ИСТИНА – ЭТО МНОГОКРАТНО УСЛЫШАННАЯ ЛОЖЬ
Если тебе вдруг что-то не понравится… ну, какой-нибудь мой жест или неудачное слово… ты должна мне сразу сказать. Я не хочу раздумывать и спрашивать себя, почему мне не удается сделать свою жену счастливой.
Из всех роботов Уолтер был самым верным и самым несовершенным: он толкнул Лазаруса в фонтан.
– Я к этому не привык, – отчеканил он. – Не привык, чтобы на меня так смотрели.
– Как «так»?
Торн снова откашлялся – Офелия никогда еще не видела его таким смущенным. Неизменно уверенный в своих рассуждениях на отвлеченные темы, он сейчас, казалось, никак не мог подобрать нужные слова.
– Ну… так, будто я теперь не способен совершать ошибки. А я их совершаю. И даже больше чем ошибки.
Он почти касался лица Офелии носом, еще горевшим от растирания, и пристально, очень серьезно смотрел ей в глаза.
– Если тебе вдруг что-то не понравится… ну, какой-нибудь мой жест или неудачное слово… ты должна мне сразу сказать. Я не хочу раздумывать и спрашивать себя, почему мне не удается сделать свою жену счастливой.
Офелия поняла, что близость, которую они разделили накануне, не отдала ей Торна целиком: какая-то его часть оставалась неприкосновенной. Расстояние между ними было ничтожным, но и оно стало излишним. Внезапно она ощутила потребность сократить его до нуля, но тут же вспомнила о своей расцарапанной коже и пыльных волосах. В глазах того, кто считал гигиену первоочередным долгом, она сейчас была не на высоте.
– Наверно, я должна дезинфицироваться?
И вдруг Офелию окутала темнота. У нее пресеклось дыхание, она не сразу поняла, что Торн резко прижал ее к себе. Его объятиям никогда не предшествовали никакие проявления нежности. Сперва – расстояние, потом – полная близость.
– Нет, – сказал он.
И Офелия приникла к нему, забыв всё на свете.
ниги взлетели. Движимые волей объединившихся анимистов, они собрались в рой, растущий на глазах. Ты пустое место! Слова Ренара и Гаэль перелетали с этажа на эт
Ты стремишься к независимости, – повторил он, выделяя каждый слог, – а я хочу, чтобы ты не могла без меня обойтись.
– Если тебе вдруг что-то не понравится… ну, какой-нибудь мой жест или неудачное слово… ты должна мне сразу сказать. Я не хочу раздумывать и спрашивать себя, почему мне не удается сделать свою жену счастливой.
Где кончалось то, что превосходило разум?
– Одно только твое слово, – повторил он, – и я сегодня же ночью увезу тебя отсюда. У нас не очень много времени, но пока это еще возможно. Мы подыщем надежное место, где ты будешь в безопасности и откуда тебя никто не прогонит.
– Ты хочешь, чтобы я ушла из Центра? Нет, не ушла, а сбежала?
В тусклом свете мигавших лампочек трудно было определить выражение лица Торна.
– Главное, хочешь ли ты этого. У тебя есть и всегда будет возможность выбора.
«Возможность свободно решать свою судьбу», – подумала Офелия.
