что касается ершистости, специально этого не приходится добиваться. Мир таков, и всегда был и будет, что состояние войны, войны за гранью фола, – это его естественное состояние, и это истинное состояние правильного художника, то есть аутсайдера. – Ваша война, похоже, изначально рассчитана на поражение? – Да, можно сказать, что война проиграна в этом мире, при том, что художник остается непобежденным. Вообще, любое дело по своей сути уже изначально проиграно, потому что само существование человека трагично.
– Это, как я считаю, проявление благодарности тем, которые, как и я, таким же образом действуют, дышат, творят, выдают в пространство красивейшие объекты, которые в нем пребывают как самостоятельные живые существа.
Сейчас на некоторые вопросы сложно отвечать по причине их, как бы сказать, определенного идиотизма. Мне кажется, что есть вещи достаточно очевидные – для меня, во всяком случае – и комментировать, говорить о них абсолютно бессмысленно.
Человеческая жизнь есть постоянный выбор между одиночеством и пошлостью. К какому из этих пунктов вы пришли через 20 лет творчества? – Ни к чему не пришел, потому что никогда ни от чего и не зависел. Считаю, что человечество можно разделить на два типа: люди самодостаточные, которые живут сами по себе, это, конечно, можно назвать одиночеством, но это не вынужденное одиночество, это естественное состояние меня. Мне бывает ужасно душно, когда меня лишают этого состояния, заставляют что-то делать, на что-то отвечать и т. д.
– Кем бы хотели родиться в следующей жизни? – Во всяком случае, не человеком. Либо деревом, либо животным. Мне с человечеством до такой степени последнее время стало не по пути, душно, скучно, единственное место, где я себя чувствую нормально, – это в лесах. По возможности, я хотел бы больше с человечеством дел не иметь.
Допустим, была советская власть – раздражитель, тогда было очень легко делать вещи, которые взрывали и подрывали. «Я всегда буду против» и т. д. и т. п. – те антисоветские песни, которые я тогда сочинил. Тогда было плохо. А сейчас – лучше? Простому человеку? Да нисколько. А при демократии очень тяжело воевать, потому что непонятно, с кем ты воюешь, с каким-то виртуальным дерьмом. Любые проявления личности превращаются в «гайд-парк», в болтовню: ты имеешь право говорить все, и ничего тебе за это не будет. Ценой слова теперь не может быть смерть, ценой слова может быть ноль. Воевать «против» – бессмысленно.
Выпускаешь диск – через неделю он уже везде лежит. И полиграфию они очень хорошо делают, один в один. С.Ж.: Поскольку пиратством у нас занимается в основном государство, надо туда какую-нибудь гадость вписать. «Долой Путина», например. И пояснить, что это сделано из коммерческих соображений. Е.Л.: И тебе тут же конец настанет. Там же юмора совсем не понимают. Придут к тебе пацаны – и все. С.Ж.: Не настанет. Существует старая бандитская логика. Ты его нанимаешь, он тебя спрашивает: «Ты как считаешь, можно человека убить?» Если ты отвечаешь: «Да!» – тебя же и убьют. А если ответишь: «Нет, нельзя» – тогда совсем другой разговор. То есть, если ты сам готов за глаза замочить кого-то, то тогда тебя же первого и замочат. Потому что бандит какой человек? Рекламу пива помнишь? Ключевое слово: «правильный». Если вести разговор «по понятиям», то как раз пиратов-то и замочат.
