Адуев не понимал радости, суеты молодых людей и был прав, так точно как они не поняли бы его тоски, если б знали о ней, захохотали бы над его горем и тоже были бы правы.
Я найду чем рассеяться. Чтение, множество покинутых занятий; не поможет пущусь странствовать по свету:
Как больно обмануться в последней надежде! как грустно отказаться от лучшей мечты!.."
Вот жизнь! За час, я еще назывался счастливым, а теперь!.. Глупец!
В голове жар, в глазах мутно; кровь то прильет, то отхлынет от сердца... Отвращаешь взоры - и видишь... новое искушение!
? Я "слышу молчание", а молчание есть знак согласия: стало быть, любите.
Говорят, путешествие всего спасительнее для сумасшедших этого рода.
Свет не наполнял пустоты ее сердца; суетность ошибкой втеснилась в душу;
горе сравняло ее со всеми
Бегая от… язык не поворачивается выговорить!.. от кокеток, - надобно же наконец назвать их своим именем, - он составил себе строгое понятие о той женщине, которую готовился назвать своею, - понятие, может быть, несколько устарелое, романическое, отзывающееся варварством. Любя сильно, страстно, он думал, что женщина должна совершенно посвятить себя одному ему, так, как он посвящал себя ей