Мне, американцу, свободному человеку, в чертовой Америке ничего нельзя. Это просто сводит с ума.
восьмое марта тут мало что значит, и уж точно женщину не поблагодарят за то, «что она украшает собой коллектив и вдыхает дух весны в своих коллег» (одна из самых объективных причин уехать из России — не произносить казенных слов, замызганный смысл которых потерялся до твоего рождения)
Кот перепугался и спрятался. Большой жирный кот живет у меня в доме. Благодаря ему я хотя бы узнал, что умею любить. Без него чередой серых лет я думал, что даже этого не дано, и знаешь, как-то чертовски сложно быть человеком, если не уверен до конца, любить-то ты можешь или нет. Но если есть кот, и есть кусочек сердца, для него отделенный — где он сохранится и останется, — значит, могу?.. И так все гармонично выходило. Как будто я папирус разматывал, а там — судьба. На нем иероглифы, и мне понравилось, что все знаки сходятся, и вот, значит, после довольно длительного испытания и серии трансфигураций, я полюбил.
Кот у меня с особенностью: он, как и я, любит быть рядышком, но держать дистанцию. Не любит прикосновений, но любит, чтобы к нему тянули руки. Мой кот точь-в-точь как я. Бесит.
Коту куплен огромный мешок жратвы — моя инвестиция в пирамиду ужаса, — но в целом ничего не меняется
Ты беспомощен, но всемогущ в выборе концепции. Выбираешь, чем смягчить бессилие завтрашнее, превращающееся в послезавтра
Нигде, кроме как в тебе, нет песочных часов, песчинки в которых падают слышимо — надо лишь уметь погружаться в тишину и слышать
Так случилось. Shit happens — любимая присказка жителей Музея.
Больше половины комнат походили на декорации к фильму ужасов: повсюду, если только наступила бы ночь и зашторились огромные окна, есть уголки для черных страшных убийств.
Фантомы детского насилия, которыми я кормлю ум, чтоб оправдать нынешнего себя, давно растворены и взяты великим Наблюдающим, в игре, которой он наслаждается, найдено им место, а мне ни к чему влачить их в свое скоротечное будущее
