Оглавление

19. 1. 1
    2. 2
    3. 3
    4. 4

ДЕВОЧКА И МОТЫЛЕК

гл. 1

…Она родилась и росла в большой семье, была последней, самой младшей. Кроме нее, в семье не было девочек, все сыновья. Папа очень гордился ими, а дочка для него была как щенок — вертится под ногами, ну да ладно. Ее присутствие в его жизни компенсировалось семью сыновьями — гордостью, помощниками.

Но она была еще мала, чтобы принимать близко к сердцу папину снисходительность и любила мир, родителей, братьев всем своим детским сердечком. Как могла, помогала маме — у той всегда было много хлопот по дому. А в основном была предоставлена самой себе. Всех это устраивало: не хнычет, не мешает.

Она жила, как умела: радовалась бесхитростным пустякам, играла с котенком, убегала в прилегающий к их дому лес и носилась там за бабочками и стрекозами. Она была счастлива, эта маленькая Девочка. Счастлива так, как умеют быть счастливы чистые Души: в каждом дне находила новые чудеса и наполняла ими свое сердце.

гл. 2

Шло время, девочка подрастала, а в теле ее подрастала Женщина: легкая, светлая. Она научилась понимать мир животных и растений, играла с ветром и солнечными лучами. Никто не учил ее этому, но никто и не останавливал.

Ее внутренний мир был открыт Богу и его творениям. Когда она радостно бегала по лугу, смеясь и напевая незатейливые песенки, бабочки и стрекозы кружились вместе с ней, а полевые цветы раскачивались на стебельках, дополняя танец своими красками и ароматами. И Девочке казалось, что в ее животе рождается что-то волнующее, словно там живет большая яркая бабочка: самая прекрасная из всех, какие только попадались ей на глаза.

И вот однажды это случилось: Большая бабочка выпорхнула из живота Девочки и закружилась вместе с ней над лугом. Они танцевали и веселились, радуясь жизни. Когда пришла пора идти домой, Большая бабочка вернулась на свое место.

гл. 3

C той поры они были неразлучны: Девочка и ее Бабочка. Шли годы…

Однажды, возвращаясь из леса домой, она почувствовала легкое недомогание, словно какой-то туман накрыл на мгновение ее тело… и неожиданно оказалась на развилке возле дуба.

Девочка удивилась: она гуляет в этом лесу с малых лет, но никогда не была здесь. Внезапно из ближайших зарослей вышла пожилая женщина. Было видно, что здесь она не впервые. Вон старый глухарь, которого Девочка любила иногда подразнить — ковыляет рядом с незнакомкой, как верный пес!

— Ты выросла, и пришла пора выпустить твою Бабочку к людям, пусть радует их, — сказала женщина, поприветствовав Девочку.

— Нет, нет, я не могу! Я видела, как старший брат однажды поймал бабочку, насадил на крючок и скормил рыбам. А еще я видела, как мама распрыскивала что-то в огороде, и все бабочки погибли. Я не хочу, чтобы это случилось с моей, — и Девочка тихонько заплакала.

— Но твоей бабочке уже тесно, она скучает, когда ты не можешь пойти в лес, чтобы выпустить ее, — возразила старушка (так назвала ее Девочка).

— Ну и что, зато она в безопасности, — ответила Девочка, закрыв руками живот, где жила ее Бабочка.

— Значит, ты хочешь оставить ее при себе и никому не показывать?

— Да, конечно!

— Ну что же, пусть так и будет. Но если вдруг передумаешь, можешь прийти сюда еще раз, — и старушка исчезла.

…Девочка вздрогнула, открыла глаза и увидела, что задремала на знакомой полянке возле старого дуба. Светило солнце, ее Бабочка веселилась на лугу среди цветов вместе с подружками. Девочка облегченно вздохнула, подобрала лукошко с земляникой и тихонько пошла домой, удивляясь сну.

Гл. 4

Девочка росла, росли и ее обязанности по дому. Мама не успевала одна, да и годы брали свое: она все чаще присаживалась на скамью, чтобы передохнуть. И Девочке (вернее, уже Девушке) приходилось все больше и больше времени проводить в доме и на огороде. Деревенская жизнь, да еще в такой большой семье, всегда полна работы.

Старшие братья повзрослели, но по-прежнему жили в родительском доме — никто из них не женился. Они работали с отцом на поле, косили и заготавливали сено. Все домашние и огородные дела ложились на женские плечи. Некогда было прихорашиваться, не оставалось сил на веселье и смех.

Все реже удавалось найти время, чтобы пойти в лес и выпустить на волю Бабочку. А когда удавалось, приходилось строго следить за тем, чтобы вернуться домой к назначенному времени. Девушка даже не заметила, что крылья Бабочки становятся все тусклее, все меньше радости они получают от этих прогулок.

И наступило время, когда Девушка перестала просто так ходить в лес — слишком много в доме было работы.

Гл. 5

— Доченька, сходила бы ты по грибы, так хочется грибницы, — однажды сказала ей мама. — Сходи, родная, а я тут управлюсь без тебя.

Рано утром Девушка, радостная от предстоящей прогулки, с корзинкой в руках, вошла в знакомый лес.

— Как давно я тут не была, — думала она, — как соскучилась! Да и Бабочка моя давно уже не порхала на свободе.

Девушка остановилась на секунду, чтобы дать возможность Бабочке вылететь на волю… Но та не спешила, чего раньше никогда не случалось.

— Уснула, что ли? — подумала Девушка, и тихонько постучала по животу, чтобы разбудить соню.

Но Бабочка не вышла ни после второго, ни после третьего приглашения. Девушка даже рассердилась — Бабочка отнимала у нее драгоценное время, ведь нужно было набрать грибов к обеду. С досады она хлопнула себя по животу кулачком…

И отшатнулась: блёклая желтая моль с помятыми крыльями и обвисшими усиками выползла на траву и скрылась в тени: поднявшееся солнышко ослепило её.

Девушка еще раз постучала по животу, в надежде, что это не ее Бабочка, что та сейчас появится и полетит к солнцу. Но увы, этого не произошло. В густой траве она с трудом разглядела всё ту же «моль», которая безуспешно пыталась дотянуться до росинки на цветке, чтобы утолить жажду.

Гл. 6

Ничего не понимая, Девушка подняла голову к солнцу: «Что происходит?», — но никто не ответил. Горло перехватило от желания напиться, она полезла в корзинку рукой, и поняла, что забыла воду дома.

Неподалеку — она знала — был родник, и Девушка пошла туда, чтобы утолить жажду. Родничок выбивался из-под большого валуна и стекал в «чашу» — ямку, которую он сам же и размыл за много лет. Девушка наклонилась над «чашей», чтобы зачерпнуть воду, и отшатнулась. На нее смотрело поблекшее лицо с усталыми глазами: лицо человека, забывшего, что такое радость и веселье. Это было отражение человека, который жил, только чтобы удовлетворить потребности своих семерых братьев и отца в пище, чистой одежде и… и всё.

«Боже мой, неужели это Я?» — закрыв глаза, Девушка застонала и села на траву.

«Что делать? Я еще совсем молода и не хочу становиться „молью“! Хочу выйти замуж, родить детей, научить их любить природу, радоваться жизни, петь, смеяться. Я ведь тоже люблю смеяться! Как давно я этого не делала!» — Девушка поднялась с земли и пошла туда, где спряталась ее Бабочка.

Осторожно раздвинув травинки, она протянула ладонь, и Бабочка с трудом переползла ей на руку.

— Прости меня, — тихо сказала Девушка.

Гл. 7

Подняв с земли корзинку, она торопливо развернулась и почти побежала по дорожке в лес. Увидев старый дуб, еще ускорила шаги, и вдруг почувствовала легкое недомогание, словно какой-то туман накрыл на мгновение ее тело…

Опустившись на землю, смотрела на пожилую женщину, идущую ей навстречу. Следом за ней хромал, как верный пес, старый глухарь, которого она любила подразнить в детстве.

— Ну что, как думаешь: пришла пора показать твою Бабочку людям?

— Да! Вот только… — И Девушка протянула навстречу ей раскрытые ладони.

Старушка прикрыла «моль» своими теплыми руками и тихонько подула.

Гл. 8

…Девочка лет десяти, очнувшись от дремоты, открыла глаза. Яркая Бабочка кружилась среди цветов, играя со своими пестрыми подругами. Дуб тихонько шумел о чем-то под порывами ветерка. Старый глухарь, увидев, что девочка проснулась, поспешил спрятаться в густой траве. Он, конечно, любил ее угощения, но предпочитал держаться на расстоянии: уж больно задиристой она бывала порой.

Девочка подхватила с земли лукошко с земляникой, окликнула свою Бабочку и зашагала в сторону дома, пытаясь разобраться в произошедшем. Уж очень ярким был сон, уж очень глубокими переживания.

Гл. 9

Она пришла домой. Мама привычно хлопотала на кухне: скоро вернутся мужчины с поля, их нужно накормить.

Девочка, робея, выпустила Бабочку на волю. Та, испуганно встряхивая крылышками, вскарабкалась на плечо хозяйки и начала осматриваться.

А Девочка тем временем достала большую миску, высыпала в нее землянику, чуть задумалась, и украсила ароматное блюдо зелеными листочками и белой ромашкой, случайно попавшей в корзинку. Расправила скатерть, переставила на столе приборы, смахнула пыль с подоконника. Оглянувшись по сторонам, очень ловко и споро, напевая незатейливую песенку, привела кухню в порядок, помогла маме нарезать салат, украсила его букетами из огородной зелени.

Когда мужчины вернулись к ужину, все уже было готово. Девочка и мама, раскрасневшиеся, веселые, заспешили им навстречу с чистыми рушниками.

Ужин прошел на удивление оживленно. Все члены семьи дружно делились событиями дня, обсуждали мелкие происшествия. Смеялись над забавными ситуациями. Когда наелись и стали пить чай из большого самовара, речь зашла о планах на осень.

Девочка, уставшая за день — ведь она все-таки была еще маленькой — задремала, привалившись к теплому плечу отца.

— Умаялась наша стрекоза, — ласково сказал отец и, заботливо подхватив ее на руки, отнес в «девчачью комнату» — так шутливо называли братья ее уголок, отгороженный от общей большой комнаты цветастой занавеской.

Мать удивленно вскинула на него глаза: муж никогда не баловал дочку, но промолчала.

Большая Бабочка незаметно для всех скользнула следом за хозяйкой.

Гл. 10

— А ну-ка, мужики, давайте дадим нашим женщинам выходной, сегодня было не так много работы, а они совсем умаялись, — скомандовал глава семьи, и первым взялся убирать со стола.

С той поры по-иному потекла жизнь в большой семье. Нет, работы не уменьшилось. Но дела спорились веселее, ярче цвели цветы в палисаднике, богаче стал урожай с поля, да и мед в ульях словно бы душистее и гуще. Матушка, хозяйка семьи, будто помолодела. По вечерам в семье зазвучали песни, чего не было уже давным-давно.

Просыпаясь рано утром, Девочка выпускала на волю свою Бабочку, и начинала хлопотать по хозяйству.

А большая Бабочка кружилась над их домом, радуя своей красотой людей, привлекая к усадьбе пчел, шмелей, мотыльков. Ее пестрые бархатные крылышки мелькали то тут, то там. И создавалось ощущение легкости и праздника. Дела спорились быстрее, и на душе у всех было радостно.

Гл. 11

Прошло время. И вот сначала старший брат, а за ним и средние, нашли себе невест, создали семьи, построили дома рядом с родительским. Девочка повзрослела, расцвела. На нее начали заглядываться местные парни.

Бабочка по-прежнему была с ней, наполняя пространство радостью и яркими красками. И Девушка уже не прятала ее от людей.

июнь 2018г

Рассказ про Рассказ

…«Послушай, я хочу спать! — сказала я Рассказу, который скрипел мне в ухо рассохшимися половицами старого Дома, — я напишу тебя утром!»

Рассказ дунул мне в лицо прохладным ночным Байкальским ветром: «Нет, выспишься днем, я и так жду уже целых два часа!».

Я попыталась залезть под одеяло с головой, но это не спасло: Рассказ возился на подушке и хрюкал мне в уши.

Я поняла, что доспать до утра не получится и покорно включила свет. Рассказ, потирая руки, торопливо забубнил себя мне в оба уха. В одном ухе гудело, скрипело и булькало, в другом — чей-то писклявый голосок назойливо жаловался и жаловался на несправедливость. Пришлось пригрозить, что выключу свет и лягу спать, только тогда голоса испуганно притихли в ожидании своей очереди на изложение.

…Итак, два часа назад, уже ночью, я вернулась от подруги домой и бережно достала из сумки подаренный Альманах со сборником рассказов, среди которых было несколько, написанных ею. Я держала книгу в руках, наслаждаясь ее теплом, запахом, ее присутствием. Где-то там, в самой средине, среди десятков новеньких страниц, ждал меня Олин рассказ. Да, я уже читала его ранее, но в другом формате: в электронном виде, без сокращений. В Книге он словно приобрел некий Статус, из задиристого подростка вдруг превратившись в солидного молодого мужчину. Как студент, получивший диплом, вдруг в одночасье становится Специалистом.

Я открыла Рассказ, и сразу вместе с автором оказалась на улице старого города. Я только-только приготовилась насладиться его уникальной красотой, как вдруг нечто, словно маленький вихрь, вырвало меня с городской площади, и я с удивлением обнаружила, что сижу в чужой квартире, и чей-то, странно-уже-знакомый ворчливый голосок жалуется со стороны стоящего в углу комнаты телевизора: «Нет, ну почему, почему она меня сократила?!» — ныл и ныл мой невидимый похититель-с-улицы…

И вдруг из ничего на телевизоре появилось странно одетое существо с всклоченными волосами. «Батюшки, да это же Домовой!» — ахнула я, вдруг поняв, что его действительно не было в Альманахе.

Нужно было срочно что-то придумать, пока бедняга совсем не раскис.

«Послушай, — осторожно начала я, — послушай, но ведь ты Домовой, верно?»

«Да!» — отвечает он мне.

«Ну вот, а Домовые должны быть дома, а не сидеть в книжках. Наверное, в книжках есть свои, книжные Домовые (или как их называть?). Зачем же ты будешь внедряться на чужую территорию?»

Домовой задумался, а я никак не могла сообразить: сморозив такое, достойно ли я поступила в отношении бедолаги? Но мне очень не хотелось, чтобы Домовой поссорился с моей подругой, хоть он жил и не в ее доме.

К счастью, он не мог проверить правдивость моих рассуждений: ведь его не было в книге. А в утешение я добавила, что «его» квартира, описанная в Альманахе, выглядит ничуть не хуже, чем на страницах электронной книги. Кажется, это сработало, потому что я вдруг снова оказалась на тротуаре лично мне незнакомого города, но с ощущением, что мы уже встречались с ним.

Следуя Олиным описаниям, я иду по проложенному в рассказе ее рукой маршруту. И останавливаюсь возле арки. Что-то манит меня, я вхожу в ее прохладу.

…И оказываюсь в каком-то другом месте, и даже как будто в другом времени. Среди незнакомых мне людей разных возрастов. Я вглядываюсь в их лица, пытаясь понять, кто это, как я оказалась среди них. Оглядываюсь и вдруг понимаю (не знаю, как), что я в Москве, вот только где? Какой-то большой зал, большое мероприятие…

Люди подходят друг к другу, знакомятся, обмениваются контактами. Что-то обсуждают, что-то планируют. Я вижу их, они не видят меня. Потому что меня нет в их реальности, а они в моей — есть. И вдруг я четко понимаю: это авторы тех рассказов, что опубликованы в Альманахе, который сейчас лежит возле меня в моей квартире. Я смотрю на них, стараясь понять, кто из них — кто. Ведь мне еще только предстоит прочесть их произведения. А еще хочу понять: зачем я тут?

…И слышу скрипучий смешок старого купеческого Дома из Олиного рассказа (город продолжает играть со мной в свои игры. Но это не страшно, просто неожиданно и непонятно).

«А тебе и не нужно понимать, — проскрипел Дом, — ты пиши, пиши. Дело-то не в том, кто и что написал, а в том, как они все оказались в одном сборнике».

«Ну, и как?» — я продолжаю быстро записывать, надеясь потом хоть в чем-то разобраться.

«Хе-хе… это через мои старые двери, — и Дом для убедительности поскрипел створками, — их рассказы ВОШЛИ в Альманах.»

«А… а Оля?»

«А Оля, которая не поняла, зачем приезжала сюда, сделала это в том числе для того, чтобы написать обо мне, тем самым открыв эти двери», — засмеялся Дом…

от автора: Такой Альманах «Национальная литературная премия Писатель года 2017» действительно существует. Моя подруга действительно подарила мне один экземпляр. И факт то, что я не могла уснуть, пока не села писать этот рассказ. Все остальное… имело место в моей реальности. Хотите — верьте, хотите — нет.

p.s. рассказ Ольги Толопило, о котором идет речь, можно прочесть на страницах Проза.ру https://proza.ru/2017/06/26/2106 — вот здесь.

апрель 2018г.