Северный морской путь — не абстрактное философское понятие, дискуссии об объеме которого выглядели бы понятными. Казалось бы, что может быть более материальным и легко определимым, чем водная инфраструктура, географические границы которой закреплены законодательно? И тем не менее за три года полевой работы в российской Арктике и на Дальнем Востоке — на территории от Мурманска до Владивостока — авторы-антропологи данной монографии не встретили ни одного идентичного определения Севморпути, не записали перечня общепринятых его функций, списка общеизвестных достоинств и даже консенсуса по поводу его существования
Однако в силу большей экономической значимости Норильска — младшего «собрата» Игарки — большинство функций «центрального места», связанного с обслуживанием окружающей территории (научные, образовательные, культурные функции, функции управления инфраструктурой, связи), — перешли к нему.
Игарка из центра освоения территории превратилась в узкоспециализированный промышленный центр, и именно это, во-видимому, и лишило ее возможности выживания в период общего кризиса Крайнего Севера.
Статус хотя бы райцентра очень помог бы Игарке — но тут ее подвела советская система наделения северных промышленных городов статусом города областного/краевого подчинения, из‐за которого Игарка, очевидно, «недобрала» потенциала становления административно-организационным центром окружающей территории — хотя по факту он был и отчасти реализуется даже сегодня
И вот тут и возникает критическая развилка северного города: становление монопрофильным промышленным центром или базой нового освоения — средоточием освоенческих услуг, технологических и интеллектуальных.