Внутри происходило что-то невероятное. Рулевой матрос метался из стороны в сторону, словно безумный. Крича что-то невнятное и задавая непонятные вопросы, он перебегал от судового телефона к штурвалу и обратно, потом быстро прыгал к радару, а от радара к смотровому стеклу. После он начал махать руками и прыгал как ненормальный. Больше всего на свете старпому захотелось отвесить этому недоумку сильнейшую оплеуху, чтобы хоть как-то привести его в чувство. Но решив, что и сам сейчас не в самой лучшей форме, он принял решение в первую очередь выйти на связь с ЦПУ и дать полный назад.
— Сергей Сергеевич, а куда вам столько гранат? — спросил Ткаченко у Умарова, осматривая ящики. — Каких именно, товарищ подполковник? — Умаров удивился вопросу комбата. — ПГ-7. — Не могу знать. РАВисты так насчитали и накладные выписали. Обычно два или три ящика давали, а здесь целых восемь. Может, связано с тем, что в опасные воды идём. Нам и других гранат много дали, пять ящиков РГД-5 и три Ф-1. — Хм… Странно… По-моему, это многовато. Можно половину Африки разнести. — Комбат улыбался, смотря на Умарова. — Так точно, — смутился офицер. — Ну… Наша задача — всю текучку по возможности отстрелять, а НЗ сохранить и вернуть обратно в целости и сохранности. — Да, вот именно. Ты там поаккуратнее. — Ткач серьёзно посмотрел Умарову в глаза, что являлось признаком доверия с его стороны. — Лишний раз тоже не стреляйте. Раздаточно-сдаточные ведомости не забыл?
— Вот видите? Отчасти ваш рассказ подтверждает мою теорию. Вам нужно время, чтобы обдумать всё, да и мне тоже. Ведь это всего лишь теория. — Безумная, — сказал Данила. — Бредовая, — подтвердил Володя. — Знаю, — устало сказал Сергей. — Но какая есть.
Но самой замечательной постройкой, которая им попалась, была огромная мечеть, расположенная в центре города. Очевидно, она являлась главной достопримечательностью Салалы. Вокруг зеленью контрастировал аккуратно подстриженный газон с равномерно высаженными пальмами. На территории мечети, за красивым каменным забором ввысь взмывали два многогранных минарета, а почти по центру, ниже, но гораздо объёмнее — огромный купол. — Своеобразная красота арабского мира, — выразил Данила свои мысли вслух.
Оглядевшись вокруг, Кравцов заметил, что на юте собралась толпа гражданских, наблюдавших за происходящим. Он крикнул, чтобы они уходили, но никто из зевак не обратил на него внимания. После того как из громкоговорителей прозвучала команда покинуть верхнюю палубу, экипаж без промедления начал забегать внутрь. И что самое интересное — большинство мужчин отправилось туда первыми, не пропустив вперёд двух женщин, которые тоже вышли поглазеть на пиратов.
-первых, личная сознательность каждого военнослужащего. Истории о захваченных сомалийскими пиратами кораблях слышали все без исключений, и едва ли кому-то из морских пехотинцев хотелось опозориться на весь мир или на всю страну, не говоря уже о своей части, славившейся немалыми заслугами за свою сорокалетнюю историю. Каждый понимал, что вовремя не увидев цель, можно легко оказаться в плену. И если это произойдёт, никто не смог бы простить себе такую оплошность.
Разве это справедливо? Почему родители должны решать, с кем провести остаток жизни их ребёнку? Разве они не должны поддержать и благословить его выбор, если сын этого действительно хочет? И вот так просто они перестали считать Диму своим сыном. Значит, родители вовсе не аргумент при ответе на вопрос: жить или не жить?
возрастом человек, будь он суровым солдатом, известным комиком, циничным бизнесменом или просто беспечным мечтателем, утрачивает детскую способность к неосознанному счастью. Повзрослев, люди даже в самые счастливые моменты, мгновения дружного смеха или личного успеха на подсознательном уровне помнят, что этот момент — лишь короткое мгновение. Кратчайший отрезок беззаботности в длинной линии жизни, наполненной хлопотами, суетой и работой.
Оглядываясь в прошлое, Лена понимает, что именно тогда она повзрослела. Именно в тот день она совершила по-настоящему взрослый поступок. Впервые в жизни девочка поставила интересы матери выше своих собственных. И всё это было сделано только ради одинокой женщины, которую она так любила.
