизнь?
отменял, – веселясь, вразумлял сынок. – Мы это в школе изучаем, правда, теперь нам говорят, что это один из возможных вариантов развития человечества
– Я знавал ее батеньку. Хитрый такой хорек, расчетливый.
Она крутила и так и сяк, подумывая уже отказываться от командировок, и совсем уж крамольно – поменять работу! И о няне или, скажем, домработнице задумывалась. Словом, перебирала все возможные варианты.
А тут как-то поздно вечером зашла к ним соседка Зоя Львовна. Накануне в издательстве Лена получила три билета на эксклюзивную выставку мебели. Два – для них с Васькой, а третий – ей дали в расчете на мужа или бойфренда мифического.
Вот странное дело: когда заканчивается какой-то этап в жизни, это всегда ужасно болезненно и грустно до тоски! А мы не хотим, мы привыкли, адаптировались, устроились и смирились с тем, что имеем, а оно начинает рушиться. А мы кричим «нет, нет!», хватаемся за распадающееся, стараясь восстановить, собрать как-то, а оно неотвратимо и стремительно разрушается, как дом в землетрясение. И мы разочаровываемся до дна души, болеем потерей, чувствуя, что просто умираем от боли! А на руинах, погребая их под собой, вырастает нечто новое, незнакомое, и очаровывает нас вновь. И вот мы уже увлеченно это новое выстраиваем, окучиваем, холим-лелеем, влюбляясь в свою новую жизнь. А иногда, очень редко, это новое очарование приходит, минуя разрушение и боль разочарований, само собой, как божий подарок!»
