— Знаешь, какое время дня я больше всего любил? Время наших прогулок, перед закатом, когда все работы уже закончены. Ты всегда немного задерживалась, и я ждал тебя под лиственницей. Потом мы шли по подъездной дороге. Дойдя до конца, обычно поворачивали направо. Не каждый раз, но чаще всего. И никогда не колебались, прежде чем свернуть. Как будто сговорились заранее. Заходящее солнце с головы до ног заливало нас светом. Я все еще чувствую его тепло, представляешь?
каждый отдельный миг нашего пребывания на этой земле наделен смыслом постольку, поскольку мы веруем в Иисуса Христа и жизнь вечную. Утратить веру — все равно что забиться в угол и дать себе умереть.
Какая тяжкая вина — любить кого-то другого больше, чем собственного сына. И какой жестокий приговор для сына — узнать, что в сердце отца он лишь на втором месте
— Надо сказать, украинки — просто загляденье! Услышав о них, все сразу представляют себе русских — и ошибаются. У них нет типично славянских черт лица, они больше похожи на нас. От них рождаются чудесные дети. Вот, посмотрите
Страдала ли я от ревности? Похоже, нет, не страдала — впервые за все время. Какая глупость это соперничество между Томмазо и мной. Как будто в человеческом сердце есть только одно вместилище и там должно хватить места только кому-то одному. Как будто сердце Берна не было лабиринтом, в извилинах которого он оставлял место для каждого из нас. Но понимание этого пришло слишком поздно.
