«Все открытия на Земле сделаны только потому, что кто-то когда-то переставал верить авторитетам и начинал думать своей головой. Думай. Своей. Головой»27.
— Я так виноват перед детьми, — вздохнул Толстой. — Почему? — тихо спросил Пушкин. — Я не для них писал. Я б в шестнадцать лет «Войну и мир» не осилил. Да и зачем?
Вот с чем у вас ассоциируется слово «труба»? — Оркестр! — Нота! — Конец света! — Незнайка! — Водопровод! — Иерихон! — Ребята, дорогие! Наконец-то я дома!
— И знаете, — продолжала Тоня, — я подумала, учиться пойду. — Учиться? — удивилась Кира. — А что? Я почитала про Скарлетт, она сильная, она не сдавалась никогда. И я подумала, что я как овца… то есть как дура… то есть сижу и все жду чего-то, жду… Надо самой свою жизнь делать, правильно? Так ведь ждать можно долго, а жизнь пройдет. Так что спасибо вам за книжки, они, можно сказать, мозги мне вправили
языках. «Намазала все-таки, — вздохнула Елена Степановна. — Не суриком, так дрянью какой-то светящейся. Фосфором, что ли?» От расстройства сердце у старого библиотекаря заныло. Она отправилась за валерьянкой в свой кабинет. Но и после валерьянки сердце продолжало побаливать. И кончики пальцев покалывало. Елена Степановна прислушалась. Заунывный голос Киры перемежался со звонкой скороговоркой Вали. — Я вызываю второй том «Мертвых душ»! — «Мертвые души», здесь ли
