Лисс Захаров

Дэвид — неудавшийся эксперимент

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

© Лисс Захаров, 2019

Отец убивает сына, случайно. Генетики спасают ему жизнь, нафаршировав чипами. У мальчика открываются телепатические способности. Но старший брат не дремлет.

18+

ISBN 978-5-4496-5078-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Оглавление

1. Дэвид — неудавшийся эксперимент

Больше всего на свете Дэвид боялся, когда отец прилетал с задания. Он мог быть злым или добрым, избитым или молчуном, но он был, и дома становилось тесно. Еще отец любил сад, который посадил его дед. По-хорошему — вывезти все это на дрова и проблем бы не было. Но для отца это была идея-фикс. Он не мог оторваться от этих деревьев и этих корней и заставлял Дэвида ухаживать за садом. Дэвид учился в 9 классе. Пришла пора выбирать специальность, но он не знал, что он хочет. Не мог же он сказать отцу — я хочу, чтобы ты заткнулся. Надоели твои вечные повстанцы, интриги, уроки, спорт. Хотелось бы просто нормально отдохнуть. Он услышал, как во дворе шлепнулся флаер. Значит отец был в плохом настроении. Он уткнулся в планшет, потом все-таки решив выйти. Отец срывал с себя окровавленную амуницию.

— Привет, пап — тихо сказал он.

— Тарелку за собой помыть не мог? И Нолан ударил сына, потом еще и еще. Остановился, когда пелена прошла перед глазами. И он увидел лужу крови и своего ребенка.

Для Дэвида все остальное было как стоп-кадр. Отец ударил по лицу, потом бил ногами, несколько раз он запомнил. Потом, схватив за волосы, бил головой о стенку, потом была боль в груди. Потом его куда-то укладывали, трогали тело, он почти ничего не чувствовал. Потом его куда-то возили, он не знал, и проснулся тогда, когда ему разрешили проснуться. Он быстро осмотрелся. Больница для бедных, комната на четверых. Сразу нахлынула боль. Он застонал и закрыл глаза. Боль потихоньку исчезала, и он заснул опять.

Нолан сидел дома у Джеффри, своего начальника. Напиваться по новой не имело смысла. Содеянного не исправишь.

— Что на тебя нашло? — в сотый раз спрашивал Джеффри.

— Не знаю — сотый раз отвечал Нолан. — Просто он не понимает и понимать не хочет.

— Он еще ребенок, чего ты к нему привязался?

— Не такой уж он ребенок.

— Он месяц лежит в больнице, ты хоть представляешь, что наделал?

— Представляю. Все испортил.

— Что с тобой?

— Не знаю. Наверное, устал от такой жизни. Ведь эти повстанцы — как тараканы, новые технологии, в которых мы не успеваем разбираться, постоянно проблемы.

— Что он тебе сказал?

— Ничего. Тарелку за собой не убрал. Это был край. Пока я стараюсь, чтобы он жил в своем доме, учился в хорошей школе, из шкуры вылажу, чтоб он был лучше других, даже не уберет за собой, в мое отсутствие даже дерево не польет.

— Понятно. Пойдешь к нашему психологу. Вам потом еще жить вместе.

— Я не уверен, что смогу.

— Что? Поход к психологу или проживание вместе? До 18 лет это твоя обязанность.

— Хм… я хотел спросить — я его сильно… того…

— Посильнее, чем повстанцев. Карту можешь у врача посмотреть, да и вообще зайти. Кости срослись, шрамы вроде тоже. Но ты ему внутренности отбил, со знанием дела и голову. Врачи боятся, что зрение может упасть и гемодиализ пожизненно.

Нолан закусил себе пальцы, чтобы не заорать.

— Что я могу еще сделать?

— Ничего. Разве что помириться. Больница непрезентабельная, но оборудована лучшей техникой. Внутри выглядит не лучшим образом, но лечение он получает по высшему уровню, хотя, может быть и не так гламурно, как тебе казалось — палата на одного, медсестры в коротких халатах и без белья и подобное.

— Я понял, куда ты его засунул.

— Тут надо в Японии помочь. Разберешься?

— Да. Мне на него посмотреть можно?

— Можно.

Дэвид проснулся от того, что его кто-то держал за руку. Он вздрогнул, попытался рассмотреть человека и поняв, что это отец, вздрогнул опять. Отец гладил его руку.

— Зажила, как новая — все, что нашелся сказать Нолан.

Дэвид, забрал свою руку и засунул под одеяло.

— Ты меня видишь?

— С трудом

— Приеду — ласик сделаем.

— Ты надолго?

— Не знаю, как получится. Что-нибудь привезти?

— Нет.

— Дэйв, Дэви, послушай меня — я сорвался. Прости меня. Не сейчас, когда-нибудь, может быть. Я согласился сходить к нашему психологу. Не надо меня бояться. Я… я не знаю, что на меня нашло. Прости, если сможешь.

— Ты куда меня засунул?

— Это не элитный госпиталь, но среди них — лучший. Он погладил сына по голове — Если хочешь, можешь дальше отращивать.

— Чтоб удобней бить было?

— Нет. Потому что ты красивый мальчик. Не решил еще куда пойдешь работать?

— Нет, если вообще куда-нибудь возьмут.

— Выздоровеешь, потом поговорим. Нолан взглянул на часы — мне пора. До встречи. Он наклонился и быстро поцеловал сына в щеку и вышел.

С соседней кровати раздался благоговейный голос

— Пацан, ты хоть знаешь, кто это был?

— Да — это мой отец. А теперь заткнись.

Выбор был небольшой. Покончить с собой или сбежать. Куда бежать и как, он имел смутное представление. Покончить с собой было проще и надежнее, но он бы хотел еще немного пожить. Отца убить, вот эту идею я и обдумаю — подумал про себя Дэйв, пытаясь повернуться на бок. Через 2 недели, начав потихоньку ходить, он пошел в библиотеку и очень заинтересовался садоводством. Когда спрашивали, где болит, он всегда отвечал — внутри. Душа тоже входила в этот список. Как отец и обещал, ему восстановили зрение, после этого он стал замечать, что цвета стали какие-то другие, он стал различать больше, чем видят обычные люди, пытался рисовать, хотя и не умел, рисунки тут же разбирали. Просили подобрать краску к комнате и цвет мебели и постельного белья. Ему это не составляло труда. Врач попросил нарисовать несколько картин в стиле штрихов синего и зеленых цветов, он сделал. Получил за это реальные деньги, к нему стали обращаться за консультацией. По крайней мере — не кусты подстригать — подумал он, и включился в работу. Отец забирал его худого и довольного. Отец принял это на свой счет, как он ошибался! Вечером Нолан накупил разных вкусностей, и позвал сына. Дэвид вышел осторожно, но увидев, что убивать его сразу не собираются, сел за стол. Отец рассказывал новости, расспрашивал про его жизнь, рассказал про новую пассию, которая живет в Италии, и они к ней обязательно слетают. Посмотрел работы сына, и сказал

— Я в этом нихрена не понимаю, но если люди платят за это деньги — рисуй.

Тогда Дейв намекнул ему, что не плохо бы немного денег, на краски и прочий материал.

Отец дал ему кредитку. Потом доставал подарки. Косметику для подростков и набор для волос.

— Давай только придумаешь форму, как тебя подстричь немного, а потом будешь отращивать, как захочешь.

— А меня в школу пустят? — с сарказмом спросил Дэвид.

— Пустят. Скажешь, что приписан к разведке, а куда — не их собачье дело, если что — я разберусь.

— Пап, я даже 9-й класс не кончил.

— Ну и что? Оценки у тебя были хорошие, такие и поставят. Просто следующее время — будет время выбора профессии.

— Я не знаю кем я буду.

— Доедай устрицу — сказал отец. 10-й класс ты еще можешь брать общие предметы, от части тебя освободят, потом — как проявишь себя. Это хорошая школа, для элиты.

— А если я себя никак не проявлю? — осторожно спросил Дэвид.

— Спишем на травму головы. Будешь заниматься дизайном или чем захочешь, когда-нибудь, что-нибудь, да проявится.

— Ты так думаешь?

— Да. Ты умный, если б не я… извини меня.

— Проехали.

— Будешь покупать краски, посмотри себе форму черного цвета, магазин есть специализированный.

— А ты что, со мной не поедешь?

— С радостью, если ты меня возьмешь, только понимаешь, меня могут сдернуть в любой момент и еще — больше 3-х кг не поднимать. Лучше заплати прислуге.

— Хорошо, сэр.

Потом они играли в 3-х мерные шахматы и, хотя Дэйв несколько раз выиграл, было ощущение, что отец поддавался. Потом разошлись, каждый в свою спальню. Дэвид устал и сразу заснул. Очнулся рывком.

— Дэйв, малыш, меня опять сдернули, извини.

— Я понимаю.

— Что тебе привезти?

— Привези себя, живым. Он обнял отца и сам не зная почему, заплакал. Отец дал ему воды, потом сам стер слезу. Пора бы заканчивать с этими командировками. Отец улетел, а Дэйв так и не уснул, он смотрел погоду. Потом посмотрел, когда открывается садоводческий магазин, взял кэш и шляпу и полетел туда. Канистры были тяжелые. Несколько раз его тошнило, но он продолжал облетать магазины. Потом прилетел домой и увидел, как сгущаются тучи. Он таскал канистры под деревья. Ни спины, ни ног он уже не чувствовал, была только мысль — надо успеть до дождя. Пустые канистры складывал в мешки и подбрасывал соседям — уборщики увидят много мусора и заберут. Он помылся и постирал одежду, чтоб скрыть следы, потом сел немного поработать и не смог. Заболел живот и ему оставалось только слушать, как падают крупные капли дождя. Потом начался ад. Ветер стал сильнее, дождь превратился в поток и стали падать деревья. Несколько деревьев упали на крышу. Потом вырубился свет. Дэйв не пошел искать генератор. Он только лежал и ждал, когда все кончится. Выпил свои лекарства и уснул. С утра он не смог открыть двери — они были завалены. Двор напоминал бурелом. Сломанные деревья, пробитая крыша, он вызвал спецслужбы и пошел в сарай за пилой. Расчистил проход к дому. Потом обрезал сучья, которые лежали на крыше, и стал прикидывать как заделать дыры. После травмы он стал бояться высоты, но с флаера это оказалось приемлемо. Он нашел в сарае черную замазку и несколько кусков черепицы и полетел заделывать дыры. Новости снимали фильм про его кошмарный дом. Он заделал крышу и думал, что можно пожевать, когда позвонил отец.

Первый вопрос был

— Ты живой?

Получив утвердительный ответ, спросил

— А сад?

— Нет, и крышу пришлось чинить, но я не уверен, что все сделал как надо. И так большой счет придет.

— Я спишу со страховки.

— Ты скоро приедешь домой?

— Не знаю, малыш.

Он видел, как флаеры оттаскивали деревья. Из 300 вишен в саду осталось, хорошо, если 30 и то, часть была подпорчена. Он отрезал то, что считал лишним, и велел все убрать, и сделать нормальный участок, без пней. Без вишен стало пусто. Он посмотрел на список покупок и вздохнул. Ненавистная школа, 120 учеников, часть отсеется или на работу, или выгонят, но ходить каждый день.

Он несколько дней проработал, не выходя из дома, а когда вышел, не узнал двор. Кое-где стояли искореженные деревья и все остальное было пусто. Он даже успел удивиться, насколько привык к этому саду. Остальное предоставил решать отцу. Слетал подстричься, мастер быстро понял, что он хочет, и через некоторое время он смотрел на себя в зеркало и не узнал. Ему понравилось. Потом он купил себе краски для заказчиков, еды, чтоб не дергаться каждый раз, нужное к школе, все, кроме одежды. Подумал — что за 4 месяца, может быть он поправится. Он рисовал картины, когда упало еще несколько деревьев. Он махнул рукой — пусть отец разбирается. Он получал деньги за заказы и радовался, что хоть в чем-то может не зависеть от отца.

Отец прилетел через 2 недели и минут 20 не мог прийти в себя от вида участка.

— Посоветовали срубить все. И крышу надо целиком менять.

— Дэйв, пожалуйста, иди в дом. Мне надо… Отец не договорил. Дэйв догадался, что он плачет и тихо ушел. На другой день отец пришел к нему как будто ничего не случилось и пригласил с собой слетать по магазинам.

— Пока нас не будет и деревья спилят, и крышу сделают.

Они выбирали подарки папиной девушке, запасались продуктами. Несмотря на безбожные цены отец пригласил его в рыбный ресторан. Когда они прилетели, с садом было покончено, дом сверкал новой крышей. Отец пошел собираться в Италию, а Дэйв не знал, чем ему заняться. Вещей у него было немного, еще немного техники и по идее он был готов. И тут его скрутило. Боль была такая, что он заткнул себе рот одеялом, что было потом, плохо помнил. Его тошнило, он упал на пол, успев зажать одеяло между ног, когда почувствовал, как по ногам потекло горячее. От боли он откинулся и ударился головой об пол. Потом еще и еще раз. На шум пришел отец. Увидел ребенка на полу в одеяле и луже крови, хотел вызвать медиков.

— Не надо — сказал Дэвид.

Отец достал свою походную аптечку и сделал ему укол. Дэйв вздрогнул и со временем боль стала уходить. Он вытер лужу одеялом.

— Кровь, уже не отстирается — и начал снимать мокрые джинсы.

Отец помог ему раздеться и посадил в ванну, сам собрал все мокрое в мешок и выкинул, вытер пол. Потом помог вымыться сыну, вытер его полотенцем и надел свой халат. Потом на руках отнес в свою спальню.

Только потом решился спросить

— Ты как?

— Терпимо.

— Врачу позвонить?

— Не надо. Наверное, тяжелое потаскал.

Нолан знал, что у сына и это была его вина.

Они вместе лежали в кровати.

— Когда ураган случился — было страшно? — спросил отец.

— Не очень. Вот когда с утра не смог выйти — было страшно. Пришлось через окно вылезать и пилить деревья, которые вход завалили.

— Прости, меня не было рядом.

— Ты же не можешь защитить меня от всего.

Дэйв стал засыпать, а отец еще долго смотрел на него в свете луны.

На другой день он нашел трусы, которые используют военные.

— Эти велики, наверное, но потом твоего размера куплю. Их не заметно, но если что…

— Спасибо.

— Полетели? Обедать будем в Италии.

Обед был вкусный. Но над столом висела грозовая туча. Дэйв быстро поел и сказал, что пройдет прогуляется. Рыбацкий поселок, где-то 50 домов, ничего интересного. Около дома он заметил краску и принялся за работу. Из дома раздавались крики, но ему было наплевать, ему нравилось, что он делает и вырвался из своего мрачного дома. К нему подошел сосед

— А мне так сможешь покрасить?

— Смогу, только мне жить негде.

Скоро вышла пассия отца, посмотрела на его работу, но ничего не сказала. Он прикинул, какие 3 цвета будут сочетаться, и она погнала в магазин кого-то из местных ребят. Потом Дэйв осмотрел дом и сказал, что травы сушить лучше под навесом и завернуть в ткань с дырками, а не дома. Внутри дом тоже можно перекрасить и убрать эти кошмарные открытые полки, купить шкаф под посуду.

— Где я его тебе возьму?

— Можно купить на фли маркете, а я его отреставрирую. Только мне нужно… ну что б лаком не надышаться.

Она посмотрела на отца и сказала — оставайтесь. За 3 дня они привели в порядок ее дом, покрасили и Дэйв реставрировал шкаф, как обещал. Это был его первый опыт, но получилось неплохо. За это время в деревне уже составили список кому и что надо. Отец сказал

— Оставайся, если хочешь. Все равно каникулы. Осталось только жилье найти.

Жилье нашлось быстро. Дед Питер, живший один в лачуге и стоявший в очереди, решил пустить его.

— Заплатить много не смогу, а вот обед и где переночевать у меня найдется.

Дэйв остался. Помимо краски домов и реставрации мебели, он учил желающих, как правильно сочетать цвета и на что смотреть, когда хочешь начать реставрировать бабушкин буфет. Местные подростки научили его хорошо плавать и нырять, ловить рыбу и кататься на парусной доске. Приближалась осень. Дэйву не хотелось отсюда уезжать. На выходные прилетал отец и если он не был с Сюзанной, то они вдвоем неплохо проводили время.

Дед был хитрый. Он подбирал остатки рыбы или разной травы, заваривал разные чаи и Дэйв заметил, что болеть спина у него стала гораздо меньше. Городские предпочитали рыбу без головы и потрошеную. Но дед знал, что любит внучек. Уха из голов, так, что на второй день было заливное из рыбы. Жареная икра, всякие соленья. Они с отцом отделали дедовскую лачугу, старый стол со стульями стал похож на новый. Как-то раз дед сказал

— У тебя ведь с почками проблема?

— Да.

— Я могу попробовать, если потерпишь. наклонись вперед и коснись руками пола. Потом он стал ощупывать и разминать спину и только потом почувствовал тяжесть. Дед пытался вернуть почки на положенное место. Как долго это продолжалось, Дэйв не заметил. Потом он еле-еле разогнулся, боли не было. Дед дал ему выпить чаю и отправил отдыхать. Он спал и снилась ему всякая хрень. Он услышал шаги

— белье надо из стирки достать — проговорил он во сне и заснул опять, но крохотный звоночек на дне сознания говорил — не спи. Шаги удалились. И где-то вдалеке он услышал голоса.

— Я тебе говорил, что он долго проспит. Травы лучше любого снотворного.

— Значит прилетает он ближе к полуночи?

— Ага. Часы можно сверять. Можете брать его тепленьким.

— А ведь это они о моем отце говорят — подумал Дэйв. И все так же изображая спящего, он отправил отцу сообщение

— Не прилетай!

С одной стороны — было б неплохо, если бы они его убили, с другой — что он будет делать, тем более что сейчас у них были хорошие отношения.

Потом он заснул. Еще несколько раз пытался что-то говорить, куда-то бежать, очнулся на рассвете. Рядом с ним сидел мужчина в противогазе.

— Ты Дэвид?

— Да, а что?

— Выпей — он протянул стакан с водой. В голове начало проясняться.

— Сначала тебя дед опоил снотворным, потом мы сонные гранаты скинули. Собирай свои вещи, поехали домой.

— В стиралке — только помнил Дэвид.

Руки уже упаковывали ноут, телефон и планшет. Он искал какие-то вещи и не мог вспомнить. Военный помог ему. Заодно помог выйти и нес сзади сумку. Потом посадил его в флаер. Дэйв успел заметить, как деревню окружили и люди в черном, сгоняли на площадь еще не проснувшихся людей. Он проспал всю дорогу. И как отец вытаскивал его из флаера тоже. Проснулся только на другой день дома. Из столовой раздавались голоса

— Да твой пацан гений.

— Не хочет он… что отвечал отец Дэйв не разобрал.

Первое, что хотелось, в туалет и отмыться.

— Не хочет он — говорил Джеффри, да пусть рисует сколько хочет, но такую операцию провернуть. Мы накрыли их всех. Ты хоть понимаешь? Всю ячейку, которая нам жить спокойно не давала. Рыбаки, мать вашу.

— А вот и наш герой — все уставились на мокрого и в одних трусах Дэвида.

Дэвид покраснел.

— Я ничего не сделал.

— Ты послал отцу сообщение, что сразу стало понятно, что дело дрянь. Подняли местных — они деревню окружили, забросали гранатами, а там и мы подлетели.

— Там был дед — Питер, у которого я жил, что вы с ним сделали?

Один из военных покопался в планшете и выдал

— Убит выстрелом в голову при попытке оказать сопротивление. Зачем тебе?

— Ну, он вроде как знахарь был, помог мне.

— Еще неизвестно чем он тебя опаивал каждый день. У них же там клуб террористов был.

— Мне кажется, они у него не каждый день собирались. Скорее всего по другим домам. А поскольку все захотели дома разных цветов, достаточно сказать — зеленый — а что зеленый и куда — понятно только своим.

— Нолан, я его прямо сейчас себе забираю. Не нужна ему эта школа. Дома учебники прочитает и хватит.

— А вы кто?

— Джеффри — глава службы разведки, мы — подчиненные, выполняем что поручат.

— Дэйви, командный центр будет тебя ждать. Он покрутил головой, потом снял с руки широкий железный браслет и надел Дэвиду на руку.

— Разберешься что там к чему.

— Спасибо — сказал Дэйв, понимая, что это не украшение.

Потом папины сотрудники улетели на работу. И они остались одни.

— Чего ты застыл — причешись и поедем форму покупать.

Они прилетели к большому магазину. Смотря на себя в зеркало, только сейчас Дэйв понял, как он изменился. Он больше не походил на щуплого, больного подростка. Сейчас он походил на курсанта из спецподразделения. Если бы не длинные, ниже плеч волосы.

— Вам что угодно?

— Форма разведки — сказал отец. После чего они пошли в примерочную. Дэйв действительно вырос и возмужал за это лето. Пришлось брать на размер больше.

— Эти двое штанов с кроссовками. Эти двое с сапогами. Носков 12 пар хватит, на первое время?

— Наверное. А рубашку с коротким рукавом можно?

— Тебе можно.

— Тогда две, четыре с длинным рукавом и куртку.

— И шапку. А нормальной одежды мне не полагается?

— Растешь быстро. Джинсы 2 штуки, кроссовки, 5 футболок, двое штанов — дома ходить. Нормально?

— Наверное.

Они загрузили вещи во флаер, потом отец решил слетать в школу.

— Здесь аудитория на 120 человек. Бывает больше, но они из дома занимаются и ждут места. Или кто-то, выбрав профессию, больше работает, меньше занимается или вообще уходит, бывает и выгоняют, но редко. Тут туалеты, медсанчасть. На всякий случай.

Там дальше столовая и аудитория для 11 класса на 90 человек. Обычно места хватает всем, и 12 класс — 60 человек. Дальше бассейн, спортзалы, это тебя не касается. Девушек мало и лучше в ними не связывайся. Ну и… держи уши открытыми, мало ли что где услышишь.

— Понятно.

— Пока не выберешь специальность, будешь заниматься 5 дней в неделю. 6 уроков, но возможно будут не подряд, а как твое расписание будет сделано.

Дэйв вздохнул.

— Ну ты чего? — толкнул его в бок отец. Всего-то 3 года и будешь заниматься чем хочешь.

— Вот мне и кажется, что чем хочу я не смогу заниматься.

На другой день он прилетел к половине восьмого, осмотреться. Сказать, что он не боялся — ничего не сказать. Он очень боялся. Боялся, что учителя из него сделают посмешище, боялся, что другие будут негативно к нему относиться. Он не знал даже куда садиться и с кем. Когда народа собралось порядочно, двери открылись. Задние места все сразу были заняты. Дэйв пошел вперед и сел на второй ряд. Рядом с ним плюхнулся еще пацан. Повернулся и протянул руку

— Стивен.

— Дэвид.

— Ты левша или?

— Двуручный

— Не возражаешь, если местами поменяемся? Я левша, тебе мешать буду.

— Хорошо.

Дэвид не заметил, как пацан перелетел через него и оказался слева. Они улыбнулись друг другу. Зал был полон, когда появился лысоватый человек средних лет. Сзади хихикали девчонки и мешали. Он представился как учитель литературы. Потом показал расписание уроков. Потом сказал

— 30 сочинений по списку и на мои уроки можете не ходить.

Дэвид обрадовался. У него оставалось 4 урока, можно было прилетать к 9 и в час уже был свободен. Он улыбнулся своим мыслям. Почти целый день свободен. Потом услышал, что учитель говорит — я буду называть фамилии, вы встаете и отвечаете к какому подразделению относитесь. На слух, Дэйв поймал, что половина или даже больше были рабочие специальности. Стивен собирался учиться на врача, и когда назвали его, ничего не оставалось как сказать — разведка. Учитель посмотрел на него неодобрительно, но ничего не сказал. Потом начал распинаться про литературу. Дэйву было откровенно неинтересно. Потом была математика, совмещенная с геометрией, потом физика, биология, совмещенная с химией и технологиями и история. Дэйв вздохнул

— Я не выживу. Как выяснилось, сказал это вслух.

— У тебя с чем проблемы? — подскочил к нему пацан, почти на голову ниже.

— Похоже, что со всем.

— Просто надо по-другому научиться думать.

— Ты аналитик?

— Да, меня Айзек зовут, а ты Дэйви, я знаю.

На истории Дэйв был готов стучаться головой о стол, но тут услышал учителя.

— Кто хочет побыстрее отмучиться — читает книгу, отвечает на вопросы и в 11 класс, там, кажется, история — первый урок.

Дэйв сидел и думал, что на выходные можно будет засесть за сочинения, как услышал голос Стива

— К тебе можно на выходные? Вместе бы литературой занялись.

— И мне можно? — вклинился Айзек.

Сзади засмеялись девчонки и пацан, он сразу не понравился Дэви. Было в нем что-то неприятное.

— Приходите — сказал Дэйви, забыв, что надо бы сначала спросить отца.

Вечером, Дэйв, опухший от уроков, сказал

— Я нихрена не понимаю.

Потом он рассказывал отцу про первый день в школе. Отец внимательно выслушал и сказал

— Мы будем жить ближе к работе — завтра новое жилье посмотрим. А старый дом оставим как конспиративную квартиру. Скажешь — твой, я на тебя документы оформлю.

— Значит я уже начинаю работать?

— Значит ты вертишься среди подростков, думаешь об учебе, а некоторые думают, как бы вас втянуть в политику и заставить по-другому себя вести. Неделя будет длинная. Постарайся сдать литературу и историю. Остальные 3 предмета тяжелые, но если хотя бы начнешь вникать, чтоб не быть полным идиотом, уже неплохо. Даже если будут плохие оценки. Не это главное. Вот тебе не понравились девчонки и пацан, ты их по базе пробил?

— Нет. Не со школьного же планшета.

— Ну домой бы пришел и занялся.

— Мне это как-то в голову не приходило.

— А должно. Ладно, я не буду тебя грузить разными мыслями, постарайся сделать так, как я тебе говорю.

— Постараюсь.

— Завтра после школы полетим посмотрим новый дом. А потом сделаю я вам мальчишник.

На другой день Дэйв еле дождался конца уроков. Они полетели к отцу на работу, немного не долетев, приземлились около огромного дворца.

— Ну конфисковали, продать не можем, решили поближе жить. Есть комнаты для одиночек, есть для семейных, ты чего хочешь?

Обойдя дом с круглой лестницей, наверное, на 50 комнат, Дэйв признался

— Я бы хотел жить один, но жилье маленькое, мне тесно будет, выходит на солнечную сторону, я не люблю. Туалет на нескольких человек тоже. Что, если мы с тобой возьмем угловую 2-х бедрумную, перепланировать дадут?

— Да. Я вообще-то даже не надеялся.

Дэйв нашел кусок мыла в ванной и начертил на стене дверь и потом полосу на полу. Собственно, вот так. Гостиная уже есть, можно поставить холодильник, чайник, печку и тостер, еще чего-нибудь, раковину подключить к канализации — там большая ванна и душ, значит труба выдержит. Еще стиралку небольшую поставить. И мне нужен шкаф с дверями купе и 2 стола для рисования. Ну и шкаф для банок.

— Мебель оставим хозяйскую или…

— Посмотрим, что у нас дома творится. Дэйв улыбнулся.

Отец отдал распоряжения и улетел домой. Вместе с ним улетела и грузовая платформа с грузчиками. Они прикидывали что забрать и что оставить. Потом Дэйв велел забить верхние окна.

— Дом-то не жилой, вроде как. Мебель решили оставить, отец забрал только свою спальню и памятные вещи. Дэйв в своей комнате устроил типа мастерской, опустошив холодильник, Дэйв присел на край дивана.

— Как мы могли жить в таком свинарнике?

— Мне некогда было, да и дома я бываю редко, а тебе пофигу.

— Похоже на то.

— Бар я наполню. Верхние шкафы на кухне отдерем, и ты стену покрасишь. Столы, стулья, вроде терпимые.

— Если это мой дом, придется наводить порядок.

— Я тебе что-нибудь из конфискованного выделю.

— Я подумаю.

На другой день он пошел в школу из нового дома.

— И ты здесь? — догнал его Айзек.

— Да, решили поближе к работе переехать.

— А я вот там — он махнул рукой в сторону.

Потом их догнал Стив. Договорились с литературой покончить на выходных.

Дейв приводил в порядок старый дом. В бывшей папиной спальне поставили большую кровать и комод. Вытащив все из еще бабушкиной стенки, он забил ее книгами, консервами и рюмками. В своей комнате повесил несколько рисунков и один большой — типа на заказ. В гостевой поставили большую кровать, комод ставить было некуда.

Он договорился с сотрудниками, что белье будет каждый раз чистое и консервы появятся.

Потом он красил кухню. На одной стене изобразил квадрат, на другой треугольник. Был третий час ночи, когда он велел работникам привести в порядок мебель и прочее, забрал папину посуду и улетел. Дома рухнул спать. Оставшиеся 2 дня держался на энергетических напитках.

В пятницу он полетел в дом первый и приятно удивился, что рабочие сделали все, как надо и двери на стенке не висели на одном гвозде.

Отец позвонил ему и намекнул

— Коньяк не пей.

— Хорошо — сказал Дейв, значит чего-то подмешали. Спиртного было много и открытое. Там же стояли разные рюмки и фужеры, но не такого качества, которые он отвез домой. Открыл холодильник. Что пожевать тоже лежало.

Пока дожидался гостей, успел сотворить пару эссе, потом они все вместе сидели за большим обеденным столом, обсуждали прочитанное, что наталкивало Дэвида на разные мысли. В-основном приходилось сочинять на ходу. Потом они пошли спать. Дэйв думал немного порисовать, но уснул как убитый. На другой день друзья рассматривали его картины. Стивен фыркнул, а Айзек начал расписывать про гармонию цвета и как это выглядит. Слушая его, Дэйв думал — кто его этому научил или действительно от души. Айзек пригласил его к себе домой, как только покончим с нашим делом. В субботу они позавтракали и с чашками кофе опять принялись за сочинение. В обед покидали мяч, Дейв немного переключился на историю, но потом снова вернулся к проклятым сочинениям. К концу воскресного дня у него было 23 сочинения. И походил он на зомби. В понедельник его скрутило. Он не знал, что делать, боль была такая, что он временами терял сознание и, наконец, упал на пол. Стив помог ему встать и потащил в медпункт, несмотря на смешки. Увидев перед собой привидение, медсестра вызвала скорую.

— Где болит? — спросил Стив.

— Вот здесь, — сдерживаясь чтоб не заорать, сказал Дэйв. -Выше желудка, я не знаю, что там такое.

— Скажи чтобы сразу УЗИ сделали.

Дэйв мотнул головой. Опять гемодиализ скорее всего. -Спасибо.

— Его увезли в госпиталь. Стивен вернулся в класс.

— В госпиталь увезли — мрачно сказал он.

— С каких это пор гонорею гемодиализом лечат? — спросил учитель.

Раздались смешки. Стив осмотрел класс пустыми глазами. После уроков он полетел в госпиталь. Меньше всего он ожидал, что столкнется с отцом Дэви.

— Они не могут ничего найти — сказал Нолан.

— Он сказал, что болит где-то выше желудка — сказал Стив и столкнулся с пустыми глазами Дэви, который грыз одеяло.

— Мне кажется там что-то шевелится — прошептал он. Ты же будущий врач, всего один разрез.

Отец поймал медсестру и попросил сделать УЗИ, только выше.

— Я и так на вас много времени потратила, есть и другие пациенты.

Нолан охренел от такого заявления.

— Посмотри сюда — сказал Стив. Он разодрал рубашку на Дэйви и показал, что в области солнечного сплетения что-то шевелится. При попытке прощупать, Дэйви потерял сознание.

— Ну медики, разнесу эту больницу по кирпичику. Ищи — банка с крышкой, щипцы, электронный скальпель должен быть. Пользоваться умеешь?

— Да. Стивен не соображал, он делал то, что говорят.

Нолан уже успел отключить гемодиализ и поставить капельницу с обезболивающим на полную. Дэйви очнулся

— Убери его.

Стивен нашел электронный скальпель.

— Режь — сказал отец. Стивен сделал разрез. Преимущество электронного скальпеля в том, что он сразу прижигает сосуды. Отец посмотрел на разрез и засунул щипцы. То, что появилось на свет, он засунул в банку и вызвал биологов-генетиков на подмогу, а заодно и врача, чтоб посмотрел, все ли вытащили. Потом появились врачи. Кто-то осматривал разрез и копался во внутренностях, биологи забрали ЭТО и увезли с собой, причем двоих вывернуло от омерзения. Стив стоял белый, как стена.

— Ну, что встал — толкнул его врач — резал, зашивай теперь. Стив поставил скальпель в другой режим и разрез закрылся. Осталась только тоненькая розовая полоска.

— Ты молодец, Стивен — обнял его за плечи Нолан. — Это правда, что сказал учитель?

Стив посмотрел на телефон и сказал

— Да.

— Спасибо. Тебя отвезут домой.

Стивен открыл рот, чтобы сказать, что он и сам бы мог проделать такую операцию, но его уже под руки вели к флаеру. Доставили прямо к дому. Он еще долго размышлял, что это такое было.

Нолан смотрел, как сын приходит в себя. Глаза еще были замутненные наркотиком, но он уже был в сознании.

— Сейчас тебя отвезут в наш госпиталь, отдохнешь. Дейви хотел что-то спросить, отец опередил его

— Тебя Стив прооперировал. Нашли опухоль, очень нехорошую, но вовремя успели. Отправил на изучение, Стива отвезли домой.

Он дождался, когда заберут сына и сам полетел в другое отделение. В первую очередь зашел к биологам.

— Мы не…

— Ясно и точно, что обнаружили?

— Сэр, это не поддается мыслимому объяснению. Объект живой, смесь осьминога, у которого было 5 ног, и головы птенца с зубами и 2 чипа. Грызло изнутри Дэви. Аналогов нет. Мутация и как подсадили — даже мыслей нет.

— Ладно, разбирайтесь. Оно еще может вырасти?

— Нет, врачи вычистили все. Но это что-то запредельное.

— Изучайте. Предположения, даже самые невероятные — мне на стол завтра утром.

Потом спустился в подвал, где уже сидел учитель литературы.

— Значит, говоришь, гонорея и посмотрел в глаза учителя. Учитель начал кричать и орал до тех пор, пока не потерял сознание.

В это же время в госпитале. Врач протирал лицо руками и не мог поверить, что его больницы скорее всего больше не будет. Он вызвал санитарку.

— Кто тебя за язык тянул?

— У меня были другие пациенты.

— А этот пациент был облачен властью. Браслет заметила?

— Каждый сопляк может спереть такой браслет

— Как я мог взять на работу тупую козу? Они — разведка, не стали дожидаться твоей милости, а вскрыли пацана. Что нашли — засекречено, а все потому, что ты не захотела ему лишний раз УЗИ сделать. Они защищают и нашу больницу, и место, где мы живем, а тебе было лень… что теперь говорить. В лучшем случае меня отправят справляться с мятежниками, в худшем — я даже понятия не имею.

— Да что вы так расстроились, они не посмеют…

Оплеуха прервала ее пылкую речь.

— Они как раз посмеют. Потому что им можно все. Дошло наконец?

— А закон?

— Закон на их стороне. Они и есть — закон. Кстати, ты уволена.

— А как же…?

— Не знаю. У тебя отберут лицензию и не позволят учиться на врача дальше.

— И что же мне делать?

— Можешь пойти в казармы и предложить свои услуги, только лучше всего через пару дней, когда немного успокоятся. Проваливай.

— Стивен, ты не хотел бы подружиться с ним поближе? — спросила мать.

— Не знаю.

— Ну хоть пару камер можешь в его дом поставить?

— Ты что, с ума сошла? Это лет 10 каторги.

— Он, как твой друг, тебя прикроет.

— А вот это вряд ли. У них свои порядки.

Дэйви лежал на большой постели. Он долго прислушивался к себе, но ничего нигде не болело. Отец долго расспрашивал про лето в Италии, но Дэвид ничего не мог сказать, по поводу как оно туда попало. Лежать в постели он скоро устал и стал дописывать сочинения. С удивлением узнал, что у них новая учительница. Потом перешел к истории и выяснил, что ему не обязательно ходить в 11 и 12 класс, если он всерьез возьмется за историю и ответит на все вопросы. С остальными уроками было хуже, но он старался, как мог. Когда он появился в школе, над ним никто не смеялся.

Он поблагодарил Стива, потом, по совету отца, пригласил народ к себе, заниматься историей, ну и прочим. Помимо Стива и Айзека, к ним пришел Грег и две девчонки, которым явно было не до учебы. Все они налегали на спиртное, потом разошлись по комнатам. Айзек стоял у двери Дэйви

— Мне некуда. Они все заполонили.

— Проходи — сказал Дейв.

— Красивая картина — сказал Айзек.

— Хочешь, забери ее себе, я еще нарисую

И сверху и сбоку раздавались стоны и грохот мебели.

— Ложись — белье чистое, надеюсь поместимся — сказал Дэйв.

— Ты сможешь уснуть под этот кошачий визг?

— Не знаю, но попробовать стоит.

— Какие планы на каникулы?

— Наверное доделать историю и заняться другими предметами, в которых я не особо разбираюсь. «C» мне за красивые глаза ставят.

— Хочешь я с тобой позанимаюсь?

— Ты?

— А что такого?

— Насколько я знаю, ты сын аристократов, мне к тебе в гости даже идти страшно.

— Я могу к тебе прийти или здесь?

— После сегодняшнего, я думаю, здесь ремонт придется делать.

— Я могу спросить старую мебель у родителей.

— Хорошо. Тебе от меня что-то надо?

— Нет. Ну если совсем честно, ты мне очень понравился. Самоуверенный, но не самодур, сильный, волевое лицо, длинные волосы. Предводитель.

— Конан-варвар, что ли?

— Похоже, а ты читал?

— Ага.

— И я тоже, мне очень нравилось.

— Ладно. Давай хоть уснуть попробуем. Завтра за ними грязь вывозить.

— Ты был с девушкой?

— Да.

— Понравилось?

— Не знаю, мне кажется, не очень.

— А я не был, да и кто со мной захочет.

— Айзек, спи — сказал Дэйви, отворачиваясь и накрываясь одеялом.

Он даже не догадывался, что пустили усыпляющий газ, и Стива с Грегом и двух девушек, выносили из дома за руки-за ноги. Они проснулись, когда время перевалило к обеду. Башка раскалывалась. Дэйв первым оделся и пошел варить кофе. В доме был бардак, мебель переломана.

Дейв вызвал службу уборки и попросил привезти кофе с выпечкой. Сам сел на крыльце. Он даже представить не мог, до какой степени люди могут быть варварами.

В кармане запищало.

— Проснулся? — спросил отец, тогда принимай данные.

То, что Грег и 2 кошелки — выкормыши сопротивления, он не сомневался, но вот Стив… он не поверил, даже когда увидел видео как Стив подкидывает жучков.

— Мать у него там и его заставила

— И что мне теперь делать?

— Поешьте и возвращайтесь.

— А со школой как?

— Думаю, дадут доучиться четверть, а потом отправят в обычную. Выше медбрата ему не подняться.

— А с домом что?

— Неплохая конспиративная квартира была.

— Можно восстановить.

— После таких попоек никаких денег не хватит на восстановление.

— Про это не думай.

Прилетели рабочие. Дэйви приказал вынести всю мебель в палатку, потом разберется что в помойку, что оставить и покрасить стены, пол сделать каменным. Поставить маленькую кухню. Потом они вытащили стол и стулья во двор и завтракали.

— Мама сказала, что мы можем диваны забрать.

— Я думаю, на каникулах, стены разрисую, как мне нравится и лаком покрою. Потом мебелью займусь.

— А ты маму помнишь?

— Не помню. Я вообще стараюсь не вникать. Иногда мне кажется, что Нолан просто подобрал меня. Ладно. Полетели, я тебя домой отвезу, да и картины захвати. Они сели во дворе огромного особняка. Удивление длилось несколько минут, потом включились мозги. Могло ли сопротивление использовать аристократов?

— Могло. Хоть шантажом или по идейным соображениям.

Дальше он сидел в кресле и вел светскую беседу с родителями Айзека. Потом, посчитав, что время истекло, он подсунул жучка и улетел домой. Дома было еще хреновее. Отец очередной раз распутывал цепочку кто с кем связан.

Дейви посмотрел, что принес жучок и усмехнулся. Они боялись его и в тоже время боготворили. Картины понравились. Родители сами советовали сыну дружить с ним и держаться его. Это понятно. На душе было пусто.

Вечером пришел отец и когда он переоделся, Дэйв спросил

— Па, научи меня убивать.

— В смысле?

Ну драться с десятью ты можешь, а потом начинаешь убивать по очереди.

— Ты хоть понимаешь о чем просишь?

— Рано или поздно мне придется…

— Тебя в школе обижают?

— Да нет, ты не так понял. Ну не справлюсь я с толпой.

— Я чего-то не знаю?

Дэйв пожал плечами.

— Ладно. Давай попробуем.

Через полчаса, Дэйви с синяками и немного помятый сидел в кресле со стаканом наливки.

— Ты хоть что-нибудь запомнил?

— Да. Родители Айзека хотят, чтоб он со мной дружил. Я их не знаю.

— А сам он как тебе?

— Вроде нормальный, обещал с уроками помочь — у меня совсем плохо.

— Ты уже работаешь, так что уроки второстепенны. Если он тебе нравится — дружи. Родители проверены. Преданы власти.

— Что будем с тем домом делать?

— А чтобы ты хотел?

— Разрисовать стены как мне нравится, вернуть некоторую мебель. Родители Айзека диван обещали. Я могу стол реставрировать.

— Тебе это так нравится?

— Да.

— Ну что ж, наверное, это было бы не плохое прикрытие. Дом твой. Обустраивай под свой вкус.

— А ты ко мне прилетишь?

— Конечно. Камеры слежения и кой-какое спиртное еще никто не отменял.

— Па, сколько будет стоить сходить в публичный дом?

Нолан чуть не подавился.

— Тебе-то зачем? Если хочешь — можешь выбрать — любая будет рада обслужить тебя.

— Хм… А Айзека можно я прихвачу?

— Конечно.

Айзек наотрез отказался, тогда Дейв пошел один. Он знал, что все прослушивается и просматривается, но это было лучше, чем идти неизвестно куда.

— Ты можешь выбрать любую, они тебя не видят — сказала мадам местного заведения.

— А готовить они умеют? Или там гостей принять штук 20?

— Ну, малыш, ну разведка и приятное с полезным — она потрепала его по голове. — Болтать они не будут, знают, что за это бывает. Смотри — вон три клуши сидят вяжут. Они не от хорошей жизни пошли, это не Мата Хари чтоб ноги раздвигать и не фотомодели, но, если надо, и вечеринку обслужат и под кого скажешь лягут. Я думаю, тебе Хильда понравилась, ты от нее глаз не отрываешь. Это такая черненькая.

— Да, есть в ней что-то. Она могла бы быть телохранителем.

— Дай я тебя поцелую, сладкий мальчик. Про это кроме меня никто не знает, а ты сразу вычислил.

— Так в глаза бросается — как она себя держит и вот этот жест — она вяжет как будто ножи кидает.

— Забирай. Она вздохнула. Хотелось бы мне, когда ты будешь постарше и мудрее, чтоб ты хоть на полчаса согрел мою постель. Не забудь старушку.

— Если доживу — улыбнулся Дэйви.

Он сидел в комнате на кровати, когда постучали.

— Заходи. Она зашла с сумкой, из которой выглядывал свитер. Она достала его — примерь. Дэвид надел. Свитер был как раз. Она улыбнулась

— У нас есть примета — девушки вяжут, просто, на любой размер, но, если подойдет, значит мы уже с тобой связаны тонкой ниточкой судьбы.

Дейв вылез из свитера и аккуратно свернул его.

— Тебя как зовут?

— Хильда, можно Леда.

— Как созвездие?

— Она подошла к нему, поцеловала и стала медленно раздевать. Дэвид пытался дернуться

— Ничего не делай.

Потом массаж перемежался с сексом и под конец Дэвид был настолько вымотан, что сказал

— Дай пару часов поспать

— Сколько угодно, господин. Ты хочешь, чтоб я была хозяйкой в твоем доме?

— Не только. Научи меня ножи — кидать сквозь сон проговорил Дэвид.

— Совсем мальчик еще — она погладила его по голове и поцеловала. Потом накинула халат и вышла.

— Мальчик — хмуро сказала мадам. Это мальчик скоро многих сделает. Его в командный состав берут, без проверок, учебы и прочего. Держись за него. Это твой шанс выйти отсюда, не облажайся.

— Спасибо. Она поцеловала пожилую женщину.

— Иди собирайся. Бери только те вещи, которые подходят и никаких вульгарностей. Это высшая лига.

Дэвид выспался, забрал свитер и улетел домой.

— Ну как? — встретил его отец.

— Нормально. Я думаю, взять Хильду.

— Ты выбрал жемчужину из песка и гальки.

— Она мне сразу чем-то понравилась.

— Поживем — увидим — задумчиво сказал Нолан.

Началась тихая и спокойная жизнь. Дейв улетал на 3 урока, потом возвращался домой. Его ждал обед и подготовленный материал, если материала не хватало, они летали на склад конфискованного имущества и там копались. Верхняя спальня была отделана под королевскую. Дэйв снял щиты и повесил закрывающие окна жалюзи, Хильда подобрала одеяло с занавесками и некоторые украшения. Стало классно. Большую комнату они решили урезать и сделать еще одну спальню. Им поставили стену и уже готовую ванну. Дэйв вспомнил Италию и ему захотелось что-то в тосканском стиле. Он красил и разрисовывал стены, уделяя полчаса урокам, чтобы очередной раз понять, что он нихрена не понимает. Но приближались каникулы. И пришлось просить Айзека помочь. Они сидели до 3-х утра, после чего с тупой головой Дейв заснул на кровати. Проспал бы до утра и продолжили, но он почувствовал прикосновение к себе, потом поцелуи, он проснулся и увидел Айзека.

— Ты что, с ума сошел?

— Я давно тебя люблю. Это не подвластно мне. Я просто хочу твое тело.

— Так. Свободен — сказал Дейв. Вскочил с кровати и стал одеваться, забрал планшет и сбежал.

Домой он прилетел в невменяемом состоянии. В гостиной увидел форму отца, вытащил пистолет и пошел в свою комнату. В голове был бардак. Обрывки фраз, какие-то догадки, он снял предохранитель, с презрением посмотрел на дуло и нажал на курок. Ничего не произошло. Он нажал еще раз и еще. Не получилось.

— Что я делаю не так? — спросил он вслух.

— Ты забыл, что каждое оружие настроено на своего владельца.

Он отдал пистолет отцу.

— У меня проблемы с головой.

— Я вижу. Что случилось?

— Айзек ко мне приставал. Уроки я вообще не понимаю, в голове вертится, а собрать воедино все не могу.

Нолан запихивал его в ванну

— Помойся и переоденься, а потом слетаем кое к кому, может помогут.

Дейв пошел в душ и встал под холодную воду. Тело горело, затылок разламывался, и он подумал не стукнуться ли головой о стенку. Отец с кем-то вел переговоры. Он вымылся, постоял под струей воздуха, обсох, волосы все равно пришлось укладывать. Одежду отец уже запустил в стирку. Поскольку визит был не представительный, он надел джинсы и майку, подумал и надел еще белые сникеры. Постоял еще перед зеркалом и подумал — стричь челку или не стричь. Так и не пришел к единому мнению.

— Ты что там, заснул? — спросил отец.

— Нет.

Дэвид вышел из душа, отец дал ему чашку с кофе, но что-то опять было не так. Все было по-другому. Он выпил кофе и пошел к флаеру. Было ощущение, что он продирается через кисель. Они полетели к отцу на работу, но в другой корпус, где были биологи и генетики. Дейв разглядывал на стенах картинки, было интересно, только он подумал, что ничего не понимает. Где-то теряются логические связи. В кабинете было множество аппаратуры и было 3 врача, замотанных в белое. Отец сидел на стуле, мрачный, а его сразу положили на кушетку.

— Па, я забыл сказать Хеллен, чтоб она дизайн подобрала, итальянский, с винами, не помню, как называется.

— Я скажу — сказал отец и еще больше помрачнел. — Ну и кто ему расскажет? — наконец решился Нолан.

— Давайте я. Идея была моя.

Человек снял маску, закрывающую лицо и капюшон.

— Нолан, ты убил своего сына. Ребра и руки-ноги собрали, кости срослись, но внутри было месиво. Что-то регенерировало, что-то пришлось удалять, в том числе и органы, которые вырабатывают разные гормоны. Даже спустя столько лет в голове еще остались сгустки крови. Тогда мы придумали эдакую живую субстанцию, которая вырабатывала бы нужные ему вещества и контролировалась чипами. Сначала все было прекрасно. Почему она стала расти и стала бродить по телу Дэйви, мы не знаем, только догадки — что на нее саму как-то повлияли гормоны. Она стала развиваться и расти, Дэйв кричал от боли, пока наконец вы ее не вытащили. Почему она развилась именно в ту форму, мы не знаем, но скорее всего — так было удобно передвигаться. Дэйви всем было жалко и было понятно, что долго он не проживет. Тогда врачи сделали ему подарок. Он стал видеть больше цветов и различать, и как дизайнер или художник он бы был очень хорош. Если бы он не стал так резко деградировать.

— Дэйв, с чего началось?

— Я уроки понимаю с трудом, потом кажется что-то с дизайном не так стало. Сегодня ко мне одноклассник приставал, и я хотел застрелиться. Глупо, конечно.

— Память стала хуже — вставил Нолан.

— Мне кажется, я в дебила превращаюсь — сказал Дэйв.

— Не превратишься, попробуем вернуть тебя к жизни. Только сначала придется потерпеть. Возьмем 2 анализа, а потом решим, что для тебя лучше. Пока подумай, куда лучше зашить чип с лекарством, чтоб другие не догадывались.

— Раздевайся и поехали в операционную. Больно не будет. Дэйви покосился на торчащую из кисти иглу и вздохнул.

Больно действительно не было. Было неприятно.

Пока врачи колдовали над разными жидкостями, он смотрел планшет и выбирал что может подойти к его дому, что нет. Груженая платформа улетела к его дому.

— Раз сада нет, может бассейн поставить или массажную ванну?

— Имеешь в виду джакузи — можно, бассейн вряд ли — ухода много или по пьяни утонет кто-нибудь. Значит я откопал — у Айзека оказывается 2 папы, один из которых переделался в маму. Про это никто не знает. Есть чем шантажировать.

— Я хотел сам, чтобы ты мог мной гордиться, а не просто написано — прослушал курс.

— Я и так тобой горжусь. Он поцеловал Дэвида в щеку.

— Придумал место, куда можно ампулу вшить?

— Нет. А как ты думаешь — мне челку подстричь или дальше отращивать?

— Вот сейчас врачей и спросим.

— Можно под волосы.

— Не пойдет, она меня там как раз обнимает.

— Руки подними.

Дэйв поднял. Врач долго щупал потом сказал

— Под мышку можно. Но если почувствуешь боль в руке или появится опухоль, или нарыв — сразу к нам. Понял?

— Да.

— А вот сейчас будет очень больно.

Дэйв чуть не заорал, но, когда врач вытащил шприц, все прошло.

— Чип крохотный, субстанция тоже, через несколько дней поумнеешь.

Будешь приезжать раз в месяц на осмотр, когда менять — потом посмотрим, может у тебя своих гормонов хватит.

— Пока вы тут — вопросец возник — подстричь челку или отращивать.

— Я думал у него просто волосы назад зачесаны. Не нужна ему челка.

— Пока можно гелем уложить и хвост подстриги — ты ведь высший командный состав теперь, не просто оборванец.

— Мне даже в голову не приходило.

— Зато сейчас много идей появится. Удачи, Дэйви.

Когда они вышли на улицу уже вечерело.

— Полетели в парикмахерскую.

— Меня вообще-то на работе стригут — сказал Нолан, я сейчас позвоню.

Он набрал телефон и тут же договорился. Они прилетели к отцу на работу и Дэйви почему-то шепотом спросил

— А поесть тут нечего?

— Хм… есть. Потом сходим. Привыкай.

Парикмахер сразу понял, что от него требуется и скоро на полу лежала половина хвоста Дэйви. Еще он выдал гель, если волосы будут мешаться и показал, как можно заплести косичку — чтоб было аккуратно.

— У моей девушки длинные волосы, думаю, сумеет что-нибудь придумать.

Потом они ужинали в местной столовой и Нолан сказал, что без своих лохм Дэйви выглядит почти как мужчина. Он послал месседж Хильде, что не приедет в домик.

— Ты вообще с ней поаккуратнее, я тебе ее досье дам — может что накопаешь.

Потом он показывал будущее рабочее место Дэйви. Дэйви понравилось все, даже форма, которая в школе казалась неуместной.

— В следующем году те, кто идет в разведку, садитесь вместе.

— Дожить бы.

— Почему ты такой пессимист?

— Не знаю. Понимаешь, разные идеи в голове, а сформулировать не могу.

— Ничего, скоро пройдет.

Дома Дэйв никак не мог угнездиться в постели. Отец принес местное обезболивающее и намазал спину и шею. Стало полегче.

Потом Нолан принес два бокала вина и один протянул Дэви. Дэйв как раз читал характеристику на свою пассию. Он отпил из бокала.

— Что думаешь?

— Ничего. Я не вижу общую картину.

Он отпил еще и поставил бокал на столик.

— Девка, владеющая такими приемами и техникой, идет в проститутки.

— Сразу догадался — поддакнул Нолан.

— Нечисто что-то в вашем публичном доме.

— Я тоже так думаю. Она тебе понравилась, а мадам ее пристроила.

— Не совсем так, я их просто разглядывал, а в-основном смотрел как она вяжет и мне она показалась уютной и домашней — знаешь — завтрак, обед дома, в постели хорошо, если с перепланировкой поможет — тоже неплохо. Но она претендует уже на звание моей девушки и хозяйки дома.

— Дэйв, она твоя прислуга, врезал бы пару раз.

— А потом она мне ночью горло перережет. Я хочу спать спокойно.

— Вот дома и спи спокойно, а там — мышеловка.

— У меня столько идей в голове — не знаю за что хвататься.

— Проговори вслух.

— Наехать на Айзека, чтоб вместо меня учился — из дома. Напишешь мне справку, что по болезни или делам, я не могу присутствовать.

— Умно.

— Побыстрее привести дом в порядок, чтобы она уверилась, что я действительно дизайнер. Ну и поучит как ножи кидать.

— Хм…

— И на каникулы я хочу круиз. Не только с ней, еще несколько ребят для страховки, и лучше не школьников.

— Ты думаешь?

— Пока я не полностью уверен, но вероятность есть. Все будет зависеть от первого и второго шага. Но если я окажусь прав — ваш бордель придется прикрыть. Либо брать своих проверенных сотрудниц, у которых чешется.

— Интересно. Может спать ляжем?

— Завтра воскресенье. Намажь еще спину.

Нолан принес пузырек.

— Руку подними. Не болит?

— Вроде нет. Вот откуда жидкость брали.

— Теперь нормально?

— Ага.

— Спи. Если хочешь, завтра можно будет куда-нибудь съездить?

— Хочу. Устал я что-то этих придурков ловить.

На другой день они слетали в парк. Покормили рыб и уток, попили пива с сосисками, походили по оранжерее. Дэйву нравились цвета, он подумал, что было бы неплохо попробовать нарисовать, но было лень. Он подумал, что завтра придется решать проблемы и, в частности, с домом. Его думы прервал отец

— Ты простил меня?

— За что? — не понял Дэйви.

— Ну за то, что я тебя избил.

— Давно. Знаешь, я побывал в твоей шкуре и думаю, что убивал бы за меньшее. Поэтому проехали. Они сидели почти до закрытия парка, потом вызвали флаер и полетели домой.

Нолан думал, что сын должен был вырасти и пройти через ад, прежде чем они с ним могли просто посидеть рядом.

На другой день, с утра, Дэйв отловил Айзека около школы и в трех словах объяснил, что ему нужно. Айзек сразу понял, чем это грозит.

— И обещанную мебель жду — добавил он и пошел к своему флаеру.

Полетел в домик. Во дворе стоял контейнер с вещами, стены были покрашены в бежевый цвет и покрашены аккуратно.

Дейв начал с новой спальни. Обедать с Хильдой он не пошел, вместо этого заказал ей найти кровать с комодом, 2 кресла и лампы с маленькими столами. Рисовать ему нравилось. Над изголовьем было большое окно, занавески сдувал ветер и вдалеке было видно поле. На другой стороне было 2 ниши с цветами и каждый из рабочих предпочитал пощупать собственными руками, чтобы убедиться, что это нарисовано, а не настоящее. Дэйв решил закончить завтра и попросил занести его кровать в его комнату. Сам поставил замок, который открывался только по его отпечатку пальца.

— А я где буду спать? — за ужином спросила Хильда.

— Найдем — вон там маленькая комнатка, пока там поспишь — выбери себе что надо.

То, что это была бывшая кладовка, он умолчал, да и она сама поняла, если не дура.

На другой день привезли мебель Айзека. Дэйв посмотрел и скривился. Такую и в нищем квартале не возьмут, а эти от жадности, что ли, хранили.

Потом отодвинул свою кровать и стал рисовать черной краской. Он не знал, что на него нашло, но картина понравилась. Был большой цветок лотоса, а посередине стояла голая девушка с длинными волосами. Он стоял и смотрел на нее. Потом полил лаком — чтоб не испортили, если что, и придвинул кровать обратно. Попросил, чтоб занесли обратно его компьютерный стол. В угол за кроватью он поставить шкаф. Рабочие опять восторгались его работой. Он вышел из комнаты

— Обед где?

— Я не…

— 15 минут. И пошел в недоделанную комнату, прикидывая, как бы ее еще можно было украсить. Потом попросил рабочих вытащить мебель Хильды и покрасить комнатку в цвет, приближенный к бежевому. Потом он молча жевал. Хильда не знала, что думать.

От массажа и секса он отказался, думал о чем-то своем. Потом пошел доделывать гостевую, к ночи закончил и подобрал из хламья несколько украшений и железных изделий.

— Как думаешь, в пятницу можно сделать открытие? — спросил он Хильду.

— На сколько человек?

— 20—30. Диваны поставь похуже, потом только выбрасывать можно и посуду найди, в контейнере. Почему я все время должен думать?

— Зачем ты волосы подстриг?

— Мне так больше нравится.

На другой день он копался в контейнере, деля то, что подойдет, то, что можно в помойку и то, что можно вернуть обратно. Попутно он сочинял меню, отец прилетел и привез спиртное, шепнув ему на ухо — кроме сидра ничего не пей, потом он услал их в магазин.

— Надо же время камеры поставить с прослушкой — подумал он. Помимо магазинов они зашли в тир и Хильда показала ему как кидать ножи. Дэйв весь изрезался, но под конец стало отдаленно получаться.

— Надо будет дома стенд поставить — решил он. И джакузи еще, совсем забыл. Время поджимало, поэтому кухню украсили картинками и связками с перцем и чесноком. Хильда сама обустраивала свою комнату. Еще одну гостевую они решили оставить как есть — кровать, комод и занавески

Дейв подумал и добавил несколько картин.

Потом отодвинул диван от стены и принялся за оформление гостиной. Ему понравилось 2 открытых окна и ниша посередине.

Рабочие подключали джакузи. Он выбрал постарее диваны и кресла, потом сгонял Хильду за ковром и журнальными столиками. Помойку вывезли, а контейнер временно он поставил в дальний угол сада.

Сам работал по 14 часов, закусывая на ходу и успевая только дойти до кровати.

В пятницу вечером разразился скандал. Дейв полил лаком нарисованное, ему очень понравилось и пошел отмывать с себя краски, когда вернулся, на кухне было пусто.

— Гости через 2 часа придут — закуска где?

— Я не нанималась…

2 оплеухи быстро заткнули ей рот. Дейв уже звонил мадам.

— Ты кого мне подсунула, старая карга? У меня гости через полтора часа, а эта мне заявляет — я тебе не нанималась.

— Ладно, давай двоих гламурных и с закуской. Эту можешь себе забрать. Толку от нее никакого.

— Поедешь к родителям картошку сажать — рявкнул он на Хильду.

Со слезами на глазах, она принялась готовить и расставлять все, как было нужно.

Дейв встретил двух девушек и они быстро расставили все по своим местам.

— Как по поводу гостей?

— Что господин прикажет.

— Да чего приказывать-то — чтоб всем было весело, ели, пили и, если кого обслужить — значит вперед.

Хильда плакала в уголке, за что получила еще одну затрещину.

— Быстро умылась и привела себя в порядок. Шалавы. Рявкнул он и ушел в свою комнату. Гости ему были нужны, пиар тоже. С помощью двух девушек вечер прошел великолепно. В середине вечера Хильда принесла ему фужер и попросила попробовать. Дейв сделал вид что глотает, на самом деле только смочил край губы и потом облизал.

— Не мой вкус — сказал он и вернул бокал. Почувствовал, как немеет язык и губа.

— Вот это анестезия — подумал он — надо будет у отца спросить.

Кое-кто из гостей остался ночевать, Дейв вылез в окно и полетел домой. Отец сидел довольный, слушая трепотню гостей. Он очень удивился, увидев Дэйва.

— Осмотри меня — сказал Дэйв.

Отец достал прибор для поиска жучков.

Дейв был чист. Тогда он спросил про гадость в бокале. Отец записал симптомы, но сразу сказал — не его рук дело и позвонил биологам. Те только развели руками. Судя по симптомам, это было что-то очень сильное и глотни Дэвид эту дрянь, парализовало бы весь организм.

— Круиз навернулся — констатировал Дэйв.

— Почему?

— Она опасна. И, вероятно, мы что-то еще про нее не знаем.

— Ты можешь передать ее другому, более опытному, что ли…

— И чтоб потом ты его хоронил.

— Это мы еще посмотрим. На что рассчитывал в круизе?

— У нее высокая прическа — волос много. Напихать внутрь хоть камер, хоть прослушки можно много. Хотел как бы случайно полить ее волосы маслом, а потом кто-нибудь из ребят бросил бы сигарету или сама на кухне как-нибудь… Что-нибудь да подстроили.

Тут подбегаю я или кто-то еще, обстригает горящие волосы под самое некуда, а потом типа уборщик их уносит. Потом копаемся в остатках.

— Жестоко, но польза возможно была бы.

— Далее — круиз по странам, где все с кем-то дерутся. Я хотел пойти в Бразилии в музей, если она связана с кем-то — меня бы там и взяли.

— А потом бы запытали до смерти и вернули твой труп в мешке.

— Ну, я может быть им какую-нибудь инфу скормил, зато сразу бы стало понятно, на кого она работает, какая группировка и где, и третье — потрошение вашего гарема.

— Умно. Я бы сделал по-другому.

Нолан размышлял.

— Значит так — ты поедешь в круиз, только с Айзеком.

— Что?

— Подыграешь ему. Будут еще 4 парня — страховать тебя. А на этот круиз поедет она и твой двойник, ну и охрана. У тебя еще 2 парти — как тебе девочки?

— Супер. При мне по крайней мере знали свое место, ну и знали, как обслужить гостей не только в постели, мне понравилось. Как из банок и не пойми чего, на свет появляются бутербродики и всякие закуски, что-то печется. Класс.

— Значит ты сейчас полетишь обратно и отоспишься. Хильда переходит в другие руки, за ней приедут. Потом появятся люди, которые осмотрят дом, еду и напитки будут по новой. Мебель ты хотел поменять.

— Да, судя по тому, как гуляли. Ну там еще постирать надо будет, и все такое.

— Поешь где-нибудь вне дома.

— Хорошо сэр.

— Не переживай, сынок, просто похоже, ты откусил кусок, который не сможешь проглотить. Бордель будем потрошить в понедельник. Приведешь дом в порядок и приезжай домой.

— Вообще-то я хотел остаться и порисовать.

— Оставайся, продукты я привезу. И пригласи Айзека, скажи, что был не прав все такое — он нам еще будет нужен и его родители тоже.

— Постараюсь.

Он полетел домой и тут же заснул. Мыслей уже не оставалось.

Проснулся от воплей, как был, в трусах, так и вышел. Мужчина, постарше Дэви, пытался втолковать Хильде, что она поступает в его распоряжение. Первое, что сделал Дэви, ударил ее по щеке.

— Тебе сказали — будешь его прислугой и будешь обслуживать кого скажут. Поняла?

Девчонка заплакала. Мужчина сделал знак — может стоит с ней помягче. Дэйв отрицательно покачал головой. Девчонку утащили. Потом он завтракал на улице с двумя проститутками. Было вкусно, а главное надежно, что чего-нибудь не подсыпят. Они болтали ни о чем, пока Дэйв, не скорчил скорбную морду и заявил, что ему надо пригласить знакомого. Девушки быстро оживились, на что Дейв сказал, что он не по их части. Позвонил Айзеку и пригласил его в гости, на открытие его дома. Айзек согласился. Второй вечер прошел лучше первого, если не считать сколько перебили посуды и пытались вином поливать стены. Дейви мысленно поаплодировал себе за то, что покрыл стены лаком. Бомонд, млин — думал он. Удалось поговорить с Айзеком и хоть как-то загладить свою вину, на что Айзек ответил, что будет делать уроки за него до конца школы. Дэйв вздохнул.

— Нам предлагают в круиз поехать.

— Какой?

— Не знаю. Начальству виднее.

— Дэйви, мне так хочется…

— А мне нет, но придется.

В воскресенье рабочие опять меняли мебель и отмывали полы и стены. Дэви понял, что устал до предела и еще день он не выдержит. Один из рабочих протянул ему маленькую бутылочку с запасом энергии на 5 часов, и он выдержал. Разгрому было меньше, но поменять воду в джакузи, белье и мебель в гостиной все-таки стоило. В понедельник, он вместе с отцом и ребятами шел в бордель. Первое, что он сделал, заехал мадам в челюсть.

— Это за то, что мне такую тварь подсунула. Пока шел большой шмон, отец оттащил его в сторону — у тебя на парти прислуживали 2 девки — как они тебе?

— Нормально.

— Какая больше нравится? Могу и так сказать — блондинка, Дэйв кивнул головой. Тогда я брюнетку забираю, ты не против?

— Нет, а где мы жить будем?

— Ну, если не хочешь — в гостиной положим.

— На кой хрен они тебе сдались?

— Тут благонадежных всего 4, эти 2 из них, у тебя право первой ночи.

— В смысле?

— По контракту ты был их владелец, а может еще и сейчас есть — время не истекло, имеешь право продлить, на год, к примеру.

— Хм… Па, ты уверен?

— Да. Бери быстрее.

Дэви посмотрел контракт на планшете и приложил руку.

— Продлеваю контракт на год — сказал он.

Девчонки обалдело смотрели на него.

— Чего уставились? Собираете шмотки и в флаер грузиться.

Девушки моментально исчезли.

— Ты бы мужика предупредил — с какой он сволочью связался.

— Он знает.

— Почему?

— Потому что полевой агент. А я хочу, чтоб ты сидел в командном отсеке и управлял всем, даже если у тебя в аттестате будет написано, что ты прослушал некоторые предметы. Ты не биолог и не физик — на это есть специально обученные люди. Твое дело — контроль всего задания.

— Почему ты меня хочешь сбагрить с Айзеком подальше отсюда?

— Ты не обидишься, если я скажу, что у Айзека тоже мозги есть?

— Нет.

— Ну так вот, я хочу, чтоб вы оба были подальше отсюда.

— Ладно.

Они забрали девушек и полетели домой. В гостиной им выделили место — где могли поспать, до того, как их позовут.

— И еще — один магнат предлагает большие деньги за твой домик.

— Ты что-то знаешь?

— Нет, но ходят разные слухи. Приведи там все в порядок, разрисуй, где надо и я ему покажу.

— Там участок большой, земля дорого стоит.

— Поэтому он и платит 4 цены. А в твоем доме хочет типа картинной галереи сделать или иностранных гостей принимать.

— Меня лишили всего — вздохнул Дейв.

За неделю он навел там порядок, забрал свои немногие вещи.

Девушки кормили его пирогами, а он давился слезами. Если отец что-то и знал, то ему не говорил. Добил его Айзек, когда сказал, что в круиз не надо тащить костюмы-тройки и переслал ему буклет. Посмотрев который, Дэйв бросился на отца с кулаками.

Через 20 минут он сидел рядом с завернутым в одеяло Дэйвом.

— Успокойся — сказал Нолан, поднося к губам стакан непонятно с чем.

Дейв мотнул головой.

— А если я скажу, что дальше будет хуже — ты мне поверишь?

— Не знаю, ты же мне ничего не говоришь.

— Пока нечего говорить и обсуждать — слишком мало информации, а из того, что есть, складывается очень неприглядная картина. Поскольку Хильда плывет на юг к своим братьям по борьбе, ты поплывешь на север. Это хороший круиз, дорогой, у вас вип сьют. Не хочешь ходить в трусах как все — не ходи, но там будут разные развлечения, я подумал, что тебе было бы интересно, возьми одежду, которая от грязи хорошо отстирывается. Дэйв наконец отпил из стакана. По телу разлилось тепло. Отец освобождал его от одеяла.

— Па, если что-то надвигается, возьми мне про запас — он показал на подмышку.

— Конечно. Не обижайся, если я тебе всего не говорю, скажу, когда буду уверен. Кстати, деньги за дом на твой счет перевел.

— Похоже, что и от себя добавил.

— Да. До кровати дойдешь?

— Попробую. Дэйв встал и почувствовал себя, как чувствуют в стельку пьяные. Отец довел его до кровати и уложил, не забыв снять кроссовки. Потом его раздевала Амбер. В голове медленно ворочались разные мысли.

Круиз ему понравился, несмотря на специфичность. Айзек делал за него уроки, Дейв отрывался на АТВ — ему показывал отец, участвовал в гонках на флаерах, лазил по деревьям, сходил в парочку картинных галерей, а однажды вечером он появился на танцплощадке с распущенными волосами, джинсах и на каблуках. Он знал, что выглядит лучше многих. Как развлекался Айзек, его не волновало. Но 10-й класс он закончил, и даже часть 11. Поучаствовал в показе мод и завоевал кучу призов. Он сидел в гримерной и размышлял. Другие накладывали на себя слои макияжа. Он решил обойтись тушью, немного коричневых теней, пудра и помада под цвет волос. Потом подумал и добавил клипсы. Рот открыл даже Айзек.

— Если б не знал, что ты мой сосед по парте, точно бы за девушку принял.

— Ага. Мой отец уже фото в рамочку вставил. Позорища.

— Да брось ты — классно выглядел. У тебя есть чувство меры, цвета и ты не такой, как другие.

— Это точно.

Он поинтересовался, как дела шли на другом корабле. Оказалось, что продуктивно. Как он и ожидал, у Хильды в волосах был весь запас чего можно — и камеры и прослушка и яды ручного изготовления. Генри пошел в музей, откуда его похитили и даже немного пытали. Когда они поняли, что он ничего не знает и вообще далек от всего, его погрузили во флаер и отправили к следующей остановке судна. Сначала он посетил местный госпиталь, а потом уже сел на корабль. Зато заговорщиков накрыли одним колпаком и всех.

— Мне тут идея пришла в голову, устроить парти, прежде чем ты в командном центре покажешься.

— Пап?!

— Девчонки помогут. Кстати, Николетт классная в постели.

— Ага, а другая?

— Амбер — табу — она твоя, так что…

— Что там? — спросил Айзек.

— Лучше б я на кого-нибудь другого учился вздохнул Дейв. — Сколько тебе заплатить, чтоб ты за лето 11 класс кончил?

— Честно? Я тебе забесплатно сделаю, хотя бы потому, что ты держишь слово.

Дэйв подумал и решил подсунуть ему несколько штук — за старание.

Парти устраивать не стали, решили устроить проверку новичкам. До этого Дэйва полдня красили в рыжие перья, подбирали макияж и платье. Дэйв заплетал косички, проклиная все на свете. Вечером, перед первым собранием, их представили толпе курсантов.

— Перед вами три девушки — сказал Нолан. От вас требуется найти моего сына и доказать, что это он. Время пошло.

Через полчаса только 20 человек вошли в здание и то, было подозрение, что некоторые могли знать Дейва в лицо. Остальные 180 остались.

— Нолан, ты что устроил?

— Это что — будущие разведчики?

— Да я и так знаю, что блондинка твой сын.

— Иди возьми с полки пирожок — сказал Нолан.

Еще через полчаса правильным ответом разродились 14.

Дэйву надоел этот концерт. Он пошел внутрь, умылся и переоделся в военную форму. Намочил волосы, смывая укладку и сделал обыкновенный хвост, только теперь он был с рыжими перьями.

— Ну и что будем делать с этими недоумками? — спросил он отца.

Курсанты остолбенели — от девушки в нем ничего не осталось. Перед ними стоял офицер, жесткий и умный.

— Ты ресницы не смыл — прошептал ему на ухо отец.

— Они только кремом смываются. Потом.

— Мы не можем их всех отсеять.

— Хорошо. Первых 34 я беру себе, остальных — ну уж распределите как-нибудь, и он ушел в помещение. Воцарилась тишина. Амбер затащила его в какой-то закуток, сказала закрыть глаза и тонким слоем крема убрала накрашенные ресницы.

— Таким ты мне больше нравишься.

Они поцеловались. Потом он общался с курсантами, пытаясь выяснить кто чего знает и умеет. Потом он почитал по каким признакам его вычислили. Он только похмыкал. Основной аргумент был — понравился.

— Ну нет у тебя ничего, как можно вычислить девушку в не раздетом виде — сказал один.

— Ты прав. Я когда-то попал в аварию, от меня мало что осталось. Так что… Начинаем со спорта, владение флаером, как своим планшетом, оружие и прочее. Пока лето. Потом школа.

— Учиться тяжело?

— Мне — да.

Они еще немного поболтали, и Дэйв полетел домой. Предстояло учить этих недорослей, он подумал, что не хочет. Лучше б в Италии дома красил. Подопечные оказались из фильма «Тупой и еще тупее». Он смотрел другие группы, там было еще хуже.

— Па, что происходит? — наконец не выдержал он. Это не разведка, это пушечное мясо. Еще я заметил, что нет никого из элиты. Они уезжают в Европу и Россию. Нам достались одни объедки. Отец долго молчал потом посмотрел на него

— Около дома 2 флаера, накрыты колпаком невидимости, собирай с девками свои шмотки. В доме оставь необходимый минимум. Продавай все. И заткнись. Ответа не будет. Дэйв поджал губы, понимая, что это может плохо кончиться.

Экзамены во время военной обстановки его ученики провалили. Почти все были мямлями и рохлями. Последнего он вел сам, половину времени успокаивая.

— Теперь пристегнись, закрой колпак и поднимайся вверх, резко, теперь на бок и между домами. 105 дом направо, 103 — сдай назад, они пошли за тобой, теперь вперед.

— Поезд.

— Включи защиту и снеси вагон.

— Я не могу. Флаер врезался в опору моста. Дейв закрыл глаза и врезал рукой по столу.

Кость не выдержала. Его отвели в медблок, за 2 часа перелом зажил, и он пошел на ковер перед начальством.

— Твой ученик оказался худшим.

— Да сэр.

— Чтобы ты сделал в такой ситуации?

— Включил защиту и тепловизор, нашел бы вагон, где не было народа, снес бы его, полетел дальше, сначала на боку, потом бы вырвался.

— А если бы не было пустых вагонов?

— Попытался бы под опорой моста. Флаер по высоте проходил, убрал бы купол.

— Тебе бы башку оторвало.

— Нет, лег бы на сиденье — под приборной доской было место.

Начальство думало.

— Значит так, сорвиголова, получаешь 20 ударов хворостиной по заднице и возвращаешься в школу. Нечего тебе с сопляками возиться. Когда придет время — ты со взрослыми будешь.

— Понятно сэр. Разрешите идти?

— Иди.

Он спустился на этаж ниже и пошел искать комнату для экзекуций. Он никогда раньше здесь не был. Из разных мест были слышны крики. Он даже не знал — стоило стучать в дверь или войти прям так. Дверь перед носом открылась.

— Врачи — там — сказал мужчина.

— Врачи? Зачем?

— Затем, чтоб ты не умер раньше времени.

Врач велел раздеться, сделал кардиограмму и углубился в перечень его проблем.

— Ты же руку сегодня сломал?

— Да. Из-за придурка.

— Можно перенести на другой день.

— Нет, давайте уж сразу.

— А ты упрямый

— Жизнь научила.

— Ладно, вставай, пошли.

Они вошли в другое помещение, было холодно.

— В туалет хочешь?

— Нет.

— Тогда ложись на кушетку. Бить можно вот отсюда — он провел рукой ниже талии и по ногам.

Дейв лежал и думал о том, чтобы только не заорать от боли. Тогда это будет совсем конец. Он укусил себя за руку и терпел.

— Этот — не заорет — сказал один врач другому.

Когда все кончилось, Дэйв подумал, что у него кружится голова и скорее всего он уже не встанет. Очнулся он в больничной кровати, было тепло, он попытался пошевелиться — ничего не болело. Отец поил его сладким чаем, потом погладил по голове.

— Ты молодец, сынок — прошептал он и поцеловал Дэйва в висок.

— Что у меня?

— Они не знают. Скорее всего нервное, нежрамши, в моче крови не было — так что хоть за это можешь не волноваться. Дэйв допил чай, перевернулся на другой бок и заснул. Отец еще долго сидел с ним. У дверей в палату его ждал один из начальников

— Нолан, прости, я не знал, что он так… там даже хворостина была сухая, кожа вся на месте осталась.

— Бог простит — сказал Нолан. Я хочу поспать и завтра забрать сына домой, ничего не случиться, если он несколько дней не поучится.

— Да, конечно, сколько угодно.

С тем они и разошлись.

Дэйв лежал в кровати и пытался въехать в то, чему его будут учить в 12 классе. Некоторые вещи были легкие, некоторые — не очень. Амбер растирала ему ноги кремом. В школу он полетел в военной форме. Класс на 60 человек был забит, причем 40 человек, были взрослые из разведки. Он не знал куда ему сесть, пока не подбежал Айзек

— Пошли, мы с тобой, как всегда, на втором ряду.

Пришел учитель физики и не нашелся ничего более умного сказать, что Дэйв из-за двух ударов хворостины пропустил 2 недели школы. С задних рядом поднялись 2 мужчины и при всех несколько раз врезали учителю. Потом посадили на стул.

— Отдохни. Дэйв, подойди сюда, если не трудно и объясни тот прием.

Пацан ничего не понял, поэтому вы и проиграли.

— Потому что он безмозглый был.

Дэйв стал рисовать карту, как он ее видел, и как вел пацана. Военные, старше его по званию, обсуждали действия.

— Во время войны ты бы не стал тепловизор включать, снес бы их нахрен.

— Так точно сэр — сказал Дейв.

— Для тебя — я — Макс.

— А почему ты здесь не развернулся?

— Потому что не надо, это по кратчайшей прямой и пока они сообразят — вклинился Айзек

— Это кто?

— Мой друг, он аналитик. Высоту моста техника подсчитывает.

— Любопытно — сказал Макс и убрал с доски то, что рисовали, а если такая ситуация?

Дэйв принялся рассчитывать ситуации, объясняя каждое движение. Вопросы были с заковырками. На некоторые он знал ответ, на некоторые нет, но ему никто слова не сказал, ибо и сами не знали, что делать в таких ситуациях.

Потом Дэйв заметил, что народ из класса стал пропадать.

— Когда ушло 8 мужчин, он сразу понял — звено. После уроков Айзек вернул ему планшет.

— Я проучился за тебя сколько мог, но теперь все. Мы с родителями уезжаем в Европу, тут становится опасно.

— Понятно, сказал Дэйв. Удачи тебе — и они обнялись, как лучшие друзья. Дома тоже все ходили на нервах. Запихивали во флаеры, продавали вещи. Было ощущение, что все вокруг чего-то знают, кроме Дэйви. Спустя некоторое время он проснулся от того, что его трясли. Он подумал, что это Амбер, но она спала.

— Проснись — услышал он в голове, вам пора линять отсюда. Времени осталось мало.

— Все. У меня крыша отъехала — сказал Дэйв и пошел в комнату отца.

— Па, у меня с головой проблемы — он сел на край постели. Голос сказал, чтоб мы бежали отсюда и побыстрее.

— Значит так оно и должно быть. Быстро собрали в сумки остатки, и полетели.

Он рассадил всех по флаерам, проверил пристегнуты ли и введены ли координаты. Потом велел поставить крышу и не снимать до самого прилета. Отправил 3 флаера, с девочками и Дэйви, сам остался, еще раз просмотрел ничего ли не осталось дома, выпрыгнул из окна и погнал за ними вслед. Они не набирали высоты, а неслись над сонными городами, как тени. Через 4 часа они приземлились около домика. Девчонки выскочили сами и принялись затаскивать вещи.

— Телевизор включи или что тут есть — сказал Нолан.

Он откинул крышку флаера и увидел сына, всего в крови. Похоже, что текло и из носа, и из ушей.

— Растет мальчик — сказал он, взваливая бесчувственное тело себе на плечо.

Под него тут же положили полотенца и лед на голову, и все уставились в экран.

— Рассвет мертвецов — сказала Ника и закусила себе руку.

Вместо середины Северной Америки была дыра, от Южной не осталось ничего.

Дейв открыл глаза

— Про это ты мне не говорил.

— А про это никто и не думал. Повстанцы первыми нанесли удар, потом мы, потом, судя по всему, все взорвалось. Большинство из них умрет в ближайшие 3 дня. Остальные через неделю. Тогда можно будет спасать выживших.

Амбер всхлипнула. Дейв закрыл глаза.

— Где мы?

— Норвегия.

— Получше ничего не мог придумать?

— Здесь проще было купить дом и сделать документы — на всех. А уж потом привести дом в порядок. Скорее всего, еда будет по талонам. Я — военный, пойду в армию или куда возьмут. Ника — моя жена, спец. по банкетам, не получится — пойдет поваром. Ты мой сын, художник-дизайнер, после аварии, проблемы со здоровьем. Амбер не знаю куда пристроить, в красный крест или тоже поваром. Кстати, она твоя жена.

— Спасибо — проворчал Дэйв.

Боль в голове начала уходить.

— Мы почти местные, фамилия Стоунхендж, работали много за границей, не до дома было. Теперь надо дом приводить в порядок. Будут беженцы — не вздумайте кого-нибудь пожалеть. Потом же боком выйдет. Дэвид — твоя спальня на втором этаже — дойдешь?

— Не знаю. Он вытер красную каплю с носа.

Дом отапливался солнечными батареями. Больше всего Дэйви понравился погреб — из настоящего камня, а выглядит как фундамент. Консервы можно хранить годами.

Несмотря не то, что Дэвид был в плохом состоянии, они все отправились за покупками — продуктами, консервами, швейной-вязальной машинкой, материалом и прочим.

— Ты знаешь, что будет дальше? — рано или поздно они придут за тобой.

— Изыди — сказал Дэвид и передвинул полотенце.

К тому времени, когда народ очухался и начал взвинчивать цены, у них уже был целый погреб и по всему дому валялись шмотки. Зашедший в гости сосед так и не понял — они только приехали или уже уезжают.

Отец нанялся в охрану банка. Нику взяли в модный салон, когда она показала свои несколько платьев. С таким крахом непонятно что дальше будет. Амбер, посмотрела на Дэвида и пошла в продуктовый магазин. Чтоб сэкономить на воде было решено подстричься. Дэвид сотворил лесенку, Амбер предпочла лесенку, но подлиннее, Ника остановилась на каре.

— Волосы продать можно было бы — сказал Дэвид.

На него зашикали.

— Заткнитесь — подумал он и они умолкли. Он хотел открыть рот, но тут же закрыл.

Он уткнулся в компьютер и посмотрел, что осталось от дома. От дома осталось ничего. Южной Америки просто не было и фонило от нее на много сотен миль. Северная Америка превратилась в полумесяц — остались штаты, прилегающие к Канаде, Колорадо, штат Вашингтон и кусок Техаса. Флорида с Алабамой и прочими остатками постепенно тонула. Как вещала ООН, спасать было особо некого и дешевле было прекратить мучения людей, чем продлевать их. Аляска согласилась пустить беженцев, если они не были затронуты радиацией. Вслед за ними последовала и Канада, при этом потребовав со всего мира гуманитарную помощь.

— Самим скоро жрать нечего будет — констатировал сосед, а еще их кормить.

Дэйву подвернулась возможность заработать. Один местный самодур решил сэкономить на камне и попросил Дэвида нарисовать каменную стену. Цена Дэвида устроила, он отодвинул диван и с утра принялся за работу. После обеда из школы пришли трое детей и начался ад. Дэвид посмотрел на них и подумал — чтоб вам провалиться. Дети свалились в погреб и три дня пробыли в больнице вместе с мамашей. Пьяный муж ходил и бухтел. Усни уже — подумал Дэвид и оборвал мысли «на вечным сном». Достаточно того, что и до утра проспится. Дэвид работал и почти не спал, он думал, что наверняка умрет и что он сможет сделать для семьи. В день возвращения детей мужик отсчитал положенную сумму, дал на чай за скорость, и Дэвид пошел домой. Потом передумал и пошел в магазин к Амбер. Народу почти не было.

— Ой, это мой муж — Дэвид — сказала она.

Дэвид пожимал руку владельцу магазина и глядя ему в глаза сказал

— Ты ей будешь давать столько продуктов и фруктов, сколько надо, обходя нормативы и уберешь от нее свои грязные лапы. Понял?

— Мне тоже очень приятно — сказал владелец магазина.

Дэвид пришел домой. Он не знал, что делать с таким даром. То, что за это наступит расплата, он догадывался. Вечером решил поговорить с отцом и спросить, где бы он хотел работать или что получить от жизни.

— Дэйв, ты…

Дэйв приложил палец к его губам.

— Где твое место в обществе?

— Я всю жизнь был воякой, министерство обороны или секьюрити при президенте меня бы устроило.

— Тогда мне нужна встреча с этими людьми, не лично, в толпе. Скажешь — сын — дебил всю жизнь мечтал посмотреть и все такое.

— Тебе сколько метров надо?

— Понятия не имею, но думаю, чем ближе, тем лучше. Или давай начнем с кого-нибудь из родных.

— В банк иногда заходит его дочь, она еще в школе учится.

— Значит караулить от выхода из школы, плюс час. На другой день он оделся получше и пошел к банку. Банк было одно название. Все остальное далеко от того, к чему он привык. Он пил кофе, иначе бы уже давно простыл. Прошла неделя, как ввели карточки, но жизнь становилась все хуже и хуже. Наконец отец показал на нее глазами.

— Привет, Сэнди — как дела? -Дэвид шагнул к ней.

— Дейв, какими судьбами, я думала ты на выставке.

— Моя выставка все. Утонула.

— А что ты тут делаешь?

— Отца жду.

— Ничего, сам до дома дойдет. Она взяла его под руку и щебеча всякую ерунду потащила его домой. Он что мог, вложил в ее голову.

— Ты пить чего-нибудь будешь?

— Нет, спасибо, с меня уже хватит.

— А я только-только хотела дом обновить и надо же — тебя встретила. Ты мне нарисуешь — она запустила в него свои коготки. Вот смотри — поверху будет бордюр из камасутры, а на каждой панели крупным планом.

— Ты что, с ума сошла? Да ни один уважающий себя человек к вам не придет, это пошлятина.

— А я думала, ты нормальный, сейчас это верх искусства.

— Верх искусства — не значит изящества.

— С кем это ты ругаешься, дочка.

— Это Дэйв Стоунхендж — помнишь его, мы еще учились вместе. Он дизайнер и уехал в штаты.

— Стоунхендж, Нолан — твой отец?

— Да сэр.

— Так чего ты с его не привел, мы с ним воевали вместе и в Афгане и в Ираке. Где он сейчас?

— В банке работает.

— Эти дармоеды перебьются. Такие головы должны президента охранять. Вы где живете?

— Все там же. Ремонт никак не можем доделать. Как сапожник без сапог.

— Па, он не хочет камасутру рисовать.

— Правильно, что не хочет, тут такие дела творятся. Пошли в кабинет. Из кабинета он вышел пьяный и озадаченный. Попрощался с Кевином, чмокнул в щеку Сэнди и пошел домой. Дома уже волновались.

— Па, у тебя белый шум есть?

— Да.

— Тащи в подвал. А вы — марш в спальни.

Он пересказал о разговоре с отцом Сэнди и к чему это ведет, и что если их пригласят вдвоем, он может повлиять на ход переговоров.

— Ты им бункер сможешь начертить?

— Смогу, это не сложно. Вопрос, когда будет продолжение. А куда бежать-то? Я ведь и так мертв.

— Дэйв?!

— Пап, не надо, я и так знаю. Мне просто интересно — долго ли еще осталось?

— Не знаю.

— Может, все-таки на Аляску? — там хоть игроки знакомы.

— Здесь климат более-менее, Германия-Франция недалеко. А там холод и снег.

Через месяц сорвалась Николь, она собрала вещи и со скандалом хотела от них уйти.

— Надень белую ночную рубашку и белые туфли — а теперь иди к своему суженному — сказал ей Дэвид.

Далеко она не ушла. Ее нашли через полчаса в канаве, куда она упала и сломала ноги, а потом утонула в воде. И ее переехал грузовик

Этой же ночью мэр распорядился заделать канаву гравием и бетоном. Воду — хоть ведрами выкачивайте — сказал он.

Принес Нолану соболезнования и продуктов, при этом карточки с нормативом урезали на четверть.

— Вот она, твоя Аляска и Канада — скоро жрать нечего будет — ворчал отец.

Нолана пригласили в правительство, особенно когда узнали, что он спец по борьбе с террором. Дэвид тоже одно время работал, потом стал уставать и сильнее болела голова. План бункера он сделал, иногда рисовал на заказ. Из цитрусовых корок научился делать варенье и менялся с соседями на другие продукты.

Однажды утром он проснулся, как от толчка и голос внутри головы сказал

— Все малыш, сегодня твой последний день.

Он попытался встать, но вместо этого рухнул обратно на подушки. К обеду приехал СВАТ, поскольку на стук не открывали, вынесли дверь, осмотрели дом и на втором этаже нашли молодого человека. Его можно было бы принять за спящего, если бы не струйка крови, текущая из носа по подбородку, потом падала на плечо и по руке текла на пол. Главный стащил зубами перчатку, пощупал пульс на шее, потом положил руку на грудь.

— По-моему, еще живой — сказал он — вызывайте медиков.

На флаере его отправили в госпиталь. Посмотрев на снимки, врач сказал

— Такого просто не может быть.

Только Нолан понял, что они там увидели — опухоль, похожую на осьминога.

Опухоль удалили, теперь ждали последствий, от того, что Дейв мог превратиться в ребенка и так и остаться, до того, что он может умереть в любую минуту. Когда он очнулся, сначала посмотрел на руки, потом сказал — похоже живой и улыбнулся. Амбер, обливаясь слезами, бросилась ему на шею.

Потом его допрашивала полиция, половину вопросов он вообще не понимал. Отец свозил его в Германию, где еще раз провели обследование и положили на регенерацию.

Доктор сказал, что, судя по всему, Нобелевским лауреатом ему не бывать, но и дебилом он не останется, со временем начнет поправляться. Они еще слетали во Францию, но и там обстановка была не лучше.

— Похоже, что нам повезло с нашей дырой — сказал Дэйв.

Отец теперь работал на правительство. Дом достался им двоим с Амбер. Однажды он посмотрел на свои руки и сказал — у меня ведь даже обручального кольца нет.

Отец прислал им и кольца, и продукты, и немного вещей. Часть двора вымостили камнем и в хорошую погоду Дейв или рисовал там, или копался в компьютере. Надеялся, что положение в Америке улучшится, но похоже, что в ближайшие 10 лет это не светило. Ему нравилось быть на улице, особенно когда светит солнце. Если была возможность, он ужинали во дворике. Дэвид неоднократно задавался вопросом — почему Амбер с ним осталась и однажды решил спросить.

Ответ он уже знал.

— Однажды ты помог мне и нельзя бросать человека в беде. К тому же ты мне нравишься. Она взъерошила его начавшие отрастать волосы. Он поцеловал ее на фоне заката, и они продолжили обедать.

— Эх, какая пара — сказал соседский дедок, обнимая свою сварливую старуху.

Прошло 2 года.

Положение дел ухудшалось. Беженцы оккупировали Европу, им сразу было нужно лечение, еда и обслуживание. Участились случаи мародерства. С едой возникали проблемы. Амбер боялась одна ходить вечером с работы, Дэйв ее встречал, иногда он подвозил школьниц, неоднократно видя, что за ними следят какие-то люди и явно не местные. Заказы у него были, но мало. Большую часть времени он просиживал в сети.

Они переехали в маленькую спальню на первом этаже

— Меньше придется топить — сказала Амбер.

Все, что она приносила из магазина куда-то испарялось. Его это особо не заботило. А заботил неопознанный объект, который медленно плыл к их берегам. Он запутывал следы — чтобы его не нашли, и общался с ребятами из чата. Похоже, что объект плыл из Америки на ножном ходу, подстраиваясь под Гольфстрим и плыл он в Норвегию. Рассматривая снимки с дронов, он нарисовал объект, ребята дорисовали, но что за хрень, никто не мог догадаться. Только Дэвид знал и отслеживал его путь. Он пришел домой и, увидев пустой холодильник, устроил разнос Амбер.

— Куда деваются продукты и заодно его часть вещей?

Она сказала, что часть пришлось выкинуть, потому что старое, а продукты съедаются.

— Кем? Я уже 3 дня есть не могу, потому что… Он закрыл лицо руками. Они плывут за мной, опять будут ставить опыты. Он расплакался, но хоть как-то остановить их стоило.

На другой день он поехал на автобусе на флимаркет. Потолкался среди народа, потом подошел к мужикам, торгующими оборудованием. И в никуда сказал

— Мне нужно 3 глубоководные мины, может больше, я не знаю. И отошел. Он сделал 10 шагов в сторону, когда его кто-то тронул за плечо. Он резко обернулся и на голову тут же одели маску. Люди потащили его, сначала в машину, потом, судя по всему, в пещеру. Посадили на стул.

— Зачем тебе бомбы?

— Просто я не знаю, что еще можно сделать. И потом, я привык разговаривать, видя собеседника, с чашкой чая в руках.

Маска сползла на шею и в руках оказалась большая чашка с горячим чаем. У других он видел только глаза.

— Хорошо. Он полез в карман и вытащил рисунок. — Вот эта хрень плывет к нам. Я думаю, это лаборатория, которая занималась генной инженерией, и плывут они за мной. Их надо остановить любой ценой.

Воцарилось молчание.

— Ты сказал или очень много, или очень мало — начал один.

— Я их знаю, и не понаслышке. У меня шрам на груди — кто хочет может посмотреть — их эксперимент.

— И в чем их эксперимент заключается?

— Ну скажем так — в твой эмбрион подсадят эмбрион акулы — чтоб ребенок родился с жабрами, или захотят скрестить с цыпленком. Там такая кунсткамера — врачи блевали. Я думаю, у них все было просчитано заранее, на случай войны или катастрофы и их база превращалась в плавучее средство. Как они двигаются, воздух и питание — я не знаю.

— Если это не байки…

— В куртке флешка и координаты, а сейчас уходите, армия близко.

— Откуда ты знаешь?

— Чувствую. Давай свое пальто, надеюсь, в карманах ничего нет. Рисунок заберите. Руки завяжите чем-нибудь. Ему опять надели на глаза маску, снаружи уже отчетливо слышался звук бегущих людей.

— Минут 5 задержу, на большее не рассчитывайте.

Он встал и пошел навстречу звукам, по дороге ударился головой о камень. Потом пошел дальше. Судя по всему, увидевшие его остолбенели.

— Стоять. Руки за голову.

— Не могу — прохрипел он — связали.

Сквозь маску он рассматривал огоньки прицелов.

— Тогда не шевелись.

— Постараюсь.

С него сняли маску и увидели, что у него разбито лицо и идет кровь. Он закрыл глаза и пошатнулся. Почувствовал, как разрезали пластиковые наручники.

Медик тут же залил рану кровоостанавливающей жидкостью. Дэйв зашипел от боли. Потом осмотрел солдат и горы и спросил

— А где я вообще?

Его забрали в полицейский участок. Через полчаса его перевели в госпиталь.

Врач говорил, что такого не может быть, с такими травмами не живут. Но он-то жил и даже дышал. Он посмотрел на пальто.

— По-моему, это не мое. Врач наблюдал за состоянием мозга. Следователь попытался посветить ему лампой в глаза и тут же получил по рукам ото всех.

— Что они от вас хотели?

— Думаю, план бункера какого-то. Еще спрашивали, чем отец занимается — я не знаю.

— Что ты делал на рынке?

— Просто шатался, дома есть особо нечего.

— Я тебе 2 ящика передавал и Амбер с работы каждый день сумки носит.

Дэйв пожал плечами.

— И потом что?

— Ничего — надели маску на голову, затащили в не знаю… на гусеничном ходу кажется.

— Внутри было тепло?

— Да, относительно.

Потом оказался в какой-то пещере, было ощущение, что там фильм снимают.

— Тебя били?

— Нет, кажется, я сам ударился, они даже чаю дали, но лиц я не видел и темно было, от 2-х до 8-ми человек примерно.

— Врач предлагает удалить кровь.

— Я не уверен.

— Госпиталь, Германия.

— А если парализует?

— Где сейчас могут находиться подпольщики?

— У меня в подвале.

— Дэйв?

— До меня только сейчас дошло…

— Держите его, у него давление подскочило.

— Ты когда ел последний раз?

— Не помню.

Его положили на кровать, сняли ботинки, поставили капельницу.

— Пап, что у меня?

— Я не знаю, Дэйви, правда, не знаю. Надо было тебя с собой забрать.

— Вход в подвал с боковой стороны — там тележка с дровами отодвигается.

— Я устал, очень устал.

— Выздоровеешь, подготовим комнату к твоему приезду, няньки будут по уходу, красивые.

— За что она так со мной?

— Потому что ты хороший и на многое закрываешь глаза. Если б лупил ее каждый день — чтоб боялась — тогда, может и польза бы была. Поешь пока, что принесли, потом разберемся.

Дэйв медленно жевал картошку с курицей.

— У меня, кажется, куртку сперли — там деньги, кредитки.

— Ешь, я сейчас позвоню, перекрою.

Начальник полиции только качал головой.

— Его показания подтверждают 20 свидетелей. То, что дома рассадник заразы — сейчас проверяем и очень похоже на правду. Она почти всю его одежду отдала и всю еду.

Сын министра — нам голову оторвут за такую работу.

— В пещере был второй выход, сбоку, а третий где-то в глубине, куда они и ушли.

— Что у него?

— Врачи не знают, только разводят руками — с таким не живут.

— У него была куртка черная кожаная, с капюшоном и опушкой и карманы на рукавах. Может кого-нибудь возьмете.

— Почему он поехал на автобусе, а не на флаере?

— Не хотел привлекать внимание.

На другой день Нолан принимал соболезнования, а еще через день они улетели в Германию.

В Германии он пробыл почти неделю, накупил вещей и попросил отца продлить каникулы еще на неделю. Отец согласился, при условии, что будет телохранитель.

Дэйв вздохнул, но согласился. Они полетели в Италию, где реставрировали центральный собор. Сверху на лесах стояли люди и разукрашивали самый потолок.

Дэйв коснулся руки какого-то попа.

— Они неправильно делают — сказал он. Ангелы — небо должно быть голубое, а у них грозовые тучи. Это неправильно.

— Ты можешь сделать лучше?

— Могу. Только мне нужен флаер, который в ваши двери влезет, и краски. Попы посовещались и ему пригнали маленький флаер из жандармерии — на одного человека. Дейв сложил и убрал кресло, положил перед собой доску с красками и взмыл к куполу. Дальше людям осталось наблюдать нереальное священнодействие. Тучи были убраны, на фоне светло голубого неба выделялись розовощекие херувимчики. Он спускался по спирали и везде находил огрехи, которые надо исправить. Старцы из угрюмых становились благопочтенными, дети из жирных — упитанными с перевязочками. За 3 часа он успел поправить купол.

— Все. Я устал. Он плюхнулся посреди собора.

— Сколько ты хочешь за свою работу? — спросил священнослужитель.

Дэйв пожал плечами — сколько дадите.

— Ты завтра сможешь доделать оставшееся?

— Смогу, если встану.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что у меня проблемы со здоровьем

— Ты хочешь исповедаться?

— Нет, я не религиозный, но поговорить я бы не отказался.

— Пошли со мной. Он привел Дэйва в садик, где был уже накрыт чай.

— Я грязный — сказал Дэйв.

Ему принесли мокрые полотенца вытереть руки и лицо.

— Это грязь от работы праведника, а не от того, что ты пьяный в луже валялся. Так о чем ты хотел поговорить?

Дэйв жевал булочку, запивая ее чаем, наконец решился.

Несколько лет назад я работал в Италии, потом выяснилось, что вся деревня была повстанцы. Инфы в сети я не нашел, но думаю, что их всех убили. Помолитесь за них или что у вас там. Они были неплохие люди, по крайней мере со мной.

— Хм… ты просишь за повстанцев?

— Просто людей. Информации я не нашел, никакой, может вам виднее. Рыбацкий поселок, домов 50. Названия я не помню.

— Хорошо. Я разузнаю. Что еще тебя гложет?

— Не знаю, как сформулировать. Я — неудавшийся эксперимент по улучшению умственных способностей человека, можно сказать и так. Я это понимаю, но и умней я не стану, скорее всего буду скатываться еще ниже.

Теперь задумался Отче.

— Другому бы я сказал — иди помолись и все такое, но видя какие у тебя руки — попробуй найти эндокринолога или невролога, я не очень разбираюсь. Но есть лекарства, которые бы тебе помогли.

— Спасибо. Тогда до завтра.

— Удачи Дэйв.

Дэйв позвонил отцу, рассказал про работу и разговор с попом и как ему тут понравилось. Отец подумал, что, если б не беженцы — можно было бы перебраться в Италию или сыну дом купить и прилетать на выходные.

Отче звонил по другому телефону.

— Да, здесь он.

— Господи, ну почему вы такие придурки. Он мне собор расписывал. Да, у него проблемы, я посоветовал врача.

— Завтра он точно будет, а потом не знаю как.

— Я не знаю его телохранителя.

— Если он вам нужен — поторопитесь.

Дэйв с телохранителем обедали в маленьком рыбном ресторанчике.

— Мне здесь нравится — сказал Дэйви, остался бы подольше. Храмов здесь много — работа всегда найдется.

— Мне не очень — отвечал телохранитель. Улочки тесные, грязь, бескультурье.

— Зато кормят вкусно

— Смотри, чтоб ночью не поплохело.

Дэйв усмехнулся, и они улетели в гостиницу.

На другой день он исправлял остатки недоделанного храма. Ему там так понравилось, что он подумал не остаться ли подольше, намного дольше. Когда он закончил, святой отец вынес пачку денег и отдал ему.

— Спасибо. Может еще встретимся — тепло простились они.

Дейв засунул деньги в сетку, пристегнулся и стал набирать высоту.

— Сейчас в гостиницу, заберем вещи и домой.

Телохранитель сидел с пистолетом в руках

— Домой ты не полетишь.

— А куда?

— На баржу, где тебя ждут.

Дэвид нажал несколько кнопок и флаер перевернулся. Телохранитель выпал. Дэйв вернул флаер в прежнее положение, забрал свои вещи и полетел домой. К отцовскому дому он прилетел уже вечером. Увидев его в краске и в явно невменяемом состоянии, охрана вызвала отца.

— Что?

— Трабл.

— Секретные переговоры?

— Да.

Он потащил сына в комнату. Некоторые на них оглядывались, но скорее с испугом, чем с презрением.

— Что-нибудь поешь?

— Давай что есть.

Они поставили защиту. Дэвид глотал все подряд, даже не чувствуя вкуса.

— Значит я имел разговор с ребятами, помешанными на НЛО. Они-то и засекли объект, передвигающийся под водой. Это твоя генетическая лаборатория.

— Нет.

— Да.

— Не может быть.

— Может. И вчера они хотели меня умыкнуть.

— Подробнее.

— Я работал над собором, говорил с попом, он посоветовал врачей найти, которые с гормонами и мозгами имеют дело. Он заплатил денег. Я хотел лететь домой, а телохранитель сказал, что мы полетим, только в другое место. Я отследил куда мы должны были лететь. Они там стояли, невидимые, в воде. Тогда я выкинул телохранителя и полетел домой. На этом все. Я ведь не твой сын.

— С чего ты взял?

— Ну так складывается. Сколько во мне еще чипов и прочего железа?

— Много. Хочешь убрать?

— Да.

— А если ты потом в умственно отсталого превратишься?

— Значит такая судьба. Устал я бегать. Хочу, чтоб обед был, кино посмотреть, книжку почитать, надоела беготня и интриги.

— Ты переедешь ко мне жить?

— А пустят?

— Да. И прислуга будет и рисовать будешь сколько хочешь.

— Мне собор понравился — как-то величественно и спокойно.

— На открытие главы разных стран приедут

— Останется только динамит заложить.

— Мда… Дэйви, ты родился, когда твоя мама уже умерла. Тебя откачали, но сразу же выявили столько проблем… Мне предложили генную терапию. Я сам не очень понимаю, что они делали, но ты рос здоровый, крепкий, умный малыш. Я, улетая на несколько дней, не боялся оставить тебя одного дома. Знал, что ты ничего плохого не сделаешь. Проблемы, как я понимаю, начались с момента полового созревания, включились еще гормоны и тебя начало раскачивать как на качелях. Сегодня ты был гений. Через месяц — дебил. Они не могли с тобой справиться и тогда я сорвался. Я до сих пор кусаю себе локти и всю жизнь буду. Теперь развитие способностей, кровоизлияние, врачи не знают, как ты живешь. Кровь тебе откачали. Я предлагаю обследоваться и попробовать лекарства, как другие люди.

— Пап, они плывут за мной, что им от меня надо?

— Они что-то сделали и считают, что у тебя должны проявиться паранормальные способности — типа телекинеза, или внушения, или еще что-то.

— У меня этого нет.

— Но ведь что-то было?

— Да. Пока сосуды в голове не порвались. За все надо платить.

— Что ты предлагаешь?

— Убить их.

— А потом что? Это ведь твой последний шанс, если что…

— А потом я буду жить нормальной жизнью. Соответствовать вашим нормам или буду сидеть в комнате. А вообще мне хочется домик на берегу моря в Тоскане.

— Ты не забрал вещи из дома.

— Там и забирать особо нечего, разве что варенье, если еще не сожрали. Что с ней будет?

— Казнят.

— Она хотела, чтоб мы купили этот магазин, я сомневался — нужно ли мне это. Я оказался прав. Дом можно выставить на продажу.

— Можно.

— Так что с подлодкой?

— Я попробую, но боюсь, что не хватит власти.

— Ничего, что-нибудь придумаем.

Через день он улетел в Россию и попросил избавить его от чипов и прочего, что у него напихано в организме. Потом попросил полное обследование, в том числе и на гормоны.

— Что мы будем иметь за это?

— Я скажу вашему президенту кое-что.

Потом он долго терпел, пока его обследовали и резали, брали много крови и всяких жидкостей. На другой день сканировали и заживляли раны. Ему сказали, что в госпитале он пробудет еще несколько дней.

— Тогда давайте телефон президента.

— Не ездите на открытие собора в Италии. Там неспокойно и может быть большой бум.

Неделю как оттуда.

— Я вам доверяю — сказал он врачам. Он пролежал еще 3 дня. Ему очень хотелось побывать в Кремле, а экскурсия над Москвой вообще привела его в восторг. Он копался в книгах по зодчеству, рассматривал книги с картинами из Третьяковки, наконец его позвали на консилиум.

— Мы не знаем, чем они тебя лечили, но не все там правильно. Вот тут эпикриз и рецепт на лекарства — 6 штук и 4 витамины. С головой у тебя все нормально, аспирин не забывай принимать и от давления, волноваться поменьше. Если раз в полгода на обследование прилетишь

— Было бы здорово. Мне здесь понравилось.

Он оплатил по счету и улетел домой.

— Бедный мальчик — сказал один врач другому — я так и не понял от чего его лечили, а вот железок напихано — на компьютер хватит.

Он был доволен жизнью, пока не прилетел домой.

Лодка шла своим курсом — к нему. Отцу не удалось убедить кого-то в опасности, наоборот — все обрадовались, что генетики смогут у них развернуться. В почте его ждал счет, оплатив который денег на домик уже не останется. Но подумав, что он там сможет жить в палатке, добавив поповских денег, он оплатил счет. Теперь оставалось ждать.

Он слетал к старому дому. Дом был чужим. Он забрал свои рисовальные принадлежности, пересмотрел одежду — и оставил — чьи-то обноски одевать не хотелось. Посмотрел кое-что из книг и дизайна. В подвале было пусто, хотя он помнил, сколько консервов там было. Слазил в буфет и холодильник, забрал продукты. Посмотрел на старую посуду и оставил.

Позвонил риелтору и выставил дом на продажу вместе со всем барахлом.

После чего он разбирался в лекарствах, что и когда пить. Тогда-то он и высказал крамольную мысль.

— Они сказали, что понятия не имеют от чего меня лечили все эти годы.

— А зачем тогда лекарства?

— Это чтоб лечить последствия. Варенье попробуй — сам варил.

Отец съел пару ложек — вкусно, потом съел еще две.

— Та деревня с повстанцами — от нее что-нибудь осталось?

— Нет. В смысле там другие люди живут.

— Понятно.

Через несколько дней в соборе произошел большой бум. Погибло множество глав государств.

— Вот так всегда — чтобы я не делал, все идет прахом. Я там работал.

Подлодка приближалась. Пока народ был в шоке и трауре, Дэйв играл в компьютерную игру и открытым текстом сказал — загоняйте в фьорд, снизу подводные мины — выпустить, когда зайдет, выход перегородить, сверху глубоководные, а потом лавину с гор. Осталось только ждать результата.

Отец удивился, когда увидел, что Дэйв играет в теннис, а потом нормально ходит в столовую и ест, не как мышь. Потом его попросили дать несколько уроков дизайна, он не отказался. В это время дом его продали и деньги перевели на счет.

Он сказал, что не хватает 150 штук на покупку дома. Отец просто остолбенел

— У тебя же были большие деньги на счету

— Теперь нету.

— Ты оплатил…

— Да. Свою свободу.

Правительство что-то почувствовало и вместе со встречающими решили отправить армию.

— Не езди — сказал Дэйви.

— Я обязан.

— Нет, не обязан. Уедем в Италию.

— Что я там буду делать? Отец уже был в военной форме.

— Жить, как все люди.

— Дэйви, я не могу.

— Можешь — сказал Дэйви опуская ему на голову бутылку шампанского.

Потом он уложил отца так, как будто он поскользнулся на ковре, убрал бутылку в бар и видя, что из головы уже натекла лужица крови, стал звать на помощь.

Суматоха и так была — ждали прибытия гостей. Поэтому Нолана запихнули в палату, оказали первую помощь и все побежали смотреть, как добрались генетики.

— Я не спец. — с горечью сказал он отцу. Поэтому полежи до кэтскана. Сам тоже пошел смотреть трансляцию. Фьорд было закрытое ото всех место. Было видно, как непонятного типа подводная лодка вошла в него и сразу вокруг забурлила вода.

— Акулы что ли — спросил Дэйв.

— Идиот, это подводные мины.

Что осталось от подлодки, он не знал, но вдруг появились военные дроны и стали сбрасывать глубоководные мины. Волной смыло встречающих. Военные попытались спасти, кого могли, но таких было мало. Отгоняли народ с импровизированного помоста.

Интересно, осталось ли что-нибудь от подводной лодки — думал он.

Военные переговаривались между собой, что шансов выжить у них не было.

— Эти — выживут — подумал Дэйв.

И тут в горах раздались взрывы. Огромные, спящие веками ледники сползали в озеро. Военные хватали раззяв и перевозили в безопасное место. Скоро вместо озера была гора снега.

— Хорошо замуровали — сказал какой-то старый врач.

— Может на моего отца посмотришь — у него проблемы с головой, как упал.

Они пошли к Нолану, беседуя между собой. Как показал сканер, Нолан отделался шишкой на голове и небольшим сотрясением.

— Тебя под трибунал отдадут — прошипел он сыну.

— Некому — всех смыло.

— В смысле?

— Ну водой — волны от бомб. — Напиши заявление, что выходишь в отставку и инвалидность по состоянию здоровья и валим отсюда. Тебе пенсия полагается.

— А по тебе тюрьма плачет — сказал, вставая, Нолан.

— Помнишь, как ты меня избивал, считай, что мы квиты.

Крыть было нечем. Пока все бегали как куры, которым поотрубали головы, они собрали вещи, загрузили три флаера и полетели в Италию.

Домик был хорош.

— На кой хрен мне 7 гектар винограда?

— Вино.

— А геморроя?

— Ну давай продадим. На оставшемся посадим что ты хочешь. Еще я хочу сюда джакузи поставить, газебо — чтоб ты под ним сидел. Можно террасу сделать, большой холодильник поставить.

— И это моя жизнь будет?

— Не хуже, чем была.

Однажды Дэйв проснулся от того, что звонил колокол и звонил не по-детски

Он включил местный канал.

— Киты выбросились на берег.

Через минуту Дэйв был одет.

— Пап, ты со мной?

— Нет — перевернулся на другой бок Нолан.

Дэйв ничего не сказал, залез в флаер и приготовил 2 веревки. Веревки были недостаточно длинные, и он боялся, чтоб его не накрыло волной. Собрал ребят посмелее, набрасывали петлю на хвост, и он оттаскивал их в море. Появился еще один смелый. Всех остальных поставил в ряд поливать туши или прорыть канал в песке — чем занялась малышня.

После обеда еще оставалось около 20 туш, когда появился отец. Он стал вытаскивать туши с другой стороны. Народ аплодировал им, Дэйв только помахал рукой и улетел. Дома, скинув пропотевшую неоднократно одежду и пропитанную солью, он пошел в душ. Долго промывал волосы и решил, что надо опять стричься. С такой работой, некогда за собой особо следить. Он вышел из ванной еще вытираясь и увидел отца.

— Что? — спросил он.

— А ты вырос, мне кажется.

— Ага. Благодаря врачам. Он постоял под солнцем, капельки воды высыхали на нем, потом пошел домой одеваться.

— Меня приглашают в Питер чего-то там, поучаствовать в реставрации. Я потом полечу в Москву на обследование, могу тебя с собой взять.

— Что я там буду делать?

— Посмотришь красивую архитектуру, картины, попробуешь другую еду, девочки.

— А дом?

— Я хороший замок поставлю. Кстати, на виноградник никто не купился?

— Вроде как желающие есть, но у меня есть подозрение, что они его хотят снести и построить дома.

— Тогда действительно нахрен таких.

Их поселили в хорошем гостиничном номере. С утра Дэйв убежал на работу, а отец шлялся по городу, пытаясь найти прекрасное, которое видит его сын.

Через несколько дней Дэйв получил сообщение и настроение гораздо улучшилось.

Он болтал и через переводчика, и просто заучив некоторые фразы.

Распределял работу каждому по таланту и силам.

— Ты бывший военный — как-то спросил его приятель.

— Скорее недоучившийся, но командный состав.

Это типа военной академии?

— Типа да.

Они сидели в ресторане и Дэйв ел непонятную еду

— Пап, это вкусно, тебя здесь не отравят — ешь.

Нолан попробовал суп с грибами, который показался очень ничего.

— А отец военный?

— Ты из КГБ?

— Нет, просто интересно. Ты неординарный человек.

— Я знаю. Папа всю жизнь был военным и по-другому смотрит на мир. А я попал в аварию и что-то перемкнуло — рисовать стал, дизайн домов, стиль — оно само в голове складывалось. А вот физика с химией как-то не очень.

— Ты собор отделывал — тот, который взорвали?

— Да. Да, собственно, не отделывал, поправлял за другими. Я ведь его предупреждал — попа ихнего, что добром это не кончится. Он решил, что повстанцы на святое руку не поднимут. Как оказалось, подняли.

Он доедал пирог, от которого отказался отец.

— Куда в тебя столько влазит?

— Раньше все жаловался, что я не ем, теперь много ем. Я здесь неделю пробуду, потом в Москву, так что, если срочно что — давайте в первую очередь.

Он убежал на работу, а отец остался сидеть в ресторане.

А что, если правда, генетики его поимели — убили жену, сына сделали подопытной крысой, денег вложено немерено — наверное этот дворец можно было купить вместе с прислугой. Он стал копаться в сети. Несмотря на лето — ледник не растаял, только наоборот спрессовался. Техника показывала, что выживших нет.

Через неделю они были в Москве. Дэйв настоял, чтобы отцу провели диагностику. Не считая небольшого кровоизлияния на месте шишки — отец был здоров. Когда принялись за Дэйва, очень удивились.

— Ты до сих пор витамины пьешь?

— Да, как вы велели.

— Посмотри на себя в зеркало и выкини их.

Из оставшихся лекарств выкинули 2 и в остальных уменьшили дозу.

— Если почувствуешь себя плохо — всегда можешь вернуться.

— Ну, еще через полгода, Дэвид.

— Да сэр.

Он покатал отца над ночной Москвой, было красиво. Он отважился прогуляться по набережной. Вернулись домой уже за полночь. Из окна был виден Кремль.

Утром, ни свет ни заря, их разбудила горничная. Которая принесла кофе, выпечку и еще разных закусок, потом сообщила — тебя в ООН требуют.

Дэвид чуть не подавился.

Первая мысль была — за что?

— Что там стряслось? — спросил он.

— Проблемы. За вами уже прилетели, ждут.

— Отца брать? Я спрошу.

Дэйв высунулся в окно, около гостиницы летали несколько флаеров.

— Отца брать? — крикнул он, забыв, что здесь 5 часов утра.

— Бери, лишним не будет.

Он закрыл окно, быстро доел что было, одной рукой одеваясь в военную форму

— Ты что, охренел? спросил отец.

— Нет. Просто эта форма вместо костюма. Сразу настраивает собеседника на серьезный разговор, а не хождение вокруг да около.

— Мы готовы — сказал он и спрыгнул в флаер, за ним отец.

Они летели в Женеву. Отец больно сжал руку Дэйва. Летели быстро, а значит было срочно. Они вошли в балкон на третьем этаже. Их уже ждали и сразу провели к месту заседаний. Полукруглый зал — как хищник в клетке, а вокруг люди тупо смотрящие.

Отца посадили в зале. Дэйва вытащили на сцену.

— Вообще-то моя деятельность к Юнеско относится — начал Дэйв.

— Потом — махнул рукой председатель. Вспомни инцидент, который был у тебя в школе, когда ты убил 6 человек.

— А у вас копии не осталось?

— Осталось, только хотелось бы от участника услышать.

— У нас что — миллениум во дворе?

— Пока нет, но может.

— Да сядь ты — дернул его председатель.

— Я даже не знаю, чего рассказывать.

— Что помнишь.

— Ну, наехали на меня старшеклассники, они в американский футбол играли. Меня втрое здоровее, наглые, самоуверенные. Чем-то я им не понравился. Сначала окружили, потом бить стали. Я защищался. Значит так — левой рукой локтем одному горло сломал и, как выяснилось, позвоночник хрястнул. Ударился локтем о стену и кулаком второму и чисто так башка слетела. Правой рукой третьему пробил грудину, наверное, и сердце бы вытащил, если б не накатило ощущение ирреальности происходящего. Потом просто почувствовал движение воздуха и сдвинулся вправо. Мимо левого уха пролетел кулак. Удар в корпус. Кто-то пытался ногой достать, но очень медленно, ногу перехватил и башкой об пол. Голова, как гнилой арбуз, разлетелась и запах… тухлой крови и разложения. Последний хотел меня головой достать, я чуть присел, он врезался башкой в стену и на меня потекло. До сих пор чувствую эту вонищу. Ну и ему врезал. Оказалось, пробил не только корпус, но и позвоночник. Меня там и вывернуло. Потом забрали в полицейский участок, сказали, что я, типа, шестерых лучших игроков убил. Отец привез одежду и отвел меня в душ. Меня еще зеками пугали, я сказал мне похрену, но хоть чистый буду, наверное, полчаса отмывался от этой гадости. Потом начальник полиции сказал — или у тебя сын терминатор, или здесь дурно пахнет. Команда мертва была как часов 6—8, и чипы в голову вставлены. Я сразу все аниме и фильмы ужасов припомнил. Подумал, неужели докатились до этого. Драка была на камеру снята, они ее покадрово смотрели и решили, что живых я бы так не отделал. Провели пару экспериментов и домой отправили, чтоб не высовывался. В общем-то все.

После длительного молчания

— Сам-то чего думаешь

— Стараюсь не думать. Потому что меня вывернет. Этот запах. Они были как зомби, только, наверное, еще свежие зомби — в смысле новорожденные, рука входила как тесто.

— Чем занималась группа генетиков?

— Понятия не имею. Чем угодно. У меня не было там знакомых.

— Что произошло на озере?

— Понятия не имею. То, что было по телевизору — сначала морские мины, я подумал акулы, потом глубинные бомбы. Были разводы от горючего и что-то плавало, я в кино видел, что так подводные лодки маскируются, что их взорвали — выкидывают всякий хлам. А потом лавина сошла.

— Больше ничего не хочешь добавить?

— Нет.

— А куда ушли твои деньги?

— На долги. Компания прислала счет, я оплатил.

— Знаешь сколько стоит глубинная бомба?

— Понятия не имею.

— Этой суммы хватило бы как раз на 5 штук.

Дэйв покраснел.

— Вы что, хотите сказать, что этот теракт был оплачен моими деньгами?

— Нет, не хотим.

— Тогда в чем проблема?

— Мы не можем добраться до подлодки. Если она осталась целая, возможно был бы и материал.

— Вы хотите делать таких одноразовых убийц?

— Это как получится. Эксперименты были, но неудавшиеся, как думаешь, до нее можно добраться.

Дэйв хотел сказать никак, но прикусил язык.

— Теоретически — откачать воду — куда-то подальше, перегородить фьорд, лазером испарить снег и остатки воды. А потом что останется — или резать, или как-то вытаскивать.

— Ты сможешь управлять раскопками?

— Смогу, только у меня другая работа есть. Вы начинайте, я закончу — прилечу.

— Спасибо вам, за ваше время.

Они распрощались и их отвезли обратно в гостиницу.

Отец включил глушилку.

— Может не все так плохо?

— Это хуже, чем в самом кошмарном сне. Значит технология уже есть, чего-то не хватает, но они и без подлодки догадаются рано или поздно. Это такая вкусная приманка для меня.

— Войска ООН — зомби.

— Лучше б ты меня убил. Дэйв держал руками голову. -Это конец. Мир, который мы знали — разваливается.

— Ну, если подумать, не совсем.

— У тебя есть в запасе пара боеголовок?

— Хм… придется поискать. А вот кто поставляет им эту дрянь.

— У Японии очень развиты технологии, но, мне кажется, это не они.

— Сбежавшие ученые, до того, как Америки не стало.

— Очень может быть. Но где их база?

— Может это все вранье, только чтоб меня вытащить?

— Не знаю. Информации нет. Может пошли поедим?

— Пошли. На нервной почве всегда жрать хочется.

Официант вместе с заказом принес записку

— Я слышала у вас проблемы?

— Нет у нас никаких проблем — вслух сказал Дэйв. Завтра возвращаемся в Питер.

— Мальчики развлечься не желают? — услышал Дэйв голос за спиной. А отец и увидел

— Садись — пододвинул ей стул Дэйв.

Ему показалось, что именно с ней он говорил в норе сопротивления. Рыжие волосы.

— Знаешь, я люблю игры в стиле Хеллсинг. Подземелье, цепи, плети. Можешь предоставить?

— Если подумать, есть тут местечко, Алюкард, и она впилась в него поцелуем.

— Папа дворецким будет. Полетели.

Он бросил деньги на стол и затащил ее в флаер, отец сидел сзади молча.

Потом достал глушилку.

— Что тебе нужно?

— 2 боеголовки, когда раскопки будут почти закончены и чтоб пепла от них не осталось.

— Воду спустить не проблема.

— Эти чипы — реальность?

— Да.

— Срань господня.

Они прилетели к дому, больше напоминавшему бордель.

— Мы пока развлечемся, ты тоже можешь себе кого-нибудь выбрать — сказала девушка Нолану.

— Разберусь как-нибудь.

— Тебя как зовут?

— Рыжая Соня тебя устроит?

— Да.

Дэвид не считал себя хорошим любовником, но ему понравилось. Она лежала на нем, сплетя пальцы.

— Кто их может делать?

— Скорее всего, военные, ренегаты генетики.

— Ты что, решил в одиночку спасать мир?

— Больше некому.

— Ты мне сразу понравился. Она поцеловала его в губы. Есть в тебе что-то…

— Ага, только я живой труп.

— Встретимся еще когда-нибудь?

— Я не против, только похоже, сейчас наступает такое время… и не надо разрушать памятники архитектуры. Накройте их в другом месте.

— Я сожалею, что так получилось с собором. Он был действительно красивый. Дэйв стал одеваться, в одной из комнат нашел отца

— Пошли.

Они полетели в Санкт — Петербург, где они провели 2 недели. Дэйв работал, а отец ходил без дела, работы по выпариванию озера начались. Они сидели на балкончике и ужинали. Мимо проходили люди, иногда проезжали машины, но в основном все пользовались флаерами.

— Аристократы-ренегаты — вдруг сказал отец.

— Что? Что ты сказал? — вдруг встрепенулся Дэйв.

— А что?

— А где живет Айзек?

— Кажется в Англии, у них там дворец.

— Адрес?

Отец моментально нашел их адрес и место. Посмотрев на время, Дэйв прыгнул в флаер — у меня — дела.

Он несколько раз облетел поместье. Мог приземлиться около двери, но приземлился около ворот. На звон вышел дворецкий, потом минут через пять Айзек, ворота так и не открылись. Они говорили через забор. Айзек откровенно боялся его и нес чепуху. Не успел он отлететь от поместья, как его перехватил военный патруль и предложил посетить их заведение.

— Только сначала установите за этим поместьем слежку — это чтоб потом локти не кусать и не говорить — они были у нас в руках.

Дэйв сам прошел в полицейский корпус.

Его встретил сам начальник и несколько подручных.

— Мы получили звонок из этого дома, что к ним пытался ворваться глава сопротивления, угрожал разоблачениями и они напуганы и требуют защиту.

— Вот прям так — глава сопротивления, а прислуги у них нет. Дэйв откровенно издевался над ними.

— Кто ты вообще такой? По последним данным художник, летаешь по странам, предлагаешь услуги, не знаю, что там ты рисуешь, лично я это не люблю.

— Зря. Нервы успокаивает. Если мерять вашими мерками, я окончил военную академию и входил в командный состав разведки. Мое дело — вычислять террористов и прочую мразь, которая мешает жить. После того, как Америки не стало, мы жили в Норвегии, когда не стало правительства, перебрались в Италию.

— Почему?

— Там есть много чего реставрировать и жизнь спокойней.

— Ты офицер?

— Без понятия. После травмы у меня появилась способность по-другому видеть цвета. Не спрашивайте, это только врач может объяснить, я как бы вижу гармонию и как оно должно быть. Когда просят — я исправляю. Вы знаете про чипы, которые продлевают жизнь мертвецам?

— Да, сталкивались.

— Я думаю их делают в этом дворце.

Начальник открыл рот, потом закрыл.

— На основании чего такие утверждения?

— Это как пазл, поэтому и велел послать охрану, чтоб проследили кто будет входить в дом, кто выходить, не удивлюсь, если там потайной выход есть. Натолкнули — болтовня отца. Он сейчас на пенсии, но всю жизнь прослужил в разведке. Айзек был мой одноклассник, поэтому я знаю некоторые его секреты и секреты семьи. Они улетели из Америки до войны. Учитывая его семейство и связи, я лично не удивлюсь, что это их рук дело.

— Вы ведь тоже улетели до войны.

— Не совсем. Это была мистика. Я болел и в голову лезла всякая хрень в том числе — валите отсюда. Отец забрал меня и прислугу и решил проветриться — к дому, который он купил. Сказал, что хуже мне уже не будет, а так — мало ли что в бреду покажется.

Когда прилетели, Америки уже не было. Я не начальник и не могу вам приказывать — сами решите — нужны вам эти чипы или нет. Есть заинтересованные люди, но разгребать дерьмо придется вам.

— Если мы облажаемся…

— Не должны, а потом валите все на меня — мол представился генералом, липовые документы и все такое. Мне пора — с утра на работу и отец, наверное, заждался.

С утра он проснулся от звука телевизора

— Скандал в Англии. Под дворцом нашли секретную лабораторию. Владельцев повязали, чипы уничтожили.

— Хорошо, если так — сказал Дэйв, натягивая одеяло, я б еще пару часов поспал.

Потом, когда реставрировал картину, мысли роились — все ли я просчитал. Как оказалось, скорее всего нет — люди из ООН. Вот кого еще бы надо убрать. Он поделился сомнениями с отцом, отец отнесся нейтрально. Через 2 недели они опять жили в своем маленьком домике в Тоскано. Дэйв просто наслаждался жизнью, отец где-то пропадал. Дэйв собирался в Рим, когда проснулся от землетрясения. Дом ходил ходуном. Новости сначала ничего не сообщали, потом стали доходить неочевидные слухи, что половины Норвегии перестало существовать. Потом пришли новости пострашнее — 2 ракеты точно попали во фьорд, где стояла почти откопанная подлодка, по земле пошла трещина, которая превратилась в разлом и кусок земли просто утонул.

Дэйв не мог оправиться от шока, даже когда его забрали в полицию. Ему показали несколько фотографий, одних людей он не знал, на рыжую сказал, что это проститутка и под конец закрыл лицо руками

— Я там жил, соседи, как такое вообще могло произойти?

Поняв, что из него ничего не вытрясти, его отправили домой. Там его ждал второй удар.

Дома как такового не было.

На заборе висела листовка, что так будут поступать со всеми пособниками сопротивления.

— Отец. Дэвид стал на колени около разрушенного дома и так простоял до утра.

Утром начал разбирать завалы, трупа не нашел, но откопал немного своих вещей, как мог, загрузил флаер, он не выбирал нужно оно ему или нет, если оставалось целое — просто забирал. Потом накрыл флаер колпаком и полетел в неизвестность. Он не знал, что ему делать. Мир разрушился. Остатками сознания, вспомнил, что мечтал побывать в Китае — туда и направился.

Пограничники посадили флаер, в котором был человек без сознания. Установили его личность и передали медикам. Медики сказали, это не инфекция, шоковое состояние. Его отправили в госпиталь. Дэйв очнулся и не понял, где он. Его кормили супом, но он все равно плохо соображал, где он и как его сюда занесло. К нему зашел человек из разведки и тогда ему Дэйв выложил все. Попросил перемену фамилии и политического убежища. Что творилось на родине, он узнал из новостей. Смотрел компьютер и не знал, что делать. Когда он более-менее пришел в себя, ему показали новые документы, показали квартиры, которые он может снимать. Он выбрал небольшую, сказав, что вещей у него нет, и что делать, он не знает. Служащими разведки он был принят очень хорошо. Воспользовались его советами по управлению флаером, показали, как у них расправляются с повстанцами — не только с ним одним, но и его семьей и родными.

— Если бы у нас такое было — не было бы проблем — вздохнул Дэйв. Я остался один. Ему предложили несколько должностей, он сказал — если смогу — потяну, если нет — можете меня тоже казнить. Его начальник Шу Шан, пожалел его и сказал — рисуй сколько хочешь, сможешь — прилетай давать уроки — у тебя множество знаний. Потом свозил его к своим родителям, которые не знали как себя вести с таким гостем, но Дэйв напоминал большого ребенка. Он сходил с его родителями в магазин, ему купили одежды и наборы красок, кое-какие остатки он достал из флаера и зарыдал над зеленой тарелкой. Родители Шана поняли, насколько он одинок. Сводили его и к гадалкам, и на всякие ароматерапии, а отец затащил его на тайский массаж.

Медленно потянулись дни. Он рисовал, сам не зная чего, но сочетания цветов были настолько красивы, что многие не могли устоять и покупали его работы, другие стояли в очереди — как заказчики. Краску пришлось покупать ящиками, бумагу — большой упаковкой.

Иногда он прилетал в школу, гонял с молодежью на флаерах, показал, как он вытряс сотрудника сопротивления, который хотел его убить, чем поверг всех в шок и восторг.

Вместо Дэйва Ская он получил прозвище — Бай-Ху Небесный Тигр. Ему понравилось, и он так стал подписывать свои картины. Прошло много времени, прежде чем он начал улыбаться, а потом ходить вместе с другими в бассейн и тренажерный зал, учиться разным восточным единоборствам, летать по стране на разные выставки, ходить на танцы.

Его жизнь казалось ему игрой. Он бывал в России, но никогда больше в Европе. Один раз раздался телефонный звонок.

— Дэйви, это я, твой отец.

— У меня нет отца. Дэвид оборвал звонок и внес его в черный список.

Через некоторое время звонок повторился. Дэвид поменял номер телефона на другой, который знали только некоторые.

— Может отследить звонок? — предложил Шан.

— Ага. И повесить на столбе, как последнюю собаку. Я дал тебе все, что знал, теперь не знаю, что мне делать.

— Рисовать. Попробуй комиксы, мне кажется, у тебя есть чего нарисовать.

— Наверное. Закончу с заказами, попробую посмотреть на Японию.

— Они другие, не то, что мы, но умеют создавать прекрасное.

— Спасибо.

Дэйв еще долго оттягивал отъезд. Рисовал кому что только можно. Когда источник просящих иссяк, он стал подумывать о доме в Японии. Нашел шикарный жилой комплекс в Токио и несколько студий, которые заинтересовались его работами. Ему нравились сады и бегущие дорожки — тогда не надо было гонять флаер. Со временем он понял, что работать лучше в выходные, а отдыхать среди недели и обязательно ходить куда-нибудь поесть. Он ходил с планшетом, делал зарисовки, мог просидеть в каком-нибудь саду до заката. Очень хотелось посмотреть лес смерти, но посмотреть его можно было первый и последний раз в жизни — лес был для самоубийц. Можно было посмотреть сверху, но нельзя было понюхать или попробовать. Особенно ему нравился цветок, который источал сладчайший аромат, но вдохнувший умирал в грезах за несколько минут. На одной из работ ему подарили копию этого цветка в кубе, и он мог часами следить и поворачивать куб, как ложится свет. Это было волшебство. Он сидел на скамейке около дома, читал новости на планшете, записывал мысли, что приходили в голову, когда к нему подсело юное создание лет 12—13.

— Помогите мне — прошептала она

Дэйв сначала не понял, поэтому отвернулся.

— Помоги мне — сказала девочка.-За мной гонится полиция.

Дэвид посмотрел через плечо пытаясь разглядеть бегущих толпой полицейских, не обнаружил. Опять посмотрел на девочку. Короткая юбочка, хвостики.

— Спрячь меня, я связная, из сопротивления.

Дэвид чуть не подавился смехом. Так откровенно на понт, его еще не брали…

— Ах ты сволочь, ты прислуживаешь правительству — окрысилось юное создание и достало пистолет.

Дэвид продолжая смеяться, вывернул ей руку с пистолетом и ткнул мордой в каменную плитку. Потом достал телефон и позвонил.

— Слушайте, я не знаю, чего делать. Дама, которой за 20, представляется старлеткой и считает, что за ней гонится полиция. Да. Была вооружена. По-моему, из психушки сбежала, если у вас есть такие.

Полиция появилась быстрее чем он думал.

— Тамико, ты проиграла. Отпустите её, сэр, пожалуйста — обратился к нему молодой человек.

Девочка встала, поправила юбку и ударила человека в грудь

— Акихико, почему все лучшее достается тебе.

— Потому что ты неудачница и тебе еще раз это доказали.

— Извини — сказал ей Дэйв — ты не для разведки.

Девчонка заплакала.

— И вот так во всем. Акихико сел рядом с Дейви. — Нет у нее ни мозгов, ни таланта, а все лезет.

— Знакомо — сказал Дэйв. Значит решили получше ко мне приглядеться?

— Да. Вы приезжий, покупаете дорогую квартиру, сразу вливаетесь в творческий водоворот. Автограф можно?

— Можно. Дейв расписался в планшете.

— Может у нас поработаете?

— Лень. Технологии идут вперед, все умнеют, а я, кажется, застыл во времени и только старею. Неужели в вашей красивой стране еще находятся желающие ее разрушить?

— Находятся.

— Жаль, я, наверное, пацифистом заделался на старости лет.

— А сколько вам?

— Понятия не имею.

— 28.

— Наверное. Нет своего дома, родных, вообще никого нет. Я, пожалуй, пойду.

— Можно, мне еще будет встретиться с вами?

— Можно. Я иногда обедаю в окрестностях.

Он медленно встал и пошел домой.

— Они сами виноваты — свой континент разрушили — услышал голоса за спиной и звук пощечины.

Дэйв не обернулся. Ему было больно. Он пересматривал старые фотографии, смотрел. что сейчас осталось от Америки. От этого лучше не становилось. Посмотрел на то, что осталось от Норвегии. Я прямо дестроер какой-то — подумал он. Почитал что там осталось. Ничего. Половина народа. Голая скала. От подлодки не осталось и клочка.

Потом он посмотрел, что стало с бывшим домом в Тоскане. Кто-то купил участок и выстроил там новый дом, причем продал виноградники, а все остальное засадил разными деревьями. Были грядки с овощами. Он подумал, как счастливо, наверное, там живут люди. От Южной Америки фонило и съемки были только со спутника. Но и тут нашли выход — засыпать ее мусором. Радиоуправляемые платформы выкидывали хлам, потом их обеззараживали, и так по новой, пока обеззараживать уже ничего не оставалось. Посмотрел Китай и новые проекты, друзья сказали, что и ему место найдется, если он надумает поработать. Он сказал, что с радостью. В дверь позвонили. Он взглянул на часы — было поздно для визитов. Он открыл. На пороге стояла девушка. Только уже нормально причесана и в костюме, она почти на голову была ниже Дэйва.

— Тебе чего?

— Поговорить

— Хм… заходи.

— Тебе на страшно — 26 этаж?

— Нет. Красиво, если свет выключить.

Он хлопнул в ладони, свет выключился, но было светло от улицы.

— Сейчас ты начнешь ко мне приставать.

— Нет, зачем? Я думаю, ты сама будешь.

— Мне 25 лет. Я старая дева — переросток, тебе не смешно?

— Нет.

— У меня ничего не получается, за что бы я не бралась. Меня выгнали из семейного бизнеса. Отец сказал — сиди дома и готовь или шей чего-нибудь, только не лезь никуда. Мне хотелось быть дизайнером, создавать красивые вещи, коллекция вышла — посмешище. Я пошла на курсы поваров.

— Сожгла кухню.

— Откуда ты знаешь?

— Нетрудно было догадаться.

— Шить у меня тоже не получалось, все было кривое, как я ни старалась. Пошла на курсы в армию, что-то получалось, я решила поступать, даже не в академию — просто на полицейского. Продержалась месяц. Хотя брат со мной и дома занимался.

— А ко мне чего пришла?

— Не знаю, наверное, потому что у меня нет знакомых.

— Я не психолог. Но должно же быть что-то что тебе нравится?

— Ты.

Дэйв горько усмехнулся.

— Иди домой, время позднее. Я устал, из-за тебя пропустил планерку, завтра придется идти на работу.

— Полетишь на флаере.

— Я прогуляться люблю.

— Ладно. Спокойной ночи.

Она ушла. Дэйв на секунду почувствовал себя сволочью, но потом пошел спать. Снился ему сад в Тоскане, щемило сердце. Ему хотелось домой, или хотя бы подобие дома, надо будет узнать кто купил дом — подумал он. С утра, собрав бумагу и планшет, он одевался на работу и когда открыл дверь… перед дверью спала Тамико.

— Ты что, охренела совсем? Вот навязалась на мою голову.

Он пошел к лифту, одновременно звоня по телефону.

— Мне срочно нужен Акихико, да не знаю я фамилии, кажется из разведки, не просто полицейский, у него еще сестра странная, с длинными волосами. Скажите ему что их дом горит.

— Да — рявкнул в трубку Акихико.

— Твоя сестра всю ночь проспала под моей дверью. Забери её, а?

— Дэйв?

— Да. У меня 26 этаж. Если она проблемная, не хочу, чтоб выпрыгнула.

На работе принялись обсуждать недоделки, потом новый проект, потом он там же и доделывал все, что можно. Домой ушел поздно ночью, купил поесть и вошел в дом.

На двери была записка — позвони мне А. и телефон.

Дэйв доел сэндвич, налил чаю и позвонил.

— Раньше не мог? — раздался сонный голос.

— Раньше я работал.

— Слушай, у меня проблема. Сестра совсем с катушек съехала, говорит, хочет только с тобой.

— Ну и…

— Мы уже документы оформили на закрытый пансионат, но я решился спросить — может возьмешь ее — хоть полы мыть.

— На кой хрен она мне. Тебе что — народу не хватает следить за всеми?

— Никто за тобой не следит.

Отец говорит, что денег заплатит.

— Чтоб я этот геморрой на себе тащил?

— Только до первого замечания.

— Я подумаю. Сколько, ты говоришь, дают за нее?

— 2 лимона евро.

— Неплохо же ты свою сестру оцениваешь.

— Мы ее все любим, ну не хватает у нее немного. Она добрая, не злобная, будет делать все, что скажешь.

— Массаж делать умеет?

— Научится.

— А готовить?

— Лучше за готовой едой пошли.

— Понятно. Непонятно только на кой хрен я ей сдался.

— Она в тебе что-то увидела. Бывают и нее такие моменты.

— Хм… А твой папа не может переселить нас в другой дом. Там еще балкон на четверть квартиры и, мне кажется, район похуже.

— Все, что попросишь.

— Давай адрес, у нас принято сначала с родителями знакомиться.

— И почему я такой кретин — спросил он пустоту.

— Потому что устал от одиночества — ответила пустота.

На другой день он опять доделывал недоделанное, потом посмотрел район, где уже присмотрел квартиру, подумал, что еще 2,5 лимона он положит чистыми в карман — на пенсию, а ее папа купит ему новую квартиру, да и старую продаст. Потом он общался с родителями Тамико. Он не знал их традиций, да и они, похоже, не очень придерживались. Он спросил у мамы рецепты некоторых блюд, поговорил с отцом про экономику, с Акихико по поводу работы, увидел, что младший брат пытается научиться водить флаер, сказал ему

— Сними копию, как у старшего брата или накопи на симулятор. И не сидя на диване.

— А как?

— А вот так.

— Ты что — все время стоишь в флаере?

— Почти всегда — да, тогда лучше видно, что делать.

Акихико начал кланяться ему.

— Ты что, сдурел?

— Так делают только высшие командиры, не понимаешь? Высший командный состав.

— Нас так учили.

— А чего ты молчал?

— А зачем мне надо трепаться?

Акихико перешел на японский и судя по возгласам, расписывал, какой он достойный воин. Теперь и родители смотрели на него круглыми глазами.

— То, что ты показал — штурмовой флаер.

— Акихико, я устал. У меня была тяжелая травма, 2 раза вырезали опухоль. Я еще что-то помню, но пользуюсь все реже. У меня проблемы со здоровьем, поэтому не надо об этом кому-нибудь говорить. Договорились?

— Да. Моя дочка будет твоей служанкой. Если сочтете нужным — можете наказывать как пожелаете. Квартира ваша — можете переезжать завтра.

Дэйв вздохнул. Вот это скорость.

Он посмотрел на свою жертву

— Уже собралась? Тогда пошли. И еще раз — никому. Он поклонился, подхватил ее сумку и вышел на улицу. В спину ему смотрели 8 обожающих глаз.

Он вызвал флаер и они полетели домой.

— Переночуешь в соседней комнате. Ванна — там. К плите не подходить.

— А господин не желает…

— Нет — рявкнул на нее Дэйв.

С утра он пил кофе и смотрел 4 новостных канала. Новости были похожи друг на друга, переключил один канал на мультики — Том и Джерри. На душе сразу стало тепло.

Он написал на работу, что переезжает, и кто хочет, приходит к нему в выходные. Развез заказы, подумал, что опять придется рисовать картины, полетел домой собирать вещи. Вещей было немного, в основном бумага и пленка. Он подумал, что чего-то не хватает. Зашел во вторую спальню. Тамико, одетая и умытая, сидела на кровати и играла в игру.

— Помоги собрать вещи, а потом пойдем пообедаем.

— Вам со мной не стыдно будет, все знают, что я дура и убогая.

— Нет, не стыдно. Начинай собирать консервы и вещи. Он все кидал во флаер. Набив его полностью, они полетели в новую квартиру. Мебель там была, но только в одной спальне, был еще обеденный стол.

— Пошли поедим — сказал Дейв. — Ты что любишь?

— Все, что угодно.

— Тогда пошли в буфет. Пока жевали, Дэйв думал, как жить дальше. Получалось что никак. Умнеть он не стал, а вот похоже деградировать начинает потихоньку.

Он заплатил по счету. Потом подумал и по дороге домой зашел в магазин, выбрал себе длинный диван, потом помог Тами выбрать кровать и кресло, хотя на взгляд Дэйви кресло было никакое, но раз ей нравится.

— Наверное, надо ещё посуды купить.

— Наверное. Они вместе выбрали и обеденную, и кухонную посуду. Дэйв брал наборы, не утруждая себя выбором. Постельное белье, полотенца, что-то еще, что она считала нужным. Флаер опять был битком.

Перевезти столы и оставшиеся вещи он нанял платформу. И потом с помощью Тами расставлял мебель, диваны и столы — чтоб было удобно рисовать комиксы, и мольберты, чтоб рисовать картины.

Расставив как ему было удобно, он сказал

— Гостиная — я тут работаю. Хоть один лист сдвинется — убью. И я не шучу.

— В столовой есть стол, надеюсь, посудомойкой умеешь пользоваться. Если чего-то не умеешь, лучше не лезь. Что тебе еще надо купить — скажи.

— Если можно — одежды поприличней, я маленькая, могу в детском мире одеваться, и еще, я хотела бы такие белые полоски в волосах. Это модно, а родителям наплевать.

Дэйв пытался вспомнить, когда он последний раз стригся.

— Хм… приемлемо. Когда я работаю, лучше сиди как мышь или читай, или музыку слушай в наушниках — это понятно?

— Да. Только у меня нету читалки.

— Ладно. Одну из своих дам.

— Еще я подумала — зачем вам такой большой балкон.

— Нравится, можно просто посидеть, если что — флаер вызвать.

— По периметру можно было бы ящики поставить с землей и зелень посадить или овощи.

— Да. Моему папе ты бы понравилась.

— Удобно ли спросить, что с ним?

— Убили.

— Простите.

Проехали. Я вообще-то хотел если что — флаер пристыковать. Боюсь, что горшки мешать будут.

— Есть стул в виде ступеньки, если его свернуть.

— Хм… посмотрим. Пока просчитай сколько ящиков надо и сколько земли, семян и прочего.

Он посмотрел нет ли чего срочного по работе и подумал, что пора бы уже спать.

— Еще нужно купить дерево, на счастье.

— Давай завтра, а?

На другой день Дэйв опять ходил по магазинам. И он подстригся. С помощью геля сделал шипы.

— Я выгляжу, как придурок — сказал он, глядя на себя в зеркало.

— Ты чудесно выглядишь — заметила Тамико, но не решилась его поцеловать.

Она сделала себе волосы чуть ниже плеч и ей сделали белые пряди.

Дальше они ходили, взявшись за руки, и на них смотрели, как на пару. Дэйв в основном рисовал, но Тами отвлекала его внимание, и он пригласил ее в свою постель. Когда он проснулся, на постели были красные пятна. Тами плескалась в душе. Он подошел к ней.

— Я как-то не подумал, что ты еще девушка. Может в больницу надо?

— Нет, я ведь тебе говорила.

Потом они завтракали на балконе и Тами было неудобно вот так сидеть с мужчиной, который ее даже не любит, просто пользуется, когда ему угодно. Так медленно текло время. Дэйв не мог найти себе места. Что-то вокруг происходило, но он понять не мог. Заказы на картины были, но слишком простые, с комиксами из 4-х работ осталось 2, он брался за любую работу, потому что не мог ничего не делать. Вот и сейчас он рисовал третью картину, даже не думая о том, что делает.

— Тебе тоже тревожно? — спросила Тами.

— Да, как-то неуютно. Как будто надвигается что-то неотвратимое.

— Я думаю, что будет землетрясение.

— Когда?

Тами пожала плечами

— Уже сейчас.

Он посмотрел на нее и вызвал флаер

— Собирай вещи.

— Уже.

— Хорошо.

Он захватил ноутбук, планшеты и свою походную сумку и вытащил Тами на балкон.

Он успел засунуть ее в флаер, когда накатила первая волна.

— Пристегнись — сказал он и отлетел немного от домов, чтоб не задело, если начнут падать.

— Эти не начнут — эти новые — сказала Тами.

Он слетал посмотреть, что там извергается. Ничего красивого не нашел. Попросил Тами достать ему планшет и стал смотреть на разрушения. Иногда вклинивался в разговоры со своими советами. К нему стали прислушиваться. Он видел, что вулкан запустил цепную реакцию и теперь весь берег был охвачен огнем и водой, раздавались взрывы. Он смог договориться с русскими, чтоб они приняли его семью и Акихико, забрав родителей и брата и немногие вещи, летели в Россию.

Тами не хотела его отпускать

— Я должен быть там, и он улетел вместе с братом.

2 дня бушевала стихия, потом добавился пепел. От острова осталась почти половина и неизвестно можно ли там было жить. Он имел разговор с членами правительства. Они напирали на национальную гордость.

— Да нет у вас уже ничего — сказал Дэйв — людей вывозите, кто остался.

Из техногенной страны Япония превратилась в руины. Специалистов брали африканцы. Только вывезите их — просил Дэйв. Русские тоже были готовы принять часть беженцев, с условием, что никакого велфера. Людей сажали на платформы, как скот, и увозили на Камчатку. Полиция и армия работали вместе. Аляска и Канада закрыли границы для беженцев. За ними последовал Китай. 2 недели спустя они нашли своих родных, но первое, что сделали — набрали в ванну горячей воды и залезли оба — отмываться. Для японцев это было ужасное расточительство воды, но Дэйв не выпустил Акихико, пока не отмыл его от грязи и пепла. Потом мылся сам. Мама натирала сына разными мазями, потом дошла очередь до Дэйва, но он уснул. Потом ночью Тами сказала ему

— Я хочу от тебя ребенка.

— Даже и не вздумай — проворчал Дэйв. Мир сошел с ума, неизвестно, где будем жить, а ребенок — это другой мир. И этот мир явно не для него.

Они пробыли дома больше, чем нужно, потому что есть счастливые и несчастливые числа. За окном валил снег, деревья утопали в сугробах. Среди беженцев начались самоубийства. Дэйв напряг все свои связи и устроил отца Тами работать в банк в Кампалу. Тамико отказалась лететь с ними. Отправив предков и младшего сына, Акихико стал решать, что делать с сестрой.

— Может быть вы поженитесь? — наконец сказал он.

— И таскать ее по военным базам? Тами, ты умеешь ухаживать за ранеными?

— Нет, я вообще крови боюсь. Я тогда думала, что умру, кровь не останавливалась, как я ее не смывала.

Акихико посмотрел на Дэйва, на что Дэйв скорчил морду, мол, бывает. Наконец они решили, что она одна проживет неделю, а потом они решат, можно ли будет вернуться в Японию. Они улетели обратно в пекло, а Тамико пошла рыться в мусорном ведре.

Оказалось, что их дом, почти не был поврежден, не считая трещины в стене, которую за ночь они заделали цементом. Брат привез Тамико домой. Она переживала, что растения завянут без полива, но Акихико запретил ей выходить на улицу, открывать окна и двери — кругом был пепел.

Дейв осматривал размеры разрушений. Жить там было невозможно, спасали, кого еще можно было спасти. Лес самоубийц был переполнен. Вместо того, чтоб начинать жизнь сначала, многие предпочли вообще покончить с ней. В горячке Дэйв сказал — чтоб не мучать других людей — берете мешок для трупов, ложитесь, суёте капсулу в рот, разгрызаете и через 5 минут труп, и так ровными рядами.

На другой день весь стадион был завален мешками.

— Вы что, ненормальные? — спросил Дэвид стоящего в очереди покойника.

— Так быстрее и проще, теперь на платформах вывозили трупы, скидывали в Южной Америке.

— Кто здесь жить-то останется?

— Это традиция — сказал Акихико.

Остров Хоккайдо уцелел, а от Токио по реке прошел разлом. Далеко от дома, но все-таки. Гоня платформы с трупами, он думал, что все это из-за него. Потому что он такой неудачник, да и ничего больше не умеет. Думал поискать квартиру подальше от бедствия, но все и так было забито. Люди жили в палатках, начинали восстанавливать разрушенное, но боялись еще одного толчка. Прогнозов никто дать не мог.

Притащив состав из уже пустых платформ, он вымылся, переоделся и пошел в медсанчасть, получить таблеток от радиоактивного заражения на всякий случай. Таблетки лежали в коробках, он остановил взгляд на одной, выпотрошил из упаковки 4 таблетки и спрятал в карман. Потом разговаривал с врачом, врач посоветовал отдохнуть недельку, без него управятся. Если что — напишут. Дэвид подумал, что так и сделает. На его балконе не было пепла, все было занавешено материалом. Он жевал, что подавала Тами, даже не чувствуя вкуса.

— У тебя волосы отрасли — сказала она и обняла его за плечи. Опять назад зачесываешь.

— Посмотри, у меня лысины там нету?

— Нет, а что?

— Ничего, просто работа такая. Можно переехать в Кампалу, к родным.

— Я тебе сразу не сказала, они не долетели до Уганды. Отец не смог смириться с потерей всего. Они погибли.

Глаза Дэйви наполнились слезами.

— Что ж это за нация такая. Я не могу думать за всех и выживание тоже.

— В тебе говорит усталость и злость.

— Наверное.

Он пытался рисовать, но не получалось. То, что он видел, стояло перед глазами. Замотавшись в шарф, он сходил в ближайший магазин, который еще работал, купил спиртного и консервов. Дома, сидя на своем белом диване, который так берег от краски, он просто напивался.

— Если я поеду в Уганду, Африка тоже перестанет существовать. Может я как Акира, а?

— Ты просто напился — сказала она, отбирая у него бутылку. Дэйв еле оторвался от дивана и пошел спать в комнату. Ночью его разбудила Тамико

— У меня живот болит, где твои таблетки?

— Может лучше в госпиталь?

— Не нужно, дай своих — ты их все время глотаешь.

Он достал из джинсов 4 маленькие таблеточки и сказал —

— Глотай.

Тамико их проглотила. Потом он не мог выйти из пьяного забвения. Ему казалось, что по квартире кто-то ходит, потом плакала Тами и он утешал ее. Проснулся, когда солнце светило во всю. Голова разламывалась. Он вытащил руку из-под головы спящей Тамико и хотел пойти сунуть голову под кран, как вдруг заметил, что он в красной краске. Не соображая, что делает он сорвал одеяло. Тамико лежала в луже крови. Сначала он подумал, что это кошмарный сон. Но и холодная вода не помогла. Он позвонил ее брату, но внятно объяснить не мог, что произошло. Он не мог поверить, что такое произошло. Акихико вызвал врачей, Дэйву дали лекарства, и он теперь мало чем отличался от зомби.

— Сейчас ты помоешься — сказал брат, а потом поедем в морг.

Дэйв пытался прийти в себя. Он стоял под холодным душем.

— Ты мыться собираешься — спросил Акихико и не получив ответа сам стал его мыть. Зачесав волосы назад и кое-как переодевшись, они летели к моргу. Вонища от него начиналась заранее. Дэвида вывернуло сразу, но легче не стало.

— Это все жертвы землетрясения — показал рукой патологоанатом.

— Знакомо — проворчал Дэйв.

— Поэтому вашу девочку первой.

— Что с ней?

— Она пыталась сделать себе аборт, проколола матку насквозь. Я только не пойму зачем — она ведь выпила лекарства.

Дэйва шарахнуло об стену. Он стоял на коленях, пытаясь сохранить рассудок

— Какой аборт? Какие лекарства?

Ему сделали пару уколов и оставили лежать в коридоре. Акихико договаривался о кремации. Домой его притащили уже в невменяемом состоянии. Он думал, что это просто пьяный бред, потому что такого не может быть. Выкинул мебель из спален и чтоб совсем не тронуться умом, он достал мольберт и стал рисовать то, что давно просили заказчики. В магазин гонял дроны, хотя и не любил их. Последняя картина была несколько дней спустя, когда Дэйв нарисовал распятую беременную женщину, из пробитых рук и ног текла кровь, а между ног уже выглядывала голова ребенка. Кровь рисовал своей кровью, порезав вены. Так его и нашел Акихико, на полу в крови и с кисточкой. За картину заплатили 500 тыщ евро. Дэйв сидел с перевязанными руками и не знал, что делать дальше. Он винил себя в смерти Тамико, землетрясении, цунами, гибели ее родителей, Акихико боялся оставлять его одного и договорился, что его возьмут на несколько дней в госпиталь, чтоб спал, не просыпаясь. Потом он договорился, что отправит Дейва в Питер, где ему найдут квартиру и врача. Он не хотел, чтобы несостоявшийся родственник выглядел оборванцем, купил вещей, привел в порядок квартиру и продал ее. Не дорого, но все-таки, сам переехал в общежитие. Притащил сумки с вещами в госпиталь, удостоверился, что Дейв спит, поцеловал его и оставил записку под подушкой. Дейв спал и видел сны.

Он видел себя в виноградном саду, почему-то он сидел на траве с книжкой и в очках. К нему подошел мальчик лет 4-х, волосы отливали золотом.

— Зачем ты убил меня, папа?

Он посмотрел на ребенка.

— Если я и убил тебя, то потому, что этот мир слишком жесток для тебя.

— А как же ты сам?

— Не знаю.

— Ты ведь любишь меня? — спросил мальчик, подходя к нему.

— Да, люблю, но лучше б ты выбрал себе других родителей.

— Я выбрал тебя. Приезжай в Тоскану. Дейв поднял мальчика и посадил на руку, в другой была книга по искусству. Мальчик обнял его за шею, и они пошли к дому.

Когда Дэйв проснулся, он не мог понять, что это было. Он чувствовал присутствие мальчика на своей груди.

Он открыл записку от Акихико — там было написано, что дом в Италии по-прежнему числится за ним и, если хочет, он может возвращаться обратно. Это не его война.

Дэйв быстро умылся, переоделся в чистое и вышел из здания. Вызвал флаер, вскочил в него и полетел на запад. Он летел на максимальной скорости и только в Италии понял, что надо бы затормозить. Он нашел виноградник, который купил другой человек и дом с садом и приземлился около него.

Из дома выбежал мальчик из его сна и кинулся ему на шею. Дэйв обнял его и прижал к себе, боясь, что он исчезнет как призрак. Из дома вышла молодая женщина с рыжими волосами.

— Мама, папа вернулся — сказал малыш.

— Как тебя зовут?

— А ты подумай?

— Габриэль.

— Угадал. Скоро дедушка прилетит — он в городе, покупает что-то.

Все еще не спуская мальчика с рук, он подошел к женщине

— Рыжая Соня, как я понимаю.

— Только я Стефания.

— А я Дэвид Скай, когда-то бежал отсюда.

— Это было не по настоящему. Отец твой жив, дом восстановили, пытались до тебя достучаться — не вышло. Только Габриэль смог.

Дэйв вздохнул.

— Я как раз закончил очередной жизненный путь.

— Хочешь начать заново?

— Не знаю, я очень устал.

— Папа спасал людей и вывозил трупы.

— Да, не самая лучшая работа.

— И не думай — это не из-за тебя — там просто 4 платформы сходятся, не сейчас, так через год бы долбануло. А мы сможем полететь в Китай?

— Сможем, если меня пустят.

— Пап, что такое ООН — они тебя требуют, говорят, ими управлять некому.

Дэйв подкинул мальчишку

— Они и без меня разберутся. Пошли, новый дом посмотрим?

Пацан спрыгнул с рук и потащил Дэйва в дом. Дом был красивый, как будто сам отделывал. Рядом приземлился еще один флаер.

— А это дедушка.

Отец стоял на улице, солнце освещало поредевшие волосы. Дэйв стоял в дверях, в черной одежде и казалось, что дверной проем ему мал.

— Прости, что так получилось — наконец сказал отец.

— И ты меня прости. Я просто бежал от прошлого.

Габриель уже вытащил пачку печенья, открыл ее и уже съел парочку, потом взял деда за руку

— А что ты еще привез?

— Много всего. И все сразу окружили флаер, стали таскать продукты домой, чтобы скрыть неловкость встречи. Потом они ужинали и каждый опять-таки думал о своем.

Наконец Габриэль сказал

— Они не хотят, чтобы ты уходил, а ты думаешь, не сон ли это, или очередная шутка судьбы.

Дэйв посмотрел на Стефанию

— Весь в тебя — в этом смысле.

— А что я буду тут делать?

— Жить. Со мной, мамой и дедом. Мне еще надо многому научиться от тебя.

Вечером Стефания принесла ножницы и подровняла ему волосы

— Теперь хвост будет, а Габи ты сам делай, он этого давно ждал.

Когда он выходил из душа, она ждала его уже с полотенцем.

— Как я понимаю, отдельной комнаты мне не положено.

— Дом маловат, но можно сделать большую террасу — ты сможешь рисовать.

— После того, что я сделал… не уверен.

Но отец сам все решил за него. Привезли уже готовые стены, и плетеную мебель, и даже шерстяной плед.

— Поехали за красками, сын.

— У нас в округе, несколько магазинов, но мы предпочитаем летать в дальние — Габ не по возрасту смышленый.

Они полетели в большой оптовый магазин.

— Садись в корзину — сказал Дэйв

— Пап, я что — маленький?

— Это называется конспирация — шепнул он сыну на ухо. Марш в корзину. будешь высматривать товары. Я уже отвык от нормальных.

— А в Японии все ненормальные?

— Нет, они другие, пишут иероглифами, я уже больше к ним привык. Ассортимент другой, а последние месяцы я вообще не помню, чем питались.

— Я вижу люди в огне, а потом в воде — разве так бывает?

— Бывает и не такое. Вылези из моей головы.

Он взял себе несколько наборов красок, потом набрал продуктов, подумал, что уже давно ничего нормального не ел. Стоял в кассу и думал, что все это нереально. В последний момент купил букет цветов.

— Говорят женщинам очень нравится — он подмигнул сыну.

Когда они грузили продукты во флаер, сын сказал

— Женщинам кое-чего другое нравится.

— И что же?

— Например кольцо с бриллиантом.

— Думаешь надо?

— Мама все время ждет.

— Понимаешь, тут некоторая сложность. Придется объясняться с властями. У меня другая фамилия, не то, что раньше, возможно меня объявили умершим или пособником террористов, я не знаю. В любом случае, нужно будет постараться.

— Если тебя пригласят в Китай, ты поедешь?

— Конечно. Дэйв улыбнулся. У меня там друзья остались, город будущего строят.

— А меня возьмешь?

— Взял бы, но я очень боюсь, что кто-нибудь узнает про твои способности и решат похитить или еще чего, ты ведь не знаешь мир.

— Зато я умею защищаться.

Дэйв почувствовал, как в голове взорвалось солнце. Очнулся несколько дней спустя, в постели, под присмотром отца.

Габи не сразу понял, что натворил. Он перелез на переднее сиденье, увидел отца в крови и расплакался. Потом начал вспоминать, куда и какие координаты надо вводить и потом до него дошло, что флаер летит на автопилоте домой. Он заплакал еще сильнее. И позвонил деду. Когда флаер приземлился, его уже ждала скорая. Габриэль катался в истерике, но его оттащил дед и сказал — посиди хоть сейчас тихо, если натворил дел.

Врачи обследовали Дэвида, ничего не нашли, сказали, что возможно микроинсульт. Его забрали в госпиталь. Под его кроватью все три дня с хвостом просидел Габи. Вылазил только в туалет и взять что-нибудь поесть. Пол был мокрый от слез.

— И часто он так? — одними губами прошептал Дэйв.

— Бывает — пожал плечами отец. — Контролировать себя не умеет.

— Научится — уже громче сказал Дэйв. — Хорошая защита. До дома долетел нормально? Габ заревел еще больше. Он лежал поперек груди отца, орошая его слезами.

— Больше так не делай. Я потом тебя научу, если доживу…

Габриэль гладил его по голове и скоро боль начала уходить.

— Ты умеешь стирать память?

— Могу попробовать — сказал Габ.

— Дома — рявкнул дед.

— Прости меня, папочка, я не знаю как так получилось.

— Проехали. Усмехнулся Дэйв. А что — меня правда в Китай пригласят?

— Да.

— Иди домой и присмотри за мамой и дедом, раз ты теперь старший в семье.

На другой день было обследование, но опять ничего не нашли.

Решили, что скорее всего последствия катастрофы.

— И часто вы так летаете? — спросил врач

— Постоянно.

— То-то, мы видим, Стефания почти всегда одна или с сыном. Сын — ее копия.

— Да. Меня не было рядом.

Потом он спал и Япония казалась далеким кошмаром.

Через день его выписали. Он хотел прогуляться, но отец засунул его в постель.

— Еще полежишь дня 2—3 — в воспитательных целях.

Габи постоянно вертелся кругами, наконец решился подойти

— Пап, тебе очень больно?

— Не очень, просто тяжело все делать, даже вставать. У тебя есть сила, как ее контролировать, я не знаю. Но думаю, просто не выпускать, если не хочешь причинить окружающим вред. Если хочешь защищаться — научись драться — тебя дед научит. Но если толпа полезет, можешь толкнуть, только так — как будто ладошкой, не в полную силу. Понял?

— Да. И что же мне теперь делать?

— Я не знаю. Расти, больше читай. Я боюсь отдавать тебя в школу, но и учитель из меня никудышный.

Через несколько дней он стал ненадолго выходить на улицу

— Надеюсь, он что-нибудь понял — сказал Нолан.

Дэйв вздохнул.

— Надеюсь. Габи ходил по саду и поливал грядки.

Потом разделся и попросил папу подрезать хвост.

— Он такой смешной — сказала Стефания — как ты, когда мы с тобой познакомились.

— Может пойдем поженимся? — сам того не желая сказал Дэйв.

— Может… сказала Стефания и вручила ему ножницы.

Он расчесывал сына, смотрел как ему лучше, на пробор или просто зачесать. Наконец решился и обстриг. Кусок был большой.

— Зато сейчас все ровно — сказал Дэйв. А у вас речка есть, где поплавать можно?

— С ума сошел? Море рядом.

— Тогда переодеваться и полетели.

Габ не умел так хорошо плавать, поэтому примостился у папы на шее и иногда отгонял медуз. Когда они заплыли далеко, он спросил

— Что ты хотел стереть?

— Не надо. Если только шрамы убери. Когда Габ убрал руки, шрамов уже не было.

Обратно сам поплывешь?

— Я постараюсь.

— Давай, не бойся, я ведь рядом.

— Но ты же не всегда сможешь со мной быть рядом.

— Ого, слова не мальчика, но мужа. Они проплыли еще немного и остановились, качаясь на волнах.

— Габи, ты так на меня смотришь. Я умру?

— Если не полезешь в политику и как ее это — ООН, то проживешь долго и счастливо.

— А ты?

— Есть такие ловцы, которые ловят всех, кто выделяется. Если не попадусь, то. наверное, тоже долго.

Он говорил медленно, делая после каждого слова промежутки.

— Они тебя не поймают, научишься им подыгрывать. Поплыли?

— Я уже устал.

— Цепляйся за шею.

— Тогда ты не доплывешь.

— Щаз. Давай быстренько и поплыли. До берега было еще далеко, когда Дэйв понял, что ему действительно тяжело. Он остановился.

— Габи, малыш, я перевернусь на спину, так что можешь садиться на живот. Теперь он плыл медленней, но и силы меньше расходовал. Когда ноги иногда стали касаться камней, сказал

— Может дальше ты сам доплывешь?

Габи попробовал. Он первый выскочил на берег и вызвал флаер. Дэйв выходил из воды так, как будто до этого пробежал триатлон. Они ввалились в флаер и полетели домой.

— Прости, папа, я опять облажался.

— Нет, это просто я далеко заплыл и забыл, что это не бассейн. Вот смотри — тебе сейчас 4 года — прочитай, что должен уметь ребенок в 4 года и старайся соответствовать, хотя бы на людях. Спасибо, что помогаешь поливать овощи.

— Па, а та девушка, ты ее любил?

— Не знаю. Скорее всего нет, но так получилось. У нее был классный брат. Дэйв горько усмехнулся. А еще она очень хотела дом с балконом, чтоб можно было выращивать овощи.

— Да, красивый дом. Что с ним сейчас?

— Рядом проходил разлом, не знаю.

— Ты пережил столько войн.

— Мне кажется, они начались из-за меня.

— Почему?

— Это серьезный разговор. Лучше без чужих ушей и с дедом. Это он отдал меня на эксперименты. Кстати, в голове у меня ничего лишнего не заметил?

— Вроде нет.

— Я не знаю, как тебе объяснить…

— Я считал твои мысли, но не во всем могу разобраться.

— Я тоже.

— Прилетели.

— Сейчас переодеваться, ужинать и спать, или чего ты делаешь.

— Я еще немного играю перед сном.

— Старые добрые игрушки. Таких уже лет сто не делают.

— Дед где-то находит.

— Так, у нас чужие. Подыграешь?

— Конечно.

Габи побежал к маме, чтоб она поменяла ему мокрые трусы. Мог бы и сам, но по правилам игры не положено. Дэйв еле-еле вылез. Отец подхватил его и представил гостям. Он и так сразу все понял.

— Я только переоденусь.

Переодевался он долго, тянул время, наконец вышел в халате и непричесанный.

— Я только из госпиталя, у меня инсульт был. А вы что хотите?

— Мы давно за вами наблюдаем и вашими способностями. Хотим, чтобы вы возглавили совет по безопасности в ООН.

— Что я там буду делать? В каждой стране свой менталитет. Последнее время я жил в Японии. Допомогался. Сколько народу с собой покончило. От Америки ничего не осталось — только южная помойка.

Из комнаты раздавались вопли

— Хочу сказку. Мне папа всегда читает на ночь. А мне плевать. Аааа…

— Извините, ребенок хочет. Я думаю, вам лучше выбрать того, кто лучше разбирается в разных странах, может погасить конфликты, там уступить в малом, здесь нажать. Понимаете?

— Вы бы кого посоветовали?

— Извините, я никого не знаю. Если что — пишите на планшет, совместно что-нибудь и придумаем, если я в состоянии буду. Он распрощался с гостями и усиленно прихрамывая, пошел в комнату сына.

— Ты чего тут буянишь?

— Сказку — сказал Габриэль, протягивая книгу.

Это хорошая сказка.

— «Жил-был в норе под землей хоббит. Не в какой-то там мерзкой грязной сырой норе, где со всех сторон торчат хвосты червей и противно пахнет плесенью, но и не в сухой песчаной голой норе, где не на что сесть и нечего съесть. Нет, нора была хоббичья, а значит — благоустроенная.»

Когда Стефания через полчаса заглянула в детскую, она увидела Дэвида, который спал, обнимая сына, а Габи читал ему «Приключения Хоббита».

Они сидели за столом и завтракали молча.

— Вы что — мысленно переговариваетесь? — спросила Стефания.

— Нет, просто думаем — каждый о своем — отозвался Дэйв.

— Я получил приглашение в Китай на открытие города. Это примерно неделя. Потом у меня есть кое-какие идеи, если удастся кое-с-кем поговорить.

— Что ты задумал?

— Хочешь мира — готовься к войне. Не нравятся мне эти ребята из ООН. Что-то они задумали.

— Па, не лезь в политику.

— Я не лезу, она сама лезет в мой дом. Так получилось, что когда Америка была сильной, мы были элитные войска и служить в ООН было в общем-то почетно.

Теперь нас немного осталось, и они это знают. Я могу купиться на руководящую должность. Только оно мне не надо. И они сейчас проводят такую политику, что Россия и Китай думают о выходе, там хорошо работать, но где жить, я не знаю.

— Мне кажется, ты склоняешься к Китаю.

— А огород?

— Зато можешь прикрыться, что я дома учусь.

— Нет ощущения, что нас опять гонят в ловушку?

— Вроде нет. Ты сам туда бежишь.

— А ты предлагаешь разнести ООН, которая уже неизвестно во что превратилась?

— Предлагаю начать собираться.

Значит так тому и быть. Через 2 недели мы с Габриэлем слетаем на разведку.

Знаю я вашу любовь к саду — консервы, фрукты — овощи на обед и все такое. Новое ничего не сажать. Возможно, что-то продать.

— Я разделаюсь с заказами, потом посмотрим.

Он стоял на террасе перед этюдником и рисовал. Народ заказывал разную фигню. Но платили хорошие деньги. Габи тоже попросился порисовать. Сочетание красок завораживало. Дэйв умел преподать свое творение. Потом посмотрел на картину сына и открыл рот

— Это что?

— Это то, что будет с местом, где мы живем.

Не надо быть провидцем, чтобы понять, что это было прямое попадание бомбы, кругом летят осколки и сломано несколько деревьев.

— Когда?

— Я не знаю.

Дэйв нарисовал еще пару картин, подумал, что устал, и сел на минутку отдохнуть. Когда проснулся, был вечер. В дверях столкнулся со Стефанией

— Габи с тобой? — спросили они хором.

Дэйв огляделся.

— Пропали 3 мои картины и флаер.

— Ему же 5-ти нет.

— Вот то-то же.

Он взял пирог и пошел на улицу. В душе, думая, что выпорет как следует, чтобы понял.

Габи прилетел, когда солнце село. Половина пирогов была съедена, чай выпит и не по одному разу. Он приземлился, довольный собой.

— Пап, я развез твои заказы, немного поговорил, во втором доме меня напоили чаем. Еще я купил вам подарки, и он достал огромную корзину с цитрусами и увесистый ящичек шоколадных конфет с наполнителем. И вот деньги. Он достал 3 распухших конверта с деньгами. Я взял только на продукты.

Видя, что взрослые молчат, он притих.

— Я что-то опять неправильно сделал?

— Ну почему же, это мы разберем, по-мужски. Корзину на стол, если есть кумкваты, я их потом съем, цитрусы помыть и начинайте чистить, в миску.

Он положил руку на плечо сына и они пошли в его комнату.

— Садись, ты ведь, не маленький, хотя тебе всего 4 с хвостом, почти 5 можно сказать.

Я действительно устал, расстроился из-за твоего рисунка, присел отдохнуть, заснул. Просыпаюсь — сына нет, картин нет, флаера тоже нет. Ты где-нибудь видел, чтоб 5-ти летние водили флаер?

— Наверное только со взрослыми и то не уверен.

— Молодец. Возьмешь с полки пирожок, если еще остались. Значит ты был у трех моих заказчиков и теперь они и их окружение знают, что мой сын один летает на флаере.

— Я сказал, что ты болен и нам очень нужны деньги, а флаер ты запрограммировал.

— Молодец. Хоть врать научился. Дальше. Ты с большими деньгами полетел в магазин.

— Я их спрятал, взял только сколько нужно, сказал, что папа болеет, они предложили цитрусовую корзину, и конфеты мне в обход правил продали.

— Ну и что мне с тобой делать? Я хотел бы выпороть. Мать говорит — надо звонить в полицию, а что я скажу? Что мой почти 5-тилетний ребенок угнал флаер? А кто его учил вождению? А как он туда попал? Моя вина, забыл про секретность. С другой стороны — случись чего, ты уже пилот считай. Жаль, тут школ нет, нормальных. До 20-ти лет с ложками бегать будут. С другой стороны — наказать тебя все-таки надо. Будешь варенье делать. Из цитрусов.

— Ты мне откроешь секрет своего апельсинового варенья?

— Нет там никакого секрета. Сыпать поменьше сахара, есть сразу и в холодильнике держать, оно долго не простоит.

На другой день Габи стоял на стуле и пропускал шкурки через мясорубку, потом сыпал сахар. Потом долго мешал ложкой. Папа попробовал и сказал — на первый раз сойдет.

Потом 2 недели они питались щами и пирогами — все было с огорода. Часть фруктов-овощей отец продал, остальное было жалко.

— Там ведь даже фрукты другие — сказал он.

— Это точно.

— За неделю постарайтесь избавиться, может даже и от мебели.

Они полетели с Габи в магазин, выбрать красивую одежду, по случаю открытия. Дэйви подумал и купил кольцо белого золота с бриллиантом.

Он не знал как правильно надо делать предложение, да и времени не было. Он просто спросил

— Стефани, ты выйдешь за меня? И одел ей кольцо.

На другой день они поженились в мэрии и им выдали новые документы.

— Как будто ты следы заметаешь — сказала Стефани.

— Так оно и есть. У вас есть неделя, максимум 10 дней.

— Может дом продать?

— Хм… не знаю. Но, скорее всего, было бы неплохо, лишние деньги не помешают.

Они летели с Габи в Китай.

— Запомни, тебе 5 лет, с тобой будут сюсюкать — подыгрывай. Я не знаю, что там может случиться — все что угодно. Без глушилки лучше не разговаривать.

Им выделили большой номер на 15 этаже, с одной кинговой кроватью.

— Можешь попрыгать на ней — сказал Дэйв.

Заказал еды в номер.

— У нас есть детское меню — сказала официантка.

Габи посмотрел на отца и сказал

— Я уже взрослый, я скоро в школу пойду.

Отец одобрительно качнул головой и они назаказывали много всего и разного.

На другой день они гуляли по парку. Габ даже снизошел до того, чтоб полазить по детской площадке, стараясь не выделяться ловкостью среди других детей.

Потом спросил

— Пап, я очень тяжелый?

— Нет, а что?

— Можешь меня немного на руках пронести.

— Давай. Дэвид прижал его к себе, Габи обнял отца за шею и сказал

— Пап, я тебя очень люблю, давай здесь останемся.

— Давай. Тогда ищи дом.

На другой день с утра Габи опять прыгал по кровати, вызывая умиление горничных, Дэйв искал жилье из того, что понравилось Габи, как вдруг услышал низкий гул. Он посмотрел в окно, кинул комп под стол и успел крикнуть Габи, ложись, закрыл сына своим телом. Медленно, как в замедленной съемке, вылетали разбитые окна.

Дэйв только думал, как засунуть Габи под себя. На то, что у него течет кровь из шеи, он не обращал внимания. Когда взрывная волна прошла, Габи пытался закатить истерику

— Габи — позвал его Дэйв, если можешь — помоги — осколок по шее прошел.

— Пап, ты весь в осколках.

— Знаю. Шея.

Габриэль потянулся и попытался накрыть раненное место руками. Дэйв почувствовал, как выходит стекло. Сдержался, чтобы не застонать при сыне. На руке Габи лежал осколок.

— У меня не хватит сил на все.

— На все и не надо — только главное.

Он стал снимать рубашку, потом джинсы. По ноге потекла кровь. Дэйв зажал бедро полотенцем, погнав сына за клеем, позвонил

— Мне нужен Шу Шан, он работал в разведке и еще был… имена у вас дурацкие — подполковник, сейчас, наверное, выше — полковник — Ши Ван Шу, кажется. 1,60, худой и почти лысый. Мне нужно поговорить с ним — срочно. Скажешь Белый Тигр, он знает.

Помощь тоже бы не помешала.

Взял другой телефон позвонил домой.

— Па, я живой, — подожди. — Габи — заливай спину и ногу особенно.

— Там осколок.

— Ну выдери его.

— Па, нет времени, найми платформу и мужиков, если не можешь расстаться со своим хламьем. У вас мало времени. Максимум 6 часов и то, я не уверен. Адрес, вводи Пекин, потом не знаю. Все, я не могу говорить, у меня дела. Да, ранен немного. Улетайте оттуда, быстрее, пока не закрутилось опять.

Он смахнул пот с лица.

— Шан, рад тебя слышать. Найди того полковника, мне нужно поговорить с ним.

Он скинул одеяло с осколками и улегся на кровать. Габи, вытирая слезы, поливал его клеем, вытирал полотенцем.

— Это не повстанцы, вернее они, но не совсем. Приватный разговор с полковником, он вроде не идиот был.

— Габи, достань мне чистое белье и сам переоденься. Мы будем на совещании. Лучше молчи или играй в игру, не вздумай сказать, что понимаешь, о чем речь. Тебя, наверное, придется оставить с секретарем, я боюсь…

— Все будет нормально па, только тебе надо в госпиталь.

— Я привыкший. Ты хоть представляешь скольким людям надо сейчас в госпиталь? Мать их так.

Он переоделся в чистое, но некоторые раны открылись. Солдаты помогли загрузить сумки и усадили ребенка.

— Хочешь посмотреть, как дядя управляет флаером?

— А можно?

Он посмотрел на отца.

Дэйв медленно закрыл глаза.

Очнулся от укола.

— Здание пострадало?

— Нет, там охранная система стоит — накрывается куполом.

— Это хорошо. Попить есть чего?

— Твое любимое. Тебя не было почти 2 года, как Япония?

— Лучше б не спрашивал. Все потом. Врачи тоже. За сыном присмотри.

— Ты не говорил, что у тебя есть сын.

— Сам не знал. Его зовут Габриэль, Эль, наверное, по-вашему.

— А это Шу Шан — мой давний приятель. Они влетели в подземный гараж. Потом ему помогли идти по длинным и, кажется, нескончаемым коридором. Наконец он оказался в кресле, перед полковником с бутылкой какой-то воды.

— Пей. Помогает кровь восстановить — сказал полковник. Ребята с мальчиком посидят за дверью.

Дэйв выпил почти полбутылки.

— Сядь и не ходи у меня за спиной, что за дурная привычка.

— Какая есть. Что ты хотел сказать, что попросил, чтоб меня нашли по общей линии.

— Это не террористы. Вернее, они, но купленные ООН. Они прилетали ко мне, как я понял — у них разброд, начальства нет, а узнав, что вы и Россия хотят выйти, пойдут на любые меры. Поймаешь вредителей — сразу тащи на глубокое зондирование, пусть хоть что-то вытрясут. Поговори с русскими, я не знал, что они могут так быстро, видно горит у них.

— Что у них может гореть?

— Понятия не имею. Но под соусом борьбы с сопротивлением захотят ввести войска. Не допусти этого. Их потом отсюда не выгонишь. А если вы их не пустите, они могут еще кого-нибудь на вас натравить. Это игра без правил. Кто кого хитрее.

Дейв замолчал и допил бутылку.

— С русскими уже разговаривают, они того же мнения. Поэтому официально мы выходим из ООН.

— А потом?

— Эвакуируем посольства, вернее, вывезем людей, посольства заминируем и не будет 2-х зданий — в Женеве и Вене.

— Когда произойдет? — уже почти во сне спрашивал Дэйв. — Мои успеют вылететь?

— Должны.

Он так и не понял, откуда взялись медбратья. Его положили на носилки. Шан нес на руках Габи.

Медбратья резали на нем одежду

— Охренели? Я с собой весь гардероб не вожу.

— На работе форма шьется по меркам с тебя. А в остальном — хлопок — брюки и рубашка. Я попросил, чтобы тебе для открытия сшили.

— Спасибо. Ему поставили капельницу с кровью и сели колдовать над ранами с заживляющей лампой.

Когда дошли до ног, началась заминка.

— У тебя там порез глубокий. Порезаны и мышцы, и сухожилия. Я бы сначала зашил.

— Фото дай — попросил Дейв.

Посмотрев на телефоне, сразу стало понятно, что дело дрянь

— Я что, теперь хромой буду?

— Будешь делать упражнения на растяжку и не жрать горстями лекарства, как доктор Хаус — заживет.

— После открытия пройдешь регенерацию и будет нормально.

— Пап, а мне дядя дал флаер поводить!

— Правда?

— Да.

— Он молодец — сказал Шан — как и ты. Пилотом будешь?

— Наверное, не знаю еще. Мне папина работа нравится — людей спасать.

— Ты был в Японии?

— Да, жил рядом с разломом.

— Нифига себе. И как оно было?

— Жарко, пепел и горечь. Там другие люди. Вы из последних сил за жизнь цепляетесь, а они чуть что — лапки вверх. Ни о ком не думают. Мне бы переночевать где, и надо жилье найти, когда мои прилетят. С садом.

— Типа дома с привидениями?

— Ага. С привидениями я разберусь — они дом охранять будут, а вот с отцом и женой вряд ли — помешаны на огороде и малой туда же.

— Переночуете в гостинице, я провожу. Одевай халат.

— Класс. И в тапочках. И никто не спросил, что сегодня ребенок ел.

— Па, я потерплю.

— По дороге купим. Они нашли свои похудевшие сумки, Шан усадил их в флаер. По дороге накупили еды. Габи засыпал.

— Шан, я нашел хорошую виллу, 3 лимона евро. Мне еще нужно штурмовой флаер с полным боекомплектом и оружие.

— Ты что — охренел?

— Нет. Если на меня наедут, никакая армия не поможет. И еще хотел новый флаер купить, у отца совсем старый.

— Отец пойдет в нашу армию работать?

— Понятия не имею.

— А ты?

— На мне живого места нет. Если только консультантом. Еще учитель нужен ребенку.

— Покупай дом, если пойдете в армию, будут скидки и флаер.

— Шан, в доме надо делать ремонт и можно я отдохну пару месяцев. Мне надо еще открытие пережить.

На другой день он купил дом и подсчитывал остатки денег. Потом наплевал и нанял мастеров. Отец прилетел к вечеру, таща за собой набитую платформу.

— Он даже кусты выкопал — в ужасе сказал Габи.

Они переночевали в гостинице. Шан принес наряды и они полетели в другой город на открытие. Его пригласили на сцену сказать несколько слов. Дэйв почувствовал, что в костюме, который принес Шан, ему удобно. Почти как военный. Ничего лишнего. Только вышитый белый тигр на плече. Несколько минут он распинался как ему приятно, что его пригласили на открытие и как нравится город, на предложение остаться здесь, он сказал — я подумаю. Потом были празднества, с салютом. Все веселились. Дэйв принимал заказы на картины. Стефания — комплименты. Поговорил с отцом по поводу работы. Отец не отказался, сказал, что уйдет с генеральской пенсией и штурмовой флаер добудет, даже если придется лечь трупом. Габи согласился учиться через интернет, начиная с мидл скул. Они улетали в гостиницу, когда уже было за полночь.

— Ты чего-то ждешь? — спросила Стефания

— Конца света.

Когда они спали, здания ООН в Женеве и Вене перестали существовать.

Дэвид успокоился. Можно было начать спокойно жить.

Отец работал на армию и пригнал новенький флаер с оружием. Осмотрев который, они решили накрыть куполом-невидимкой — замаскированный под колючий куст. Стефания занималась садом, огородом и обедами. Габи учился, Дэвид рисовал и все было нормально. Через 2 года отец прилетел с работы и сказал

— Я устал, поэтому решил выйти на пенсию, сел во дворе на кресло-качалку. Через полчаса Стефания нашла его мертвым. Похороны были воистину генеральские, на предложение вернуть флаер Дэйв сказал — а кто его знает, где он. Как Дэвид продержался, он и сам не знал. Когда люди разошлись, дом опустел. Он копался в отцовской комнате и плакал.

— Он ничего мне не сказал, я не знаю, что мне теперь делать.

Габриэль успокаивал его, как мог.

— Ты не понимаешь — наконец раскололся Дэйв, он убил меня, но ученые оживили, я не знаю как — покопайся в моей голове, во мне электроники было больше, чем в компьютере. Потом я от нее избавился. И как я живу — я не знаю. Почему я еще существую — тоже. Но как жить дальше — без него — я тоже не знаю. Габи обнял его.

— Ты будешь хорошо жить. Просто забудь, всех этих повстанцев, сопротивление, полицию и армию. Рисуй, что тебе хочется. Тебя приглашают в Россию — лети, можешь с мамой.

— Я ее совсем не знаю. Даже за столько лет.

— А ты спрашивал?

— Нет, мне даже в голову не пришло.

— Пап, ты не такой, как другие, поэтому будь аккуратен.

Через 10 дней пришло письмо, что его приняли в военную академию. Дэйв устроил там разгром, даже под угрозой расстрела.

— Ему 6 лет. Вы уже хотите его в армию замести!

— Да он умнее других, кому 16. Его там никто не обидит и не тронет. Он показал, что умеет управлять флаером и уже переходит в Хай скул, уроки берет из университета.

Ему скучно будет учиться, если не развивать мозги. Вот тогда из них и появляются сопротивленцы — от нечего делать. Твой сын сделал хороший выбор.

Дэвид лег на пол и сказал — лучше б я умер, вместо отца. Его отвезли мед. отсек, накачали лекарствами. На другой день Габи показывал технику, где он будет жить и новых друзей, который были старше его лет на 10. Несмотря на присутствие других курсантов, Дэйв зарыдал. Габи обнял его

— Ну помнишь книгу — «Игра Эндера»?

— Но ты-то не Эндер!

— Па, я лучше. Я буду звонить или приезжать, когда смогу, только не сломайся — прошептал он ему на ухо.

Дэйв поцеловал сына, смахнул с лица поток слез и вышел на улицу. Он остался один.

Прилетел домой. Стефания уже ждала его с обедом.

— Ты робот? — спросил он ее.

— Нет. Просто я знала, что это произойдет.

— Да, с мозгами у меня явно проблемы — сказал Дэйв, доставая бутылку спирта.

Они выпили за ребенка и его успехи в школе. Дэйв сидел за столом и не знал, что делать.

— Суп остынет.

— Да хрен с ним, лучше расскажи про себя.

— Что ты хочешь знать?

— Не знаю, наверное, все. Какого черта тебя занесло в сопротивление?

— Молодая была, глупая, думала, что улучшаем мир, переделывая его, что люди слепы и не понимают. А потом увидела тебя. Несмотря на дурацкую ситуацию, ты вел себя достойно, как лорд среди отребья. Потом ты спас нас. И потом подумав, решили разнести подлодку. А потом во мне что-то сломалось. Идеи стали казаться иллюзорными, все вокруг не настоящим. Долго искала встречи с тобой… ты лежал, с распущенными волосами, ветер колыхал занавески и мне захотелось от тебя ребенка. Хоть ты и предохранялся, я знала, что надо было делать.

— Не ты первая — сказал Дэвид, снимая заколку с волос.

— Я никому не сказала от кого ребенок. Просто захотелось нормальной жизни. Домик, сад, ребенок, муж, который любит, наверное, глупо, но это был предел моих желаний. Я думала, что когда мы еще встретимся, ты будешь ласкать мой живот и целовать меня, но вышло далеко не так.

Власти что-то перепутали или имели зуб на тебя, короче, снесли дом. Отца дома не было. Была только записка с угрозами. Я знаю, что ты несколько дней лазил по развалинам, а потом улетел. Куда — неизвестно. Потом прилетел твой отец, посмотрел на руины и меня с животом. Ничего не сказал. Полетел к мэру и прислали рабочих. Дом нам починили, кусты посадили. Питались в-основном с огорода, но отец вечно находил подработку. Роды он тоже принимал — мы боялись обратиться в больницу — мало ли какой хвост тащится. Хотели назвать итальянским именем, но потом решили, что лучше, как архангела. Оформили ребенка, как будто ты его отец, но ты вечно занят — спасаешь мир. Было страшно. А потом у него стали проявляться способности и стало страшно вдвойне. Мне казалось, что Габи уже родился взрослым. А дальше — отец работал, я ухаживала за садом и огородом, следила за Габриэлем. Он шустрый малый, тоже стал поливать деревья и овощи. Я тебя ждала, а он сказал — не жди, еще не скоро. Когда он будет свободен, я его позову. Отец несколько раз пытался связаться с тобой, но ты не хотел говорить.

— Если честно, я был зол на него. Думал — это просто дурацкая шутка. Не хотел общаться, тем более не знал, что у меня есть ребенок, пока он ко мне во сне не пришел.

— У тебя были другие женщины?

— Да, но детей я точно не хотел. Зачем он это сделал?

— Не знаю. Может понял, свое предназначение?

— Тогда где мое?

Дэйв уткнулся в тарелку.

Он каждую ночь спал в комнате Габи, прижимая к себе его игрушки и плакал. Потом стал донашивать вещи отца. Рисовал редко и небрежно. Стефания заметила, как он постарел и в волосах появилась седина.

Потом он улетел в Россию на несколько месяцев, когда вернулся, было заметно, что он изменился. Собрал отцовские вещи, перевесил себе в шкаф, оставил только кровать с тумбочкой — для гостей. Потом собрал детские вещи, пораздавал знакомым. Оставил только кровать и тумбочку — если сын надумает прилететь. Сын звонил редко и по голосу было слышно, что доволен. Потом Дэйв спилил старые деревья и отдал желающим на дрова, рассказал Стефании как он в отместку сгноил вишни отца, хотя и надорвался.

— Отец догадывался, что это твоих рук дело, но не мог понять как…

— Он так и не узнал. Пока я был в госпитале, там была библиотека, журналы разные. Продавался такой состав — льешь на пенек, и он пропитывает его сколько может, а потом если полить водой, он начинает гнить, и капут. Я дождался, когда объявят грозу, а отца как раз не было дома, улетел на пару недель. Месть была сладка, но не в таком количестве и потом без деревьев стало пусто. Я помню, как плакал отец.

— Может съездим куда-нибудь отдохнуть? — предложила Стефания.

— Давай — не противился Дэйв. — Может стоит подумать о новом доме — поменьше?

— Верхний этаж убран — только для гостей. Если убрать мебель с улицы и газебо — то почти ничего не останется.

— Да. И убирать проще. Надо будет избавиться от старья.

Так тихо и мирно протекала жизнь, пока Дэйва не настиг крик о помощи

— Пап, помоги.

— Что?

— Я облажался по-крупному, я выдал себя.

— Покажи — попросил Дэйв, в дверь уже стучали. Он быстро оделся и их с женой посадили в разные машины. Как понял Дэйв, их выгнали на учения, в место, где располагались повстанцы и сказали закидывать их гранатами. Из флаера очень удобно. Габи не смог выдрать чеку, кидал просто так, его засекли, тогда он сотворил световой шар и весь взвод… его флаер потерял управление и он свалился к повстанцам. Теперь его ждет трибунал.

Дэйв огляделся вокруг, глаза уже были красные от крови.

— Слушай, ты делал все так как велено. Шар появился ниоткуда, ты не знаешь, что это такое. Электроника вырубилась и ты упал. Повстанцы тебя пытали. Просись на глубокое зондирование — просто сломаешь аппарат. Держись этой версии — подумал Дэйв и кровь потекла из носа. Его вывели из машины и повели в допросную комнату.

Дэйв шмыгнул носом и попросил защиты от повстанцев для сына и его семьи. Следователь потерял дар речи от такой наглости. В это время в госпитале Габи истерично орал — они идут за мной — так, что медики и двое охранников повернулись к двери. Габи спрятался под одеяло. Охранники не знали, чего делать с подопечным. Врачи накачивали его лекарствами. Версия под наркотиками мало чем отличалась от версии без наркотиков.

— Что был за шар?

— Не знаю. Не как солнце, а более стальной и холодный. И техника вся вырубилась.

— А у других?

— Я не помню, он кажется развалились на куски.

— А ты?

— Я падал на землю. Потом меня окружили люди, не били, но издевались, я головой о камни ударился, а потом прилетели армейские и меня арестовали. Я не понимаю за что. Я хочу видеть родителей.

Когда Дэйв вошел в палату, Габи его сначала не узнал, он был весь в крови и постаревший.

— Па?

— Да.

— Тебя что — пытали?

— Нет. Это из-за — он изобразил рукой движение вокруг головы — на нервной почве. Он посмотрел на сына — помнишь, ты когда-то спал у меня под кроватью и думал, что я умру? Теперь я буду тут спать. Никакие повстанцы до тебя не доберутся, и он упал на пол.

Они вместе лежали в госпитале, на разных кроватях. Один раз Дэйв очнулся и попросил жену.

— Пап, ее больше нет.

— Почему?

— Она кинулась на проволоку под током.

— Твоих рук дело?

— Она бы не выдержала пыток.

После чего Дэвид замолчал. Сначала Габи хотели перевести в тюрьму, но врач сказал — у него отец здесь с инсультом — никуда он не убежит. Такой молодой, но уже третий или четвертый — долго не проживет.

Габи пытался растормошить его, но Дэйв практически ни на что не реагировал. Тогда стали появляться дети. Они приходили ночью на несколько часов и уходили.

Наконец следствие было закончено. Габриэля признали невиновным, да и повстанцы от него открещивались. Ему принесли извинения — за смерть мамы, и отправили в отпуск на несколько месяцев. Вернули дом, положили денег на счет — за моральный ущерб. Габи пытался достучаться до отца, но не мог. В его голове был только вид рыбацкой деревушки.

— Я найду ее, и мы улетим туда — сказал Габи и погладил отца по голове. Что-то было не так. Он не мог понять, но ощущал. Потом до него дошло, что у отца не было седины.

Через несколько дней его разбудили дикие вопли.

— Ты что натворил, ублюдок?

Габи увидел отца, завернутого в полотенце, с длинными темными волосами, но ему от силы можно было дать лет 20, а может и все 18.

— Я не хотел — сказал Габи с ногами забираясь на кровать. Он не знал, что делать, то ли разреветься, то ли начать хохотать. Отец долго гримасничал перед зеркалом, потом начал хохотать.

— Ты кого из меня сделал?

— Ппподростка, наверное, я не знал, что получится.

— Теперь знаешь. Понадобятся новые ксивы, легенды, деньги и убежище.

— Пап, Дэйви, а что для тебя та деревушка, с такими разноцветными домиками?

— Когда меня первый раз оживили, я там работал, просто красил дома, рисовал чего нравится, потом меня вывезли и сказали, что там окопались повстанцы, а я их раскрыл.

— Что скажешь — Габриэль и Дэвид Риччи?

— Нормально. Но это для Италии.

— А ты бы куда хотел?

— В Питер. Не знаю, сколько волшебство продлится — пошел бы учиться в архитектурный или на реставратора.

— А я?

— В военное училище.

— Знаешь, Дэйв, я, наверное, становлюсь пацифистом — вроде тебя, не хочу с войной связываться.

— А я так и не понял — для чего меня создали.

— Может наводить порядок?

— Не уверен.

— Архитектурный есть в Италии, но мне, кажется, ты прирожденный художник.

— А ты?

— Я могу из дома акциями торговать, иногда рыбу ловить, наверное.

— Скажем, что мы дети полковника Стоуна, геройски погибшего, бежали, меняли фамилии. Жили в России, Японии, Китае, Италии — родились там.

— Мне бы пару лет себе прибавить.

— Я тебе прибавлю, что нас потом в детский дом отдадут.

— Дэйв, если я найду ту деревушку — полетим туда?

— Да. Деньги на трастовый фонд положим. Заберем отсюда памятные вещи, шмотки мне велики, у тебя хоть форма есть.

— Ну, если рубашку немного подвернуть и в джинсы ремень вставить.

— Только это будет билет в один конец. нас сюда больше не пустят в ближайшие 50 лет, и он рассмеялся. Габи за ним. Так, смеясь и катаясь по кровати, они встретили рассвет нового дня. Дэйв вскрыл базу данных и поменял фамилии и биографию, потом завел трастовый фонд на новую фамилию и выставил дом на продажу.

Они опять не нашли ту деревушку. Зато Дэйв откопал приличную виллу на Сицилии.

— Почему там?

— Дешево и подальше от мест, где я, скажем так — нагадил. Можно будет сделать террасу и мне мастерскую.

— Еще перекрасить стены, снести деревья или что там, кухню переделать и душ.

— Да — большой душ — это святое. И денег еще останется, на карманные расходы.

— Может чего подешевле купим — на берегу, и ничего переделывать не надо. Сзади все уберем, поставим флаер, тебе место для рисования останется, можно капитальный навес сделать, дерево там противное — спилим.

— Если хочешь — давай.

Они оставили за собой крохотную виллу и стали ждать продажи дома. Паковали вещи и купили необходимую одежду. Вечером они улетели в Италию. Штурмовой флаер стоял в кустах, пока они не получили документы. После покупки дома сразу забетонировали участок и поставили флаер, накрытый защитным полем — типа большого колючего куста. Хозяева оставили мебель, пришлось продавать и ее.

На другой день Габи проснулся и не увидел Дэвида.

— Улетел и меня бросил. С криком он выскочил на улицу и увидел, что Дейв сидит на песке, его окатывают теплые волны.

— Ну что ты испугался, малыш, я никуда не делся, просто здесь так здорово. Он вытянулся на песке.

— Ты обгоришь.

На вопли вышли некоторые соседи.

— Мы приехали издалека и там было жарко. Он испугался, извините.

Через 5 минут они пили кофе у соседей и ели какую-то местную выпечку. Он рассказал немного где был и про то, как взорвался вулкан. И что он привык таскать брата с собой, и он привык называть его папой, потому что у них больше никого нет. Около двери стала регулярно появляться еда, а Габи приучился помогать соседям стричь траву или ухаживать за садом.

— Мама любила — как-то сказал он, я, правда, еще совсем маленький был.

Крохотное, закрытое комьюнити из 10 маленьких вилл стало их домом. В выходные они ставили перед домом столы и приносили еду. Сколько б еды не было — ее всегда было чересчур много. Дэвид пошел учиться в университет и работал на реставрации церквей, благо их тут было много. Габ учился дома и заделался брокером на рынке.

Дэйв предлагал ему переехать в другой дом, но он отказался. Когда появилась возможность, Дейв купил еще одну виллу — сказал — а если я женюсь? А пока будем сдавать. Со временем Дэйв забыл проблемы и кошмарное прошлое. Лишние 15 лет, что подарил ему брат, помогли восстановить душевное равновесие и то, что из него делали подопытную крысу. Он стал знаменитым реставратором, его приглашали в разные города, сравнивали с предшественниками, но он всегда возвращался домой к брату. И однажды нашел дверь запертой. Дейв достал ключ и открыл ее. Судя по всему, в доме было пусто. Он спросил у соседей, ничего не происходило. Дейв вернулся домой, сел на пол и заплакал. Со второго этажа скатилось замотанное в простыню.

— Дейв, я тебя ждал только через несколько дней, я, понимаешь, с девушкой. Она услышала, что кто-то плачет. Дейв притянул его к себе. Сверху показалась девушка.

— Привет — сквозь слезы сказал Дэвид, — а я уж думал, что ты меня бросил и уехал.

— Куда же я от тебя денусь? Кстати, дедушкой будешь? — спросил он его на ухо.

— Да я тебя…

Прошло 30 лет.

Дэвид лежал на диване. Было жарко для осени. К нему подсел Габи

— Ты как?

— Пока справляюсь. Он вздохнул. — Достали тупые студенты, а ведь семестр только что начался.

— Знаешь, я в старом кино слышал фразу — наше дело — главное вовремя смыться.

— Думаешь пора?

— А что? Отдохнем с годик, потом поедем в Россию — ты все учиться хотел.

— Да я не знаю, стоит ли там еще этот универ.

— Стоит, что ему сделается.

— А ты?

— Я пойду в армию. Что-то устал я от пацифизма. Сам рассуди — у тебя никого нет, только девочки на ночь. Жена со мной развелась. 2 сына непонятно где, да я для них и не пример. Остались мы с тобой. Предлагаешь дожидаться старости?

— Я вот думаю, когда Южная Америка перестанет фонить.

— Понятия не имею. А ты там уже строить задумал?

— В общем-то да, если доживу.

— Доживешь, куда денешься.

— Как тебе фамилия Фалькон, по-русски Соколов.

— Значит, через Германию полетим, документы получим, отдохнем.

Дэйв вздохнул.

— Хорошо бы.

— Тебе плохо?

— Да, не очень.

— Тогда я сейчас.

Через полчаса он привез девчонку

— С панели снял, говорит, что ей 16, реально думаю, 12.

— Будет ей 16.

Потом они вместе полетели в Рим. Через несколько дней вернулись ночью. Собрали немногие памятные вещи. Дэвид достал из-под прикрытия штурмовой флаер, прицепил новый флаер брата, закинули вещи.

— Ну, пора прощаться — сказал он своему флаеру. Извини, ты слишком приметный стал за столько лет. Он погладил рукой обшивку. Ввел координаты и положил внутрь бомбу с часовым механизмом.

— Простенько и со вкусом.

— Да, даже обломков не найдут. Он помахал рукой вслед флаеру. И только когда раздался взрыв обернулся.

— Ты поведешь или я?

— Давай ты.

Они летели в Германию.

Прошел год.

По набережной шли 2 молодых человека и разговаривали.

— Кончатся уроки, загляни ко мне на работу

— Да, сэр — отвечал лохматый подросток, с планшетом под мышкой и очках.

Военный взял пацана за плечо.

— И, Дейв, если ты еще раз так нажрешься, я тебя откачивать не буду, а вот ремня получишь — потом.

— Слушаюсь, сэр.

Военный обнял его за плечи

— Ну я ведь люблю тебя, не хочу, чтоб с тобой что-нибудь случилось.

— Зачем ты меня таким маленьким сделал?

— Ну перебрал пару годков лишних, ну что теперь?

— Тебе нравится твоя работа?

— Да. Кстати, из КБ новый флаер привезли, можешь покопаться.

— Спасибо.

— Ну что ты совсем раскис? Может сходим куда-нибудь вечером?

— Тебя на работу вызовут или… я не знаю, устал так жить, это дурдом просто. Столько народу.

— Это ты не привык жить в больших городах.

— Наверное, ты прав.

— Выучишься, вернемся в Германию?

— Я так далеко не загадываю. Мне бы до каникул дожить.

— Тогда до вечера — тебе на левую дорожку, мне прямо.

— Счастливо, Габи. Он помахал рукой. И опять вздохнул. — Что-то я не рассчитал, когда поступал в архитектурный.

Через 2 дня Дэйв опять отжигал в клубе. Ночью возвращался на бегущей дорожке и ему стало плохо. Отдышавшись на лавочке, он принял звонок на часы

— Ты где?

— Домой еду. Укачало.

— Может тебя забрать?

— Не надо.

К трем утра он добрался до дома. Дверь открывать не потребовалось. в дверях стоял Габи. Дейв прошел мимо него и пошел в туалет. Когда тошнить стало уже нечем, он лег на пол, подложив под голову полотенце.

— Дейв, открой, я не буду тебя бить.

— Мне хреново.

Но дверь открыл.

Габи намешал ему стакан антипохмельного пойла, дал выпить, потом поставил капельницу.

— Ты чего сорвался?

— Кажется я занимаюсь не своим делом.

— Ты же так рвался сюда?

— Ну вот так.

— У тебя в организме веществ не хватает, поэтому ты пьянеешь быстро.

— Знаю.

— Что случилось? Я тебя знаю.

— Это стыдобища. Помнишь девчонку из Сомали, кажется?

— Да, ты сказал, вы вроде как с ней родственные души.

— Это пацан.

— Хм… этим сейчас никого не удивишь, собственно.

— У тебя на работе есть такие проблемы?

— Нет. Нужно надеяться на человека, а не то, что он из себя представляет.

Дейв шмыгнул носом.

— Еще попить дай.

— Сегодня выходной, отдыхай.

— Да, потом мне надо будет подумать над своей жизнью.

Во втором семестре был совместный проект. Дэйв оказался один против пяти. Ему стали доказывать, что это лучшее, что они могли придумать. Он сказал — нет — звук будет плохо разноситься. Над ним посмеялись, сказали — пусть квадросистему поставят. Он просидел пятницу и все выходные, пересчитывая и переделывая макет.

Трехмерный, но Дэвид не зря проработал столько в церквях. Когда стали презентовать свои изделия, он сказал, что проект его личный, потому что он не умеет работать с командой. Открыл планшет и в воздухе повис современный собор. И тогда он на раскладке букв сыграл Баха. Звук был чистый и было даже видно, как он заполняет собой собор.

— Ты это сам придумал? — наконец спросил учитель.

— Не совсем — собор создавали вместе, но они не хотели идти дальше, я просидел все выходные.

Через полдня проект собора купили за охрененную сумму. Преподаватель назвал Дэвида лучшим учеником. Через 2 дня его убили. Пуля вошла в голову и вышла через правый глаз. Габи примчался в морг, не дал вскрывать, приложил все усилия, чтобы рана затянулась. Он выл так, что в комнату боялись зайти врачи. Потом он сказал — мне кажется он еще живой. Ему не поверили, но Дэйв действительно был жив.

Габриэль позвонил начальству и спросил сколько будет стоить регенерационная камера.

— У нас есть деньги. Я продам квартиру и пойду в наемники, если надо — убью президента — только скажите.

Дейва поместили в камеру. Габи немного восстановил силы, общаясь с приятелями.

На суде адвокат напирал какая несчастная жизнь была у его подсудимых. На что прокурор оборвал его — А у Дэйва, наверное, было легкая жизнь? Мотался по военным базам, учился, и где мог подрабатывал. А эти — из-за лени попытались убить его.

Когда Дэйв пришел в себя, первым увидел Габи. Судя по замотанной голове, было что-то не так.

— Возьми деньги с моего счета — прошептал он.

Теперь Габи стоял около его постели и рыдал.

— Я хотел в школу Бартлетт попробовать, теперь не знаю…

— Я соберу все документы, поговорю с преподавателями. У меня контракт кончится через год и 4 месяца. Но я буду прилетать к тебя, как только смогу.

— Меня еще туда не взяли.

— Возьмут.

Через 2 недели он сидел перед деканом. Правый глаз был заклеен, на голове косичка, скрывающая выбритые волосы и шрам.

— Ты хочешь на первый курс?

— Да.

— Ты сомневаешься?

— Да, я не уверен, что я вам подойду.

— Судя по работам и отзывам — подходишь. Экзамены сдавать не надо. Уже летом можешь брать уроки.

— Мне кажется, я могу видеть мир по-другому. Я видел работы, они прекрасны, а я предпочитаю, что-то в черно-белом стиле, прямые линии, как показывает практика, жилье удобней.

— Мы можем не брать с тебя оплату как с иностранного студента и инвалида.

— Дело не в деньгах, дело во мне.

— Дэвид, посмотри общежитие и летом приходи и учись. Познакомишься с ребятами.

— Я думаю, ему лучше отдельно жить. Спрошу у друзей.

— Габ, не надо, нам еще за лечение платить.

— Они заплатили. Мне общежитие понравилось. Кровать раскладывается?

— Да.

— Я постараюсь прилетать каждую неделю. Просто у нас больше никого нет.

— Это я понял. В правилах такого нет, но, наверное, они и существуют, чтоб их нарушали?

— Спасибо.

Они прошли в комнату.

— Так — я тебе общежитие оплатил на 2 года с питанием и образование тоже. Здесь хорошо, не получится, будешь дурака валять, по крайней мере безопасно. Белье грязное — в мешок — я приеду — постираю.

— Габ, зачем ты это делаешь? Ты столько сил потратил чтобы оживить меня. Я ведь и сейчас полутруп.

— А врачи сказали с головой у тебя нормально. Глаз восстановится после некоторых процедур, даже шрамов не останется.

— Я могу подпитываться, даже непроизвольно. Пока оно работает. Про меня не беспокойся. А вот ты действительно стал как испуганный мальчик-студент, которого только что в универ отдали. Если смогу — переведусь на базу поближе.

Дейв сам не заметил, как потекли слезы.

— Габи, я действительно боюсь, может у меня проблемы с психикой или еще что…

— Если хочешь — сходим к врачу.

Дейв вытирал слезы, когда в дверь постучали.

— Заходите.

— Привет, меня зовут Зак, меня прислал декан показать тебе тут все и чтоб один не оставался.

— Иди — улыбнулся Габи — ты теперь студент.

Дэвид надел очки и пошел вслед за Заком. Ему понравились чужие работы. трехмерный терминал, потом они ели в столовой. Дейв почти успокоился. Вечером он увидел, что несколько ребят сидят перед телевизором, он тоже вышел, с альбомом и карандашом. Пока смотрели фильм, он рисовал портреты сидящих, портреты героев, схемы домов. Когда его попросили посмотреть — он дал.

— Почему планировка дома такая?

— Потому что это удобно, все рядом, площадь жилья может быть меньше.

— Хм… на чем основано?

— Ну когда мы жили в Санкт-Петербурге, была хорошая квартира с видом на Неву, но там был только один басрум и кухня-столовая-гостиная — очень неудобные. Мы взяли другую, там не было видно реки, но нам было удобно.

— А если взять здание — можешь попробовать нарисовать удобные квартиры?

— Надо знать метраж и какое здание. Лично я не люблю Г — образное, или когда они очень длинные, или рядами стоят — как домино. Наверное, 50 этажей здесь тоже не приветствуется.

— Попробуй нарисовать. Сколько дать тебе времени?

— Завтра вечером.

— Договорились.

Человек протянул ему руку.

Дейв придумал дом по 12 квартир на этаже, 4 лифта, 25 этажей.

Нарисовал планировку каждой, потом общий этаж, потом вид здания. Потом подумал и нарисовал 3 дома и сзади — парковку для флаеров и магазинчик необходимых товаров.

Потом отсканировал все для сайта и стал пытаться сотворить то же, только в 3D, получалось плохо, но он сделал как смог. В 7 вечера пошел в гостиную. Там была толпа народа. Он так и остался стоять в проходе с планшетом и альбомом. Учитель увидел его и аккуратно вытолкнул вперед. Все стали рассматривать рисунки. Он сказал, что не очень знаком с виртуальной программой.

— Ты нарисовал гараж и магазин — зачем?

— Потому что это удобно. Флаер вызывается с пульта и отправляется на свое место, в гараж. Если человек не успел что-нибудь купить — лучше всего круглосуточный магазин. Продукты, детское, может хозтовары какие. Он пожал плечами и пытался слиться со стеной.

— Леон, зачем он тебе? — я его к себе в контору возьму.

— Комнату сможешь оформить?

— Смотря кто в ней живет.

— Ты алмаз, а сделают из тебя бриллиант, это не значит, что бы будешь хуже, просто ты сам по себе уже многого стоишь.

— Вот мне башку и прострелили. Я сюда учиться приехал.

— Я тебе предлагаю работу. Учебники потом прочитаешь — тебе выделят.

— Страховка у вас есть?

— Есть.

— Мне надо зрение восстановить и с братом поговорить. А потом он с вами.

— Хорошо, а пока можешь отделать квартиру в итальянском стиле — для моей мамы?

— Там несколько направлений — что вы хотите — миланский, сицилийский, тоскана?

— Давай Тоскана.

— Мама верующая?

— Да.

— Тогда мне нужна неделя, краски и готовая еда.

Дейв вздохнул. Опять он лез не туда, куда нужно.

Через неделю пришла комиссия в виде мамы и ее подружек.

— Матерь божия — вскричали старухи и опустились на колени.

В углу была арка с Божьей Матерью и свечами. Настоящие свечи горели на небольшом столике, в ящике которого лежала старая библия. Над диваном было окно в сад. Казалось, что ветер выдует занавески и они улетят. В столовой были арки с букетами и никто не верил, что это нарисовано. Посередине стоял стеклянный модерновый буфет и стол со стульями. Тоже стеклянный — модерн. Над плитой висела связка перца, острого и настоящего.

Мужик сидел на диване.

— Ты кто? — спросил он Дэйва.

— Не знаю.

— У тебя уже есть талант. Ты раньше что-нибудь рисовал?

— Постоянно, делать-то на базе особенно нечего.

— Что же мне с тобой делать? — вслух подумал мужчина. Архитектор, дизайнер и художник. Хотя художника я бы поставил на первое место. Кстати, я оплатил тебе 2 часа регенерации.

— Спасибо, сэр.

— Хочешь жить в Англии?

— А военная база там есть?

— Есть.

— Тогда бы я хотел с братом жить в квартире.

— Будет.

— Тогда надо с ним говорить.

Габи был недоволен — жилье дорогое

— И потом — я заплатил за образования брата за 2 года, плюс общежитие.

— Вам вернут деньги.

— И…?

— Я не знаю, как вам объяснить. Он не архитектор в прямом понимании, он больше художник, он берет свои проекты из головы и складывает пазл. Он сам по себе, если попадет под чье-то влияние — будет только хуже. Вам показать, как он квартиру мамы разрисовал? И стал показывать фото. Там уже весь квартал ходил посмотреть.

— И что же мне делать? — тихо спросил Дэйв.

— Прочитаешь книги, получишь диплом бакалавра.

— И что я с ним делать буду? Дэйв сел на стул и разревелся. Из-под бинта показалась кровь.

— Я что — художником всю жизнь буду? Я хотел на архитектора выучиться.

И тут он захлебнулся рыданиями.

Габ принес воды и таблетки. Потом поменял марлевую салфетку.

— Я оплатил…

— Знаю.

— Диплом бакалавра у тебя будет, членство РИБА тоже.

— Ладно, нам к врачу пора. Я потом позвоню.

Они вышли из студии. Дэйв уже не плакал. Лекарства сделали свое дело. Он нашли быстро бегущую дорожку и встали на нее. Доехали до центра. Дэйва увели на процедуру.

— Вам есть где переночевать? — спросила медсестра. — Ваш брат как клиент, можем предоставить комнату.

Габриэль подумал и сказал —

— Давайте.

Он получил карточку и поставил отпечаток ладони.

— Что случилось?

— Не знаю. Брат хотел учиться на архитектора, всю плешь проел, а они сказали, он лучший художник. А ему рисование не интересно, ну вот и сорвался.

Из кабинета вышел Дэйв.

— Еще 2 процедуры и все будет нормально.

Габриэль поблагодарил врача, и они пошли в гостиницу. Номер был крохотный, но им хватало. Долго лежали молча. Габи уже подумал, что Дэвид спит

— Зачем ты меня спас? Я всего лишь неудачный эксперимент.

— Вообще-то ты мой отец, а сейчас брат, которого я люблю больше своей жизни. Поступая сюда, ты о чем мечтал?

— Честно? Я думал, что со временем с Америки уйдет радиация. Поскольку ее сделали помойкой, можно было бы полить чем-нибудь — был бы тут не перегной — труха какая-нибудь. Потом земли привезти или цементом сделать платформу — дома новые.

— Пришлось бы очистительные установки ставить.

— Не без этого. Но для начала — земли или еще чего — поля засеять или деревьями засадить, сторожам и охране много не надо, можно экологически чистые дома поставить с замкнутым циклом.

— Ты еще помнишь свой дом в Вашингтоне?

— Да, помню. Хотелось бы надеяться, что доживу когда-нибудь. А тут — за лучший проект пулю в затылок.

— Я думаю, завтра заберем все учебники и деньги. Он обещал членство, как я понимаю — типа общества архитекторов?

— Да.

— Вот пусть и постарается. И диплом бакалавра — когда ты эту макулатуру прочтешь.

Хотел спросить — тебе не тяжело с одним глазом?

— Тяжело. Но восстановление, думаю, лучше в Германии делают.

— Спи, малыш, если я все правильно посчитал — хватит тебе на Германию. А потом разберемся. Поживешь со мной на базе. Обед — в столовой, комната моя личная.

— Если честно, я боюсь, вдруг так их родственники или еще кто…

— Я пробил по базе — никого нет. Потом, если повезет, улетим в Германию. Насовсем. Снимем студию с большими окнами. Будешь рисовать на заказ, а я буду прилетать и парковаться на крыше.

— Не хочу я рисовать, понимаешь? Я уже столько лет рисую и не избавиться от этого.

Габи вздохнул.

— Наверное, это судьба и поцеловал Дейва в щеку. Только обещай мне — никаких попыток суицида. Договорились?

— Ладно — проворчал Дэйв

— Значит уже думал.

— Да. Сам же говорил — давай спать, вот давай.

— У тебя ноги холодные, ложись и грейся.

— От тебя как от печки…

На другой день они улетали на военную базу.

Дэйв сидел в комнате и учился. Иногда ему разрешали погонять на флаере с курсантами. Он старался не сделать их всех. Хотя брат это подметил. Из клиники в Германии он вышел в очках.

— Осталось только зрение восстановить.

— И сколько это нам будет стоить?

— Разберемся. Ты пока читай и получи диплом бакалавра.

Дейв читал и рисовал. Ему было интересно, чего его лишили, посчитав за художника, но потом пошли материалы, сейсмоустойчивость, разные погодные условия. К вечеру у него уже трещала голова, а ведь все это надо было помнить.

— Знаешь, наверное, мужик был прав — когда меня выгнал. Мне рисовать проще, чем запоминать все это, но все равно интересно. Бакалавра он получил, так же, как и членство. Габриэлю повезло. Его пригласили на базу Рамштайн.

— У меня брат, с проблемами.

— Знаем. Выбирайте квартиру.

— Дэйв, по твоей части. Мне нравится одна, но она дальше от базы и мебель неудобная. Есть которая очень нравится, но хозяин, чтоб скрыть убогость, понаставил горшков с искусственными цветами, картинки, которые не подходят, надписи и вот этот стол — я бы убрал его в другое место — там окна, рисовать удобно.

— Я договорюсь. Габи пошел к начальству, выбил кредит. Когда они узнали, что его брат архитектор, попросили поучаствовать в проекте. Габи сказал — будет вам мой брат. Только сначала надо зрение исправить и с хозяином квартиры договориться. Да, еще забыл — ему нужен типа руководитель проекта, тогда ему магистра дадут.

— Габриэль, ты все вытряс?

— Вспомню, скажу. Ему обязательно в армейской форме ходить?

— Нет.

— Тогда мне нужен кредит на вещи и не понятно, что там еще в квартире есть — может докупить надо.

— Ты с них все вытряс? — спросил улыбающийся Дэйв.

— Не все, сказал, если вспомню — приду. Может тебя подстричь немного — волосы, наверное, уже отросли, если что — можно на криворукого парикмахера свалить.

Дэйв прикинул и согласился.

Через неделю он стал обладателем шкафа одежды и двух видящих прекрасно глаз. По этому поводу они пошли в ресторан. Дэйв согласился работать на армию. Утро разбудило их истошными воплями. Приехала военная полицию.

— Чтоб этих двух в моем доме не было — и хозяин разразился ругательствами. Военным осталось только разнимать их. После чего Габ зажал руку хозяина и сказал

— У моего брата было ранение в голову и могут начаться судороги или припадок, и я не могу бегать ночью и искать его. Тебя что-то смущает, что мы спим вместе?

— Нет — проблеял хозяин, поняв, что проиграл в еще не начавшейся войне.

— И еще — если ты подойдешь к моему брату, Габ сделал трагическую передышку и открутил пуговицу с рубашки хозяина — я тебя закопаю в твоем же огороде. Понял?

— Да, мой господин.

Потом он отослал военных, сказав, что скоро прилетят. Инцидент был исчерпан, но как понял хозяин, он только начинался.

Дэйв был на работе Габи и ему понравилось. Понравилась вышка, управление самолетами, понравились люди, с которыми он работал.

Ночью хозяин не спал. Ему слышался топот и громкий хохот, но он боялся не то, чтобы позвонить в полицию, он боялся вылезти из-под одеяла. Эти военные — что хочешь сделают. С утра он нашел на улице свой дизайн и некоторую мебель, которая была им не нужна. Во что превратиться его квартира после их пребывания, он даже не думал. С тех пор у него появилась привычка записывать. Что они брали на завтрак из корзины, во сколько ушли на работу, во сколько пришли, что делали в выходные. Он пытался поймать их на любовной связи, но максимум чего добился — фото — когда они пили вино, закусывая едой из ресторана и хохотали. Он начал копаться в их мусоре. За этим его и застал сосед. Через 15 минут в доме была не только полиция, но и военные и люди из разведки. Дом сразу стал маловат. Когда они нашли тетрадь с записями, Дэйв сказал

— Наверное он записывал, сколько мы съели.

Габ отнесся к этому более серьезно. Врезал почтенному бюргеру поддых и спросил

— На кого работаешь, гнида? Кому продаешь информацию?

Полиция делила его между собой, и разведка победила.

Вечером Дэйв не выдержал — это неправильно. Он дурак, но не шпион. И полетел в разведку, там попросил самого главного. Попытался объяснить ситуацию, что неприязнь возникла сразу. Потому что он считал свой дизайн верхом совершенства, а я — верхом убожества, ну убрали мы его вещи. Еще я рисую — мы стол обеденный переставили, мне кажется он еще из-за этого взъелся. Я там пленкой все накрыл, ну чтоб потом краску не отмывать если что. А про булки — он сказал берите сколько хотите, мы, конечно, заплатим.

Военный сидел, закрыв глаза, потом посмотрел на пацана

— Знаешь, Дэвид, мне кажется, ты святой. Не побоялся прийти в нашу контору, заступился за заплывшего жиром кота.

— Да нет, это было бы справедливо. Я еще хотел спросить, я в этом не очень — Южную Америку превратили в помойку. Сколько она еще будет нежизнеспособной, сколько от нее будет исходить радиация и можно ли как-то это исправить. И кто будет владелец этого склада отходов.

— Интересный вопрос. Я даже не задумывался.

— Я архитектор. Была идея залить чем-нибудь кусок помойки, чтоб перепрело, потом сверху нормальной земли, и вот уже деревья — фрукты и овощи. В обеззараживании я не понимаю. Но все-таки… не сейчас, может лет через 10—20.

— Жилье?

— Габи сказал, что есть дома, работающие автономно — для рабочих — кто будет заниматься сельским хозяйством.

— Я бы сказал — утопия, интересная идея и я поспрашиваю наших ученых.

Дейв забрал мужика, на котором не было не избитого места. Он был готов ноги целовать.

— Я знаю, что ты кретин, но не шпион — констатировал факт Дэйв. — Пошли, посмотришь, во что мы твою квартиру превратили.

— Знаете, а мне кажется, что стало лучше — прошепелявил хозяин. — Вам посуда не нужна?

— Купили уже.

Дальше потянулись длинные дни. Дэйв или рисовал, или чертил для армии. В выходные летали развлекались, пробовали разную кухню. Со временем Габи заметил, что Дэйв стал оттаивать. Дейв сам летал по музеям, которые еще остались. Ему было интересно. Через какое-то время он спросил Габи про того человека, у которого был.

— Ты был у начальника разведки, даже я видел его пару раз мельком.

— Ааа… значит придется самому.

Он пошел в страшное черное здание и попросил аудиенцию.

— Я тебя помню — сказал страшный человек — ты за жирного кота заступился.

— Да. Я хотел спросить по поводу Америки.

— Тут много сложностей.

— Я слышал на конференции, что можно спрессовать мусор и, если нет излучения — покрыть слоем земли и сажать растения.

— Хм… кого бы ты взял в союзники?

— Я думаю русских и китайцев, у итальянцев закупить виноградную лозу, повысят цены — пригрозить чем-нибудь.

— Это интересно. Обоснуй. Русские — неплохой народ — если не пьют, работящие, много культур выращивают. Часть японцев у них живет — это технология. Китайцев просто много и они трудолюбивы.

— Такое ощущение, что ты их сам видел.

— Да, было дело и отец рассказывал.

— Что же мне с тобой делать? После того как развалилось ООН, теперь вроде каждый сам за себя. Придется попробовать вести переговоры. Чем, говоришь, можно спрессовать?

— Не помню. Профессор говорил насчет возможностей флаера.

— А землю откуда брать?

Дейв хотел сказать — из Волмарта, но прикусил себе язык. Сделав вид, что он копается в памяти, он выдал

— Когда-то давно, был такой состав им, поливаешь что-нибудь, дерево, к примеру, оно пропитывается, потом водой полить, и сгнивает.

— Любопытно. Значит надо спрессовать помойку, полить сверху составом и дождаться дождя. Тогда получим перегной.

— Удобрения еще понадобятся. И, например домик на гектар — чтоб следили за садом. Когда урожай будет — временных рабочих. Неделю и в палатке поживут.

— На самом деле это будет посложнее, чем ты описываешь.

— Понимаю, сэр.

— Я тебе выпишу пропуск, чтоб мог приходить, когда идеи посетят. Кстати, объект, говорят, с твоим участием получился гораздо лучше.

Дэйв вздохнул.

— Они обещали магистра дать.

— Обещали — дадут, держи пропуск и раз фантазия прет, постарайся нарисовать несколько домов — для заселения Южной Америки и инфраструктуру — магазины, больницы.

— Я этим никогда не занимался, но попробую. И еще, знаете, мне, наверное, придется поучиться в другом универе, я никогда не думал планировать целый город.

— Спроектируешь и, если всем понравится — получишь доктора.

— Хм… а другому кому-нибудь нельзя поручить?

— Идея твоя, кому как не тебе лучше знать.

Дэйв 2 недели думал, как будет лучше. Хозяин приносил ему завтраки и обеды и почитал это честью. Наконец Дэйв не выдержал и пошел обратно в страшный кабинет.

Начальник — Конрад Рихтер, уже принимал его как старого знакомого. Пили чай с пирожными и говорили про жизнь.

Конрад рассказал, что проводятся первые опыты с прессованием мусора. Россия и Китай тоже хотят свежих фруктов и готовы предоставить рабочих. Японцы думают над технологией опреснения и полива.

— А я думаю, что мне надо в России поучиться, в универе, раз других не осталось.

— Где?

— Москва.

— В чем проблема?

— Я боюсь. Если я буду лучше их, они меня убьют.

— Я поговорю с их охраной, чтоб прошерстили студентов. У тебя будет дипломатический паспорт, жить можешь рядом с посольством

— И охранник. Лучше из русских, у которого семью взяли в заложники — тогда работать будет старательно.

— Ну