— Я бы хотел, Виктория… хотел, чтобы вы остались со мной.
— Осталась? — У меня срывается дыхание.
— Да. Чтобы вы поехали со мной в Руанд.
— Надолго?
— Навсегда.
— Но…
И он целует.
я же пришла в себя. Значит, все в порядке…
— Неужели? — рычит принц, принимаясь ходить по комнате. — Чтобы прервать вашу связь с камнем, я ливанул столько энергии, что можно было бы дракона оживить! От такого кто угодно бы в себя пришел. Подскочил бы на месте! А вы сначала даже не шевельнулись. Я думал… думал…
Алан мечется по комнате, точно зверь. Я закусываю губу, до того пугающе он выглядит, в принце кипит ярость, но не может найти выхода.
Да, красивый! Но еще — холодный, надменный и наглый! Оборотень! Он умеет превращаться в волка! Уму непостижимо… Я, конечно, хочу мужчину-зверя, но в переносном смысле!»
«Баю-баюшки-баю,
Кровью мир я напою.
Дочка вырастет большой,
С черной раненой душой.
Баю-баюшки-боюсь,
Мести сладкой я напьюсь.
Зверь заплачет в темноте,
Суждено прийти беде».
У него тараканов в голове больше, чем звезд на небе!
А потом на моих глазах происходит та самая сцена из книги, с которой и начался сложный и тернистый путь героев к большой любви… История начинается.
Я гляжу на будущего жениха и пытаюсь взвесить плюсы и минусы. Плюс, что готов жениться, вполне симпатичный, богат, вряд ли заколет меня мечом, разве что вилкой — вон, как ей орудует.
Вы сказали, — шепчу, — я разве что на парочку ночей сгожусь.
— Это я, конечно, сглупил… — так же тихо отвечает Алан. Я чувствую ладонью его дыхание. — Как насчет ста тысяч ночей?
На нем взгляд Деккарда замирает, приклеивается.
Ого! Это плохо. Только такой «братской любви» мне не хватало…
Стоит душам с одинаковой меткой встретиться, как между ними натягивается незримая связь, и нет способа ее разорвать.
