Окна
— Отдай мое сердце! — парень схватил соседа.
Мы с подружками взвизгнули. Парни засмеялись. Рассказчик торжествующе поправил темную челку.
— Это, по-твоему, страшно? — я встала с поваленного дерева.
— Крис, ты куда? — шёпотом спросила Ксю.
— Домой, — я заправила выбившиеся кудри за ухо. — Шутки как у малолеток.
Я пошла вверх по склону. На Точку — место сбора всех деревенских, меня позвала Ксю. Здесь решались судьбы, создавались парочки и обсуждались все последние новости. Городских редко приглашали, но бабушку уважали многие, и поэтому для меня сделали исключения.
Парни обещали страшилки, но начались истории про чёрные комнаты, руки и гробики. Детский сад — штаны на лямках. Дашка и Вася ушли раньше, а я всё ждала нечто жуткого. Конечно, резкий выкрик Димки заставил сердце сбиться с ритма, но не произвёл впечатления.
Сумрачная улица. Небо высоким сероватым куполом нависло над домами. Зарница со стороны озера пророчила жару на следующий день. Я, сняв сабо, шлёпала про разгорячённому асфальту. Мелкие камешки впивались в ступни.
Сквозь прозрачные окна дома белели занавески. Луна подсвечивала ткань, делая её похожей на маяк.
Ба сегодня до тёть Тани утопала. А значит, вечером мне предстояло сидеть одной. Подсвечивая себе телефоном, дошла до глянцевых ворот. Отперла огромный замок и прошла в прохладные сени. Надо ноги вымыть.
Не зажигая света, прошла в неприметную арку. Огород встретил шумом дамбы, спускающей воду, и серенадой сверчков. Я, как в детстве, прыгала по тропинке из плит. Поднялась на крыльцо. Баня пахла нагретыми камнями, золой и чуть сыростью.
Отмыв чёрные ступни, вернулась в сени. Открыла дверь в дом. Сердце учащённо забилось, во рту пересохло. На миг показалось, что у печи сгрудились тени.
Щёлк. Свет залил комнату с кухней и сгустил сумрак в спальне.
— Кто здесь? — голос сорвался. Прочистив горло, я повторила: — Здесь кто-то есть?
Тишина. Только сердце бьётся в ушах, мешая прислушиваться. Дима — дурак! Всё его рассказики. Сжав кулаки, прошла до выключателя в спальне. Рубанула свет. Сердце замерло на секунду и ускорилось. Перед глазами заплавали мурашки.
«Ты следующая».
Надпись на зеркале. Я шумно выдохнула. Нижняя челюсть затряслась. Руки вспотели.
Шкабарк-шкабарк. Обернулась. Огромная лохматая лапа с чёрными когтями скребла с наружной стороны окна. Шкабар-р-р-к.
Я могла только дышать, как загнанная собака, и смотреть.
— У-у-у-у.
Развернулась. Огромное лохматое нечто лезло из-под кровати. Бежать. Скорее. Спастись. Разум включился, но тело не хотело подчиняться. Я подняла ногу. Тяжёлая, словно вросшая в дощатый пол. Вторая. Разворот. Шевелись. Скорее.
Сейчас нужно побежать в огород. К реке. Оттуда — к тёте Тане.
Толкнула дверь. Мокрая тряпка окутала меня, словно паутина — муху. Я рвалась, скулила, не в силах завизжать. Чужие руки держали. Я пиналась, сходя с ума. В голове мысли натыкались друг на друга, сея ещё большую панику.
— Хватит! — послышалось со стороны.
— А-а-а-а-а! — завыла я, теряя остатки воздуха в лёгких.
Рухнула на пол. Мокрая тряпка поддалась. Я, отталкиваясь пятками, пыталась отползти. Подальше. Дальше. Ещё. Осмотрелась. Передо мной стояли люди.
— Ну что ты обломал всё.
Щёлк. В голове сложилась картинка. Василий стоял и неприязненно смотрел на Димку. Из дома, сгибаясь от смеха, вышла Дашка, таща за морду шкуру лисы.
— Вы охренели? — Дима сжал кулаки.
— От неё убудет, что ли? — Дашка направила голову лисы на меня. — Тяф-тяф. Ха-ха-ха-ха!
— Убирайтесь! — Димка толкнул Василия. Тот, споткнувшись о порог, чуть не упал.
— Козёл, что творишь?!
— Убирайся, пока я тебе не вмазал, — Димка перевёл взгляд на Дашку. — И тебя это тоже касается.
Та, фыркнув, вышла.
— Ур-р-р-род, — донеслось с улицы.
Димка сделал шаг ко мне. Я постаралась отползти, но упёрлась в стену.
— Нет, нет, нет! — завизжала на одной ноте и прикрыла голову руками.
— Тише, тише, — он рванул ко мне и сгрёб в объятия.
— Нет, нет, нет, — я не могла остановиться и орала, срывая голос.
По щекам текли едкие горячие слёзы. Дима гладил меня по голове.
Через полчаса мы сидели на кухне. Чертыхаясь, Дима налил мне чай с тремя ложками сахара. Первый глоток обжёг горло, заставив закашляться.
— Я случайно услышал, как Даха и Василь хотели тебя пугать. Но не думал. Вот.
Он замолчал. Слова до меня доходили словно через несколько километров проводов.
— А ты зачем пришёл?
Димка вздохнул и запустил пятерню в волосы.
— Сканает, если скажу, что мимо шёл?
Мимо — это куда? И откуда? Я помотала головой.
— Кристин, вот зачем ты всё усложняешь? — он вздохнул и покраснел. — Да откуда я знаю.
В сенях раздались шаги. Скрипнув дверью, вошла ба вместе с котом Валенком. Голубоглазый британец сразу принялся оглушительно мяукать и тыкаться мордой мне в ноги.
— Ой, Кристиночка, шо ты не спишь? А, Димочка, и ты тут. Давайте все вместе чай пить.
Она принялась накрывать на стол. Димка быстро попрощался и ушёл.
На следующий день, вечером, он же за мной зашёл. Схватил за руку и повёл на Точку. Когда мы подходили, я услышала смешки. Конечно, Вася и Даша всем рассказали, как напугали меня. Они местные, им позволено «ставить на место» городских.
— Костян, двигайся. Крис со мной сидеть будет.
— Но…
— Шевелись.
Димка потянул меня к освободившемуся месту. Так и защищал меня до конца напоенного солнцем лета.
* * *
Я крутилась возле трюмо с трёхстворчатыми зеркалами. Штаны и безрукавка чёрного цвета плотно облегали точёную фигуру. Осталось подкрасить тушью ресницы. Надеть сапожки и короткую шубку. Наконец закончилась учёба. Четыре месяца волочились, спотыкались о контрольные и растягивались в выходные.
Ба минут пять протирала тарелку, стоя у окна. Вот уже неделя, как пропал кот Валенок.
— Кристиночка, ты там поглядывай по сторонам. Может, обнаружится пропажа, — она всхлипнула, отставила миску и промокнула глаза.
— Конечно, бабулечка, обязательно, — я погладила покатые плечи и крикнула в глубь комнаты. — Валька-а-а-а, ты готов?
— Идём, — высокий голубоглазый парень пытался пригладить непослушные вихры. Но они упорно торчали с боков, словно кошачьи уши.
Улица встретила нас темнотой и искрами снега. Воздух свежий, колкий, словно состоял из кристаллов льда, обжигал кожу сквозь тонкую ткань. Пара фонарей, словно желтоглазые чудовища, освещали дорогу. Хотелось скорее увидеть старых знакомых.
Мы дошли до здания клуба, где огромное фойе отдали на растерзание молодёжи. От басов дребезжали окна, светомузыка манила бликами.
Перед зданием курили, матерились и, не скрываясь, прикладывались к бутылке. Я шарила взглядом по силуэтам, но не находила нужного.
Вовка тянул меня внутрь. Запахи, шум, смех — всё слилось в канонаду всеобщего веселья и предвкушения Нового года. Я поддалась ритмам. «Но-о-овый год к нам мчится», — пела я, прыгая со знакомыми девчонками.
От них уз
