Оглавление

Две истории

Как шумят сухие листья

Погода была теплой, хотелось мороженого, но листья уже пожелтели, засохли, опали, а те, что остались, также шелестели по ветру, но не радостно и шумно, как море летом, а сухо и скорбно, как далекие деревянные колотушки из древнего Багдада, только очень часто. Но это зависит от силы ветра.

Женя, она же Крошка Джейн для друзей и близких, сидела на лавочке и слушала это торопливое перестукивание. Нет, это не деревянные колотушки, подумала она.

— Будто маленькие ракушки пересыпаешь из одной руки в другую, — сказала она вслух.

— Что говоришь? — повернулась к ней именинница-Наташа, сидевшая рядом в обнимку с Костей.

— Шелест сухих листьев похож на звук пересыпающихся маленьких ракушек.

— Понятно, — Наташа повернулась к мужу.

— Но я говорю правду, — обиделась Женя.

— Да кто с тобой спорит?

— Вы мне не верите.

— Крошка Джейн, солнышко, — вмешался Костя, — мы верим, просто не пытаемся сравнивать шум листьев с другими звуками.

Костя, самый верный Женин защитник, всегда говорил с ней мягко и тихо, как с маленьким ребенком, хотя та была старше его на год, а Наташу на два.

— Ну, нам это без надобности, — виновато добавил он.

— Это так грустно, — пожалела его Женя.

— Мы такие, — согласился Костя.

Не желая слушать глупости сестры и сюсюканье своего супруга, Наташа вернулась к своему разговору.

— Вот, значит. А Селезнев…

Этих слов вполне хватило Жене, чтобы вернуться к своим мыслям. Она еще раз прислушалась к шуму листьев. Ну, да. Они шуршат, как маленькие, именно маленькие, ракушки. Вот только листья звучат немного глуше ракушек. Как быть? Да очень просто. Много ракушек можно найти на море, а на берегу моря есть песок. Если на песок рассыпать ракушки, потом взять их в горсть и пересыпать вместе с песком из ладони в ладонь, то это будет как раз шум сухих листьев на ветру. Все верно. Кто-то может сказать, что она не была на море? Только что оттуда.

Откуда взялось это прозвище — Крошка Джейн, никто не помнит. Просто однажды, ровно десять лет назад, на Наташином дне рожденья с другого конца стола Катя попросила:

— Крошка Джейн, передай хлеба, плиз.

— А почему Крошка Джейн? — спросил кто-то из гостей, не входящий в ближний круг.

И тут все принялись переглядываться и морщить лбы.

Действительно, когда Женя стала Крошкой Джейн, не знал ни кто. Старшая из двух дочерей и среднего роста, она не особо тянула на «крошку». И если «Джейн» еще можно было объяснить, то вот «крошка» осталось таинственным и непостижимым словом. Тем не менее, Женя и отец переглянулись и улыбнулись друг другу, словно разделяли на двоих одну маленькую тайну.

— С детства прицепилось, видимо, — предположил отец.

Других версий не выдвигалось, поэтому остановились на этой, преклоняясь перед авторитетом родителя.

— Дже-эйн! — позвала Катя.

— А?

— Хлеба дай.

Женя не была человеком с другой планеты. Не слышала голоса из иных миров. Не общалась с Богом. Не была юродивой, блаженной или шизофреничкой. Ни в коем разе. Она была мечтательной, а иногда даже через чур мечтательной. Хорошо это, или нет — все зависело от конкретных обстоятельств. Она с детства была фантазеркой и хорошей рассказчицей.

— А вы знаете, почему звезды постоянно меняют цвета? — спросила она как-то очень давно у Наташиных подруг.

— А они меняют?

— Точно меняют, — убедительно кивнула Женя и попробуй угадай, выдумывает она, или действительно знает нечто этакое.

— Ну давай, расскажи, — скептически попросила Наташа.

Уж она-то этих историй понаслышалась.

— На земле живет Большой Ночной Заяц, — начался рассказ.

— Кто-кто? — засмеялись девочки, но Женя была к этому готова — не впервой.

— И этот Заяц бежит ночью по земле, и ушами достает до звезд, и та звезда, которую он коснется, меняет цвет.

— Это какого же размера должен быть заяц, — спросила Наташа, — если он достает до звезд?

— Я же говорю — Большой Ночной Заяц, значит, он большой. Что тут непонятного?

— Тогда он должен давить людей, — предположила Катя.

— Не-не-не, — помотала головой Катя, — он невесом.

— Невесом?

— Невесом и невидим, поэтому люди о нем ничего не знают.

— Тогда ты откуда знаешь? — недоверчиво спросила Света.

— Он сам мне рассказал об этом.

— Когда?

— Ночью. Он же Ночной Заяц.

— Женька, — язвительно сказала Наташа, — ты просто дура!

— Погоди-погоди, — вмешалась Катя, не давая Жене времени обидеться, — а зачем звездам менять цвета?

— Ты видела новогодние гирлянды?

— Конечно, видела.

— Вот поэтому. Чтобы красиво было.

Вспомнив, что ее назвали дурой, Женя вышла из комнаты.

Подруги осуждающе посмотрели на Наташу.

— Она все выдумывает, — оправдывалась та.

— А мне эта выдумка понравилось, — с мечтательной улыбкой сказала Катя, — буду детям рассказывать.

Не стоит винить Наташу. Есть любимые сестры, а есть такие, что и убить мало. Но эти две были просто разными. Не больше, не меньше. Точнее, более разной была Женя. Вот вроде нормальный человек, учиться хорошо, подруги вполне адекватные, стихов не пишет. К свидетелям Иеговы[1] относится скептически, в митингах за права животных замечена не была. Любит рыбалку, над каждой пойманной рыбой слез не льет. Потом раз — а что будет, если подземные реки потекут вспять? И не дает этот вопрос ей покоя. Всех домашних измучит.

— Ну папа, подумай, ты же умный!

— Ничего не произойдет, иди спать.

— Мам!

— Сходи лучше в магазин, купи… чего-нибудь?

— Натах!

— Отстань, достала уже!

И знаете, что? Оказывается, если подземные реки потекут в обратную сторону, то у людей правые и левые руки поменяются местами, мы будем читать справа налево, а солнце будет поднимать на западе, хотя это будет уже восток! Все! Мы в Зазеркалье! Теперь можно спать. И все, вроде бы, вполне логично. Только вот, какой в этом смысл?

Вечно что-то выдумывает, витает в облаках, в то время, как Наташа твердо стоит на земле и предельно ясно смотрит на жизнь. А все ее причуды, такие же, как у других женщин. Иногда ей просто хочется внимания и заботы. Предлагаю читателю запомнить предыдущую фразу. Из-за этого Женя останется несчастной на всю жизнь.

С этого момента мы и начнем наше повествование.

— Женька! — радостно заорала Наташа в трубку, — Пойдешь к Катюхе на свадьбу?

— Э-э. Погоди. Давай сначала. Катька выпрыгивает замуж?

— Ага! За своего охранника.

Женя чуть не уронила трубку.

— Радость-то какая! Ну-ну, продолжай!

— Что, продолжай? Я же все сказала!

— Давай конкретней, чтобы потом недоразумений не было.

— Ой, да короче! Катька невеста. Я свидетельница. Светик подружка. Тебя тоже ждут.

— А что, официально меня не пригласят? — погрустнела Женя.

— Официально ей надо, — сказала Наташа кому-то.

В трубке послышалась возня.

— Крошка Джейн! — голос Кати был такой радостный, будто она только что была в раю, где все так здорово, — Официально приглашаю тебя на нашу с Олегом свадьбу! Так пойдет, или пригласительный надо?

— Пойдет, пойдет! Обязательно буду!

— Здорово! Готовься на октябрь. Может, отхватишь себе какого-нибудь толстого мужика.

— Ой, не знаю, — засмеялась Женя, — я такая придирчивая.

— Все! Дел очень много! Чмоки-чмоки!

— Пока!

Женя отложила телефон и положила руки на колени, как прилежная девочка.

Катька выходит, подумала она с улыбкой. Светик уже замужем. У Натахи, самой прыткой, уже годовалый ребенок. Но это их близкий круг. Женя является, скорее, доброй приятельницей, чем подругой. Так что, она не может считаться старой девой, и кота заводить не собирается. Двадцать пять лет, это, по сути, возраст, который с нежностью вспоминают большинство женщин планеты. Уж она-то себе мужа еще отхватит. Толстого, так толстого. Худые тоже на старте отсеиваться не будут. Присмотримся, оценим. Главное, чтобы и ее разглядели.

Света ворвалась в квартиру к Жене, протопала в комнату, чуть не запнувшись о ножку кресла.

— Нормальненько так! — крикнула она, хлопнув в ладони.

— Что там опять? — спросила Женя, и принялась распутывать леску, запутанную с прошлой рыбалки.

Причина недовольства Светы была очевидна, но именно Женя отвечала за дела своей сестры.

— Натаха будет свидетельницей! Не я!

— М-да, проблемка, — пробормотала Женя, продевая крючок в петлю.

Света плюхнулась в кресло.

— У меня она была свидетельницей…

— Была.

— … теперь у Катьки! Не жирно ли будет?

— Это Натаха виновата?

Света развела руками, соглашаясь с необоснованностью обвинений.

— Да нет, в общем-то, — она засмеялась, — это все Катька.

— И ты, наверно, теперь ночью спать не будешь от переизбытка чувств?

— Ну, ладно, ладно. Прости. Чего я, в самом деле? Подумаешь.

— Лучше порадоваться за подругу.

Что и было сказано выше — Женя нормальная, адекватная, рассудительная женщина.

— И платье красивое купить. Денег одолжишь? — Света захлопала глазками.

— Без проблем. О подарке не забудь.

— Пода-а-арок… — Света сложила ладони вместе, прижалась пальцами к губам и прищурила глаза, — пода-арок.

— На свидетельнице много ответственности лежит, — заметила Женя, — а тебе-то что? Пей, гуляй, да участвуй в конкурсах.

— Во-во, буду пить да гулять. Если муж разрешит.

— Если ему потом опять по всему городу не придется тебя разыскивать.

— Хм, неплохая идея.

Видя упрек во взгляде Жени, она рассмеялась.

— Крошечка, ты же меня транспортируешь?

— А меня кто? Я тоже собираюсь оттянуться по полной.

— Да ладно, тебе. Ты же скромница и тихоня.

— В тихом омуте…

Но мысль о подарке не давала покоя. Света позвонила Наташе, свидетельнице в четвертом поколении.

— Привет, дылда! Крошка Джейн спрашивает, что дарить будем?

— Я спрашиваю? — изумилась Женя и улыбнулась, — Паразитка.

— Извечный вопрос… — задумалась Наташа, — Предлагаю не заморачиваться и купить какой-нибудь сервиз или постельное белье. Что-то в этом роде.

— Классика?

— Ну да. Будет у них куча тарелок и 5 комплектов постели, что с того?

— Запас карман не тянет. Круто.

— Не мы этот стандарт придумали, не нам и менять.

— Умница, за границы не выходишь.

— Там ничего хорошего нет. Проверено.

— А чего-нибудь из детского?

— Заранее нельзя.

— Понятненько. Но подумаем еще, — Света отложила телефон, — эй, Крошка Джейн, что задумалась?

Женя отложила моток лески и, сверкая глазами, предложила:

— А давайте подарим баян!

Костя, как обычно, подвез невестку до работы, посигналил на прощание и поехал к себе в контору. Женя поднялась на третий этаж, уже из коридора услышав конструктивный спор двух непримиримых коллег.

— Всем привет! — бросила она, скидывая плащ.

— Привет, — хором ответил весь коллектив и вернулся к своим обязанностям.

С ее появлением спор только усилился, будто именно она являлась причиной столкновения.

— А это ты у Жени спроси, почему здесь минус 5 процентов?

— Так ты же считала!

— Ну да. По ее цифрам.

— Погоди.

Валера с кучей таблиц быстрым шагом подошел к столу Жени.

— Евгения, а почему у нас в августе минус 5 процентов?

Женя пробежалась глазами по колонкам:

— Задержка оборудования. Неустойка.

— А-а! Точно.

— Тут в «пояснениях» указано.

Валера опять бросился в кучу экономических событий. Зашелестели листы с таблицами. Но в этот день Женя была востребована, как никогда.

— А каким числом закрывали, не помнишь? — донеслось с поля боя.

Женя секунду посмотрела на потолок.

— 23 или 24, вторник был.

— Ага, вижу. Спасибо.

— Тоже мне, специалисты, — т