Если вы собрались бороться со злом, но уподобились ему, то вы потеряли душу. Не бывает священных войн. Святы лишь любовь, добро и милосердие. Убийство даже ради высшей цели есть зло».
Самая великая ценность – вовсе не вечная жизнь, а бесконечная возможность быть рядом с теми, кого ты любишь, чтобы заботиться о них и оберегать. А самое страшное – навеки с кем-то расстаться. Теперь я это знаю.
Мир уравновешен, каждому из нас в равной степени достанется и радостей, и горестей. А сосредотачиваться лишь на светлой стороне жизни – всё равно что не замечать собственную задницу.
Мы скользим тенями в городе сожжённых книг и забытых сновидений, не зная, живы мы или уже мертвы.
И если для меня Эй была термометром, то для него она была часами.
Мне снился Джонатан с обгоревшими крыльями, он сказал: «Не приходи в уныние при расставании. Прощание необходимо для того, чтобы мы встретились вновь. А новая встреча, спустя мгновение или многие жизни, несомненна для тех, кто является друзьями»[7]. И я стараюсь не унывать.
vox audita perit, littera scripta manet[2].
Зачем мне сломанный термометр? (Если что, это шутка.)
Тень
Наша древняя часть влюбляется инстинктивно, рациональная – наслаивая образы, смыслы и впечатления, а духовная – считывая суть другого.
наш план не только безумен, но и плох, убог, глуп, нелогичен. Я мог бы прибавить к этому списку ещё десяток причин, подтверждающих, что разрабатывать стратегию мести поздно ночью – идея провальная. Но пожалею карандаш и бумагу.
