Оглавление

Научно-документальная эпопея в трех томах

Независимое авторское расследование

В степи, покрытой пылью бренной,

Сидел и плакал человек.

А мимо шел Творец Вселенной. Остановившись, он изрек:

«Я друг униженных и бедных,

Я всех убогих берегу,

Я знаю много слов заветных.

Я есмь твой Бог. Я все могу.

Меня печалит вид твой грустный,

Какой бедою ты тесним?»

И человек сказал: «Я — русский»,

И Бог заплакал вместе с ним.

Николай Зиновьев, советский и российский поэт

Том первый

Радиозонд специального назначения

Об авторе

Нагаев Владимир Михайлович — родился 10 ноября 1962 года в селе Джал Сокулукского района Киргизской ССР. В последующие годы моя малая Родина претерпевала различные названия. Сначала это был садоводческий совхоз имени С.М.Кирова, а сейчас — село Кунтуу, центр аильного округа Сокулукского района Чуйской области Республики Кыргызстан. Родился в семье служащих, если писать языком анкеты. Мама — Синькова Полина Павловна, долгие годы работала учительницей русского языка и литературы в киргизских классах Кенешской средней школы. К большому моему огорчению, мама так и не узнала, чем был занят последние годы ее младший сын. В начале октября 2017 года мамы не стало. Мне не хватило всего одного месяца, чтобы втайне от всех окружающих завершить написание первого тома научно-документальной эпопеи.

Отец — Нагаев Михаил Алексеевич, работал трактористом и механиком в совхозной машинно-тракторной станции. В летне-осенний период возле дома в обеденный перерыв часто стоял трактор семейства Беларусь. Несколько раз мне доверялось порулить трактором на бескрайних пыльных дорогах среди яблоневых кварталов садоводческого хозяйства. К сожалению, отец рано ушел из семьи.

В 1969 году пошел в первый класс Кенешской средней школы совхоза имени Кирова Сокулукского района. Учился на хорошо и отлично. С восьмого класса во время летних каникул подрабатывал в садоводческих бригадах сборщиком ягод (черешня, вишня) и фруктов (яблоки, груши). В совхозе функционировал крупнейший в районе консервный завод по производству яблочного и томатного соков, компотов, маринадов, солений и плодово-ягодного вина. В один из сезонов устроился грузчиком в рабочую бригаду. Заработанные деньги были неплохим подспорьем для семейного бюджета. В нашей семье было пятеро детей, помимо меня два брата и две сестры.

Во время учебы активно занимался спортом. В восьмом классе в нашу школу из столицы республики Фрунзе приехал патриарх малого отечественного ринга, Заслуженный тренер Кыргызстана по боксу Юрий Павлович Катулевский и организовал секцию бокса. В цокольном этаже школы собственными силами оборудовали боксерский ринг, раздевалку и душевую. В секции бокса занимался три года, потом покинул этот вид спорта, хотя тренер был против моего решения, долго уговаривал остаться. Переманили в секцию по легкой атлетике, неплохо бегал на дистанции 400 и 800 метров. На районных межшкольных соревнованиях на дистанции 800 метров занимал первые места. На дистанции 400 метров был вторым. Скромные по тем временам медали и дипломы пылятся в домашнем архиве. И, конечно же, любил играть в футбол.

В 1979 году окончил среднюю школу и подал документы для поступления на педиатрический факультет в Киргизский государственный медицинский институт (КГМИ). Поскольку в школьном аттестате было более 4,75 баллов — получил право сдавать два вступительных экзамена вместо четырех. Химию сдал на «отлично», биологию на «хорошо» и стал студентом КГМИ. В мои планы входило проучиться 4 года, после чего перевестись на Военно-медицинский факультет при Томском медицинском институте и стать военным врачом.

В те далекие годы учебный год в советских вузах начинался с сельхозработ. Надо же было такому случиться, что первый курс педиатрического факультета КГМИ отправили на уборку урожая в садоводческий совхоз имени Кирова. На мою малую Родину. Одни группы студентов занимались сбором яблок, другие группы, среди которых оказалась и моя, если память не изменяет седьмая учебная группа, работали посменно на консервном заводе в цеху по производству натурального яблочного сока. В свободное время по вечерам играли на местном стадионе в футбол с командой сборной совхоза. Мне приходилось играть против своих односельчан, поскольку выступал за сборную КГМИ. Сельхозпрактика подходила к своему завершению, и капитаны сборных договорились провести прощальный матч. 28 сентября 1979 года сборная КГМИ со счетом 3:2 победила сборную совхоза имени Кирова. На моем счету один гол. После матча наша учебная группа заступила в ночную смену на заводе в цеху по производству натурального яблочного сока. Студенты мужского пола работали в прессовом помещении, где происходила выжимка яблок в салфетках из мешковины. В наши обязанности входило выносить салфетки на сушку. Выходили из прессового хозяйства через площадку, под которой проходил шнековый транспортер по удалению яблочной выжимки. Во время моей смены слесарь завода, проводя ремонт шнекового транспортера, закрепил крышку люка на одном шарнире. Когда я в очередной раз понес салфетки на сушку, крышка люка сползла от вибрации и моя правая нога попала в люк шнека с работающим винтом транспортера. В считанные секунды правую стопу намотало на винт, подобно тому, как палец руки наматывается на винт мясорубки. Проходящий в этот момент рабочий завода сообразил выключить электрический рубильник транспортера. Прибежавшие на помощь заводские работники стали вручную раскручивать обратно винт, чтобы высвободить стопу. Я находился в состоянии травматического шока, мне наложили жгут для остановки кровотечения и на машине повезли в городскую больницу. Честно говоря, я мысленно уже попрощался со своей правой стопой. Только и оставалось рассуждать, на каком же уровне мне ампутируют правую голень. В ближайшей 4-й городской больнице дежурный хирург сразу вынес вердикт — ампутация, поскольку раздробленная стопа была вся усеяна яблочным жмыхом. Уже и не помню, кто принял решение отвезти меня в городскую клиническую больницу №1, где находилась кафедра травматологии и ортопедии мединститута. Буквально накануне моего поступления с августа 1979 года кафедрой стал заведовать доктор медицинских наук, профессор Марк Михайлович Рожинский. Оперировал меня заведующий отделением доктор медицинских наук, профессор Сатынды Кожокматович Кожокматов. Всегда с большим уважением и благодарностью вспоминаю этого гениального хирурга. Я до сих пор помню прения врачей хирургической бригады возле операционного стола. Большинство считали ампутацию наиболее правильным решением. И только Кожокматов сказал, что ампутировать всегда успеем. «Это же студент-медик, будущий наш коллега». Операция шла несколько часов под местным наркозом, потому что хирург проводил очистку ран, сшивал сухожилия и постоянно меня спрашивал о чувствительности пальцев стопы. В сущности, перед операцией моя правая стопа подвисала на лоскуте ахиллова сухожилия. Все резаные раны были утыканы яблочным жмыхом. Сатынды Кожокматович провел первичную хирургическую обработку раны с ушиванием сухожилий и вычистил все ошметки яблочной кожуры. Рана заживала вторичным натяжением без осложнений. После перенесенной операции пролежал два месяца в гипсе и несколько месяцев проходил лечение в разных клиниках. По этой причине вынужден был взять академический отпуск до начала нового учебного года. Все время академотпуска было уделено вопросам реабилитации. И своей цели по восстановлению работоспособности стопы я все-таки добился. Со стороны никто и никогда не сказал бы, что у меня была тяжелая травма.

Начался новый учебный год и меня снова потянуло в секцию футбола. Тренером сборной КГМИ работал один из преподавателей института. Тренировки проходили на спортивной площадке слева от главного корпуса. Во время обучения на втором курсе (1982) в городе проходила межвузовская универсиада. Мне довелось выступать за сборную КГМИ по футболу. Однажды наша команда играла с фаворитом среди студенческих команд — сборной Киргизского государственного института физкультуры (КГИФК). Понятное дело, наша команда проиграла, причем крупно 1:6. Но единственный гол в ворота КГИФК был забит мною. Вышел на замену и забил, не позволил сборной КГМИ проиграть с сухим счетом. До сих пор горжусь забитым голом, поскольку в воротах стоял Олег Караваев, вратарь столичной команды «Алга» и молодежной сборной СССР. В 90-е годы прошлого столетия Караваев длительное время выступал за национальную сборную Латвии. На этом моя футбольная карьера завершилась. Кто-то «шепнул» тренеру про мою травму и после непростой беседы с ним мне пришлось секцию покинуть. Возможно это и к лучшему. Но с футболом как болельщик не расстался. В процессе работы над первым томом книги пришел к курьезному, но закономерному выводу об истинной причине мельдониевого скандала и провала российского спорта, в том числе и футбола. Международные политические декорации никакой роли не играют. Но об этом отдельная история.

В январе 1984 года на 4-м курсе обучения подал документы на перевод в Томский Военно-медицинский факультет. По вполне понятным причинам на военной кафедре КГМИ мне было отказано. Тогда написал письмо в адрес начальника факультета, пришел ответ, что вопрос о зачислении будет решать представитель факультета в марте 1984 года. В качестве уполномоченного приехал сам начальник факультета полковник медицинской службы Модест Степанович Шелест. Состоялась беседа, на которой полковник м/с Шелест показал приказ Министерства обороны и сказал, что ничем помочь не может. В моей медицинской карте веские противопоказания для прохождения военной службы. Но я не стал отчаиваться, впадать в уныние и с личным письмом обратился на имя Министра обороны СССР маршала Д.Ф.Устинова. В своем обращение ссылался на подвиг легендарного советского летчика Алексея Маресьева в годы Великой Отечественной войны. В начале июня 1984 получаю ответ за подписью начальника отдела кадров Центрального Военно-медицинского управления МО СССР полковника медицинской службы Адонина. Из сообщения было понятно, что мое обращение к Министру обороны было направлено в адрес начальника Военно-медицинского факультета при Томском мединституте. Ну, вот подумалось мне, бюрократический круг замкнулся. Видимо никто не захотел брать на себя ответственность. Однако спустя месяц ректору КГМИ приходит письмо от начальника Военмедфакультета с просьбой оформить и выслать мое личное дело для зачисления на факультет. По всей видимости, на депеше направленной из ЦВМУ МО СССР в адрес начальника Военмедфакультета была наложена соответствующая резолюция, содержащая принятое решение. В августе 1984 года прибыл в Томск и стал слушателем Военно-медицинского факультета. Конечно, на первых порах было очень трудно, поскольку занятиям по физической подготовке уделялось большое внимание. Кроме того, итоговая аттестация по этой дисциплине проводилась в форме государственного экзамена.

Перед началом осенне-зимнего периода обучения командир учебного взвода старший сержант Демин распределял между слушателями общественную нагрузку. Мне была поручена миссия, не подлежащая разглашению — секретчика учебного отделения. На протяжении двух лет отвечал за сохранность прошнурованных, пронумерованных спецтетрадей и спецлитературы по спецдисциплинам при изучении военно-медицинской проблематики с грифом «За семью печатями».

Первые две недели обучения читались курсы лекций. По военной токсикологии в качестве лектора выступал начальник кафедры полковник Е.М.Семенчук. В конце лекции Семенчук стал приглашать слушателей в научный кружок, обещая радужные перспективы продолжения военной службы в закрытом НИИ, расположенном в городе Киров. Забегая вперед скажу, что никто из нашего выпуска в этот НИИ не распределился. Я записался одним из первых и стал членом военно-научного общества слушателей (ВНОС) кафедры военной токсикологии, радиологии и медицинской защиты (ТРиМЗ). Основными научными направлениями ВНОС были оценка влияния на организм животных фосфорорганических соединений, ядов и проникающей радиации. Все исследования проводили в лабораториях кафедры в эксперименте на животных.

В конце 1984 года перед лекцией в аудиторию пришел начальник курса майор м/с Радионов и сказал, что объявляется спецнабор в количестве 50 человек в войска КГБ. Прохождение военной службы в крупных городах, областных и районных центрах. Причем было четко сказано «войска КГБ», слово «пограничные» даже не упоминалось. Я призадумался, поскольку я секретчик в учебном взводе, значит мне прямая дорога в КГБ. Какие же мы были наивными. Все стало ясно, когда летом 1985 года все подавшие рапорта в КГБ были направлены на войсковую стажировку в Восточный, Забайкальский и Дальневосточный пограничные округа. После окончания стажировки подавляющее большинство слушателей оказавшихся в Забайкальском пограничном округе свои рапорта отозвали. «Крупные города» Даурия, Приаргунск и Борзя видимо оставили особое впечатление. Мне в этом плане повезло, войсковую стажировку проходил в Дальневосточном пограничном округе, в пограничном отряде, размещенном в городе Райчихинск. Шахтерский городок с московским уровнем обеспечения в местных объектах торгового назначения. Накануне предстоящей свадьбы прибарахлился, купил костюм производства ГДР и чешские цебовские туфли. Мне показалось, что такое изобилие товаров царит во всех населенных пунктах, где дислоцируются пограничные отряды.

На факультете в учебе и дисциплине преуспевал, по окончанию обучения попал в списки выпускников имеющих право свободного распределения. В ночь перед распределением мне приснился сон, будто стою я в кабинете начальника курса майора м/с Радионова, члены комиссии подводят меня к географической карте СССР и предлагают выбрать пограничный округ для дальнейшего прохождения военной службы. Перед моими глазами замелькали города Одесса, Киев, Львов, Брест, Минск, Рига, Ленинград…. Просыпаюсь и думаю, почему же мне не предлагали 105 отдельный пограничный полк в Берлине в Группе советских войск в Германии. Наступило время моего «свободного» распределения. Захожу в кабинет начальника курса и по военному докладываю майору КГБ в зеленой фуражке: «Лейтенант медицинской службы Нагаев для свободного распределения прибыл». Если мне память не изменяет, в кабинете находился представитель Военно-медицинского отдела ГУПВ КГБ майор м/с Сушков. Все члены комиссии посмотрели на меня с удивлением, оказывается, входящие передо мною новоиспеченные офицеры были поскромнее и слово «свободного» не произносили. После нескольких вопросов майор Сушков мне говорит: «Товарищ лейтенант, поскольку вы на факультете учились хорошо, мы вам на выбор предлагаем три пограничных округа — Среднеазиатский, Восточный и Забайкальский. Куда бы вы хотели поехать служить?» Кабинет начальника курса был не большой и стол, за которым сидел майор в зеленой фуражке находился прямо передо мною. На то я и был секретчиком во 2-м учебном взводе, чтобы тайны быстро выведывать. От моего беглого взгляда по спецтетради представителя ВМО ГУПВ КГБ СССР в тексте крупной прописью замелькали округа: Северо-Западный пограничный округ, а напротив стоит фамилия — Затыльников, хотя этого человека в списках «свободного» распределения не было. Западный пограничный округ…. 105 отдельный пограничный полк…. В общем, все стало ясно как божий день… Недолго думая я выбрал Восточный пограничный округ. А почему? — последовал встречный вопрос. Родом из Киргизии, — отвечаю, хочу служить в родных краях среди гор и долин. И вот здесь майор КГБ в зеленой фуражке задал мне весьма странный вопрос: «А не получится ли так, что к вам в пограничный отряд родственники табунами начнут приезжать?» На нелепый вопрос последовал такой же ответ: «Товарищ майор в табунном хозяйстве родственников не имею». Вот так начиналась моя военная служба в пограничных войсках КГБ СССР и никогда об этом не жалел.

В августе 1986 года прибыл в штаб Краснознаменного Восточного пограничного округа (г. Алма-Ата, Казахская ССР). Начальник Военно-медицинского отдела полковник м/с Ларьков вручает предписание для убытия в Чунджинский пограничный отряд на должность врача-инфекциониста пункта медицинской помощи. Все, как и обещал начальник курса Радионов, моя служба в пограничных войсках КГБ СССР начиналась в столице областного уезда. Село Чунджа, столица Уйгурского района Алма-Атинской области Казахской ССР. Пограничные заставы погранотряда дислоцировались вдоль границы с величественным Китаем.

Как правило, все свои перемещения по службе в погранвойсках я начинал с детального изучения истории краеведения. В ходе командировок по заставам Кольжатского и Нарынкольского направлений обратил внимание на работающие и заброшенные штольни и шахты. Причем некоторые из них располагались «за системой», т.е. совсем недалеко от линии границы. Одна из пограничных застав носила название «Геопартия». Начальники застав шепотом произносили, что «за системой» добывают уголь и, наверное, чего-то ищут. Неужели, думалось мне, угля не хватает в глубине страны, что шахтеры копошатся в земных недрах практически на самой границе. На некоторых участках границы встречались термальные радоновые и сероводородные источники. В районе погранзаставы «Будуты» находится бьющий из-под земли ключ и небольшой бассейн, наполненный природной радоновой водой. Однажды мне довелось испытать омовение тела внучатым рассолом урана. Скажу честно — ничего благостного после купания не испытал. Только неприятная дрожь и слабость во всем теле. Спустя годы, когда детально изучал историю трагедии группы «Хибина» в одной из книг по разведке и поиску урана прочитал, что в районе Кольжата и Нарынкола сосредоточены залежи урановой руды. В общем, пограничные заставы Чунджинского пограничного отряда располагались на огромной рудной линзе урана. Совершенно не случайно ближайший сподвижник великого дела самого таинственного участника трагического похода Семена Золотарева за выдачу немецкой разведке государственной тайны, хранящейся в недрах зоны ответственности Чунджинского пограничного отряда, едва не сгинул в застенках Лубянки…

Военная карьера развивалась стремительными темпами. После прохождения в первой половине 1987 года специализации по эпидемиологии в Киевском институте усовершенствования врачей вскоре был переведен в Краснознаменный Среднеазиатский пограничный округ (КСАПО). С теплыми напутствиями провожал меня в соседний округ начальник Военно-медицинского отдела Восточного пограничного округа майор м/с Роман Викторович Большедворов. Новое место службы в КСАПО — окружной госпиталь пограничных войск КГБ СССР в городе Душанбе, врач-эпидемиолог группы медицинского усиления. В сферу моих должностных обязанностей входила организация и проведение санитарно-гигиенических и противоэпидемических мероприятий в спецподразделениях советских погранвойск дислоцированных в глубине 100-километровой зоны Республики Афганистан. В общем, служил я на границе СССР «летающим за кордон эпидемиологом». В 1988 году врач-хирург полевого хирургического отделения госпиталя майор м/с Сергей Палтусов удалил мне последний воспалившийся лигатурный шов на правой стопе от былой производственной травмы. Все допытывался, откуда у меня на ноге «минно-взрывные» шрамы.

После окончания афганской эпопеи летающего за границу санитарного врача по штату перевели на должность врача-эпидемиолога в окружной санитарно-эпидемиологический отряд КСАПО в городе Душанбе. Как творческую личность меня постоянно тянуло в науку, в которой можно работать одному и отвечать только за самого себя. Однажды мне позвонил начальник медицинской службы Душанбинской оперативной группы полковник м/с В.А.Ткачев и сказал, что меня включили в состав группы ученых НИИ медицинской паразитологии, тропических и трансмиссивных заболеваний имени Марциновского. Летом 1989 года в течение двух недель совместно с младшим научным сотрудником НИИ Сергеем Ефремовым колесили по заставам Московского пограничного отряда. Ефремов производил отбор крови у пограничников для проведения ретроспективного анализа эпидемиологической ситуации по малярии. Попутно при помощи автомакса производства Великобритании и новейших зарубежных инсектицидов осуществлял обработку зданий пограничных застав от кровососущих насекомых. Не помню, насколько это помогало от комаров, но тараканов на заставах не было полгода…

Спустя несколько лет в конце весны 1992 года, после развала советской ядерной державы, я находился на специализации по иммунологии в Центральном институте усовершенствования врачей (ЦОЛИУВ) и неожиданно нагрянул в гости к своему старому знакомому из НИИ тропической медицины. Каково же было мое удивление, когда увидел маститых сотрудников с учеными степенями ведущего мирового научного учреждения с английскими автомаксами за спиной направляющихся в подвалы московских многоэтажек для обработки от комаров. Vip-коммунисты, перевоплотившиеся в одно мгновение в демократы, месяцами не платили российским гражданам заработную плату, сотрудникам НИИ надо было как-то выживать…

В ходе научной экспедиции Ефремов многое рассказал про тонкости процесса развития малярийных плазмодиев, виды малярийных комаров, а перед отъездом подарил мне несколько ценных научных сборников и монографий по малярии. Однажды осенью 1989 года во время командировки в Московском пограничном отряде начмед отряда старший лейтенант м/с Михаил Булдаков попросил меня посмотреть трех больных пограничников, находящихся в изоляторе медицинского пункта. После детального изучения анамнеза и истории болезни сомнений не возникало — у всех погранцов с заставы «Баг» и «Бахорак» признаки тропической малярии. Булдаков срочно заказал санитарный авиарейс и больных отправили в Душанбинский госпиталь. Через несколько часов диагноз тропической малярии был подтвержден в паразитологическом отделе Республиканской санэпидстанции. Пограничники были спасены. Это были первые ласточки. Ранее случаи тропической малярии не регистрировались. Трехдневная малярия, несмотря на химиопрофилактику периодически появлялась, но тропической не было. Причины появления тропической малярии среди пограничников оказались закономерными. После вывода ограниченного контингента советских войск из Афганистана талибаны (жители южных регионов) устремились в северные провинции и принесли в своих организмах плазмодии тропической малярии. Комару ведь без разницы, чей кровью питаться, укусил талибана, напился его зараженной кровушки, перелетел через реку Пяндж и вот тебе притаившийся в засаде советский пограничник, и не один. Ну и как же не присесть на нежные кожные покровы погранцов с едва уловимым запахом диметилфталата. Бойцы проигнорировали рекомендации начмеда Булдакова, не выпили в понедельник иммунодепрессанта и заполучили возбудителей тропической малярии, при которой летальность достигает от 10 до 40%.

В одной из подаренных мне Ефремовым монографий прочитал любопытные вещи про один необычный вид комариного семейства. Помнится, когда читал, вспоминал строчки стихотворения русского поэта Корнея Чуковского «А за ним комарики на воздушном шарике». Прочитал и забыл, поскольку в Средней Азии таковые не встречались. Однако спустя годы в процессе изучения трагедии с туристами группы «Хибина» мне пришлось копаться в домашнем архиве в поисках научного источника с описанием необычного насекомого. И какова же причина зададутся вопросом читатели и дятловцеведы? Вы не поверите, но именно с необычными насекомыми связана последняя поездка писателя Юрия Ярового в Дагестан, после которой вернуться ни ему, ни его жене, журналисту по профессии, было не суждено…

В феврале 1991 года получаю новое назначение и перевожусь в столицу солнечной Туркмении Ашхабад на должность главного эпидемиолога округа — начальника окружного санитарно-эпидемиологического отряда КСАПО. В Ашхабаде встретил полный распад великой ядерной державы СССР. В один из дней путча 20 августа 1991 года был ответственным по Военно-медицинскому отделу округа и смотрел по телевизору цирковое шоу — заседание Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР (ГКЧП). Кто же главный режиссер спектакля полного распада советского государства? На телеэкране в политическом ложе среди зачинщиков государственного военного переворота восседал секретарь ЦК КПСС по оборонным вопросам Олег Бакланов. В 1958 году Бакланов окончил радиотехнический факультет Всесоюзного заочного энергетического института. В 70-е годы руководил двумя управлениями Министерства общего машиностроения, в которых было сосредоточено создание систем управления ракетно-космическими объектами.

В 1990 году в штабе Термезского пограничного отряда я совершенно случайно лицом к лицу столкнулся с секретарем ЦК КПСС Баклановым. Он прибыл с официальным визитом по вопросу передачи территории полевого учебного центра погранотряда местным органам власти. На участке учебной части находился скромный мавзолей Хакима-ат-Термези — священное сердце Термеза. Ат-Термези является великим ученым суфизма в исламе. Во всех своих трудах ученый суфист, рассказывая об идеологии мусульманских обрядов, превозносит любовь к постижению истины.

Бакланов хорошо разбирался в военных знаках различия и рангах должностей. «И что же в Термезском пограничном отряде делает окружной эпидемиолог. У нас эпидемия?» — задал вопрос секретарь ЦК КПСС и повернулся к сопровождающей его свите. Первым за его спиной стоял начальник пограничного отряда подполковник Рогов — на его лице цветовая гамма кожных покровов в одно мгновение приобрела 50 оттенков белого. Действительно, моя командировка была связана со вспышкой амебной дизентерии среди курсантов полевого учебного центра. Именно туда и собирался выезжать Бакланов вместе с правительственной делегацией. Представляете, какая последовала бы реакция со стороны ЦК КПСС, если бы я доложил истину о ситуации на территории учебной части. Великий позор! Но я тактично соврал, связав свою командировку с профилактической вакцинацией пограничников. На следующий день подполковник Рогов скрепя зубы, все-таки поблагодарил меня за сокрытие истины от представителя высшей власти. Начальнику пограничного отряда было от чего скрежетать зубами. Незадолго до этого случая на территории отряда совершенно случайно встретился с начальником штаба Пограничных войск РФ генерал-полковником А.И.Тымко. Вот ему-то доложил истину о положении дел в гарнизоне части (мною была закрыта солдатская столовая), после чего цвет лица подполковника Рогова тоже изменился до неузнаваемости.

Недавно на web-страницах глобальной паутины прочитал, что Олег Бакланов является председателем совета директоров корпорации ОАО «Рособщемаш». Вид деятельности корпорации — ремонт и техническое обслуживание летательных аппаратов, включая космические. Ну как же так, ведь он же ключевой заговорщик государственного военного переворота?

В феврале 1993 года с должности главного санитарного врача Пограничных войск Туркменистана дождался перевода в родное российское ведомство. Наконец-то мой сон, приснившийся накануне распределения, становится реальностью, только вместо Ленинграда оказался в Санкт-Петербурге. В штабе Северо-Западного пограничного округа начальник медицинской службы округа Заслуженный врач Карелии и России полковник м/с Илатовский Юрий Васильевич после непродолжительного делового общения вручает предписание убыть в город Петрозаводск. В столице Карелии предстояло «с нуля» формировать окружной санитарно-эпидемиологический отряд. Нет необходимости описывать все перипетии создания и начала работы надзорного медико-профилактического учреждения. Но один неожиданный поворот в судьбе все-таки придется вспомнить. В начале 1994 года из штаба Главного командования Федеральной пограничной службы России (ФПС РФ) в нашу часть приходит депеша о проведении организационно-штатных мероприятий. Деятельность только что созданного и успешно работающего ОСЭО была практически парализована. Причем без согласования с Военно-медицинским управлением ФПС РФ. Пока в верхах разбирались с неразберихой, более полугода все офицеры санэпидотряда находились на других должностях. Меня временно назначили на должность начальника клинико-биологической лаборатории окружного госпиталя. Поскольку помещение лаборатории было не готово, оказался на некоторое время практически не у дел. Однако «безработным» оставался недолго. Как-то раз меня вызвал начальник госпиталя подполковник м/с Виктор Гуржий и сказал, что направляет меня на длительное прикомандирование в военную прокуратуру Петрозаводского гарнизона.

Помощник военного прокурора Петрозаводского гарнизона, если не изменяет память майор Зотов, завел меня в подсобное помещение и сказал, что это рабочее место стажера. Вдоль стен кабинета стояли огромные кипы нескольких тысяч историй болезни. Мне было поручено устанавливать факты, или их отсутствие, соответствия медицинских диагнозов в историях болезни и в справках об освобождении от военной службы, предоставленных призывниками в военкомате. Оказывается, в Карелии в 90-е годы прошлого столетия среди призывного контингента стали прогрессировать странные эпидемии заболеваний хирургического профиля (травмы) и неврологического профиля (ночное недержание мочи). Причем нередко в медицинских справках выданных солидными лечебно-профилактическими учреждениями Петрозаводска была откровенная липа. В справке было указано, что гражданин N с таким-то недугом хирургического профиля с такого по такое-то число проходил лечение в такой-то городской больнице. Однако найти историю болезни на гражданина N стажеру военной прокуратуры почему-то не удавалось. Фальсификация с медицинскими справками дошла до того, что местные «крышеватели» петрозаводских предпринимателей прознали об инновациях процветающего бизнеса военного комиссариата и в целях устрашения в квартиру одного из офицеров отказавшегося «заплатить налог на прибыль» бросили ручную гранату. Акела промахнулся!

Иногда помощник военного прокурора приглашал к себе в кабинет и скрупулезно учил меня правилам ведения уголовного дела и процессуального документооборота. «Володя, — говорил Зотов, кто его знает, как сложится твоя жизнь, может быть, и пригодится». Помощник военного прокурора Петрозаводского гарнизона майор Зотов — как в воду глядел. Спустя 20 лет в течение 20 месяцев я детально вчитывался в строки прекращенного уголовного дела «О гибели туристов в районе горы Отортен» и как настоящий пограничник среди рисунков, слов, знаков, точек и запятых искал потерянные случайно или преднамеренно следы улик, относящиеся к совершенному преступлению. Вскоре, как и полагается в таких случаях (среди липовых отказников значились фамилии высокопоставленных чиновников), майор Зотов убывает на повышение. И мне подфартило, пришел долгожданный приказ об очередном формировании окружного санэпидотряда в городе Петрозаводске. Всегда с большим уважением и благодарностью вспоминаю своего прокурорского наставника.

В зону ответственности ОСЭО (г. Петрозаводск) Северо-Западного пограничного округа ФПС РФ входили пограничные отряды и части, дислоцированные в Карелии и Мурманской области. В сентябре 1994 года было принято решение о создании Арктической группы пограничных войск. Пока начинался процесс формирования собственных военно-медицинских структур Арктической группы, меня включили в состав комиссии, которой было поручено подыскать подходящее здание для нового окружного пограничного госпиталя. Накануне вышел указ президента Ельцина о ликвидации лечебно-трудовых профилакториях (ЛТП) в России. В ЛТП по решению суда проводилось принудительное лечение граждан от алкоголизма и наркомании. Лечебно-исправительные учреждения подобного типа имели собственные поликлиники и стационары. Федеральные органы исполнительной власти в качестве подходящего здания для окружного госпиталя предложили посмотреть здание поликлиники двух расформированных ЛТП под Кировском и Апатитами в Мурманской области. На пограничном уазике члены комиссии выехали из Мурманска и через три часа были в одном из уголовно-исправительных учреждений, расположенном в Апатитах. Начальник колонии оказался моим земляком — родом из города Фрунзе. Одно из ликвидированных ЛТП находилось недалеко от поселения геологов Коашва. Злостные пьяницы и наркоманы работали на местном руднике по добыче апатитовой руды. В Коашву мы заезжали на машине, чтобы забрать бывшего сотрудника ЛТП с ключами от здания поликлиники. В ожидании собиравшегося в поездку завхоза мы вышли из машины и стали любоваться местным пейзажем. Перед нашим взором раскрылась живописная картина: с одной стороны поселка открывался вид на покрытые снегом Хибины — крупнейший горный массив на Кольском полуострове. Ну, кто бы мог подумать, что спустя 20 лет мне предстоит скрытно от всех распутывать клубок загадочной гибели в феврале 1959 года в горах Северного Урала комплексной научной спецгруппы в номинации «Хибина»…

Величественная горная система Заполярья Хибины, по мнению русского геохимика Александра Ферсмана, является минералогическим музеем под открытым небом. Кольский полуостров сокровищ находится на Балтийском кристаллическом щите, не прикрытый сверху осадочными породами. Именно по этой причине в Хибинах относительно легко добывать древнейшие полезные ископаемые. Здесь добывают 100 процентов апатитов, применяемых для создания удобрений, тантала и циркония. Горный массив Хибины (Хибинская тундра) — это природный клондайк редкоземельных минералов, урана и лития.

В 1921 году на заре становления великой державы СССР в Хибины была направлена научная экспедиция профессора Александра Барченко, считавшего, что на полуострове сокровищ существовала могущественная цивилизация, представители которой владели секретом расщепления атома и способом получения неисчерпаемых источников энергии. Научная группа профессора Барченко, в составе которой были горные инженеры и геодезисты, проводила исследования под патронажем руководителя спецотдела ОГПУ-НКВД Глеба Бокия, видного деятеля советских спецслужб. Следует особо отметить, что Глеб Бокий родился в семье потомственного горного инженера и химика. В 1896 году поступил в Петербургский горный институт, где и началась его карьера профессионального революционера. В октябре 1917 года Глеб Бокий — один из руководителей вооруженного восстания, в результате которого был создан искусственный nationтоп USSR.

В мае 1938 года Глеб Бокий и все участники научной экспедиции в Хибины были арестованы органами НКВД и 15 ноября 1938 года расстреляны.

Спустя месяц в декабре 1938 года немецкие физики Отто Ган и Фриц Штрассман впервые в мире осуществили искусственное расщепление ядра атома урана…

В конце 50-х годов на Кольском полуострове появились первые альпинистско-туристские группы, маршруты которых пролегали по Хибинской тундре и Ловозерской тундре. 31 января 1961 года в Хибинах при загадочных обстоятельствах на перекрестном маршруте погибает «неизвестная группа Дятлова» — семь студентов Ленинградского сельскохозяйственного института…

Карельский период военной службы продолжался ровно пять лет, после чего в марте 1998 года меня направили в Нижний Новгород на должность преподавателя кафедры военной гигиены с курсом физиологии военного труда и радиационной гигиены Военно-медицинского института Федеральной пограничной службы России при Нижегородской государственной медицинской академии. Начинается творческий этап моей профессиональной деятельности. В ноябре 1998 года в соответствии с планом научного обеспечения ФПС РФ по шифру «Адаптация» меня на несколько месяцев командируют в Мурманскую область (г. Никель) для сбора материала по теме диссертационного исследования.

В июне 2000 года в Диссертационном совете Нижегородской медицинской академии проходит успешная защита диссертации на соискание ученой степени кандидата медицинских наук по теме: «Адаптация пограничников к условиям Заполярья и способы ее оптимизации в начальный период служебно-боевой деятельности». Научный руководитель: доктор медицинских наук, профессор, заведующий кафедрой военной гигиены и эпидемиологии полковник медицинской службы Р.С.Рахманов. После присвоения ученой степени меня назначают начальником факультета первичной специализации и усовершенствования врачей ВМИ ФПС России при НГМА. Спустя два года было присвоено звание полковника медицинской службы.

В июле 2003 года Федеральная пограничная служба РФ упраздняется, ее функции передаются Пограничной службе ФСБ России. Начинается процесс реорганизации и сокращения некоторых структур и учреждений. Должность начальника факультета первичной специализации и усовершенствования врачей попадает под организационно-штатные мероприятия и меня выводят за штатное расписание. В таком подвешенном состоянии, прежде чем меня уволили по сокращению, находился более двух лет. Пустое времяпровождение, предоставленное федеральным органом исполнительной власти, решил посвятить самосовершенствованию. В период с 22 сентября 2003 года по 31 мая 2004 года в рамках Президентской программы подготовки управленческих кадров для народного хозяйства прошел профессиональную переподготовку в Нижегородском государственном техническом университете по специальности «Менеджмент». Однако прежде, чем приступить к обучению пришлось испытать непростой конкурсный отбор среди участников. В первую очередь благодарен дочери Ульяне, которая будучи студенткой первого курса Нижегородского государственного университета им. Лобачевского в течение короткого срока подготовила меня для успешной сдачи экзамена по немецкому языку. Особая благодарность за Президентскую программу в адрес топ-менеджмента торгового дома «Магнат-НН» Цителадзе Давиду Джемаловичу и Большакову Александру Петровичу. Однажды во время командировки за отбором кандидатов для учебы в Военно-медицинском институте в купе поезда оказался с Давидом Цителадзе. Поскольку на мне была пограничная форма, между случайными попутчиками под стук колес пассажирского эшелона завязалась задушевная беседа до глубокой ночи. Как выяснилось в ходе общения, Давид Цителадзе проходил срочную службу в пограничных войсках. Пограничное братство безгранично.

В начале марта 2006 года военная служба автора независимого расследования завершается, продолжавшаяся в календарном исчислении ровно 21 год шесть месяцев 21 день. Так получилось, что призывался на военную службу в пограничные войска приказом КГБ СССР, а увольнялся из пограничных войск в запас приказом ФСБ России.

Гражданский период трудовой деятельности интересен тем, что в 2007—2010 годы довелось работать в Нижегородском филиале Сочинского государственного университета туризма и курортного дела. Сначала доцентом кафедры реабилитологии, затем заведующим кафедрой физической культуры и заместителем декана факультета. Известно, что руководители среднего звена вузов выполняют определенный объем учебной нагрузки. Как-то раз накануне нового учебного года меня пригласила к себе в кабинет заместитель директора филиала по научной работе доктор медицинских наук, профессор С.В.Карачарова. В ходе состоявшейся беседы мне было предложено в качестве учебной нагрузки оценивать курсовые работы студентов очно-заочного факультета «Менеджмент» по дисциплине «Санаторно-курортное дело». Поскольку дисциплина была для меня новой, пришлось детально приняться за ее изучение и взаимосвязь со смежными науками.

Санаторно-курортное дело находится на границе между здравоохранением и туризмом. В сущности, курортология относится к наиболее древним видам туристской индустрии. Следует отметить, что санаторно-курортное дело и туризм в нашей стране с первых дней Советской власти развивались как государственная система. В процессе изучения первоисточников по истории развития спорта, туризма и санаторно-курортного дела обратил внимание на некоторые странности в системе государственного управления организационными структурами происходящие в 50-е годы прошлого столетия. Однако не придавал особого значения парадоксальным управленческим решениям, принимаемые топ-менеджерами государства, поскольку не совсем понимал политические и экономические процессы, происходящие в советском обществе. Спустя несколько лет, в ходе работы над первым томом книги, мне пришлось с головой погрузиться в атмосферу полувековой давности, и тогда стала совершенно понятна цель диковинных туристских походов в районе Приэльбрусья самого загадочного участника трагического похода Семена Золотарева. Весьма благодарен Светлане Владимировне.

За советский период службы в пограничных войсках имею правительственную награду — медаль «За боевые заслуги». Состав семьи: дочь Ульяна и сын Тимофей. К сожалению после увольнения в запас супружеские отношения дали сквозную трещину, с женой расстались. Вместе с тем очень благодарен Марине за совместно прожитые годы, семейные тяготы и лишения, выпавшие во время военной службы и полного распада великой ядерной державы.

Введение. Как все начиналось

3 января 2016 года занимаясь серфингом в глобальной паутине, совершенно случайно наткнулся на интернет-версию книги Алексея Ивановича Ракитина «Смерть, идущая по следу…» (Попытка историко-криминалистической реконструкции обстоятельств гибели группы свердловских туристов на Северном Урале в феврале 1959 года). Очерк написан автором в апреле 2010 — ноябре 2011 года и размещен на web-проекте «Загадочные преступления прошлого». В этом очерке Ракитиным предпринята попытка проанализировать всю накопленную к 2010 году информацию по факту загадочной гибели свердловских туристов на перевале Дятлова зимой 1959 года. Книга настолько меня увлекла, что я прочитал ее за две ночи. Скажу честно начал верить в криминальную версию, пока не увидел бланк заключения физико-технической экспертизы. Прокурор-криминалист Иванов направляет в радиологическую лабораторию Свердловской горсанэпидстанции образцы одежды, биосубстраты органов и тканей трупов погибших туристов для установления степени загрязненности радиоактивными веществами. Пожалуй, это единственный случай в мировой практике, когда предметы одежды и образцы трупов погибших туристов исследовали на содержание радиоактивных изотопов. Следовательно, сотрудник Свердловской областной прокуратуры на полном основании рассматривал версию гибели туристской группы связанную с возникновением чрезвычайного радиационного происшествия в районе горы Отортен.

После некоторых раздумий стал изучать материалы прекращенного уголовного дела «О гибели туристов в районе горы Отортен». Два тома процессуальных документов находятся в свободном доступе на многих порталах глобальной паутины. На мой взгляд, наиболее качественные ксерокопии размещены на web-проекте «Наука и метафизика». В разделе «Перевал Дятлова, попытка реконструкции событий, по материалам уголовного дела» исследователь из города Томска Колотов Андрей Владимирович формулирует собственные выводы о причине трагедии.

В конце первого тома нашло свой приют постановление прокурора-криминалиста младшего советника юстиции Иванова о прекращении уголовного дела по факту гибели группы туристов. Постановление утверждено 28 мая 1959 года прокурором Свердловской области государственным советником юстиции lll класса Н. Клиновым. В этот день все советские пограничники отмечали первую официальную годовщину профессионального праздника — День пограничника. И тогда меня посетила мысль, ну кто, если не пограничник раскроет самую таинственную загадку ХХ века — гибель группы туристов в горах Северного Урала в феврале 1959 года. Вы не поверите, но в лабиринтах научно-документального детектива обнаружен пограничный след, ведущий к самому загадочному участнику трагического похода и его туристско-альпинистскому сподвижнику по великому делу.

Следующей прочитанной книгой стала повесть Юрия Ярового «Высшей категории трудности», вышла в свет в 1966 году и посвящена истории гибели группы Дятлова. В феврале-марте 1959 года Яровой был непосредственным участником, нештатным фотографом прокурора и свидетелем поисковой эпопеи, проводимой в районе так называемого перевала Дятлова. Скажу честно, что после первого прочтения повести мне ничего не было ясно. Однако на каждом этапе поиска следов улик преступления снова и снова возвращался к произведению свердловского журналиста газеты «На смену!». И только после пятого прочтения повести «Высшей категории трудности» становится понятно, что в книге Ярового мастерски изложена завуалированная быль о чрезвычайном радиационном происшествии в районе горы Отортен.

После книги Ярового мною были проштудированы практически все публикации, в которых авторы пытаются установить причину гибели туристов. Журналисты газеты «Комсомольская правда» (семейная чета Варсеговых) подсчитали, что количество версий приближается к сотне. Однако подавляющее большинство частных мнений назвать версиями нельзя, поскольку в них совершенно отсутствует научный подход. А там где методы научного поиска авторы пытались применить, явно прослеживается заказной характер печатных изданий.

В процессе сбора и анализа материала, написания первого тома научно-документальной эпопеи «Период полураспада группы «Хибина» автор ни с кем не консультировался. Принадлежность автора к силовому ведомству ни о чем не говорит. Только лишь приказ директора ФСБ об увольнении в запас в связи с организационно-штатными мероприятиями. Более того моя точка зрения о причинах трагедии и роли Золотарева в походе противоречит высказываниям бывшего официального представителя ФСБ доктора исторических наук, профессора, генерал-лейтенанта Александра Александровича Здановича. Кроме того, автор книги набрался наглости и стал оспаривать некоторые умозаключения, высказанные в своих мемуарах патриархом советских диверсантов Ильей Стариновым, долгие годы работавшего в ведомстве.

Начальный уровень знаний, умений и практических навыков позволял мне взяться за разработку версии гибели туристов вследствие чрезвычайного радиационного происшествия. В сущности, продолжить громкое дело, начатое прокурором-криминалистом Ивановым. Однако базовых знаний в области радиационной гигиены, радиологии и радиобиологии было недостаточно, чтобы квалифицированно доказать присутствие фактора радиации в совершенном преступлении. И не важно, преступление совершенно по злому умыслу или непреднамеренно. Ощущалась острая нехватка знаний в области смежных дисциплин: ядерной физики и радиохимии.

В глобальной паутине находится web-проект доктора химических наук, профессора Московского государственного университета им. Ломоносова Бекмана Игоря Николаевича. На авторском сайте изнывают от тоски курсы лекций по ядерной физике, ядерной индустрии, радиохимии, учебные пособия и монографии. Профессор Бекман в своих лекциях и научных трудах ясно и доступно излагает непростой для понимания материал. В общем, мне пришлось стать виртуальным участником курсов повышения квалификации и освоить технологию дистанционного обучения. Правда коммуникативного диалога между учителем и учеником не наблюдалось. Поскольку с моей стороны все происходило в глубокой тайне. Весьма благодарен Игорю Николаевичу за созданный интернет-ресурс и очень надеюсь, что у профессора Бекмана появится время для прочтения книги и оценки способностей незримого ученика.

Изучая фундаментальные основы ядерной физики и радиохимии, я стал понимать, что раскрыть причину гибели туристов не получится, если не погрузиться с головой в атмосферу событий середины прошлого века. Современные интернет технологии позволяют быстро найти доступ к необходимым источникам знаний. Однако значительный объем научной литературы, изданной в 40-50-е годы, до настоящего времени остается не оцифрованным. В связи с этим приходилось часто посещать Нижегородскую областную научную библиотеку. В течение 2016 года мною были прочитаны важные статьи и публикации более чем полувековой давности в центральных периодических и научно-популярных изданиях: «Правда», «Известия», «Комсомольская правда», «Огонек», «Техника молодежи», «Юный техник», «Наука и жизнь», «Крокодил», «Пионерская правда» и многие другие. Просмотрел несколько десятков художественных, документальных и научно-популярных фильмов, выпущенных советским и российским кинопрокатом. С каждым прожитым днем осознавал, что нахожусь на правильном пути и не спеша подбираю ключ к открытию главной загадки ХХ века.

С большой благодарностью и уважением вспоминаю своего научного руководителя по кандидатской диссертации Заслуженного врача РФ, доктора медицинских наук, профессора Р.С.Рахманова. В настоящее время Рофаиль Салыхович Рахманов директор НИИ гигиены и профпатологии. В 1998 году, отправляя своего будущего ученика в длительную командировку в Заполярье для набора диссертационного материала, Рофаиль Салыхович вывернул меня шиворот-навыворот по знанию механизма ультрафиолетового облучения. В целях оптимизации процесса адаптации военнослужащих в начальный период службы в Заполярье применялись натуральные пищевые добавки растительного происхождения «Клюква», «Брусника», синтетические витамины и ультрафиолетовое облучение. У меня есть привычка, когда принимаюсь за освоение нового метода исследования, стараюсь изучить его досконально. Так и получилось при ознакомлении ультрафиолетового облучателя предназначенного для создания ультрафиолетового спектра близкого к солнечному свету. Ультрафиолетовый свет повышает адаптационные возможности организма во время продолжительной полярной ночи. Разбирая различные типы приборов УФО, детально изучал вмонтированные источники ультрафиолетового и инфракрасного излучения. Спустя 20 лет, работая с доказательствами первого тома научно-документальной эпопеи, мне не составило особого труда в актах судебно-медицинского исследования отыскать на трупах погибших туристов важную улику — устройство для съёмки в ультрафиолетовом и инфракрасном свете. Такое устройство использовалось туристами для подсветки (фотолюминесценции) и фотографирования минералов атомной жар-птицы: урана и лития.

В лыжный поход высшей категории трудности по горам Северного Урала туристы взяли с собой большое количество фотоаппаратуры, фотопленок и треногу. В ночь с 1-го на 2-е февраля 1959 года в районе горы Отортен в процессе научной фотосессии движущихся объектов — светящихся шаров произошло чрезвычайное радиационное происшествие в номинации «Ну, как будто воздушный шар лопнул». Комплексная научно-исследовательская группа «Хибина» в полном составе погибает.

Спустя ровно две недели «главный режиссер» всей этой научной затеи, поклонник шедевров немецкой живописи, свободно владеющий немецким языком, член элитной ложи, пишет циничный сценарий балета на снегу в номинации «Бегущие от бури». Адепты «главного режиссера» в пяти минутах лета на вертолете от горы Отортен сооружают имитационную площадку, на которой устанавливают палатку туристов на склоне горы, чеканят на снегу следы восьми пар босых ног, а в четвертом притоке реки Лозьва впервые в мировой истории сооружают природный саркофаг из снега и наледи. Полураздетые и практически раздетые трупы погибших туристов как туши освежеванных баранов, попавших на пастбище под радиоактивное облако, адепты разбросали по перевалу между горными высотами с отметками 1079 и 880 на количество дней, соответствующих периодам полураспада радиоактивного изотопа фосфор-32. Горная седловина в последующие годы незаслуженно получит название перевал Дятлова. Практически полностью одетые трупы погибших туристов с признаками тяжелых травм костей черепа, грудной клетки адепты «главного режиссера» уложат на дно текущего ручья под рукотворный саркофаг ровно на 88 дней, соответствующих периоду полураспада радиоактивного изотопа сера-35. А снятую верхнюю одежду с трупов туристов, разбросанных на перевале, адепты частично наденут на лежащих мертвецов в ручье оврага под саркофагом и частично разложат по углам рукотворного настила для промывки от радиации.

По официальной версии топ-менеджеров Свердловского обкома партии туристов вынесло из палатки ураганом, они в панике бежали от снежной бури и замерзли от холода. Спустя годы «великий знаток радиации» придумал в трагедии с группой Дятлова «заказную» лавину, и получилась ураганно-лавинно-холодовая версия, которая вводит в заблуждение сотни тысяч читателей и дятловцеведов.

В виртуальных ячейках и социальных сетях находятся маститые web-проекты и форумы, на которых десятки тысяч пользователей пытаются внести свою лепту в раскрытие самой страшной загадки современности. В настоящее время на просторах глобальной паутины современные адепты «главного режиссера» плетут web-коконы, в которых пользователи интернета (читатели, дятловцеведы) искусно превращаются в сторонников криминальной и ураганно-лавинно-холодовой версии. За web-кулисами притаились «творцы истории», которые под разными никами с одних и тех же IP-адресов путем нехитрых манипуляций изменяют сознание читателей и уводят их в логово версий с криминальной и ураганно-лавинно-холодовой репутацией. А самых ярых противников однопартийного мнения просто-напросто в сети зачищают и выбрасывают за виртуальные задворки.

Даже самого талантливого следопыта Майю Пискареву web-адепты классически «развели» и вовлекли в свою ядовитую сеть, из которой ей выпутаться так и не удалось. Напрасно известная в дятловедческих кругах под именем Мария потратила практически три года (2013—2015) на поиски мансийского следа. После чего на долгое время с тяжелым недугом слегла в испанский госпиталь и свое расследование практически прекратила. Вместе с тем необходимо отметить, что именно Майя Пискарева отыскала ключевого свидетеля трагических событий, о котором будет рассказано во втором томе научно-документальной эпопеи.

23 января 1959 года в лыжный поход высшей категории трудности с радиальным восхождением на гору Отортен ушла туристская группа под руководством студента 5-го курса Уральского политехнического института Игоря Дятлова. А в ночь с 1 февраля на 2 февраля 1959 года в районе карового озера горы Отортен погибла замаскированная под туристов комплексная научная спецгруппа «Хибина» под руководством сотрудника НКВД-МВД-КГБ Семена Золотарева.

Причиной гибели группы «Хибина» является комбинированное радиационно-химическое поражение организма в результате внутреннего и внешнего облучения радиоактивными изотопами фосфора и серы.

Главный виновник чрезвычайного радиационного происшествия — радиоактивное фосфорорганическое соединение в номинации «фосфор пятисернистый». Химическая формула «невидимого современника» (по сленгу профессора Лучника) — ³²P₂³⁵S₅. Наступлению быстрой смерти туристов способствовало взаимовлияние двух токсических факторов: химического и радиационного. Причем химический фактор играет доминирующую роль в механизме наступления биологической смерти. В первом томе научно-документальной эпопеи детально раскрывается механизм действия радиационного фактора. Роль химического фактора подробно описывается во втором томе книги. Однако квалифицированные радиохимики и радиобиологи, несомненно, догадаются, о каком химическом соединении пойдет речь, поскольку название этого фактора в первом томе периодически появляется. Все тяжелые травмы костей черепа, грудной клетки, зафиксированные в актах судебно-медицинского исследования трупов погибших туристов, имеют посмертный характер.

В пятидесятые годы прошлого столетия в организационно-штатной структуре некоторых высших учебных заведениях страны имелись в наличии спецфакультеты, спецкурсы, спецгруппы, специальные научно-исследовательские лаборатории, специальные конструкторские бюро учебно-научная деятельность которых была направлена на создание советского атомного проекта. Например, ныне известный геолог Толкачев Михаил Владимирович, доктор геолого-минералогических наук, успевший поработать заместителем топ-менеджера в министерстве природных ресурсов РФ, в 1959 году окончил Томский политехнический институт. Все годы учебы его привилегированную группу готовили к разведке и поиску урана. Однако почему-то весь выпуск «редкоземельных метальщиков» направили не на открытие урановых месторождений, а в геологические экспедиции общего профиля. Выпускники элитной группы подумали, что так решила страна, никто и не посмел выйти из неповиновения. Однако причина распределения выпускников не по назначению заключается в том, что в начале февраля 1959 года подобная элитная группа студентов и выпускников Уральского политехнического института погибла под Отортеном в результате радиационного форс-мажора при проведении научного эксперимента. Территория Северного Урала в районе Отортена на несколько лет была закрыта для работы геологических экспедиций и посещения туристов. Можно предположить, что спецгруппа томских «редкоземельных метальщиков», в которой учился Михаил Толкачев, должна была направлена на разведку и поиск урана в Северную геологоразведочную экспедицию к товарищу Сульману. Однако чрезвычайное радиационное происшествие в районе Отортена изменило планы государственной комиссии по распределению выпускников элитной группы. В других спецгруппах выпускников политехнических и горных институтов страны ни в 1959 году, ни позже ничего подобного замечено не было.

В нашей стране принято за правило, как только происходит какое-либо ЧП (особенно в силовых ведомствах), на некоторое время запрещают полеты самолетов, вертолетов, разработку проектов, выпуски деталей точных машин и прочие действия до выяснения обстоятельств аварии. Впрочем, жители Томска должны быть благодарны Михаилу Толкачеву за открытие месторождения пресных подземных вод. Автору книги «посчастливилось» попить томской водички с нежным ароматом и привкусом кемеровского фенола, пока на полную мощность не заработали артезианские скважины.

Независимое авторское расследование проведено с применением комплексного научного подхода, в основу которого заложен принцип доказательной медицины. Этот принцип можно успешно использовать в любой смежной сфере деятельности. Научный поход ветерана пограничных войск по следам истины. Доктор филологических наук, академик РАН Андрей Анатольевич Зализняк на церемонии вручения литературной премии сказал, что истина существует, и целью науки является ее поиск.

На различных этапах диагностики проблемы и формулировки критериев применялись методы ситуационного анализа, факторного анализа и методы моделирования. Обработка результатов проводилась с помощью вероятностно-статистических методов математической оценки. В основу детального анализа каждого участника туристского похода были заложены ключевые компетенции и квалификационные характеристики в рамках конкретной профессии или специальности, полученной или приобретаемой в процессе обучения в Уральском политехническом институте. До мельчайших подробностей проанализирована учебно-научная деятельность и постановка научно-исследовательской работы студентов ключевых факультетов (физико-технического, радиотехнического и строительного) УПИ в 50-е годы прошлого столетия.

С точки зрения юриспруденции в основу независимого расследования декретированы материалы уголовного дела, изложенные в двух томах, свидетельские показания, воспоминания работников прокуратуры и непосредственных участников поисково-спасательных отрядов. Досконально разобрано и описано истинное предназначение каждого предмета (вплоть до кусочков газеты) обнаруженных среди вещей и на одежде трупов погибших туристов. Автором представлен неожиданный взгляд на трагические события, смысловое содержание группового дневника, персональных органайзеров и личной переписки некоторых участников туристского похода. Следует помнить, что студенты и выпускники Уральского политеха жили, учились и работали в условиях повышенной секретности к своей будущей профессии и не обо всем могли писать открыто и непринужденно.

Уважаемые читатели и дятловцеведы, хочу со всей ответственностью заявить, что в этой книге нет вымысла, но в отдельных местах есть завуалированные персонажи и художественная быль. И если что-то покажется невероятным или вызовет недоверие, ну что ж… каждый имеет право на здравое логическое изложение собственного мнения. Однако после прочтения третьего тома научно-документальной эпопеи у вас развеются последние сомнения. Эта книга не только о группе погибших Свердловских туристов в феврале 1959 года. Вернее не столько об участниках трагического похода высшей категории трудности, сколько о той циничной системе «мирного» атома, в которой рождались, учились, выживали и совершали трудовые подвиги советские люди.

Ни на одном интернет-портале, освещающем трагедию группы Дятлова, я не регистрировался и участия в дискуссиях не принимал. Написание первого и частично второго тома научно-документальной эпопеи проходило в условиях строжайшей тайны. На протяжении 666 дней никто из моего ближнего и дальнего окружения даже не догадывался, что пишу книгу о погибших туристах группы Дятлова. В природе все взаимосвязано и взаимозависимо. Поначалу казалось, что потяни ниточку за ниточкой и незримый клубок распутается. Однако после распутывания одного узла обязательно появлялся второй. Разматывать клубок тайны, находящейся за семью печатями неприятное дело, к которому имеют отношение множество людей. Каждый день на творческую работу с книгой у меня уходило от 12 до 16 часов. Каждый месяц позволял себе только два-три дня полноценного отдыха. Иногда для развеивания приватной обстановки совершал однодневные туристские поездки, посвящая изучению истории краеведения.

В июле-августе 2017 года дважды посетил один из красивейших городов России столицу Марий Эл город Йошкар-Ола. Как говорят туристы в таких случаях, получаешь море эмоций и океан фотографий. Как-то раз, прогуливаясь по бульвару Чавайна, оказался в Центральном парке культуры и отдыха. Возле вечного огня находятся два мемориала, с одной стороны мемориал жертв локальных войн, напротив — памятник жертвам радиационных катастроф и аварий. Почтил память воинов-интернационалистов минутой молчания. И невольно обернулся, чтобы долг памяти своей отдать жертвам «мирного» атома. На центральном фасаде памятника желтым цветом на черном фоне (цветовая гамма международного знака радиации) выбито: «…И упала горькая звезда полынь…». На левой стороне мемориала надпись: «Памяти жертв радиационных катастроф и аварий». На правой стороне мемориала колонтитул: «Чернобыль, Семипалатинск, комбинат «Маяк», Тоцкая, Новая Земля…». Очень надеюсь, что доживу до того дня, когда в колонтитуле мемориала появится дополнение и надпись будет выглядеть следующим образом: «Чернобыль, Семипалатинск, Отортен, комбинат «Маяк», Тоцкая, Новая Земля…». И каждый год жители нашей страны и зарубежные гости, склонивши голову возле мемориала, минутой молчания почтят память погибших туристов группы «Хибина», забытых героев советского атомного проекта.

В Нижнем Новгороде недалеко от моего дома в сквере Августина Бетанкура напротив Кафедрального Староярмарочного собора установлен памятник «Скорбящий ангел» посвященный нижегородцам-ликвидаторам аварии на Чернобыльской АЭС. Скорбящий ангел — традиционный мотив практически всех конфессий символизирующий горе потери, но при этом своим великолепием, осмыслением и сочувствием, материализованными в граните, несет утешение. Ангел — символ защиты и светлой памяти. Если ангел скорбит об ушедших, то значит, это были действительно люди светлой души, а их уход из мира большая потеря для нас коротающих свой век. Памятник «Скорбящий ангел» воздвигнут 11 сентября 2009 года по инициативе Нижегородской епархии. Церемонию открытия памятника возглавлял Святейший Патриарх Кирилл.

Символичным является цвет ангела — черный, словно обугленный от жара разбушевавшегося «мирного» атома. Примерно такого цвета были трупы погибших Свердловских туристов, ушедших в поход высшей категории трудности под руководством Игоря Дятлова. Взирающий с двухметрового постамента и стоящий на ядре атома ангел напоминает о бренности бытия, а цитаты из Библии, высеченные на гранитных плитах, вселяют надежду и успокаивают душу.

В основе скульптурной композиции «Скорбящий ангел» задумана модель строения атома, предложенная патриархом ядерной физики Эрнстом Резерфордом. В планетарной модели Резерфорд описывает строение атома состоящего из положительно заряженного ядра, в котором сосредоточена вся масса атома, вокруг которого вращаются электроны, — подобно тому, как планеты движутся вокруг Солнца. В Солнечной системе имеется восемь известных планет: Меркурий, Венера, Земля, Марс, Юпитер, Сатурн, Уран и Нептун. Если одна из планет сорвется с орбиты, то с огромной скоростью полетит в открытый космос и Солнечная система превратится в груду обломков.

Атом состоит из ядра. В ядре притаились мелкие положительно заряженные частицы — протоны. В совокупности протоны являются документом удостоверяющим личность атома, по ним определяется химический элемент. Вокруг атомного ядра вращаются отрицательно заряженные частицы (электроны), число которых равно числу протонов. Потенциал каждого электрона по абсолютной величине равняется потенциалу протона. По этой причине атом в целом является нейтральным. У радиоактивного химического элемента наблюдается выброс протонов из атомного ядра с формированием потока альфа-частиц. При потере протона спаренный с ним электрон срывается с орбиты, образуется поток бета-частиц. Атом может находиться настолько в возбужденном состоянии, что испускание альфа-частиц и бета-частиц не гасит эффект, тогда из ядра происходит выброс дозы чистой энергии в форме излучения (гамма-кванты). При потере электрона атом превращается в положительный ион, поскольку положительного потенциала становится больше. Положительно заряженные ионы называются катионами. К ним, как правило, относятся металлы, так как они легко отдают от одного до трех электронов. Например, катион калия: К → К⁺ + е^- ион калия.

Со скульптурной композицией «Скорбящий ангел» в Нижнем Новгороде произошло беспрецедентное кощунство, на которое почему-то никто не обращает внимание. Неизвестные, а может быть, известные личности поглумились над памятником и все электроны посбивали с орбиты. Из восьми электронов четыре накрыло мраком неизвестности, а оставшиеся четыре электрона срезаны и поставлены у основания крестообразных плит. Оскорбление Чернобыльской святыни обернулось для нижегородцев чрезвычайным радиационным происшествием. 26 сентября 2016 года на «ОКБМ имени Африкантова» (одно из ведущих НПО «Росатома») возникла внештатная ситуация с выбросом радиации. Пострадало семь человек (почти столько было срезано электронов возле памятника), один из пострадавших получил годовую дозу облучения.

На представленной фотографии видно, что восемь электронов вращающихся на орбите срезано, четыре электрона отсутствуют, оставшиеся четыре приставлены к крестообразному основанию, по два с каждой стороны.

Во время чтения научно-документальной эпопеи всем читателям и дятловцеведам предлагаю периодически совершать небольшой отдых в виде чайной паузы. Зеленый чай благодаря тонизирующим свойствам снимает усталость, улучшает память и мыслительные функции, стимулирует общие процессы запоминания. Выпейте чашечку ароматного чая, повторно прочтите сложные для понимания страницы и ваши умственные способности по освоению материала значительно повысятся.

Заранее благодарю за проявленное внимание к творчеству ветерана пограничных войск КГБ СССР — ФПС РФ — ПС ФСБ России…

Глава 1. Уральский политехнический институт — организация, направившая туристов в лыжный поход по маршруту в район горы Отортен

Разделение изотопов

Из миллиардов добрых малых

Искали их способных к злу.

Машиной щупали, гоняли,

По быстроте опознавали

И гнали в камеру одну.

И вот — готово. В малой штуке

Большая смерть сигнала ждет.

По уточненнейшей науке,

Всклубившись, облако взойдет.

Скрипов Владимир Павлович, декан физтеха, доцент кафедры №23 УПИ

Предисловие. В материалах прекращенного уголовного дела «О гибели туристов в районе горы Отортен» находится «Протокол маршрутной комиссии при Свердловском городском комитете по физической культуре и спорту от 8 января 1959 года (УД т.1, л.д.7—8)». Согласно протоколу, маршрутная комиссия в составе Королева (председатель), Новиковой, Масленникова и Богомолова (члены) после проверки правильности разработки маршрута, подготовленности группы к путешествию, списков снаряжения, питания и сметы утвердила лыжный поход третьей категории трудности. Туристская группа в составе 10 человек под руководством Дятлова направлялась в поход по маршруту: с. Вижай — 2-й Северный поселок — гора Отортен — гора Ойка-Чакур — река Тошемка — с. Вижай. Маршрутная комиссия утвердила контрольные сроки и пункты:

— в день выхода на маршрут уведомить телеграммой/открыткой;

— 28 января 1959 года из с. Вижай (начало похода) уведомить телеграммой;

— 12 февраля 1959 года из с. Вижай об окончании похода уведомить телеграммой.

Сообщения группы об исполнении контрольных сроков должны были высылаться в адрес организации: город Свердловск, УПИ, спортклуб, тов. Гордо. Копия сообщения — в адрес маршрутной комиссии: город Свердловск, улица Пушкинская,3; тов. Уфимцеву.

В этот же день (8 января 1959 года) маршрутная комиссия утверждает «Проект похода III категории группы туристов Уральского политехнического института им. С. М. Кирова по Северному Уралу в январе-феврале 1959 года (УД т.1, л.д.199—208)». Протяженность маршрута составляла 300 км по безлюдной местности Северного Урала. Согласно проекту маршрута похода туристам предстояло восхождение на гору Отортен (1182) и гору Ойка-Чакур (1279). Продолжительность лыжного похода — 15 дней. Надо отметить, что в обоих документах утвержденных маршрутной комиссией отсутствует подпись Богомолова.

Из вышеуказанных доказательств, имеющихся в уголовном деле, следует главный вывод, что организация, направляющая туристов по маршруту в район горы Отортен — Уральский политехнический институт. В составе группы, отправившейся в лыжный поход высшей категории трудности, было 10 человек:

— 6 студентов Уральского политеха: Дятлов, Колеватов, Дорошенко, Юдин, Колмогорова, Дубинина;

— 3 выпускника Уральского политеха: Кривонищенко, Слободин, Тибо-Бриньоль;

— 1 участник похода, не имеющий отношения к УПИ: старший инструктор по туризму Коуровско-Слободской турбазы Золотарев.

Краткое досье на организацию. Уральский политехнический институт в 50-е годы прошлого столетия — это ведущий учебно-научный ядерный центр советского атомного проекта. У истоков формирования факультетов УПИ стояли легенды и патриархи научных школ и направлений в решении важнейших задач того далекого времени — создание отечественной атомной индустрии. Каждому читателю и дятловцеведу необходимо проникнуться в атмосферу, в которой жили, совершали трудовые подвиги и учились первые преподаватели и студенты краеугольных факультетов УПИ: физико-технического и радиотехнического.

§1. Физико-технический факультет. 1949 год является годом основания физико-технического факультета. В составе факультета первоначально создаются технологические выпускающие спецкафедры №23, №41, №43 и общенаучные кафедры: физико-химических методов анализа, химии и технологии редких элементов. Спустя два года создается спецкафедра №21 и кафедра радиохимии. Кафедра теоретической физики появится несколько позже.

1 сентября 1949 года, когда Золотарев приступил к обучению на последнем курсе спецфакультета Белорусского государственного института физической культуры, в Уральском политехническом институте начались занятия на трех спецкафедрах №23, №41, №43 физико-технического факультета. Директором УПИ А.С.Качко 28 мая 1949 года был издан приказ об открытии инженерного физико-химического факультета, впоследствии переименованного в физико-технический факультет. Надо же легендарный физтех УПИ был образован в День пограничника. Видимо автору независимого расследования, ветерану пограничной службы, не случайно выпала судьба написать научно-документальную эпопею о трагедии туристов группы «Хибина», среди которых находился студент физико-технического факультета — Колеватов…

В те далекие годы в некоторых высших учебных заведениях Советского Союза открывались или были уже открыты так называемые спецгруппы, спецкафедры, спецфакультеты, студентам которых читались секретные спецкурсы и спецдисциплины. Например, спецгруппы имелись в политехнических институтах Москвы, Ленинграда, Томска, Свердловска. Студенты перед практическими занятиями, лекциями в спецчасти получали пронумерованные, прошнурованные и опечатанные общие тетради. В конце учебного дня тетради, насыщенные секретной информацией возвращались обратно в спецчасть. Выпускников таких спецгрупп готовили для работы на объектах советской атомной индустрии. Для формирования ядерного щита и технологического прорыва в космосе требовались не только высококвалифицированные физики-ядерщики, радиохимики, радиобиологи, инженеры-строители, инженеры-механики, инженеры-технологи, прорабы и проектировщики. Для разведки и поиска урана, стратегического сырья в процессе изготовления атомной бомбы, стране нужны были не только геологи-уранщики, но и спортсмены высокой квалификации, прошедшие альпинистскую подготовку. Альпинисты — уранщики, были и такие. Вспомните участие группы альпинистов под руководством Л.Я.Пахарьковой в разведке урановых руд на Кодаре. Участники сверхсекретного задания хранили молчание несколько десятков лет. Такие кадры и готовил спецфакультет Белорусского института физической культуры. Никаких спецназовцев, морских котиков, вопреки утверждению некоторых дятловцеведов, в нем не обучали. Видимо не последнюю роль в предназначении спецфакультета в городе Минске сыграли знаменитые альпинисты братья Абалаковы. Золотарев с одним из братьев был хорошо знаком. Каждый опытный турист знает, что важнейшими атрибутами альпинистского снаряжения являются ледоруб и репшнур. Не случайно главная награда в альпинизме носит название «Золотой ледоруб». Из участников рокового похода в район горы Отортен ледоруб и репшнур имелись у Золотарева. Один ледоруб из группового снаряжения остался бесхозным. Южный склон Отортена со стороны карового озера крутой. Обследование отвесного склона каровой впадины в феврале месяце возможно только при помощи альпинистского снаряжения. Легенды советского альпинизма братья Абалаковы не только покоряли горные вершины Кавказа, Тянь-Шаня, Восточные Саяны, но и мужественно несли на своих плечах по высокогорным хребтам громоздкие ящики со спецаппаратурой. Автономные метеостанции, установленные в потаенных местах, служили не только для получения сводки о погоде, но и являлись важным источником информации о радиоактивности горной местности…

Жарким летом 1949 года после тайного, но успешного, испытания первой советской атомной бомбы на спецполигоне в Семипалатинской области Казахстана на физтехе открываются две номерные выпускающие спецкафедры №41 и №43.

Спецкафедра №41. Предназначение: подготовка инженеров-технологов первичного цикла производства урана, тория и вспомогательных материалов ядерной физики: лития, бериллия, циркония, ниобия, молибдена, вольфрама и других редких металлов, их сплавов и соединений.

В 1949 году заведовать кафедрой №41 по совместительству пригласили доктора технических наук Анну Кирилловну Шарову, — руководителя лаборатории редких элементов Института химии УФАН СССР. Шарова со своими сотрудниками на десятках уральских месторождениях сульфидных руд проводила исследования по аналитической химии редких элементов. Разработала методы разделения редких элементов и отделения их от сопутствующих продуктов рудного сырья. Студентам факультета читала курс лекций по редким и рассеянным элементам: титан, ниобий, цирконий, молибден, вольфрам, уран, таллий. В газете «Наука Урала» (№29—30, декабрь 2011) опубликована заметка под названием «Легенда Уральской химии». В публикации отмечается, что «Анна Кирилловна Шарова была первоклассным химиком-экспериментатором, отличалась тщательностью в проведении эксперимента, надежностью полученных результатов, стремлением выявить новые, оригинальные идеи, умением создать атмосферу научного поиска. Круг ее научных интересов был очень широк — от фундаментальных вопросов химии редких, рассеянных и радиоактивных элементов до разработки способов переработки рудного сырья и отходов металлургических производств».

В 1951 году на кафедре №41 стал работать один из ее первых выпускников Виктор Сергеевич Пахолков. Прошел весь нелегкий путь творческой деятельности от ассистента до профессора кафедры. Научное направление — технология извлечения урана из фторсодержащих маточных растворов. Ионный обмен в гидрометаллургии редкоземельных металлов становится прорывным направлением в технологии извлечения урана при комплексной обработке различных руд и концентратов. Пахолков длительное время читал лекции по спецдисциплинам: разделение изотопов урана, технология урана, физико-химические основы технологии редких и радиоактивных элементов, технология переработки облученного топлива.

Спецкафедра №43. Предназначение: подготовка инженеров-технологов радиохимического производства, специалистов вторичного ядерно-топливного цикла: получения плутония, регенерации урана и выделения радиоактивных изотопов.

Кафедрой №43 сначала заведовал профессор Яков Ефимович Вильнянский, прошедший становление как специалист по радиоактивным элементам на заводе по производству радия. В период с 1952 по 1962 годы кафедрой заведовал кандидат химических наук Василий Григорьевич Власов. На факультете под его руководством создается научная школа по изучению процессов окисления и восстановления оксидов урана.

В 1951 году после окончания аспирантуры на кафедре стали работать Иван Федорович Ничков и Сергей Павлович Распопин, которые создают актуальное и поныне научное направление — электрохимия солевых и металлических расплавов в технологии получения редких металлов и атомной технике.

В августе 1954 году на должность доцента кафедры №43 по состоянию здоровья переводится главный инженер химкомбината №817 (НПО «Маяк») кандидат наук Павел Ильич Дерягин. Главный инженер спецобъекта советской атомной индустрии, где осуществлялось производство ядерной и термоядерной начинки боевых зарядов. Работал на кафедре до выхода на пенсию, в период с 1958 по 1960 годы являлся деканом физико-технического факультета.

В 1957 году по причине смежности учебно-научного профиля кафедры №41 и №43 были объединены в одну — кафедру №43. Под цифровой номинацией шифровалась кафедра редких металлов. Но открытое наименование кафедра получила лишь в 1979 году. Первые лаборатории на кафедре появились у декана факультета доктора химических наук, профессора Евгения Ивановича Крылова. Будущий начальник дозиметрической службы УПИ Юрий Худенский с 1—2 курса был зачислен в научный кружок на кафедре возглавляемой профессором Крыловым.

Спецкафедра №23. Среди первых специальных кафедр физико-технического факультета УПИ была сформирована единственная физическая кафедра №23. Главной задачей кафедры являлась подготовка инженеров-физиков, специализирующихся по разделению изотопов урана. Становление кафедры молекулярной физики, а именно так была зашифрована кафедра №23, происходило при непосредственном взаимодействии с ведущими государственными научно-исследовательскими учреждениями.

Одним из тех, кто принимал участие в становлении факультета и кафедры №23 является кандидат физико-технических наук Паригорий Евстафьевич Суетин, выпускник физтеха 1951 года, аспирант научной школы академика И.К.Кикоина в закрытой Лаборатории №2. В 1943 году было принято секретное постановление о создании новой лаборатории для Курчатова. Специальная Лаборатория №2 занималась исследованием атомного ядра. Впоследствии была переименована в Лабораторию измерительных приборов АН СССР (ЛИПАН), в настоящее время это Институт атомной энергии им. И. В. Курчатова. Свой дипломный исследовательский проект и кандидатскую диссертацию Суетин блестяще защитил в Лаборатории №2. Тема научных работ связана с поиском технологии центробежного производства обогащенного урана.

Во время прохождения аспирантуры в отделе профессора И.К.Кикоина, который занимался проблемой диффузного разделения изотопов урана для военных целей и работы атомных электростанций, Суетин был зачислен в экспериментальную группу. Спустя годы, в своих мемуарах «У истоков атомной проблемы. Как начинался Уральский физтех» Суетин пишет: «Наконец, в январе 1951 года установка была изготовлена, и мы приступили к опытам. Экспериментальные исследования, как это часто бывает, велись совсем по другому направлению. Дело в том, что газ, проходящий пористую стенку, около ее поверхности обедняется легким изотопом (уран), что снижает эффективность разделения. Необходимо организовать интенсивное перемешивание газа внутри цилиндрической трубки. Естественная турбулентность для этого недостаточна. Было предложено улучшить газовое перемешивание, помещая внутри трубки проволочную спираль по всей длине трубки диаметром, равным внутреннему диаметру разделительной трубки. Следовало экспериментально найти оптимальные размеры этой спирали, т.е. диаметр проволочки, из которой сделана спираль, и шаг спирали. С одной стороны, она не должна представлять собой большое гидравлическое сопротивление продольному вдоль трубки потоку газа, а с другой стороны, должна обеспечить интенсивное перемешивание, что повысит концентрацию легкого изотопа в газе, прошедшем пористую стенку разделительной трубки, т.е. увеличит эффект разделения. Опыты проходили на модельном газе — гексафториде серы, что облегчало анализ, так как один из изотопов серы был бета-активным (текст выделен автором расследования). Работали много, не считаясь со временем и праздниками. Да и отвлекаться нам было не на что (семьи находились в Свердловске), разве что в воскресенье вечером иногда играли в преферанс. Несмотря на то, что работали с газообразной радиоактивной серой, никаких особых мер по безопасности не принималось (текст выделен автором расследования). Вся безопасность гарантировалась кружкой молока и хорошим бесплатным обедом».

В те далекие годы многие ученые-физики к вопросам безопасности в процессе работы относились весьма скептически. У Суетина во время прохождения аспирантуры в Лаборатории №2 непосредственным руководителем значился Евгений Михайлович Каменев, занявший достойное место в истории атомного проекта. Автор около двадцати выполненных научно-исследовательских работ. Это ему принадлежит фраза, ставшая крылатой: «Я не могу тратить время на защиту диссертации, когда нам надо обгонять Америку». Особо важен вклад Каменева в создание промышленной газовой центрифуги для центробежного метода разделения изотопов урана. В своих воспоминаниях Суетин спокойно пишет о возникновении в помещении лаборатории локального чрезвычайного радиационного происшествия: «Однажды в присутствии Евгения Михайловича в лаборатории сорвало отогреваемую ловушку с шестифтористым ураном. На пол высыпались желто-зеленые кристаллы продукта. Мы все оторопели! Над кристаллами вился легкий дымок. Недолго думая, Евгений Михайлович голыми руками схватил кристаллы и ссыпал их обратно в ловушку, после чего помыл руки и продолжал беседу, как ни в чем не бывало». Такое легкомысленное отношение к радиации не могло не отразиться на здоровье. В период с 1953 по 1959 годы Каменев переносит несколько сложных операций, часто находится в больнице на лечении, но продолжает работать по центрифужному методу разделения урана. Периодически сбегает из стационара и появляется в лаборатории. Так продолжалось до тех пор, пока И.К.Кикоин не потребовал изъять у него пропуск. В возрасте 53 лет после продолжительной болезни Каменев умирает. Таковы были истинные патриоты советской эпохи.

Гексафторид урана при стандартных условиях представляет собой быстро испаряющееся твердое вещество, вокруг которого в короткие сроки образуется опасная концентрация паров. По токсичности относится к первому классу опасности (высокотоксичный), чрезвычайно едкое вещество, которое разъедает любую живую ткань с образованием химических ожогов. Воздействие паров и аэрозолей становится причиной отёка лёгких. Всасывается в организм через легкие или желудочно-кишечный тракт. Вызывает тяжелые отравления. В первую очередь поражаются печень и почки. Уран является радиоактивным элементом.

Уважаемые читатели и дятловцеведы, это один из возможных примеров комбинированного воздействия на организм человека двух поражающих факторов в одном флаконе: химического (очень токсичного) и радиационного (слаборадиоактивного). От поражающего действия токсического химического фактора смерть человека может наступить в течение короткого времени (минуты, часы), а от поражающего действия радиации спустя годы могут проявиться отдаленные последствия.

Пожалуй, наступило время для чайной паузы….

В период с 1956 по 1961 годы Суетин работал старшим преподавателем кафедры №23, по своей сущности, как он однажды в самое яблочко выразился — кафедры разделения и применения изотопов. Студентам факультета читал спецкурс №3 по технике безопасности с радиоактивными веществами, спецкурс по физическим свойствам урана, гексафториду урана, спецкурс №1 по разделению изотопов. Гексафторид урана — единственное соединение урана, переходящее в газообразное состояние при относительной низкой температуре. По этой причине широко используется в обогащении урана — разделении изотопов уран-235 и уран-238, одном из основных этапов производства ядерного топлива для атомных реакторов.

Особо следует отметить, что старший преподаватель П.Е.Суетин в период с 1 сентября по 11 октября 1958 года был руководителем производственной практики студента 3-го курса физтеха Колеватого на Березниковском азотно-туковом комбинате. Однако в своих мемуарах об этом случае Суетин почему-то даже не обмолвился. В мае 1959 года назначается заместителем декана, а с мая 1970 — избирается деканом физико-технического факультета. С октября 1976 по 1993 годы Паригорий Евстафьевич — ректор Уральского госуниверситета.

Патриархом создания системы технологического образования на кафедре №23 считается Григорий Тимофеевич Щеголев, работающий с декабря 1951 года заведующим кафедрой на постоянной основе. Щеголев читал студентам спецкурс №2 — оборудование и технологии по разделению изотопов урана. Кафедра №23 установила тесные связи с главным предприятием СССР по обогащению урана — химкомбинатом №813 (Уральский электрохимический завод), расположенным в городе Новоуральск (Свердловск-44). В настоящее время — основное предприятие новоуральского атомного кластера. В 1955 году студенты спецкафедры №23 успешно защищают первые курсовые проекты по диффузному разделению изотопов.

В 1955 году на должности доцента кафедры №23 стал работать Владимир Павлович Скрипов, с отличием закончивший физический факультет и аспирантуру МГУ. Скрипов создал свою уральскую научную школу и впервые на кафедре стал читать курс лекций по физическим методам разделения изотопов. Руководил учебно-исследовательскими и дипломными работами студентов. В 50-е годы прошлого столетия на физико-техническом факультете сложилась деловая атмосфера творческого поиска. Вот как рассказывает Скрипов о духе свободного творчества, занявшего прочное положение на кафедре: «Именно на физтехе сложились благоприятные условия для развертывания поисковой работы. Студенты получали необходимую физико-математическую подготовку. Учебным планом предусматривалось достаточное время для самостоятельных занятий, особенно на старших курсах. Некоторых студентов удавалось вводить в круг будущих исследований уже на 1—3 курсах. В них, как правило, уже чувствовалась ориентация на научную работу».

Кафедра радиохимии. В 1951 году на базе непрофильной лаборатории создается самостоятельная кафедра радиохимии. Заведующим кафедрой был назначен старший научный сотрудник Уральского филиала АН СССР кандидат химических наук Михаил Владимирович Смирнов. В течение короткого промежутка времени Смирнов разработал и читал студентам спецкурсы лекций «Радиометрия» и «Радиохимия». В зачетных книжках спецкурсы шифровались записями: «дополнительные главы физической химии». Под руководством Смирнова четыре выпускника УПИ успешно защищают дипломные исследовательские работы: Г.А.Китаев, Альберт Константинович Штольц, Ю.А.Ткачев, В.Д.Пузако. После ухода Смирнова с кафедры (1953) спецкурс лекций по радиохимии стал читать Штольц.

В июне 1955 года после ликвидации Лаборатории «Б» заведующим кафедрой радиохимии избирается доктор химически