Я у тебя, Юль, отбираю пистолет, из которого ты собиралась смачно так выстрелить себе же в будущее.
Взрослым быть — так себе удовольствие. Болячки, проблемы, налоги.
Но не переживай, я для альбома тебе запасную башку нарисовала.
С этими словами выдала папе криво вырезанный кругляш уже с нарисованным лицом:
— На, вот тебе запасная башка.
И тут в гостиную ворвалась мама:
— Так, бандиты, выкладывайте — кто с кухни банку мёда увёл?
Отец тут же показал пальцем на Юлю, а Юля в свою очередь — на зубастую плюшевую пчелу.
— Она! — ответили хором.
— Мёд на базу, или оба без медовика останетесь!..
— Ты такая красивая, когда угрожаешь мне медовиком,
Юля внезапно поняла что-то очень важное. Школа — это просто здание, а эта лощёная тётка, которая делает вид, что учит её, Юлю, жизни, — просто чужой человек. Как продавщица в магазине, как гаишник на перекрёстке, как чиновник в телевизоре. Человек, на которого наплевать, в сущности.
«Не квартира, а телевидение. Никогда не знаешь, что тебе тут покажут».
— А чего на тебя орать? Толку? Как будто я тебя не знаю. Мать звонила, сказала, что у вас по квартире мебель три дня летала. Ору с тебя хватит.
Как раз вернулась с работы мама — увидела, как муж с дочкой бодаются лбами и рычат, а посередине комнаты стоит новый японский магнитофон на две кассеты. Подумала: «Не квартира, а телевидение. Никогда не знаешь, что тебе тут покажут».
Юлька возмущённо выпучила глаза:
— Но я же конкурс выиграла! Так нечестно…
— Именно. Вообще ни разу не честно. Но мне ведущая нужна, потому что директриса велела школьное радио наладить к концу четверти. А ты надёжная.
Юлька нахмурилась.
— И вы меня поэтому контрольными шантажируете?
— Да.
— Справедливо.
«Не квартира, а телевидение. Никогда не знаешь, что тебе тут покажут»
