это формируется заранее и специально. Ненависть не вспыхивает внезапно на пустом месте, ее взращивают и культивируют. Все, кто считают ненависть спонтанной или индивидуальной, невольно подпитывают ее
Но прежде всего необходимо встать на защиту «нечистоты» и «инаковости», потому что именно это больше всего раздражает ненавистников и фанатиков и дискредитирует их фетиш чистоты. Нужна культура просвещенного сомнения и иронии. Потому что именно эти способы мышления противоречат яростным фанатикам и расистским догматикам
никакой это не прогресс, когда кто-то выплескивает наружу внутреннее убожество и ущербность, затаенные давнишние обиды, потому что якобы теперь этот душевный эксгибиционизм в обществе, а то и в политике считается достижением.
Диссидентские стратегии против изгнания и ненависти включают в себя истории о счастливой свободной жизни и любви.
Эмоции вызывают иногда вовсе не те вещи, существа или события, на которые эти эмоции направлены.
Он просто не существует для других. Как будто он — воздух, неодушевленный предмет, фонарный столб, который необходимо обойти, ведь он не заслуживает ни внимания, ни разговора, вообще никакой реакции. Невидимые, неопознанные — вот по-настоящему экзистенциальная форма презрения к людям
Как будто существует какой-то предел равноправия. Как будто женщинам и гомосексуалам можно претендовать на свои права только до определенной черты, а дальше — всё, хватит. Полное равенство? Нет, это уж слишком. Не совсем равны? Ну так что ж… все равно.
Ненависть не допускает никаких сомнений. Стоит хоть немного усомниться в своей ненависти — и ты уже не сможешь ненавидеть. Сомнение не позволяет настолько расчеловечиваться.
такие группы — он называет их «сериями» — формируются благодаря пассивным неосознанным процессам адаптации к ограничивающей агрессивной окружающей среде
к фанатизму и расизму особенно склонны социальные группы и среды, сформированные негативным опытом
