Цитаты из книги автора Эмиль Золя Дамское Cчастье

Разумеется, наслаждаюсь — даже тогда, когда дела идут скверно, потому что в таких случаях я прихожу в бешенство, а это тоже сильное ощущение.

— Не лгите! — рявкнул Муре. — Мы были глупцами, полагая, что женитьба погубит наше дело. Брак — это здоровье, сила и порядок, вместе взятые!.. Да, я женюсь на ней,

Он создал новую религию: вера слабела, церкви пустели — им на смену пришел базар Муре и занял пустовавшее в душах место. Женщина проводила у него свободное время, часы трепета и волнения, которые когда-то проживала в часовне, тратила там нервную энергию. Началась борьба бога с мужем, бесконечно возрождаемый культ тела, открывающий двери к потусторонней красоте. Если бы Октаву вздумалось закрыть «Дамское Счастье», улица взбунтовалась бы, а новые святоши, лишившиеся исповедальни и алтаря, возопили бы от горя. За последние десять лет роскошь стала непременной частью жизни, и женщины в любое время суток упрямо осваивали огромную железную внутреннюю конструкцию магазина с ее висячими лестницами и летающими мостиками.

Небо за окном посветлело, и Денизе стало легче. Она лежала с открытыми глазами в плену ночной печали и осознавала закономерность происходящего. Кровавая жатва свершилась, любой революции нужны жертвоприношения, движение вперед возможно только по трупам, страх оказаться злым гением для близких обернулся горькой жалостью и тоской перед лицом неизбежных бедствий, тяжелых, как муки появления на свет нового поколения.

Она никого не могла спасти и, к ужасу своему, понимала, что так и должно быть, здоровье завтрашнего Парижа обеспечат отбросы старой цивилизации.

Старый трухлявый дом убил дочь и может стать общей могилой для стариков. Я раз двадцать предсказывал такой исход, вы не откажетесь подтвердить, что имели поручение предупредить вашего дядюшку о несчастье, если он не откажется от старческих капризов. Катастрофу не остановить, я не стану спасать квартал ценой собственного разорения. Закрой я «Счастье», рядом тут же вырастет другой большой магазин. Идеи витают в воздухе, за промышленными городами будущее, нынешний век сметет с лица земли все, что осталось от прошлого.

Октав насмешничал, но участь продавцов пусть медленно, но улучшалась, массовые увольнения уходили в прошлое, уступив место системе отпусков в мертвый сезон. Зашла речь об организации кассы взаимопомощи, которая помогала бы потерявшим работу и пенсионерам. Все это, вместе взятое, стало зачатком крупных рабочих объединений двадцатого века.

Муре в конце концов капитулировал, осознав, что ум Денизы, как и красота, питается ее моральной безупречностью.

«Жизнь, — говорил он, — притягивает к себе жизнь, воспроизводит и множит ее».

нументальной галереи, где даже отважился устроить выставку. Муре понимал, что женщины, став матерями, утрачивают часть присущего им кокетства, и его осенила гениальная мысль: завоевать мать через дитя. Он пускал в ход все средства, спекулировал на всех чувствах, устроил отделы для маленьких девочек и мальчиков, раскланивался при встрече с мамашами, дарил малышам картинки и шарики. Творческая фантазия и деловая хватка подсказали ему идею вручать каждой покупательнице красный воздушный шар с написанным крупными буквами названием магазина. Плывущие по парижским улицам шары превращались в живую рекламу!