Оглавление

К 50 ЛЕТИЮ БАМа

— — — — — — — — — — — — — — —

Всем, кто участвовал в строительстве

Северомуйского тоннеля — посвящаю…

БАМ! Звонким эхом по всей стране неслось это короткое и звучное слово.

Сводки в эфирах, имена героев, стихи и песни не умолкали по проводам всей страны.

Не только молодые, но и люди всех возрастов с важностью надевали на себя бамовские куртки с эмблемами «БАМ».

Чувство гордости стать соучастником той Великой стройки, встать в строй с теми, кто уже вступил в ряды бамовцев, без прикрас переполняло сердца всех тех, кто прибывал на строительство Байкало-Амурскую магистраль.

Одиннадцатому отряду выпал самый тяжёлый и ответственный участок — восточный портал Северомуйского тоннеля.

В этот отряд попали и мы с мужем.

Необычайные красоты Забайкалья, новые, уже ставшие родными, люди, общее дело и размах работ, быстрорастущий, как в сказке, наш таёжный посёлок, вдохновлял на написание стихов, песен и дневников.

Это было началом пути многих и многих. Не написать книгу о той стройке, о тех героических людях, что отдали свои молодые годы, и свои жизни, было бы не простительно.

Всё, что помню, всё, что записывала в свой дневник, я перенесла в свой роман, который писала все десять лет. Сейчас жалею о том, что не вела тот дневник постоянно. Но я помню многих, с кем жила и работала в бамовском посёлке Северомуйск, где строился уникальный тоннель, длинною в пятнадцать с половиной километров…

Вот об этом строительстве и о том, как мы жили в далёком Забайкальском краю, я и поведаю всё то, что пережила сама лично, а не из интернета и прочих статей…

Гуляли версии о том, что БАМ строили заключённые или ещё какой — то непотребный люд. Да, железнодорожные полотна на начальном этапе строительства строили военные и заключённые. Но это тоже были люди, отдавшие себя на прокладку железной дороги. Им сейчас можно лишь посочувствовать, ведь тогда особой техники не было. Представляю, как тяжело им было, ведь БАМ — это край вечной мерзлоты! Дальнейшее же развитие этой уникальной стройки было передоверено специалистам, таким, как мостовые отряды, шахтёры и проходчики, маркшейдера, строители. Это были замечательные люди! Образованные, глубоко знающие своё дело, интеллигентные, из больших и малых городов нашей страны. Молодые парни и девушки не побоялись оторваться от маминых юбок, что — бы влиться в отряды комсомольцев. Они были из Ленинграда и Караганды, Прибалтики и Украины, представители Метростроевцев из Москвы и Германии.

Не позавидуешь главным инженерам и главным маркшейдерам нашего Бамтоннельстроя. Они провели такую работу, что просто можно ими гордиться. Все те сбойки со стволами, все стыковки рельс и выход из непредвиденных моментов, добавили им немало седин. Им была поставлена задача и выполнить её нужно было в строк. Это делалось, и даже некоторые работы были выполнены раньше намеченного срока. Но что — то не получалось и не по вине неправильных действий нашего руководства, а по причине того, что скальные породы и неустойчивый климат Сибири во многом препятствовали и тормозили всем тем планами, какие нужно было выполнить в срок.

Немного о себе. Прожив всего два года в новенькой, двухкомнатной квартире, пахнущей ещё краской, оставив свой, уже налаженный быт, отправились в далёкий край Забайкалья по зову Комсомола. Могли бы и не ехать при всей, уже сложившейся жизни. Но были мы молоды и в Комсомольских наших душах жил девиз «Кто, если не мы!»

Почему решили ехать на БАМ? Причины были. Одна из них, наш город — город шахтёров. Я окончила горный техникум, муж работал в шахте проходчиком. А там, в Северомуйске требовались горные профессии. Но не только это нас подвигло на ту поездку. Многие из нашего городка отправляясь туда, приглашали за собой и остальных, таких же отчаянных. И ещё, повторюсь, тогда нас двигала молодость, да наш комсомольский энтузиазм. Жалею ли сейчас об этом, по — происшествии многих лет? Конечно же, нет. Понимаю лишь одно — время выбрало нас и по — другому быть не могло. Когда — то мои родители уехали так же в свои молодые годы на добычу боксита в Свердловскую область. Стране нужны были самолёты, и моя мама с отцом отправились из Воронежской области на далёкий Урал. Они строили свои посёлки, работали в шахтах, растили детей. У моей мамы в трудовой книжке одна лишь запись — Бокситовый рудник, шахта №6. Видимо и мне было предначертанной судьбой пройти по стопам моих родителей — построить свой город. Да я нисколько и не жалею…

1974 год. Создавались отряды, отправлялись на объекты…

Прорубались просеки сквозь тайгу к будущей линии БАМа, прокладывались автомобильные дороги, строились мосты через многочисленные горные реки и речушки. Наконец, вышли к знаменитому Северомуйскому хребту. Здесь предстоит прорубить тоннель сквозь толщу скальных пород…

Печально, но моё прошлое часто уводит меня в мою молодость. Почему печально? Объясню — есть такая поговорка — время быстро летит. А у нас, бамовцев, жизнь, можно сказать, пролетала намного быстрее, чем на Большой земле. Пролетала так быстро, что иногда задумываюсь — вот ведь, какие дела, мы не успели запечатлеть всё то, что было там пережито. И все эти годы хочется вернуться в свою молодость, туда, где было очень тяжело, где было и очень здорово!

Кроме основной своей работы мы шли на другие объекты, это были школа, детский сад, магазин, школа искусств. Уставали? Да. Но, почему — то та усталость не угнетала нас. Наверное, понимали, что делали всё это для себя и своих детей.

Мы жили, не сетуя на то, что свет нужно было экономить, и был он не всегда, помогали трансформаторы. Хлеб привозили из какого — то улуса в замороженном виде и мы его разогревали в духовках, у кого они имелись.

Мы приспосабливались жить в тайге. Были озёра, богатые рыбой. Грибов и ягод столько — не ленись, собирай! Отряд в скором темпе построил столярку — что — бы жителей снабдить необходимой мебелью.

Вернувшись на Большую землю, живя в благоустроенном жилье, пришла к выводу, что человек способен выжить везде. А если он по натуре ещё и неисправимый романтик, то всё ему по плечу. В нашем посёлке было много молодёжи. Игрались свадьбы, рождались дети, появлялись детские коляски на дорогах. Хочется отметить такой факт; везут молодые мамаши перед собой коляски небольшой вереницей, уступая дорогу идущим навстречу «Магирусам» — самосвалам, везущим породу из строящегося тоннеля. Картина впечатляющая — время не стоит на месте, работа кипит на всех фронтах! Мы были рады каждому новорождённому, появившегося на свет в нашем посёлочке. Счастья тебе, малыш — бамовец!

На утреннике, в детском саду можно было видеть детишек из Москвы и Ленинграда, Харькова и Ташкента, Алма — Ата, и Киргизии, Белоруссии и Украины, Казахстана, Армении и Бурятии. Мы, совершенно не обращали никакого внимания на их личики различных национальностей. Все они были для нас родными и любимыми!..

Живописен край Забайкалья! Он собрал вокруг себя множество красот природы. Край этот таёжный, озёрный, степной и горный.

Новые достижения ждут Бурятию впереди. И они неразрывно связаны с коротким, но вдохновляющим призывным словом «БАМ».

Значение БАМа для страны общеизвестно. Велико её значение для Бурятии.

На год раньше срока, к 60 летию ВЛКСМ, рельсы БАМа пересекли границу Иркутской области и легли на территорию Бурятии у Байкальского хребта.

Байкало — Амурская магистраль пройдёт по территории республики на протяжении более полутысячи километров.

До старинного посёлка Нижнеангарск от Улан — Удэ нужно лететь сорок минут на самолёте АН — 2. Картина просто нереальная — летишь, а под тобой Байкал и так все сорок пять минут, до самого приземления в посёлке…

Затем пятьсот километров по бездорожью уже от Нижнеангарска до того самого посёлка, где придётся жить и трудиться все девять нелёгких лет.

Одиннадцатый отряд уже три года, как высадил свой десант на дальний участок БАМа — Муйскую долину. Там, за Северо- Муйским хребтом уже растёт столица тоннельщиков. Работа идёт полным ходом, но каждый день одиннадцатый тоннельный отряд принимает людей, прибывающий со всех концов страны. Каждому хотелось влиться в отряды бамовцев и облачиться в куртки с эмблемой «БАМ».

Подъезжая к посёлку, прибывший народ читает обозначение «Вас приветствует Северомуйск».

Северомуйск — самый сложный и самый отдалённый участок БАМа. На том участке работают комсомольцы не только из Ленинграда, но и из других городов. К началу проходки тоннеля восточного портала готовились основательно и что, самое главное — с большим энтузиазмом.

Дороги БАМа — это бесконечные подъёмы и спуски, узкие и ухабистые, местами с обрывами по одну сторону. Все знают историю о молодой женщине шофёре, которая погибла. Что — то случилось с её самосвалом, она не удержала машину, улетела в пропасть. Она очень была красивой, и имя у неё было красивое — Злата. Её муж тоже работал шофёром и ещё очень долго оставался на БАМе. Там, в том обрыве до сих пор сломанная сосна напоминает о беде…

Хочется отдельно сказать о тех молодых парнях — водителей грузовых машин, которые подвозили различные строительные материалы для работы на порталах и, конечно же, продукты для нас. Вот кто познал по — настоящему, что такое бамовские дороги! Километры и километры они крутили баранки своего грузовика по наскоро прорубленным просекам таёжного края. Дорога, словно стиральная доска. Мне, как и многим, тоже довелось трястись по этим ухабам. Сажать в машину посторонних строго запрещалось. Но водители входили в наше положение, всё же сажали нас, рабочих, под свою ответственность. Понять нас можно было — погода бывает нелётной, иногда неделями, а нам нужно было попасть с больницу посёлка Новый Уоян, или в магазин Нижнеангарска, а это все пятьсот километров пути вдоль бесконечных сосен, стоящих вдоль дороги по обе стороны. Низкий всем вам поклон за ваш нелёгкий труд по дорогам БАМа, дорогие наши водители той далёкой стройки! Вот кого можно назвать с большой буквы — Дальнобойщик. Те дороги не были покрыты бетоном и даже не двусторонние. Приходят мысли о том, как, должно быть было нелегко одному попасть в непредвиденную ситуацию на дороге? Хорошо, если машины едут не в одиночку, а друг за другом. Но так было не всегда. И можно только догадываться, как выходили из различных этих всех ситуаций водители. Где вы, парни шофера — бамовцы? Долгой вам жизни и огромное спасибо за ваш отверженный труд!

Рокот и гул вертолётов, вырубки просек, жужжание пил и напористое наступление на тайгу, всё же заставил ту тайгу сдаться, раздвинуться, обнажая свои топи и болота, нехотя принимая в свой комариный край настойчивых пришельцев.

Большегрузные «Уралы» на небольших скоростях пробивались по бездорожью, подвозя грузы для строительства западного и восточного порталов. Ну, а вертолёты — так те только по погоде…

Конечно, без потерь не обходилось. Но как быть, если, например, война, которую ведёт сейчас наша Россия, должна вернуть мир всему миру? А любая война забирает с собой людей и не важно, каких — у смерти врагов нет. Строительство той железной дороги, тоже можно назвать настоящей битвой. БАМ тоже терял людей, за его стройку люди отдавали жизни. Кто — то злорадствует над этим. Но несведущие люди всё же должны знать — там, где бой, там и поражения и героические победы, без этого никакой битвы просто не может быть! Если Вы не испытываете желания участвовать в этих битвах побед, всё равно ничего не поймёте — просто это не для Вас. И всё же, оставайтесь людьми, не становитесь разносчиками дурных и неправдивых слухов. Оставайтесь в стороне, но только не мешайте добрым людям выполнять тяжёлую, и такую нужную работу — строить мир! Мы Россияне и победа всегда с нами. Всегда! Это так предначертано самим Господом и жалок тот, кто далёк от такого исторического факта!

Сколько всего можно было услышать про строительство БАМа! Мнения различные, но какие могли быть сомнения, если стране нужна была железная дорога от Байкала до Амура! Надо отдать должное не только проходчикам, но сварщикам и монтажникам. Их работа на протяжении всего строительства Северомуйского тоннеля была настоящим подвигом. Парни работали на открытой местности — на портале в зимнюю стужу и в летний зной. Надоедливый гнус мешал заниматься своим делом, стараясь найти хоть небольшое место незащищённого тела. Зимой варежки примерзали к металлу и к электродам.

Сейчас могу ответственно заявить — БАМ построили настоящие патриоты своей страны и нужно ими гордиться. Бамовцы не предадут, протянут руку помощи каждому, в этом я убеждена.

Да и как по — другому, если девиз у нас был один — кто, если не мы!

Хочу ещё и ещё и ещё раз сказать той стройке спасибо. Если бы её не было в моей жизни, я бы, возможно, никогда — бы не увидела все красоты Севера, не увидела величественный Байкал. А видели ли вы, как цветёт в Забайкалье багульник? Мне, благодаря судьбе — ехать на ту стройку, в край Забайкалья, удалось это сделать. Я не только видела завораживающее цветение этого растения, но и потрогать эту красоту руками. Поверьте мне — увидеть сиреневую сказку своими глазами и потрогать её руками — это подарок от Бога! Ради себя, любимого, найдите время, что — бы увидеть все красоты Байкала! Нам, участникам той далёкой стройки, тот суровый край закалил и наши тела, и наши души. Преподал важные и нужные уроки жизни. Стойкость и мужество подарил нам таёжный край.

БАМ, Край Забайкалья — это вам не Крым. Преодолевать придётся всё — крепкие морозы, снега и освоение таёжных мест, мест болотистых и скалистых. Страшно? Да! Но молодым всё по плечу. Смелость города берёт. Это так, ведь бесстрашие и цель к победе будет идти тебе навстречу. И окажется этот путь намного короче. Дерзай, смелый и решительный народ! Дел впереди у тебя множество! Едет, едет молодое поколение покорять тайгу!..

Значение строительства БАМа для нашей страны общеизвестно. Велико её значение для Бурятии. На год раньше, к 60 летию ВЛКСМ Байкало — Амурская магистраль прошла по территории республики на протяжении более полутысячи километров.

С 1974 года прорубались сквозь тайгу к будущей линии БАМа, прокладывали автомобильные дороги, строили мосты через бесчисленные горные и таёжные реки и речушки. И наконец, вышли к знаменитому Северомуйскому хребту…

Тоннель строилась со всех сторон — западный и восточный порталы, да ещё три ствола над его сводом.

В тоннелях, а их было два — маленькая штольня и основной тоннель, то и дело гремели взрывы — из забоев днём и ночью вывозили вагонетками породу.

Самосвалы, бетономешалки, снующие туда — сюда рабочие на портале, всё это кипело, вертелось и бесконечно двигалось. Всё это было похоже на военные действия, и каждый чувствовал себя маленьким винтиком всего этого движения — нужного и важного…

Если сказать, что БАМ, это было вечным движением только в труде, это так — но не одно оно было в жизни бамовцев. Бамовцы умели трудиться и умели отдыхать. Рыбалка и охота, концерты и всевозможные конкурсы, встреча с артистами. Как жили люди в нашем посёлке, как строился Северомуйский тоннель, я и расскажу в своём романе…

ГЛАВА 1 НАЧАЛО ПУТИ

Скорый поезд Москва-Владивосток своими красными вагонами завораживал и манил вдаль далёкую пятилетнего Лёньку.

Скоро, совсем скоро, он вместе с мамой и младшей сестрёнкой Танюшкой, поедут в этом самом поезде, в вагоне №5.

Поедут к отцу на БАМ, на важную стройку страны — Байкало-Амурскую магистраль, где строятся железные дороги, мосты и тоннели для поездов.

Лёнька мало себе представлял эту стройку. Сердце мальчишки билось радостно и взволнованно от другого; скоро он будет сидеть в своём купе у самого окошка и, уткнувшись в него лбом, смотреть и смотреть на мелькающие за окном вагона машины, дома и реки. Он будет ехать почти неделю в этом поезде.

Но самого главного Лёнька ещё не знал. Не знал он, что этот самый поезд, с красными вагончиками умчит его надолго от любимой бабушки, от любимых игрушек и друзей в трудную, но всё — же увлекательную жизнь. Узнает мальчишка и морозы ниже сорока градусов и большие снега выше колен. Он будет топтать свои новые тропинки в таёжном посёлке между бараками, и повзрослеть ему придётся раньше, потому, что будет он и мамой и нянькой для маленькой сестрёнки Танюшки. Детских садов там ещё нет, а родителям придётся работать много, очень много. Но зато и новые знакомства с ребятнёй со всей страны Лёньке будут обеспечены, и друзей у него будет множество.

Пока он этого не знал. Лёнька живёт настоящим. Вот он ходит по Ярославскому вокзалу, как полноправный пассажир поезда дальнего следования. У него, как и у взрослых есть свой билет. У мамы билет зелёный, а у него, Лёньки, розовый. Ничего, что детский, зато и место у него есть и можно вполне этим гордиться. Недавно ему исполнилось пять лет. Лёнька уже большой.

Бабушка Маша в день рождения внука произнесла:

— Он у нас совсем взрослый и имеет полное право занимать своё место в вагоне. —

Она смахнула слезу, поцеловала любимого внука в его светлую макушку и полезла в сумочку доставать деньги для Лёнькиного билета. Лёнька просиял — Ура! У него тоже будет билет. У Танюшки билета не было. Она и ходить- то недавно научилась. Она без мамы никуда. И поэтому будет вместе с мамой ехать на нижней полке, а он, Лёнька, на верхней.

Вдохнув полной грудью вокзальный воздух, он снова стал оглядывать длинный состав поезда, который уже стоял и ждал пассажиров. Окошечки, с чистыми шторочками притягивали к себе Лёньку.

Особенно он гордился названием поезда. На каждом вагоне вверху было красиво и крупно написано — «Россия». Гордость переполняло маленькое сердце мальчика. И так, как мальчик знал почти все заглавные буквы алфавита, сумел прочитать:

— «Россия» — вслух прочитал он, утверждая каждую буковку, и сердце наполнилось радостью до слёз. Этот самый красивый поезд помчит его через всю Россию — матушку, через поля и реки, большие и малые города, через холмы и равнины.

Лёнька ещё раз оглядел весь состав, и со щемящим детским чувством вспомнил вдруг свой дом, двор, где совсем недавно жил. Он уезжает, поедет в новую жизнь, а друзья — Антон и Стёпка остаются. Увидит ли он их когда?

Сунул руки в карманы новых вельветовых брюк — подарок бабы Маши и достал небольшое увеличительное стёклышко. Они поменялись со Стёпкой перед отъездом. Лёнька давно мечтал иметь при себе такое увеличительное стекло, которое теперь холодной выпуклостью линз гладило его ладошку. Стёпке нравился Лёнькин калейдоскоп. Когда он приходил к Лёньке в гости, то всегда крутил его, смотрел в дырочку и всё время вслух восхищался перемещением разноцветных камушков внутри. Лёньке самому нравилось это волшебство, но калейдоскоп большой — в карман не сунешь, и мальчишки решили обменяться на память своими вещичками. А Антон вовсе такое придумал, что Лёнька ни за что не догадался бы до такого — у Антона был магнит, как подкова, одна половина красная, другая синяя. Тяжёлый, холодный он оттягивал его карман, но Антон никогда с ним не расставался. Даже в детский сад с ним ходил. Притягивал им гвозди, бил орехи, цеплял всех ребят за пуговицы, если те были железными. Лёнькин отец обещал с работы принести такой же магнит, но всё как-то не получалось. А теперь вовсе уехал на БАМ. Вот уже шесть месяцев там работает. Недавно вызов им с матерью прислал и ждёт Лёньку впереди другая жизнь. Антон расколол тот магнит на две части и одну, синюю её часть, отдал Лёньке, ничего не попросив взамен, просто так подарил, на память.

Собираясь в дальнюю дорогу, Лёнька собрал все самые свои любимые игрушки. Получился солидный багаж.

В дорожную его сумку уместились солдатики и машинки, игра в баскетбол в коробке, мячики и кубики, книжки и пластилин.

Мама, увидев весь его багаж, ужаснулась, и всё содержимое тут же вывалилось на пол. Она разрешила сыну взять только самое необходимое.

Он сидел над горой своих игрушек и с сожалением смотрел на них. Лёньке нужно было сразу всё или ничего. Но всё — же он взял одного солдатика, которого часто носил с собой в кармане, выбрал книжку с картинками и маленький пистолетик. Остальное всё сложил обратно в коробку и, вздохнув, затолкал её в кладовку с остальными игрушками.

Если бы Лёнька знал, что не увидит это своё богатство теперь очень и очень долго, он бы не торопился, а попрощался бы с каждой вещичкой, с каждой игрушкой, не доигранной и любимой. Но Лёнька, закрыв кладовку, побежал собираться в дорогу. Радость дальнего путешествия переполняло его сердце. А баба Маша чувствовала, что провожает дочь с внуками надолго, далеко и совсем непонятно куда. Одно слово-БАМ, где-то от Байкала до Амура раскинулся по Сибирской тайге.

Прячет Мария Леонидовна мокрые глаза и свои тревоги-волнения. Не хочет расстраивать дочь. Но Катерина всё видит и чувствует, как переживает за неё мать. Вида тоже не подаёт. Щемит её сердце. Понимает она, как не нравится её маме этот отъезд на БАМ.

Туда, куда теперь отправляется Катерина, навряд ли, Мария Леонидовна сможет поехать, что — бы их навестить. Не для неё неизведанные места и таёжные походы. Не манит её случайная встреча в лесу с медведем, пусть даже и добрым. И никакой радости она не будет испытывать, продираясь по валежнику.

Помнит она, как по приезду на Урал муж Илья водил её знакомиться с тайгой. Забрались в такую чащу, что думала, никогда не выберутся оттуда. Маша нервничала, волновалась, а Илюша смеялся и пытался ей в рот положить очередную порцию душистой малины, которая росла почти за их бараками.

Это уже потом, через несколько лет вырос их Уральский шахтёрский городок, а сначала топь, да бездорожье, строительство шахт и домов. Всё это она пережила, не хотелось бы ей, что бы её Катюшка начинала заново строить свою жизнь, строить свой город.

Нет, не любитель она новых перемен и путешествий. Вот и болела её душа о дочери — ведь там, куда она отправляется — сплошная тайга. И как можно там жить с детьми, если кругом лес!

Катерина понимала мамино состояние души, но выбор она уже сделала — она едет к своему мужу, что бы вместе с ним влиться в отряд бамовцев. Там уже вовсю кипит работа, а она всё ещё здесь.

— Прости, мама, прости, — твердила про себя Катя, чувствуя на себе мамин взгляд, полный любви и нежности.

И хоть Мария Леонидовна не подавала вида своих переживаний, Катерина понимала, что она сейчас испытывает большое волнение и тревогу за неё.

В какую — то минуту хотелось выкрикнуть —

— Всё! Никуда не едем! Остаёмся. Будем считать это шуткой. Но колесо уже закружилось, билеты в кармане, вещи упакованы, муж, как полгода один без семьи в далёком таёжном посёлке, Лёнька мотается туда-сюда по комнате — не знает, куда деть себя от радости. Только маленькая Таточка спокойно улыбается бабушкиными ямочками на щёчках и следит за перемещениями брата по комнатам. Ей одинаково хорошо — ехать куда, или не ехать. Ей главное, чтобы мама была рядышком.

Мария Леонидовна подошла к внучке, взяла её на руки, проглотила ком в горле, взяла себя в руки —

— Поезжайте, доченька, раз надумали. Страшновато конечно бросать всё благоустройство и ехать с малыми детьми в неизведанную глушь, да знаю, что пятиться, назад не станешь. Обещай только Катерина, что если там что-то не так, то сразу же вернётесь назад. Ну а я за вас молиться буду. Поезжайте. Вон сколько народа едет на этот БАМ. Посмотрите мир.-

Ей, не смотря на свою тревогу за дочь, хотелось всё же поддержать её. Её дочери предстоят большие перемены на новом месте. Не стоит её расстраивать. Там люди, не пропадёт её Катюшка. Не пропадёт, быстро привыкнет к новым местам. Да и Павел её уже заждался там.

И захотелось Марии Леонидовне свою дочь поддержать, сказать добрые, ласковые слова. Она бодро произнесла:

— Знаешь, дочка, ты по — другому и не смогла — бы. Точно так поступил бы и твой отец. Первым откликнулся бы на призыв своей страны. А раз ты его частичка, делай так, как подсказывает твоё сердце. Поезжай, ведь кто — то должен быть там, где требует время. Не маленькая ты уже у меня, сама разберёшься на месте — что к чему. Сама примешь решение. По твоей прихоти и твоей воли отправился на Бам Паша, поэтому ехать тебе к нему нужно обязательно. —

— Вот, вот — обрадовалась Катерина.

— Мне необходимо быть с ним, необходимо ехать к нему. Я не имею права оставлять там мужа одного, ведь это моя идея — отправиться на стройку. А если нас там что — то не устроит, так мы сразу же назад вернёмся. Мы будем писать вам обо всём. Да и Павел как же там без нас? Ты же знаешь, как он нас любит.

Лёнька, уже которую ночь не спит — не терпится ему поскорее сесть в поезд. Обещаю, что обязательно приеду к вам вместе с Павлом и детьми, как только сможем. —

Верочка, младшая Катина сестра, тут же стала возмущаться: —

— Твоего Пашку ещё никто и не приглашал. Пусть торчит там на своём БАМе, больно — то он нам нужен! —

— Верочка! Опомнись! Что ты говоришь! Паша отец моих внуков! Когда ты, наконец — то это поймёшь! Всё, девочки, давайте не будем ссориться перед дальней дорогой. Когда ещё увидимся? —

Мария Леонидовна смотрела на старшую дочку, и своим материнским благословением желала ей удачи.

Но сердце её плакало. Её Катя могла бы выбрать другую дорогу для себя и Павла. Может, зря отправила она своего мужа в далёкий сибирский край? Все стремятся туда, где лучше, её же Катерина всегда ищет приключения и другим не даёт покоя. Она вздохнула. Ничего уже не изменить —

— Хоть бы Таточку пока не увозила. Как там будет малышке, в той тайге? Мы же ей не чужие! Ей было бы хорошо с нами, — проговорила Мария Леонидовна.

Но посмотрев на дочь — поняла, что зря это сказала, знала, что Катерина без дочурки и дня не прожила — бы.

Она прижала к себе внучку. Подбежал Лёнька, увидев на руках своей бабушки Танюшку, стал оттеснять сестрёнку от бабы Маши. Уже через минуту он сидел у неё на коленях.

Лёнька ревновал свою бабушку буквально ко всем: к маме, к её сестре Веруне, к Танюшке и даже к коту Арсению, которого теперь отдали соседям.

Лёнька, сколько себя помнит — всегда его бабуля была рядом. Скучал по ней, когда она долго не приходила к нему, выглядывал в окно.

Всё своё свободное время она старалась проводить с внуком.

Читала ему книжки, ходила с ним на мультики в кинотеатр, варила манную кашу, лепила любимые Лёнькины пельмени и компот. Дуя на его ссадины и болячки, прижимая его к своей груди, всегда говорила одно и то же —

— Ты мой единственный, ты моя радость, ты мой помощник, ты моя гордость, моя неразменная монетка. —

Смысл неразменной монетки мальчишка не понимал, но бабушкины слова Лёнька повторил бы даже ночью, если бы его разбудили. Лёнька терпеть может всё, кроме посягательства кого — либо на его бабу Машу. Она его. Только его и ничья больше.

Любимое Лёнькино место занято им прочно и маленькой Таточке на бабушкины колени теперь ни с какой стороны не пробраться — брат не оставил ни одной лазейки, ни одной щёлочки.

Зажатая в объятьях внука, Мария Леонидовна смеясь, приговаривает:

— Да твоя я, твоя, только не задуши, сорванец — и Лёнька, убедив всех, что баба Маша принадлежит только ему, вновь убежал собираться в дорогу.

На вокзал Мария Леонидовна не поехала — неважно себя чувствовала, пила какие — то лекарства и Верочка кое — как уговорила её остаться дома.

Простившись с внуками и старшей дочерью, Мария Леонидовна осталась одна в пустой квартире.

Катина младшая сестра, боевого, крутого нрава, любящая сестру и племянников, переставляя от волнения с места на место чемоданы в здании вокзала, ворчала на сестру, как старая бабка

— И охота тебе, Катька, ехать туда, куда сама не знаешь? Прёшься, непонятно куда, и ещё детей за собой сопливых тащишь. —

С самого детства они были неразлучны, за исключением последних лет. Катерина улыбнулась, глядя на ворчливую сестрёнку:

— Я же к мужу еду, Веруня. Он скучает без нас. Я не могу по-другому. —

Верочка бурчала, не скрывая неприязнь к её мужу.

— Это всё он, Пашка, надумал уехать и вас забрать. Я его ненавижу! — и, заплакав, обняла сестру. Успокаивая её, Катерина с любовью смотрела на младшую сестрёнку, торопилась ей напомнить, что это она сама уже давно мечтала побывать на Байкале, увидеть своими глазами места, по которым когда-то ходил их отец.

Эти слова Веруню нисколько не утешали. Она понимала, что расстаются с сестрой надолго.

Объявили посадку на скорый Москва-Владивосток.

Пятый вагон принимал пассажиров. Катерина с детьми, и провожающая их Веруня, благополучно разместились с вещами в купе. Таточку раздели, и она в байковом цветастом платьице смирно сидела на нижней полке, наблюдала за братом, который сновал то к окошку, то к дверям купе, выглядывая в длинный коридор вагона, приветствуя каждого пассажира с багажом.

Лёньку переполняло чувство настоящего путешественника. Что — же там впереди? Что новое и неизведанное ждёт его? Он суетился по купе, пока не получил от матери лёгкую любовную затрещину.

Катерина прощалась с сестрой, а та в который раз объясняла, какие продукты, в каком месте находятся. Мария Леонидовна трепетно, с любовью, вперемежку с горестными чувствами, жарила, и пекла в дорогу еду для Кати и внуков.

Затрещину Лёнька и не заметил — это ерунда по сравнению с тем, что он испытывает сейчас. Скоро он залезет на верхнюю полку, и будет любоваться мелькающими пейзажами за окном вагона. Пока достал солдатика поиграть, но не игралось. Уткнувшись лбом в окошко, стал рассматривать проходящих мимо людей. Некоторые стояли у вагона, вглядываясь в окно и высматривая своих близких, утирали платочком глаза.

Объявили отправление. Верочка и Лёнькина мама засуетились, стали целоваться. И хотя Лёнька не любил таких сентиментальностей, сейчас он крепко обнял тётю Веру, поцеловал, как подобает всем отъезжающим и тут ему взгрустнулось. Он увидел исчезающую в проходе вагона мамину сестру, увидел слёзы в маминых глазах и в его глазах тоже защипало. Поезд тронулся. Лёнькино сердце тут — же отозвалось на первый стук колёс, которые набирая скорость, увозили его с мамой и сестрёнкой в новую жизнь. Они махали и махали руками Веруне, которая, уже не вытирая слёз, бежала и бежала за их вагоном.

Затем за окном быстро замелькали лица провожающих и вскоре все остались позади.

Дальше ехали как — то молча и грустно. Лёнька не ожидал, что радовавший ранее отъезд, вызовет щемящую тоску на сердце. Он, покачиваясь в такт поезда, набирающего скорость, задумался о бабушке и Веруне, о друзьях и об оставшихся игрушках. Вспомнил большую игрушечную лошадку с педалями, которую вынесли на балкон. Её Лёньке подарила баба Маша. Сейчас он жалеет о том, что мало на ней катался. Стоит теперь эта лошадка без хозяина и очень, наверное, скучает.

Хотел Лёнька заплакать — так ему захотелось домой, к своим приятелям, которые теперь будут делать всё без него. Вон и мама, сидит, молча, уставившись в одну точку, поглаживая Танюшкины волосы, в глазах грусть. Думает, наверное, о бабушке.

Первые слезинки увлажнили глаза мальчика, но ни одна не успела упасть. Лёнька сумел вовремя остановить эту предательскую мокроту.

В это время открылась дверь купе и появилась проводница. Окинув весёлым взглядом своих притихших пассажиров, улыбнувшись, попросила вежливо их билеты. Лёнька, как по команде, двумя руками мгновенно нажал на щемящие глаза и куда подевались грусть и водная стихия. Танюшка молодец. Сидит и играет с куклой. Полное спокойствие имеет. Мама тоже взбодрилась, полезла в сумочку билеты доставать. Весёлая проводница спросила-

— Это куда же народ в феврале месяце собрался? — Она посмотрела на Танюшку, и обе, друг дружке улыбнулись. Лёнька гордо ответил за всех.

— Мы на БАМ едем, к папе. Он уже там с осени, и теперь мы к нему едем -. Потом добавил:

— У меня тоже билет есть.

— А как же! — ты уже большой. Значит на БАМ? Многие сейчас туда едут. Запоминающимся был рейс, когда первый десант перевозила — молодой, задорный, комсомольский народ. Всю дорогу песни под гитару, смех. Такие все были счастливые, весёлые. Хорошая у нас молодёжь, замечательная, — откликнулись на зов Родины. Не сомневаюсь я, что всё у них получится. БАМ — дело нужное, я бы тоже укатила с вами, да кто же будет заботиться о вас в дороге? —

Проводница посмотрела на Лёньку —

— Не прозевай Байкал, путешественник. Хоть и замёрз он сейчас, да ничего — на него стоит посмотреть и зимой. А вообще — то до него ещё не скоро.

После этих слов, она подмигнула Лёньке и вышла.

За время пути они подружились: весёлая, добрая проводница Тамара и общительный парнишка с большими, синими, словно озеро Байкал, глазами.

Лёнька помогал разносить ей чай, собирать за него деньги, помогал пылесосить дорожку в длинном коридоре. После этих дел общительного мальчугана тётя Тамара угощала чаем в своём купе. Они болтали обо всём. И так, как Леонид был мастером присочинить к своим рассказам что — либо, то тётя Тамара, то хохотала до слёз, то плакала.

Лёнька возвращался в своё купе с сахаром, с чаем и угощал маму с сестрёнкой. Он помнил наказ отца, что — бы он был мужчиной за время его отсутствия и помогал маме и сестре. Теперь Лёнька в полной мере может это доказать. Катерина не удивлялась заботливости сына.

Леонид был с раннего детства вежливым и чутким. Обидеть никого не мог. Если в детском саду его обижали, он не убегал, а смело стоял перед обидчиком, снова ожидая удара. Мог бы убежать, или дать отпор, но он стоял, не покидая место боя, глядя противнику прямо в глаза. На бесконечные упрёки отца-

— Почему не даёшь сдачи? — маленький Лёня отвечал-

— Но ведь ему будет больно! — Этим всё и кончалось.

На песни жалостливые тоже отзывалось Лёнькино сердце, да так, что он мог потихоньку плакать. И будучи, ещё маленьким, почему то — стыдился своих слёз и всегда пытался их прятать. Но мама всё замечала. Она любила Лёнькины большие синие глаза и восхищалась ими. Очень этим гордилась — ведь это её сын, её Лёнька, и получился он у неё очень даже симпатичным.

Теперь её создание мельтешило то по купе, то по коридору. Таточка увязывалась за ним.

Дети рады были поездке.

Под стук колёс, после Лёнькиного чая сердце Катерины постепенно отошло от тоски, и она стала представлять встречу с Павлом.

Вера, проводив сестру на далёкий БАМ, шла, опустошённая по суетной Москве. Шла медленно, не обращая внимания на то, что её то и дело задевали прохожие, спешившие кто — куда по своим делам. Тоска по сестре и племянникам засела у неё на сердце и давила грудь.

Старшая сестра для неё была самой близкой и дорогой! Отца Верочка не помнит, но вот Катерина всегда была рядом. Оставшись одна с двумя детьми, маме приходилось много работать, поэтому малышка чаще всего находилась с Катериной. Для Верочки её старшая сестра была для неё светлым маячком, за которым по пятам следовала она, пытаясь подражать ей во всём все эти годы!

Хоть и была Верочка младше Катерины, но всегда ревностно старалась оградить свою сестричку от всех невзгод. Следила за тем, чтобы её никто и нигде не обидел. А если что — кидалась в её защиту. Наверное, передалось это свойство опекунства ей ещё в детстве от старшей сестры. И теперь, повзрослевшая, взялась её везде защищать. Ревностно она наблюдала за каждым шагом своей сестры. Особенно когда Катерина вышла замуж.

Первое время молодые жили на Урале вместе с Верочкой и Марией Леонидовной. Долго присматривалась придирчиво и недоверчиво к Катиному мужу Веруня и ужасно ревновала.

Теперь, проводив сестру с племянниками, она злилась сейчас именно на Павла, хотя и знала, что этот отъезд устроила Катерина. Но неужели он не смог её остановить? Всё — таки он мужчина! Запретил бы ехать — и точка! А теперь её сестра с детьми будет жить в палатке или бараке, где нет ни тепла, ни воды. Возможно, и света нет.

— Тьфу ты, господи, — тяжело вздохнула она И чего не сиделось на месте! Тесно Катерине было в роскошной московской квартире — подавай ей сибирские просторы. И нисколько даже о матери своей не подумала. Переживает она. Волнуется за внуков — как им там будет в необжитой тайге? Старшая её дочь Москву оставила, отправилась в лесную глушь! Какую смелость нужно иметь и мужество, что — бы с собой в неизведанный край тащить за собой ещё и малолетних своих детей! Нет, никогда не понять Веруне и её матери бредовых Катиных идей!

ГЛАВА 2 ЗАКАЛКА ДУХА И ТЕЛА УЖЕ С ДЕТСТВА

Мария Леонидовна долго сидела, не шевелясь, среди разбросанных вещей. Тишина. Гнетущая тишина давила на уши и ничего не давала соображать. Казалось, что остановились часы. Неделя, которую она здесь прожила, пролетела незаметно.

На днях они отметили внуку день рождение. Пять лет исполнилось Леониду. Мальчику бы самое время готовиться к школе, заниматься в каком-нибудь кружке, а его увезли бегать по необжитому краю, где и школы пока нет, как писал Павел, так же, как и детского садика.

Очень болела душа у Марии Леонидовны за свою Катерину, за внуков. Пустая детская кроватка Таточки, оставленная теперь за ненадобностью лошадка, купленная ею, бабушкой, на день рождение Лёньке: всё это заставляло болеть её сердце. На лошадке её внук совсем мало покатался, придётся отнести её на балкон. Она подошла к этой лошадке, которой внук совсем недавно так был рад-

— Ну что, осиротела? Стоишь без дела, а хозяин твой, предвкушая перемены, осваивает купе вагона. Когда теперь наш Лёня вернётся? Может статься так, что и мала ты будешь для него. Вырастет он, и ничего с этим не поделаешь! —

Всё это навевало у Марии Леонидовны щемящую грусть. Сейчас придёт Верочка, и ей станет легче справиться со своими грустными мыслями, а завтра они отправятся в свой Североуральск. К суровому климату Урала Маша уже привыкла и считала, что красивей Уральских гор нет ничего на свете!

Провожать на вокзал дочь с внуками Маша не решилась — боялась, что не сдержится и даст волю слезам.

Теперь она жалела, что не поехала на вокзал проводить старшую дочь. Остаться одной в пустой квартире оказалось ещё тяжелее. Ведь понимала, что Катя поехала к мужу, что так и должно быть, но материнское её сердце тосковало, и она ничего не могла с собой поделать.

Пересилив себя, она встала, что — бы совсем не раскиснуть. Подняла валявшийся на полу пистолетик, забытый Лёнькой, и не выдержала — заплакала.

Она вспомнила вдруг эту гнетущую тишину, когда не стало её мужа, отца её детей…

Случилось это давно, когда Верочка только родилась, а Катюшке было шесть лет. Весёлым и общительным был их отец, а её муж — Илья. Он был душой компании, всегда находил себе работу и не сидел на месте. Может и сейчас был бы жив, если бы во время аварии на шахте не полез первым на разборку завала. Так там и остался.

Муж Марии Леонидовны был геологом, в своей дочке хотел видеть парнишку, чтобы вместе ходить в походы, на рыбалку, и уже с самого её рождения учил плавать и закаляться. Жена не разделяла с ним это его увлечение, а он, опуская в воду малышку с головой, весело произносил:

— В здоровом теле — здоровый дух -.

Вскоре вся прихожая была переоборудована в спортивный зал со снарядами. Возвращаясь с геологической партией из командировки, Илья с большим вдохновением занимался с дочкой, приучая её к этим снарядам, приучая к спорту.

Маленькая Катюшка уже в три года висела вниз головой на перекладине, раскачивалась на кольцах и уверенно карабкалась по шведской лестнице вверх — вниз, словно обезьянка. Мария Леонидовна не мешала этим занятиям, но материнское сердце всегда вздрагивало при каждом занятии дочери на спортивных снарядах.

Малышке нравилось, когда ветер развивал её светлые кудряшки, щекотал щёки и лоб при раскачивании на кольцах. Не плакала даже тогда, когда шлёпалась вниз, случайно соскользнув с того или иного снаряда. Округлив удивлённо большие глаза, малышка, тщательно отряхивая ладошку о ладошку, снова бежала к своим спортивным сооружениям.

Илья не мог нарадоваться успехам и смелости своей дочки. Летом брал её с собой за город, учил разводить костры, зимой учил кататься на лыжах с Уральских гор.

В пять лет Илья рискнул взять дочь в поход на байдарке по горной речке.

Катерина отца не подвела — вполне справилась с этим заданием. А дома она с восхищением рассказывала маме, что ничего интереснее она в своей жизни не видела —

— Представляешь, мамочка! — восклицала Катерина.

— Нашу байдарку так несло по течению, что я не успевала разглядывать берега. Могли сто раз перевернуться, но мы ни разу не перевернулись, потому что папа правильно всё делал. Потом мы искали и находили разные красивые камушки! Завтра я о походе расскажу ребятам в детском саду-.

Мария Леонидовна с испугом смотрела на улыбающегося мужа и умоляла больше этого не делать.

Но у отца с дочерью были уже свои планы. Катюшкин рюкзачок висел рядышком с отцовским в маленьком чуланчике, и девочка гордилась этим.

В детском саду Катерина была первой выдумщицей всяческих игр и затей. Она никогда не болела, так как закалялась вместе с отцом на даче летом и зимой в квартире. Катюшка бегала босиком, обливалась холодной водой и была весёлой хохотушкой, поднимала настроение каждому. Мария Леонидовна, наблюдая за тем, как любит Илюша возиться с дочерью, облачая её в мальчишечьи брюки и кепки, однажды заявила-

— Давай — ка, милый, я тебе рожу сына, будешь из него делать чемпиона, а девочку оставь в покое. Отдадим её в музыкальную школу или на танцы. — на что Илья ответил-

— Сын — это не плохо, но из дочки я тоже хочу вырастить настоящую спортсменку. Я уверен, что у неё это получится. А главное, что она будет иметь силу характера, здоровье, сможет за себя и за других постоять-.

Мария Леонидовна своих слов на ветер не бросила — и через год родила. Только не сына, как обещала, а снова дочку. Вернувшись из роддома, положив малышку на кровать, сказала-

— Ну, вот эта будет моей. И из неё, мой дорогой, я тебе не дам делать спортсменку. Хватит тебе одной.

Илья, наклонившись над крошечной дочкой, произнёс —

— Она у нас просто принцесса! Ладно, выращивай из неё балерину или пианистку. —

Катюшка удивлённо и внимательно рассматривала новорождённую сестру, такую маленькую, словно кукла.

Малышка смешно надула щёчки и стала пускать из ротика пузыри. Катерина засмеялась-

— Какая она маленькая! Пока вырастет, я уже старушкой буду. — теперь засмеялись и Илья с Машей. —

— Да, пусть пока Верочка подрастает, а у нас с тобой впереди много дел. Ждут нас с тобой впереди походы и олимпийские игры-.

Илья обещал своей старшей дочке, что когда-нибудь они обязательно отправятся в кругосветное путешествие.

Сбыться их совместным планам, увы, не удалось. Всё изменилось в одночасье — был человек — и нет его. Был отец у Катерины и у Верочки, а теперь нет…

В памяти Марии Леонидовны всплывает та чудесная весна, когда они были счастливы: она, Илюша и их маленькая первая дочка; Маша готовит из маленьких окуньков уху, пойманных в северной речушке, заваривает чай в походном котелке, поджидая своих неугомонных мужа и дочь. Оставив её один на один с костром и рыбой, те умчались к сопке. Маша ничего не успела им сказать, как они уже скрылись за кустами багульника, который разросся у подножия сопки. Илюши и Катерины не было долго. Уже и уха сварилась, и чай вскипел, а путешественники не возвращались.

Подбросив хворост в костёр, она отправилась в ту сторону, куда ушли её дочка и муж. У подножия сопки остановилась, услышала голос-

— Мама нас уже заждалась, а что бы она нас не ругала, мы ей нарвём букет — Мария заметила шевелящиеся кусты багульника, улыбнулась и, что — бы не спугнуть своих хитрецов, поторопилась незаметно вернуться к костру. Услышала голос Ильи-

— Мама наша хорошая и цветы мы ей подарим не для того, что — бы подлизаться, а просто за то, что мы её очень любим.-

— Я с тобой согласна, подарим просто так.-

А вскоре муж и дочь подбежали к ней с букетом багульника, стали её обнимать и говорить наперебой о том, как они проголодались.

Вернулись домой они тогда усталые, но счастливые. Катюшка так набегалась по лесу и горам, что моментально уснула.

Илья и Маша долго ещё не ложились спать. Они сидели, обнявшись, на широком подоконнике кухонного окна и мечтали о своём будущем. Илюша, бросив свой взгляд на букетик багульника, вдруг сказал-

— Под нашими окнами посадим розы. Самые красивые и разные. И будут у тебя в вазе стоять не такой вот невзрачный букет, а роскошные, достойные тебя, цветы. — Маша даже спрыгнула с подоконника-

— Розы розами, но ты незаслуженно обидел сейчас багульник, Илюша.. Ведь он же первый вестник весны! После холодной зимы его нежные цветочки первыми радуют нас. Я преклоняюсь перед этим растением, ведь если его сломать зимой, бросить в воду, то обязательно оно расцветёт среди зимы, обернётся для тебя весной, словно в сказке. Знаешь, когда у меня что — то не получается, я вспоминаю именно его, стойкое и сильное растение, и мне оно во многом помогает.

— Надо же! — удивился Илья.

— А я, к своему стыду и не знал, что можно и нужно уважать эти серые веточки. Спасибо тебе за этот урок.

Он ещё раз присмотрелся к веточкам багульника —

— Да, с виду неказистое, но ты права — это растение достойно уважения!..

Жизнь. Хитрая и коварная штука — смотрит на тебя, смеётся вместе с тобой, а сама уже готовит тебе сюрприз. Без всякого предупреждения — ей, видите ли, так захотелось. А ты, хоть стой, хоть падай, но продолжай жить и принимать всё, как есть.

Всего месяц прошёл после этого их весеннего загородного похода и беседы на кухне о дальнейших планах. И если бы не старшая дочь — Катерина, Маше потерю мужа пришлось бы пережить намного труднее.

Она помнит до сих пор, как подыскивала слова для старшей дочери, чтобы та поняла внезапное исчезновение отца из её жизни. Зная о том, что Катюшка и Илья были, как одно целое, то не решилась взять дочь проводить отца в последний путь. Только спустя несколько дней она поехала с ней на кладбище. Нашли могилу Ильи. Без всяких замешательств Маша произнесла.

— Здесь теперь находится твой отец, Катенька. Мы часто будем его навещать. А когда подрастёт Верочка, то мы и её будем с собой брать. Будем приносить сюда цветы, вспоминать и говорить о вашем папе. Она поправила венки, протёрла фотографию —

— Пусть земля ему будет пухом. — В эту же секунду, Катерина кинулась разгребать холм руками, взволнованно приговаривая-

— Не нужна ему земля! Ему там плохо, мама! Он задохнётся! Зачем ты разрешила его закопать? Ты не любишь его, не любишь! —

Она продолжала раскидывать землю с могилы отца. Шапочка её упала с головы, растрепанные волосы развевались во все стороны, закрывая ей глаза. Но девочка не останавливалась и продолжала яростно сгребать землю с ненавистного ей холма. Как только не упрашивала её Мария Леонидовна, какими только словами её не утешала, всё было напрасно — дочь не хотела ничего слушать. Пришлось прибегнуть к насилию — стала стаскивать её с могилы. Катерина проявила и здесь упорство. Завязалась потасовка. Впервые мать и дочь сцепились друг с другом. Одна в защиту другой, другая же в защиту отца. Марии Леонидовне было больно смотреть на дочку. Впервые она не знала как, и чем можно ей помочь. Перепачканные, ещё свежей глиной, они продолжали бороться среди разбросанных венков, на месте, где похоронен их самый близкий и родной человек.

На улице начинало темнеть. Дочь сопротивлялась и отказывалась идти домой. У Марии кончился запас нужных слов. И вдруг Катюшка воскликнула —

— Мамочка! Что же мы здесь торчим? Нам нечего здесь делать. Папа не здесь! Как же я забыла! Он в другом месте. Пойдём, пойдём отсюда. — Возбуждённая, с растрёпанными волосами, девочка схватила мать за рукав и потащила за собой подальше от этого места. Продолжала по пути удивляться —

— Как же я сразу не догадалась, где мой папа! Он живой! Он же мне говорил, где его искать, если вдруг исчезнет. Мама, я тебе тогда, в походе не раскрыла наш с папой секрет, но сейчас я тебе его открою.-

Она говорила всё это сейчас так быстро, как будто боялась, что её перебьют.

Маша была просто в недоумении, была в испуге. Как отнестись к словам дочери? Что думать? Почему такая резкая перемена произошла сейчас в ней? Неужели всё — таки случилось что — то с психикой? Она так и знала, что её девочка не переживёт такое известие об отце. Катюшка продолжала говорить о сопке, и именно на ней сейчас её папа.

В голове Маши стучал по вискам весь этот бред дочери, и начинало болеть сердце за неё. Катерина дёргала мать за руку и требовала отправиться сейчас же на ту сопку. Чтобы не навредить дочери, она обещала обязательно на сопку сходить, но только не сейчас. Уже поздно, они устали и пора идти домой, где их ждёт Верочка. Катерина, на радость и удивление Марии, тут — же согласилась со словами матери и прибавила шаг-

— Хорошо, мы сходим туда в следующий раз, и я покажу тебе то самое место, где находится мой папа.- Маша же, не откладывая дело в долгий ящик, решила в ближайший день сводить дочь к психологу. Но всё обошлось, с девочкой всё в порядке, пройдёт время, и она снова станет прежней — обычным ребёнком. Нужно проявить себя так, что вы на её стороне и её понимаете.

Вернувшись домой, Маша взяла из ящика стола Ильи коробочку, позвала дочку. Протягивая её дочери, произнесла-

— Компас? — радостно воскликнула девочка, зная, что в этой коробочке хранится.

— Неужели теперь эта вещица будет моя! —

К этому компасу Илья относился бережно. Будучи ещё совсем молодым, находясь в экспедиции, в Забайкалье, его друг подарил ему этот компас. В красивом футляре, с надписью. Даже своей любимице Катюшке Илья показывал его только со своей руки. Для Катерины компас казался каким — то волшебством. Бережно взяв из рук мамы папин подарок, проговорила-

— Я буду его хранить -.

Маша вспоминала моменты, когда Илья доставал этот компас и учил Катюшку, как им пользоваться. Девочка бережно гладила компас, завороженно смотрела на прыгающую стрелку с красными и синими кончиками вспоминала, как затаив дыхание, вместе с отцом они медленно путешествовали по квартире, поворачиваясь во все стороны света. Потом коробочка закрывалась и волшебство заканчивалось.

Радуясь подарку, воскликнула-

— Теперь можно готовиться к походу. С компасом не заблудишься. — Маша же подумала, что пусть девочка хоть на какое — то время забудется, а потом может и смирится с тем, что папы нет.

Доверившись маме, что они обязательно пойдут к папе на сопку, девочка облегчённо вздохнула и отправилась по своим детским делам.

А вскоре она лишь иногда подходила к ней и напоминала о том, что хорошо бы сходить к папе на ту сопку, где он всегда их ждёт…

ЛАВА 3 ОТЕЦ И ДОЧЬ — ТАК ПОНИМАЮЩИЕ ДРУГ ДРУГА!

Первая ночь в поезде была тревожной.

Катерине не спалось. Леонид и Танюшка безмятежно спали, свет в вагоне притушен, тишина в купе и во всём вагоне, а у неё вдруг пропал сон, появилось волнение в груди. Правильно ли она поступает? Ведь, казалось, что всё обдуманно. Они всё решили с Павлом…

Перемена, её пугает перемена жизни. Она всё осознаёт, всё понимает. Знает, что придётся начинать жизнь заново. Другая работа, новые люди и новый неизведанный край. Трудности и обустройство на новом месте её не пугали и всё же, не правильнее ли было — остаться на том месте, где уже всё сложилось?

Стало вдруг страшно. Но дело сделано — она уже едет в поезде, и Катерина стала себя ругать за свою слишком необдуманную решительность. Сердце стало колотиться часто и тревожно. Нет, правильно всё же мама не разделяла этих её необдуманных порывов, пыталась вразумить свою дочь, остановить от решительных действий.

В минуты, когда Катя не находила для себя ответа, обращалась к своему отцу. Делала она это крайне редко, стараясь зря его не беспокоить, но знала и то, что он обязательно подскажет своей дочери правильное решение. Хоть и не часто, но приходилось Кате прибегать к помощи своего отца, и всегда она получала от него ответы на свои запутанные вопросы. Давненько она это не делала. Интересно, получится ли у них общение сейчас, в этом поезде? Время не самое подходящее — поезд, люди. Но сейчас все спят, можно попытаться пообщаться с ним.

Катерина закрыла глаза, расслабилась. Ей нужно сделать — то всего лишь одно — чётко представить отца, стоящего на вершине сопки, вспомнить слова, которые говорил он ей тогда, когда сбежали они с ним от мамы тем весенним походом.

Тогда, оставшись вдвоём на вершине сопки; отец и дочь, понимающие друг друга с полуслова, были совершенно далеки от того, что это было в их жизни первое и последнее восхождение. Но яркое впечатление того дня позволило запомнить его девочке на всю жизнь.

Сейчас предстоит ей снова всё это вспомнить. Вспомнить всё, даже запах сосен, почувствовать лёгкий ветерок и услышать перешёптывание макушек деревьев, как тогда, в тот день.

Для Катерины сделать это было совсем не сложно. Она все эти годы помнит и хранит в своей памяти всю ту картину в деталях.

Вспомнив тот день до мелочей, она почувствовала, как наливается её тело тяжестью, становится жарко и учащённо бьётся сердце. Минуту или две она испытывает дискомфорт. Хочется встать, умыться холодной водой, но она терпит, ей необходима помощь и так хотелось ещё раз приблизиться к самому дорогому человеку! У неё получится, нужно только хорошенько сосредоточиться. Катерина определённо знает, что её отец всегда где — то рядышком, он обещал это дочери, и она ему верит! — Папочка, дай мне совет. Что будет дальше? Я очень волнуюсь! —

Пошевелить ногой или рукой, уже нет никаких сил.

На смену неприятному состоянию приходит вдруг блаженство, покой, лёгкость во всём теле. Мелодичная неземная музыка постепенно заглушает стук вагонных колёс, она легко и непринуждённо заполняет каждую клеточку тела.

Наконец — то слышится родной голос сквозь эту музыку —

— Я рад, что вспомнила обо мне, дочка. Я всё вижу и знаю. Не получилось самой разобраться? Я помогу тебе. Ты волнуешься, и волнения твои совершенно обоснованы. Зная тебя, я знаю ответ на твой вопрос. То, что приняла решение отозваться на зов Родины, это правильно. Мама твоя, возможно и не поняла тебя. Но мы — то с тобой знаем наш девиз «кто, если не мы?» Он срабатывает как часы, в нужное время и в нужном месте. Твои волнения лишь оттого, что боишься не справиться с той задачей, которую поставила перед вами страна. А дело вам предстоит серьёзное, важное и нужное. Вам предстоит построить железную дорогу, возвести новые города и посёлки, соорудить множество тоннелей и мостов. И всё это в необжитой тайге, где пока что лишь сплошные деревья. Это всё ждёт тебя и передаётся тебе. Но ты справишься. Вместе со своими новыми друзьями справишься, которые, как и ты, едут туда и так же волнуются. Действуй, дочка. Я рад за тебя и твоих друзей. Рассей свои сомнения, не позволяй ими наполнять свою душу. Запомни жизненное правило — дорогу осилит идущий, сдаваться в различных ситуациях — удел слабых. Не позволяй себе расслабляться. Живи, как я тебя учил и никогда не сдавайся!

Твоя уверенность во всех свершениях поможет и тебе самой и тем, кто будет рядом с тобой. Дерзай, Катерина! Учись людей вести за собой к свершению поставленной задачи — задачи важной, нужной для тебя, твоих друзей и для своей страны. Но трудно, ох, как трудно придётся тебе там, куда отправилась ты. И всё же дорогу осилит идущий. Это твоя дорога, дочка, твой путь. По — другому у тебя быть не могло. Это твоя судьба. Москву, есть, кому обустраивать, а вот таёжные тропы и необжитые края возрождать — удел только избранных. Осилить это по плечу дано лишь тому, кто силён духом, наделён здоровьем, пропитан патриотизмом своей Родины и тому, кто от природы своей неисправимый романтик. Поправь у внука одеяло, раскрылся парень, а в вагоне — то не жарко. Удачи тебе, Катюшка. Я всегда рядом и всегда готов приходить к тебе на помощь советами. — Стук колёс постепенно вернул Катерину к действительности. Прошептала —

— Спасибо тебе, папа. — Она приоткрыла глаза, увидела сползающее одеяло с верхней полки, где спал Леонид. Вставать не хотелось, сон уже своей магической пеленой овладевал ею. Пересилив себя, Катя поднялась и укрыла сына, при этом думая о том, что её Ленька через несколько минут снова скинет с себя одеяло.

Спать, только спать сейчас хотелось ей, а впереди её ждёт действительно много дел. И снова этот сон.

В нём, как наяву приснились те далёкие дни, когда она, не дождавшись маминого обещания, бежала на сопку к отцу.

Обещала мама, да видно забылась в суете своих дел. А может, не хотелось ей напоминать себе и дочке недавний их весенний поход, когда они все совсем недавно так счастливы были.

Катя замечала, как изменилась мама после того, как отца не стало. Теперь она часто и подолгу смотрела из кухонного окна на улицу. Сидела, не шевелясь, и почти не реагировала на долгий плач маленькой Верочки. Катюшка подходила к сестрёнке, успокаивала её и абсолютно по- взрослому понимала мамино состояние. Убаюкав Верочку, Катя подходила к маме, обнимала её и шептала всегда одно и тоже —

— Не надо, мама. Не надо думать, что папа навсегда исчез. Я точно знаю, что он с нами. Он сам мне это говорил тогда на той сопке. Мы же всегда ему верили. А теперь особенно нужно верить. Неужели ты не чувствуешь его присутствие? А если подняться на ту вершину сопки, так его и увидеть можно. Но ты всё никак не соберёшься это сделать. Ведь ты обещала, мама! Когда же мы, наконец — то сходим туда? Сколько можно ждать? И папа там нас заждался. —

Маша вглядывалась в Катюшкины глаза, так похожие на Илюшины, прижимала к себе дочку, долго гладила её светлые кудряшки и после хороших добрых и обнадёживающих её слов, приходила в себя, принималась за домашние, заброшенные дела. Снова давала Катюшке обещание, что обязательно сходят с ней на ту сопку к Илье.

Катерина ждала и, не дождавшись обещанного, отправилась за город одна.

Тот счастливый день, когда они все были вместе в том походе за городом остался в памяти у девочки, как запоминающие кадры кино. Щебетание птиц и весёлое настроение кружило голову. Все вместе собирали хворост, жгли костёр. Пока он разгорался, Илья с дочкой успели поймать на удочку несколько рыбёшек из речки, которая протекала недалеко. Пока мама варила уху, Катюшка с отцом решили забраться на сопку. Склон был крутым. Илья протянул свою сильную руку дочери и вскоре они были уже на самом верху холма.

Очутившись на его вершине, они рухнули вместе на землю, раскинув руки. Облака проплывая, улыбались им. Солнце, выходя из облаков, щекотало нос и глаза.

Немного отдохнув, они встали, огляделись по сторонам. Катюшка ахнула — такая красота была кругом! Сиреневым цветом были покрыты сопки — это свои первые весенние цветы дарил миру багульник. Щебетание птиц радовало сердце, а лёгкий ветерок развивал Катины лёгкие кудряшки. От высоты захватывало дух. Девочка, закрыв глаза, снова их открыла — красота не исчезла.

Илья, чувствуя радостное состояние дочери, захотел закрепить его. Он поднялся с земли, оглянулся кругом. Расставив ноги на ширине плеч, как бы утверждая себя на земле и, устремив свой взгляд вдаль, произнёс-

— Это наш мир, Катюша, наш край, в котором мы живём. Это наша планета с её сказочными богатствами. Это наша природа, которую мы должны любить и беречь. А вырастешь, Катерина, мы с тобой отправимся в далёкое путешествие. Я покажу тебе места, где сам бывал. Например, край Забайкалья. Там такая красота — не надоест любоваться.

Когда — то мы с другом Антоном топтали там нехоженые тропы. Когда — нибудь, в том краю проложат железную дорогу на восток, ещё до войны задуманную. Может быть, когда ты вырастешь, отдашь свою часть жизни для той стройки. Эх, Катюшка, как — бы я хотел, что — бы ты сама увидела Байкал — величественное море! А природа Забайкалья? Прохлада и чистый воздух царят в горных ущельях. Кругом вековые сосны и кедры, как патриархи зелёной, девственной тайги. На вершинах гор белеет снег, а внизу, в долине, сочные, густые луга, на которых цветут яркие цветы и высокотравье. Мягкая, как шёлк, колышется трава, приглашая к себе табун лошадей.

Если проехать Бурятию из конца в конец, то, как — будто побываешь в различных географических местах того края.

Прекрасен край весной, когда земля сбрасывает зимнее убранство. Сиреневой дымкой заволакивает сопки. Ещё белеет снег на холодных вершинах гор в распадках, куда редко заглядывают лучи солнца, реки, освобождённые от оков льда, свободно несут полые воды к славному морю, священному Байкалу — самое глубокое, самое прозрачное, неповторимое по уникальности озеро в мире. Это озеро, дочка, площадью, как пять Ладожских озёр.

Байкальский край собрал вокруг себя множество красот природы. Край этот таёжный, озёрный, степной и горный. —

Катя слушала отца с замиранием сердца, и ей так хотелось представить всё то, о чём он говорил. Тогда у неё это не получилось сделать. С тоской произнесла-

— Счастливый ты, папа, ты видел большое море. Наверное, это далеко, а так хотелось бы увидеть своими глазами тот край, где ты был. Посмотреть на Байкал. Я тоже, когда вырасту, выучусь, как ты, на геолога и сразу отправлюсь путешествовать по нашей большой стране. —

Каждое слово отца о красоте того края девочке хотелось запомнить.

Илья, увидев задумчивость дочери, улыбнулся, постарался её успокоить.-

— Вырастешь, Катюшка и если захочешь, обязательно побываешь там, где я побывал, обязательно увидишь красоты нашей земли. Слышал, что начнут прокладывать железную дорогу, ту самую, что пойдёт на восток, ту самую, что когда — то уже начинали строить. Возможно, выпадет и для тебя судьба — стать участницей той стройки. Возможно и ты со своими друзьями, построишь свой город. — Катерина с улыбкой посмотрела на отца —

— А Байкал меня подождёт? —

— Обязательно!

С твоей мамой мы так же приехали обживать северный Урал. Возрождалась авиация. Стране нужен был алюминий. На северном Урале открывались шахты по добыче боксита. Нужны были люди, и мы с твоей мамой приехали сюда. На новом месте начали строить новую жизнь. Теперь это и твой город, Катерина. Здесь твои друзья, твои родители, люби свой край, где ты родилась. А я всегда буду с тобой, что — бы не случилось, и буду всегда помогать… —

Катя только позже поняла, что отец её уже тогда, на вершине той сопки чувствовал свою смерть.

Разговор с отцом, его наставления, девочка старалась запомнить, хотя многое ещё не понимала. Потом, поёжившись от того, что ей стало холодно, или отчего — то другого — непонятного, сказала —

— Пойдём, папа вниз, к маме, а то она нас, наверное, уже потеряла. — Илья, засмеялся-

— Ничего не бойся — я ведь, с тобой!…

От твёрдой полки ныли бока. Катерина проснулась. Весь их вагон ещё мирно и безмятежно спал. Поправив матрац на верхней полке, где спал Леонид, заботливо укрыв дочку, вдруг снова взволнованно подумала, будет ли хорошо на новом месте её детям? Почему вспомнила она об этом только сейчас? Мама была права — нужно было хотя — бы Танюшку пока с собой не брать. За себя Катерина не волновалась, а всё же дочку нужно было оставить с мамой.

Сколько раз она не прислушивалась к её советам! Сколько раз огорчала её своими выходками.

Она помнит, как было маме тяжело, когда не стало рядом отца. Всё замечала старшая дочь. Ей, Катерине было легче перенести исчезновение отца, так как свято верила в то, что он жив. Жив, не умер, как думала мама. Он просто сейчас не с ними, а в другом месте и обязательно их видит. Они с отцом часто разговаривали на эту тему. Жаль, что мама в это не очень верила, поэтому и плакала. Ну а она своими выходками ещё больше её огорчала. Ей снова вспомнился тот свой побег за город. Если бы сейчас её Лёнька вдруг куда исчез или Танюшка, то не пережила бы это. И пока бы их искали, Катерина бы просто сошла с ума. Как ей тогда, шестилетней девчонке, пришло в голову отправиться одной за посёлок на сопку? И что, должно быть, пережила её мама? Только сейчас понимает она, как страшно становится, когда твой ребёнок вдруг куда — то исчезает! От этого Катя поёжилась.

А тогда, той весной, проснувшись ранним утром, Катериной овладевали совсем другие чувства — скорее снова очутиться на той заветной сопке, где, по её мнению, её ждёт её отец. Девочка не хотела верить в то, что больше никогда они не будут делать вместе то, что так было обоим интересно! Может быть — именно поэтому она определила для себя — её папа жив!

Тем утром она прислушалась — в маминой спальне тишина. Потихоньку оделась, нацепила на спину свой рюкзачок, с вечера незаметно приготовленный, и вышла из дома.

Сосредоточившись на местности, уверенно и смело направилась в ту сторону, где уже виднелась сопка. Она бодро шагала и про себя твердила-

— Я иду к тебе папа, иду. Вот уже и знакомая вербочка распустилась своими пушистыми шариками -. Девочка, погладив вербу, поторопилась к подножию сопки. Там остановилась, открыла свой рюкзачок и достала компас. Бережно открыла футляр и уставилась на стрелку. Покрутив компас в руке, она решительно сделала шаг к покорению вершины, к той самой вершине, куда они поднимались впервые вместе с отцом.

Подъём крутой. Она вспомнила, как помогал тогда ей её отец, что бы попасть на вершину сопки, как протягивал дочери свою руку. Но сейчас ей придётся покорить эту высоту самой. Хватит ли у неё силёнок? Получится ли? У Катерины уже проявлялась сила — воля, проявлялся характер, и в этом была заслуга её отца. Она не отступится от задуманного, не спасует перед трудностями, папа ею будет гордиться.

Первый шаг к покорению вершины сделан. Шаг за шагом девочка двигалась вперёд. Идти было трудно. Она останавливалась, поднимала голову вверх, шептала-

— Я сейчас, ещё немножко-. И снова двигалась к цели.

Склон сопки был осыпан веточками сосен, шишками. Всё это мешало ей продвигаться. Встав на четвереньки, она поползла. Так стало легче. Но ступая на шишки и соскальзывая, продвижение вперёд замедлялось. Острые иголки сосны кололи руки. Идти стало просто невозможно. Ну, ничего, она сейчас отдохнёт и снова продолжит своё восхождение. Катерина поднялась, отряхнула руки, огляделась — вот уже и середина. Дойдёт. Всё равно она дойдёт до вершины. Не может не дойти — там ждёт её папа. Подпрыгнув и поправив на спине рюкзак, Катерина потеряла равновесие. Перед глазами замелькали верхушки сосен, небо, корни деревьев, земля. Какая — то минута, и она уже сидела на том месте, откуда начала своё восхождение.

Обхватив голову руками, заплакала. Заплакала не от боли, а от стыда и бессилия.

Долго плакать у Кати не получилось, вспомнила, что её отец не любил это. Всегда говорил в таких случаях-

— Не поможет, даже не надейся. — Он смеялся и продолжал-

— Только упорство и настойчивость в задуманном станут первыми союзниками твоих побед. Подняв вверх голову, Катюшка всё же поняла — этот крутой подъём ей преодолеть будет нелегко. Но отступить для упрямой Катерины было куда сложнее.

Приказав себе, что пора вновь начинать покорять вершину, где уже, наверняка, заждался её отец, девочка шагнула к своей цели…

Ночью поезда почему — то особенно быстро мчатся, на поворотах рельсовых путей от качки может проснуться любой пассажир. Но никакая качка не сможет сейчас разбудить Катерину. Она продолжает видеть свой сон, который когда — то был явью — всё то же восхождение на вершину к отцу…

Карабкаясь вверх, цепляясь за каждую кочку и кустик, Катюшка продолжала подъём на вершину горы. Снова она уже преодолела половину пути. Смотреть вверх больше не решалась. Хоть и была та невысокая гора для взрослого человека вполне преодолимой, всё же для ребёнка она оказалась слишком крутой. Хотелось выпрямиться, рюкзак хоть и не очень тяжёлый, всё же тянул Катерину назад и спина устала. Буквально на одну секундочку поднялась и расправила она плечи. Только на миг… и тут же невидимая сила потащила её назад, вниз, к подножию. И снова всё мелькало и кружилось перед глазами и снова всё сначала. Нет! Она больше не сможет.

Девочка сидела у подножия сопки, обхватив руками колени и опустив голову. Слёз не было. Было разочарование и пустота, но очнулась уже на вершине холма. Оглядевшись вокруг, она узнавала место, где ровно год назад её папа разговаривал с ней, говорил много хороших слов и был весёлый. Но как она попала на вершину?

Удивиться этому, а тем более испугаться, она не успела. Её сердце наполнилось вдруг невероятным умиротворением и спокойствием. Думать не хотелось ни о чём. Удивительная тишина и красота была вокруг. Как и тогда, когда она вместе с папой была на этой вершине, здесь было необычайно торжественно и красиво. Сейчас было всё, как и тогда. Вон и маленькая сосна в центре вершины. Она заметно подросла, и сейчас кивала девочке в знак их встречи пушистыми веточками зелёных своих иголочек. Катюшка смотрела на макушки сосен, на птиц, пролетающих над головой, на облака. Она была одна, но всем своим существом чувствовала присутствие отца. Вслух произнесла-

— Здравствуй, папа, ты здесь? Я пришла. Пришла к тебе. Может ты теперь птичка, может облака, а может в багульник превратился? — Помнишь, как он тогда цвёл? И сейчас цветёт, радует своим сиреневым цветом. Хорошо тут у тебя! Ты обещал быть со мной всегда. Дай мне просто знать, что ты здесь, со мной. — Она замолчала, оглянулась — никого. Чирикали, пролетающие над головой птицы, пролетали над самой головой девочки. Катюшка старалась в это мгновение даже не дышать, боясь пропустить хоть какой — нибудь знак на то, что её отец здесь. Ведь она так в это верила! Всё же чуда не произошло — ничего такого она так и не заметила. Глубоко вздохнув, произнесла раздосадовано-

— Я так надеялась, что увижу тебя. Что скажу маме? Теперь — то уж точно она мне не поверит, что ты не исчез, не умер, как думает она.-

Катерина глубоко вздохнула, и в это время случилось то, чего она и не ожидала. Не успела даже ойкнуть, как кто — то невидимый бережно её подхватил, и через секунду Катерина парила над сопкой. Она почувствовала чью — то руку в своей руке. Сомнений не было, это был он, к которому так торопилась. Она увидела отца. Смутно, как бы силуэт, но всё же это был он, Катин папа. В лёгкой рубашке, в синей, которую Катюшка любила больше всех. Эта рубашка так подходила к папиным глазам! Девочка смеялась от счастья. Смеялась до слёз от того, что может парить как птица над землёй, от того, что с ней снова её отец, настоящий, самый добрый и самый красивый. Они ни о чём не говорили, а просто смеялись. Смеялись и летали, держась за руки. Им было хорошо. Своим взглядом Катин отец говорил-

— Видишь, я не обманул тебя. Я обещал, что никогда не оставлю тебя, Верочку, маму. Не могу я вас бросить и рад тому, что ты поверила мне.-

Илья бережно поставил дочку на землю, к самому подножию склона и, прикоснувшись нежно к её кудряшкам, исчез. Катюшка стала крутить головой; в надежде увидеть отца, но вдруг прямо перед собой увидела свою маму. Они бросились друг другу в объятья так, как будто очень давно друг друга не видели. Маша целовала дочку и от этой радости плакала, а Катерина от радости смеялась, что наконец –то она встретилась с отцом. Без умолку тараторила взахлёб, перебивая мать-

— Я его видела, мама! Мы с ним летали. В другой раз мы с тобой вместе поднимемся на вершину, и ты тоже сможешь с нами полетать, словно птица. — Катюшка без умолку щебетала, возбуждённая происшедшим. Маша, видя дочкины счастливые глаза, теперь не могла не соглашаться с ней, в тоже время, очень волнуясь за состояние её души.

Вернувшись домой, решила всё же снова отвести её к психологу. Очень переживала она тогда за девочку. Маше с трудом верилось в её фантазии, но она ловила себя на мысли, что ей так же, как и её Катюшке хотелось увидеть Илью. Вынашивала мысль о том, что и она когда — нибудь, может быть сможет с помощью каких — ни будь добрых ангелов хоть краешком глаза увидеть мужа. И кто знает, может на самом деле её Катюшка говорит правду, уверяя мать, что может общаться с отцом. Уверяет, что он есть. Пусть не дома, но он существует и даже можно видеть его…

Ах, товарищи взрослые! Думаете, так не бывает? Ещё как бывает! Просто надо сильно верить, любить и не отправлять в забвение родных людей, по разным причинам, ушедших от нас. Может нам надо стать чище, как детская слеза и посмотреть на мир глазами ребёнка? Им, ангелам, дано видеть много больше того, что нам, взрослым не дано. А ведь это совсем не сложно — почувствовать себя ребёнком. Мы и есть все дети Большой Земли. И она нам мать.

Мы только играем во взрослую жизнь, в том и грязнем. Отталкиваем своих детей в постоянной своей занятости и они — наши дети, не понимая нас, всё равно цепляются, пытаются остановить нас в этом бешеном ритме жизни, умоляя прочитать им сказку или просто поговорить. Просят и требуют обратить на них внимание: ведь такая красивая бабочка сидит на ромашке!

А облака? Они похожи на мишку в лесу, на кораблик, на слонёнка.

Но нам некогда — мы окунаемся с головой в свои нескончаемые дела и проблемы, торопимся в старость. Мы хотим взрослеть. И мы взрослеем. Мы так хотим, мы стараемся как можно быстрее всё успеть, всё сделать и мы старимся. Мы так этого хотели и у нас получилось. И добиваемся мы этого сами.

Так нам и надо! Своими мыслями, поступками двигаем время вперёд и вперёд. Финал почти у всех один — старость нежданная и болезни, полученные в гонке к этому финалу. И уже никуда не нужно спешить. Ты стар и, возможно, одинок. Впереди остался лишь один шаг в вечную темноту, назад не получится — ноги уже не слушаются. Остаётся одно — оглянуться. Мозги тоже устали и ничего уже не хотят.

И так хочется туда — в далёкое детство. Где всё чисто. Где мячики и сказки. Где секреты во дворе и дворовые Жучки со своим потомством. Где пряталки, прыгалки и бабушкины блинчики.

Может, стоит остановиться и оглянуться назад? Кто сказал, что не стоит этого делать! Простите, но он не прав! Нужно, нужно иногда останавливаться, что бы вдохнуть новый чистый глоток воздуха, что бы увидеть вокруг себя своих близких. Это нужно всем нам, нужно нашим детям, которые будут несказанно нам благодарны за то, что мы их наконец — то заметили. Важно и полезно вспомнить и себя в своём детстве.

Кем мы хотели быть? Врачами, учителями, водителями, космонавтами. Тогда это было от чистого детского сердца.

Но теперь, в бешеном ритме сегодняшнего дня уже мозги наши затуманены и думают совсем иначе: как же! Как отстать от соседа! У него крутая иномарка, у него бизнес, у него жена моложе его самого на двадцать лет. Да что там — она ему в дочери годится! Не поменять ли профессию учителя на бизнесмена? Не поменять ли жену на более молодую? И не переквалифицироваться ли из лётчика на управленца огромного супермаркета?

Стоп! Куда мы все мчимся? Давайте остановимся! Вместе с тем остановится и время. Выскочить нужно из бешеного круга — колеса, которое нас закружило. Выскочить, пока не поздно.

Давайте вспомним себя счастливыми детьми. Давайте вспомним заброшенного друга — медведя. Пусть он и старенький, но надо найти его, прижать к своему сердцу — он так нас ждал! В нём наше детство. Он вернёт нам чистоту души и чистые помыслы. Он вернёт нам доброту.

Давайте вспомним, как когда то подарили свою любимую игрушку своему другу или подружке, потому что они так хотели с ней поиграть. И мы отдали. Отдали насовсем — пусть у друга будет радость.

К нам потом, позже, наверняка вернулось забытое эхо нашей доброты другим подарком. Может быть, мы это и не заметили, но этот золотой закон бумеранга обязательно сработал. Он действует, он никуда не делся. Пожалуйста, ради себя, любимых, отбросим все дела — они бесконечны.

Вспомним, что давно не навещали своих родителей. Нужно навестить их. Это тоже встреча с детством и тоже мощная подпитка для каждого из нас. Давайте выйдем к поле, к речке побродить по опушке, где когда — то собирали землянику. Если закрыть глаза, обязательно каждый из нас услышит голос босоногой детворы — своих друзей из детства. Эти места нас помнят, зовут нас во сне, в мыслях. И это не зря. Это необходимо нам! Поверьте, мы станем другими. Что — то случится в наших душах. Случится хорошее, проснётся наше доброе сердце. Оно таким и было, просто нужно было остановиться и подождать его, потому что мы всё это время бежали впереди его, и оно устало за нами гнаться. И будут наши дни длиннее, дыхание станет ровным и спокойным. Надо постараться это сделать. Постараться для себя и наш Создатель будет рад, что мы остановились, оглянулись вокруг, и увидели, наконец- то всю красоту Земли.

Если на тебя никто не обращает внимания — стоит ли наряжаться? Вот так и листва на деревьях и поляны с ромашками могут завянуть, если на них не обращать внимание. И речка может обмелеть и высохнуть, если она уже никого не радует. Не топчут её берега, и рыба не плещется в воде. А зачем, для кого? Да стоит ли ещё перечислять всё то прекрасное, что нами упущено.

Пока не поздно, давайте остановимся, напьёмся прошлым своим детством, растворимся в своих детях, — в их бескорыстной любви к нам и уже можно шагать дальше размеренней и без лишней тяжести груза, обременявшего нас все эти годы. Вот тогда и не покажутся нам неправдоподобными повествования наших детей. Мы будем видеть то, что не видели прежде…

ГЛАВА 4 КАТИНО ДЕТСТВО У БАБУШКИ В ДЕРЕВНЕ

Машина мать встретила свою дочь и внучек со слезами на глазах от радости, охая и ахая.

Мать и дочь не могли наговориться. Маша призналась, что вела себя по отношению к дочерям после гибели Ильи как — то не совсем по матерински, мало уделяла им внимание, жила памятью мужа.

— Только сейчас понимаю, как много упустила в их воспитании. Решила привести девочек к тебе, здесь им будет намного веселее, пусть отдохнут от нашего северного климата.

Они девчонки неплохие, только как — то сами по себе растут. У меня отпуск через месяц, я снова приеду, и тогда уже наговоримся обо всём. Катюшка наша мечтает о путешествиях, просто грезит ими, у них с Илюшей были планы — уехать на Байкал, да вот, видишь, как получилось? А из меня, какая путешественница? Так, что пусть она пока путешествует по окрестностям нашей деревеньке-

— А что? У нас здесь очень даже интересно. За раз всё и не обойдёшь. Да и дел полезных столько, что хватит на всё лето. Познакомятся с местной ребятнёй — у нас их здесь много! —

Баба Оля посмотрела весёлым взглядом на внучек. —

— А мне — то как будет с ними весело! Всегда завидовала своим односельчанам, когда к ним приезжали внуки на каникулы. Не волнуйся, доченька, всё у нас будет в полном порядке. Уж как я тебя просила привести их ко мне! Наконец — то ты сделала это. У меня им будет хорошо, даже не сомневайся, дочка. — Маша ещё раз попросила. —

— Мама, ты их сильно не ругай, если что набедокурят. Они у меня добрые. Просто фантазий у них много в голове, ты уж тут за ними приглядывай. —

— Да не пугай ты меня детьми. Тебя же вот вырастила? Разберёмся, они уже большие. —

Бабушка с умилением смотрела на внучек, и было видно, как она им рада!

Через два дня Маша уехала, а на следующий день в деревне Звонкие Ключи стали исчезать из курятников яйца. Соседка и давняя подруга Ольги Петровны Егоровна, обнаружив, что у её хохлатки исчезло половина яиц, из которых должны были вот — вот вылупятся цыплята, возмущалась и причитала на всю улицу-

— Ну, куда это годиться? Всё, что моя хохлатка столько времени охраняла, вмиг исчезло. Вчера яйца были, курица спокойно сидела в корзине, а сегодня почти пустая корзина и курица в недоумении. Такого ещё не было. Наседка проворонила почти всё своё потомство! Кто бы это мог быть? —

Другая соседка с другого края улицы тоже сетовала на то, что и у неё пропали яйца.

— Вчера не успела собрать, поленилась, а сегодня утром всего три яичка осталось —

Зато старый Трофим, сидя на завалинке, раскуривая свою трубку, хитро улыбался в усы-

— А у меня и кур — то нет, а яички лежат в сарайчике, вот ведь какие приятные для меня чудеса!

— У меня тоже кур нет, а три яйца лежат в соломе, в пустом курятнике, — удивлялась почтальонша Валя, которая со всеми делами на почте, не имела возможности держать курей.

Соседи переглядывались, пожимали плечами и ничегошеньки не понимали.

Ольга Петровна на всякий случай, сбегала наведаться в свой курятник. Она точно знала, что сегодня должно было быть шесть яиц. В плетёных корзинах она обнаружила только три яичка. Удивлённая, она вернулась в компанию соседок. На самом деле, что происходят какие — то чудеса у них сегодня в деревне. Старушки долго думали — гадали, кто мог хозяйничать по их курятникам? Выдвигали разные версии, но все они не подходили