Он знал одно: эти мелочи – вся истина жизни. Идеал, дух и прочие юбки старых дев – это суть только заблуждающаяся материя.
В голове танцевали четкие фигуры развратных мыслей
В селе Лупцеватом объявилась икона Божьей Матери – Троеручицы.
А у нас чудеса еще почище – мельники, солидные приличные мужчины, по вечерам беременеют и еле доходят с работы домой, где и опоражниваются.
Подойдет его время. Пока же он и спит, и обедает в клозете жизни своей душе.
Теперь он глядел на старую жабу – действительность, – и от её мелочей у него нутро затихало.
Товарищ! – говорят ему. – Надо жить только в гостиных и залах души. А ты живешь в клозете. Опомнись, брат. Не смотри чертом… Не собирай нищих за городом. Ты думаешь, они способны направить революцию. Нет, брат, оставь; не тряси штанами нищими, мы и брюки видали…
Чудеса эти – беременные мужчины, которые идут домой с мельниц.
Надо жить только в гостиных и залах души. А ты живешь в клозете. Опомнись, брат. Не смотри чертом… Не собирай нищих за городом. Ты думаешь, они способны направить революцию. Нет, брат, оставь; не тряси штанами нищими, мы и брюки видали…
Он увидел весь мир во всем его приличии и свою душу во всем ее неприличии.
взорвать мир без определенной цели, без программ и политики, а ради самих себя, ради своей страсти к невозможному…
