Я не знаю, как нужно писать, я не знаю, какая литература может нравиться, я не знаю, стоит ли думать о том, что скажет читатель, как отнесется критик, понравилось бы отцу.
если вы страдаете оттого, что момент больше никогда не повторится, задумайтесь: готовы ли вы прожить собственную жизнь еще раз, от начала до конца, точно такую же, абсолютно каждую минуту вашей — сколько там вам? — жизни
Сталин (!) пишет дочери нежности. Сталин (!) целует свою доченьку. Сталин — не убийца, не властитель дум, не тиран, Сталин (!) — «папочка». Я опешила. И тут же забыла о том, как закончила жизнь его жена, что стало в дальнейшем с дочерью и сыном. Остановилась на этом моменте, на этих письмах. И пришла к странному осознанию: если даже такой человек, как Сталин, мог сказать дочери, что любит ее, — его существование оказалось оправданно.