– Я как раз мечтала об одной неприличной ночке страстных танцев на стойке бара с бесшабашными подругами, но взлом и проникновение тоже вариант…
– Опять идешь портить нашу репутацию? – уточнил мужчина, даже не дав мне рта раскрыть.
– В свое оправдание хочу заметить, что они меня заставили, – выпалила я.
– Сделаю вид, что поверил, – сказал Крестный и безмятежным тоном добавил: – Постарайтесь разнести только половину управления.
Я планирую убийство соседки, приходите позже!
Расстраивайся! – спокойно говорил Крестный, наблюдая, как я реву. – Плачь, кричи и топай ногами – это значит, что ты не смирилась со своим поражением. А если не смирилась – значит, не проиграла
Я Светлая! – возмущенно провозгласила я, потом секунду подумала и добавила: – В злую крапинку…
«Подвох! – заворчал дракончик. – Здесь где-то явно скрывается упитанный, самодовольный подвох!»
У тебя есть какая-нибудь эмоциональная привязанность к этому платью? – неожиданно интересуется мужчина, продолжая до боли, до хруста костей сжимать меня в своих руках.
Я придирчивым взглядом смотрю на порванное, мятое платье и энергично трясу головой.
– Нет, а что такое?
Вместо ответа обиженно трещит разрываемая ткань, а еще спустя секунду руки Темного проникают сквозь прореху и пускаются в ласковое исследование моей голой спины
Тудыт твою растудыт! – зло рявкает подарочек горцев. – Да скажи уже!»
Нужно иметь что-то общее, чтобы понимать друг друга, и отличаться друг от друга, чтобы любить
Люди как пирожки, – делится жизненными наблюдениями мужчина, игнорируя наши жалобные взгляды. – Надломи, и увидишь начинку.
