Где же он теперь, этот ваш рыцарь без страха, но с массой упреков?
И в карманах его ничего не обнаружили – ни денег, ни документов, – кроме трех вещей: свертка рукописных стихов, штопора для откупоривания бутылок и пряди тонких женских белокурых волос, завернутых в полуистлевшую бумажку.
Хоть бы вы их, барышня, усовестили, чтоб коньячища этого не лакали спозаранку…
– Анна Матвеевна! Да ведь мы по рюмочке!
– Знаю, что по рюмочке. В этакую рюмочку тебя и поп при святом крещении окунал.
По крайней мере, лень помешает вам говорить и делать глупости…
– Мое имя Шелковников Валентин… мое отчество…
– Подробности письмом, – бесцеремонно перебил его Мотылек
Укажите мне такого мучителя – и я объем мясо с его костей!
По крайней мере, лень помешает вам говорить и делать глупости…
– Жениться на мне хотите, что ли? – кратко сформулировала она поток его красноречия.
– Да, да, божественная статуя Киприды!..
– А вы не будете меня… тормошить?..
– О, нет. После медового месяца – полная свобода.
– Слушайте… только, по-моему, женитьба – это такая возня… Портнихи, какие-то документы, обручение. Вы человек очень приятный, но… нельзя ли без этого?
– Без… чего?
– Без того, чтобы меня тормошили.
Вся их жизнь имела такой вид, что рождались они для водки, работали и губили свое здоровье непосильной работой – ради водки и отправлялись на тот свет при ближайшем участии и помощи той же водки.
Вот мы ленивы – да разве ж мы способны поэтому сделать кому-нибудь зло? Ох, бойтесь, господа, активных людей!
