Настоящая книга посвящена периоду Возрождения, эпохе, которая подарила мировой культуре великие европейские имена художников и скульпторов. Автор «Всеобщей истории искусств» П.П. Гнедич блестяще представляет каждое из этих имен. Для полноты представленной перед читателем картины русский историк Т.Н. Грановский увлеченно рассказывает о канве исторических событий, в которой творили титаны эпохи Возрождения.
Первые картины голландской школы, на которых мы можем остановиться, были работы Хуберта ван Эйка и брата его Иоанна ван Эйка. Хотя в картинах их еще чувствуются следы типов готического стиля, но в то же время в них много независимости, свободы, желания отдаться сюжету вполне. Этому талантливому семейству приписывается даже изобретение масляных красок, дотоле неизвестных даже в Италии. Лица на их картинах не аллегория, а люди живые, с точно выписанной анатомией, с удивительным рельефом и превосходной техникой. В библейских изображениях этих первых художников – Бога Отца, Святой Девы, нагих торсов Адама и Евы, портреты бургомистров и драбантов, – это торжество искусства. Ханс Мемлинг, умевший придавать своим фигурам удивительную грацию движения и тающую мягкость колорита, развил пейзажную сторону своих картин до ясного, определенного общего эффекта. Его картины полны чистоты и красоты, это в истинном смысле слова – живопись для алтаря. Мемлинг долгое время оставался неизвестным, он явился в монастырь Св. Урсулы, в Брюгге, раненым воином с просьбой о приюте. Желая уплатить за гостеприимство, он написал для монастыря несколько картин. Его дивная кисть сразу обратила на себя всеобщее внимание. Его манера не подписываться под картиной долгое время окружала его ореолом таинственности.
Паоло Веронезе – прямой последователь Тинторетто, художника, произведения которого оживлены могучим, подвижным, страстным духом, – отличался тем непосредственным творчеством, с помощью которого можно схватывать природу свободно и в то же время величаво. Его картины – светлые праздники, прозрачные, кристальные, яркие, полные одушевления; это целое море света, которое заливает все, и блещет, и горит торжественно на сверкающих костюмах и утвари.
Италия предоставила фламандцам заниматься будничными повседневными сценами мелкого жанра; она презирает пейзаж, не вдохновляется теми неодушевленными предметами, за изображения которых с таким наслаждением берется немецкий художник. Истинный предмет искусства, по мнению итальянцев, – только человеческое тело, все остальное, по словам Микеланджело, – пустая забава, которую можно предоставить меньшим талантам. «Для искусства нужно одно, – сказал Челлини, – уметь превосходно выписать мужской и женский торс». И действительно, итальянцы дошли в этом торсе до совершенства. Их человеческое тело является на картинах здоровым, энергическим, атлетическим. Оно родственно античному телу Греции; каждая мышца, каждый сустав, каждый волнистый изгиб тела изучен до мельчайших подробностей, доведен до необычайной степени совершенства.
