лось носить. И официально всем подтверждать, что да, мы действительно помолвлены. Почему я не воспротивилась? Потому что этот… паучара исполнил свою угрозу. Когда ба пришла ко мне поздравить с помолвкой, но уже настоящей, я ей прямо сказала, что это фарс. И я ни на что не соглашалась. Представьте себе… этот… этот… поршень ржавый! Не знаю, как у него это получается, но он даже бабулю убедил в том, что я просто на него обиделась, а на самом деле у нас любовь до гроба! Так что пришлось скрипеть зубами и изображать счастливую невесту. Иногда. Потому что Ник, не то ощущая, что я на грани, не то получив на данный момент все, что хотел, больше ни в чем на меня не давил.
А еще… Ника рядом со мной стало действительно много. И в какой-то момент я поймала себя на том, что привыкла к этому. Поймала
– Не смей больше умирать, слышишь, мелкая? – глухо проговорил он, и я ощутила, как его руки сжались в кулаки. – Я чуть за критический уровень не шагнул прямо там, на поляне. Я люблю тебя, слышишь? Люблю! И если этот мир тебя погубит, я его по камешку раскатаю, клянусь!
– Нет, но лучше бы послала, – несчастно вздохнул он. – Внимательно выслушала мои сбивчивые извинения и объяснения, потом благосклонно заявила, что не злится.
– И? – изумленно вскинула я бровь. – Что тебе не нравится?
– То, что она потом молча заехала Хенриму кулаком по лицу, – скривился Марк. – А после куда-то ушла, и я не смог ее остановить.
Я усмехнулась, мысленно уже далекая и от этого разговора, и от неудавшегося прибора. Сегодня была важная дата. Ее мы отмечали каждый год полным кругом, который, слава Святой Паре, пока еще не потерял ни одного своего члена. Даже бабули и гранд-техник за эти двадцать пять лет ни грамма не сдали и еще умудрялись дать прикурить всем окружающим. Сегодня ровно двадцать семь лет, как я праздную второй день рождения. Ровно двадцать семь лет, как умерла темная богиня Даяна. И эта дата стоила того, чтобы ее помнить и отмечать. Я люблю свою семью. Своих друзей, родных и близких. Люблю свою жизнь, такую непостоянную и зачастую опасную. И, кажется, она отвечает мне взаимностью.
– Будет, будет, – со смешком отозвался Ник. – И папа ее тоже будет. Помнишь, что он тебе в прошлый раз пообещал? – Да уж помню… – моментально сдулся сын. – И за что дядя Марк меня не любит? – Он любит, – не удержалась и я от смешка. – Но дочь свою любит больше. А так как в юности дядя Марк был еще тем ловеласом, на любую особь мужского пола подле своей ненаглядной дочурки он реагирует, как собака на команду «Взять!». – И что делать? – несчастно спросил Шейлон. – Ну, если все так серьезно – ждать, – философски сказал муж. – Глядишь, через годик Марк поверит, что ты не просто так Кэлли цветы таскаешь. – Год – это же целая вечность! – ужаснулся сын и покачал головой. – Нет, не подходит
– Даже и не думал, – насупился тот. – Я уже слишком взрослый для этого! – Ну да, ну да, – скептически пробормотала я, а затем, громче, сказала: – Если тебе станет легче, то уж кем-кем, а паинькой твоя сестра никогда не была. – Как и ее мать, – раздался насмешливый голос. Близнецы дружно завопили: «Папа!» и понеслись к вышедшему из-за угла коридора Нику. – Мог бы не позорить меня перед детьми, – погрозила я ему пальцем, с умилением наблюдая, как он треплет по голове мелких. – Какой позор, о чем ты, sweety? – ухмыльнулся этот несносный некромант. – Комплимент в чистом виде. Я не удержала серьезное выражение лица и, махнув рукой, расхохоталась.
Под горестные вопли близнецов «собачка» развалилась на составные части. – Спасибо, Шейли, – от души поблагодарила я, отлепившись от стенки. – Да не за что, мам, – тепло улыбнулся он и сочувственно спросил: – Я тоже был таким? – Ты был еще хуже. – Я вздрогнула, вспоминая то «приятное» и, вне всякого сомнения, «спокойное» время. – А Ирма? – ревниво спросил сын, щуря черные глаза. – Она наверняка была паинькой, да? Я едва сдержала смех, попутно гладя по головам расстроенных близнецов, которые наперебой рассказывали мне, какая хорошая была «собачка» и какой плохой у них старший брат.
Да-да, мои дети – все до одного – оказались и техномагами, и некромантами. Причем успешно соединяли в работе оба дара и выбирать и не думали. В Ульгрейме даже подумывают ввести спецкурс лично для наших с Ником деток и, конечно же, припахать к нему нас. Будто и так нагрузки мало! Впрочем, отвлеклась… Неудивительно, что вот эта громадина – еще не худшее, что я видела в своей жизни. Вспомнить только того монстрика, которого в десять лет создал мой старший сын… О, а вот и он.
