– У меня в горле полно чертополоха. Хочется утолить столько жажд. Перво-наперво скоро настанет время любви. У меня не было оргий уже тринадцать выходных. Это бойкот, не меньше
Свидетельницы грез друг дружки… Но тогда к кому мне бабочкать (и к кому мухать тоже)? Кого мне вафлить, кого бабушкать платком? Чтобы сюсюкать, мне нужны настоящие младенцы, и я не могу не думать про всех тех недовольных с их несуразицей и отдельными зубцами, разбросанными как леденцы, как забытая мебель.
Прежде она слышала, как все остальные сетуют на болезнь у человека настолько молодого. Для смертельной болезни разве один возраст чем-то лучше другого? Живые умирают во всех возрастах; смертный приговор вручается нам при рождении.
– Вам известно, что если я люблю других людей, вас я люблю ничуть не меньше? Я люблю вас целиком и полностью, я не знаю, как можно любить кого-то больше, – и при этом я могу встретить какого-нибудь мужчину и пойти его полюбить немного или навсегда, а вы будете знать, даже если я не буду с вами разговаривать месяцами, что вас я люблю так же, как сейчас? Мод, Мод, вы б видели, до чего вы прекрасны!
