опять он в отчаянии спрашивал себя, как такое могло случиться. Он не думал об этом и не желал этого. Если бы Люси не мучила его подозрениями, не третировала его, если бы не выгнала Анну, заставив его выскочить из дому в такой час, то этой встречи наверняка не произошло бы, просто не могло произойти.
уехал — ее сын — и женился. После всех лет тяжкого труда, ее смиренного самоотречения, борьбы, экономии во всем, суровых и горьких жертв ради него, после всего, что она выстрадала и вынесла, он ее покинул. Он использовал ее, обманул, а потом порвал с ней. Она преодолела почти немыслимые трудности, чтобы в конечном счете отдать его в руки другой женщины. Это была мука — невыносимая мука.
Но в этом невыразимом хаосе эти три любви безумно соединились, таинственным образом превратившись в триединство. И оно возникло из нее! Ее женское тело было источником всякой любви — любви, берущей начало из земли, откуда все происходит и куда все должно вернуться, вновь обратившись в прах.
Судно вздымалось на огромных волнах, и на его палубу обрушивались массы воды. Жизнь Люси напоминала этот морской переход — она сама была как этот корабль. Их обоих гнала вперед внутренняя сила. Сгибаясь под каждым ударом, но все же выпрямляясь, Люси тоже шла к своей цели наперекор бешеным волнам. Дальше и дальше!
С ее губ сорвался низкий невнятный вопль. И мысли ее тоже были невнятными, кружащимися в вихре неопределенности и сомнений. Но в этом невыразимом хаосе эти три любви безумно соединились, таинственным образом превратившись в триединство. И оно возникло из нее! Ее женское тело было источником всякой любви — любви, берущей начало из земли, откуда все происходит и куда все должно вернуться, вновь обратившись в прах.
ее жизнь — чем она была, как не слепым стремлением к тщете? Люси влекло вперед и вперед к чему-то недостижимому. Она так упорно боролась, изо всех сил стараясь вылепить свою судьбу, а в итоге получилось нечто жалкое. Она все делала по плану и во всем проявляла твердость. В ее поступках не было ничего случайного, она все тщательно продумывала. И вот это позорное отступление, как непреложный исход ее судьбы.
Несмотря на внутреннюю борьбу, сомнения и пугающую плату, взысканную этой борьбой, она была решительно настроена идти до самого конца. В этом заключался парадокс, но такова была ее суть.
