Цитаты из книги автора Дарья Урбанская Полукрылые. Черные песни забвения

Ольга Владимировна, конечно же, как и все сотрудники лицея, являлась Полукрылой, а ее птицей была гамаюн – райская птица из славянских легенд.

От энергии такой концентрации, наверное, можно и в обморок грохнуться, – он помолчал. – Одно хорошо – в таком случае за нами точно придут.

– Оптимист хренов! – фыркнула Вихрева.

– С такой, что ты мне теперь должен целую неразбитую голову, ясно?

Артем понимал, что снова уже не заснет. По крайней мере, не под колбасные ароматы.

Артем напрягся еще больше.

– В общем, Артем, мы оба взрослые люди, так что я не буду ходить вокруг да около. Я хотел бы пригласить твою маму на свидание. Ну и… – он окончательно стушевался и замолчал.

– Сергею звонили из больницы. Мама… – ее голос задрожал. – Мама пришла в себя!

Афанасий Петрович прищурил глаза.

– Мои поздравления! Какое, однако, удачное совпадение… Вы ничего не хотите мне рассказать? Артем? – он перевел пристальный взгляд на Вихреву. – Элла?

– «З-занимательную физику» П-перельмана.

Это должна была быть обязательно благополучная супружеская пара, люди, искренне желающие друг другу счастья и на многое готовые пойти ради своей половинки. Даже нарушить закон. Один из супругов, предпочтительно, женщина, – в тяжелом состоянии, вероятно в коме, без шансов на выздоровление. Второй, мужчина, тоже должен был иметь какую-то давнюю застарелую болезнь или травму, но не очень сложную с точки зрения способностей каладрия. Нужно же как-то было убедить человека довериться, предоставить доказательства того, что Лучезарная Песнь каладрия может творить чудеса по сравнению с обычной человеческой медициной.

Борисовы идеально подходили по всем пунктам, которые он себе наметил. Не учел только одного – нетерпеливого характера Ивана Степановича, который постоянно подгонял и торопил его. Это жутко раздражало, вносило лишнюю суету в тщательно продуманные планы.

– На то методика и экспериментальная, – наконец произнес водитель, немного успокоившись. – Я сразу предупреждал, что гарантий дать не могу. Только шанс надеяться. И вы согласились выполнять все мои рекомендации. Так что не надо теперь…

– Да-да, все так, док. Не кипятитесь, я вас ни в чем не обвиняю, – Вздох. – Просто это постоянное ожидание… Словно нож в сердце прокручивается. Смотреть, как она лежит там, вся опутанная проводами и датчиками, и тает с каждым днем… Что вы планируете делать дальше?

Врач еле удержался от того, чтобы хмыкнуть. Нет, никакого злорадства не было, все-таки он профессионал, какие бы там опыты ни проводил. Но ирония ситуации заключалась в том, что бедолага Иван Степанович смотрел, как с каждым днем угасает вовсе не его жена, а совершенно незнакомая, чужая ему женщина. Доступа на территорию отделения у него не было, так что наблюдал за пациенткой он только через онлайн-камеру, висящую в палате. А уж отличить на экране одну изможденную похудевшую брюнетку в коме от другой было практически невозможно, тем более, когда на лице у той была постоянно надета кислородная маска, а все тело обвивали уже упомянутые провода и датчики.

А его супруга, Диана Борисова, лежит в другой палате, и, хотя ей обеспечивается полноценный уход, каладрий поет свою Лучезарную Песнь не для нее. А все потому, что помочь ей не может уже ничего, даже чудо в виде способностей Полукрылых. Разве что получится добиться време

Это должна была быть обязательно благополучная супружеская пара, люди, искренне желающие друг другу счастья и на многое готовые пойти ради своей половинки. Даже нарушить закон. Один из супругов, предпочтительно, женщина, – в тяжелом состоянии, вероятно в коме, без шансов на выздоровление. Второй, мужчина, тоже должен был иметь какую-то давнюю застарелую болезнь или травму, но не очень сложную с точки зрения способностей каладрия. Нужно же как-то было убедить человека довериться, предоставить доказательства того, что Лучезарная Песнь каладрия может творить чудеса по сравнению с обычной человеческой медициной

много лет накопившиеся друг к другу претензии никуда не делись и то и дело выливались в ссоры. Хотя теперь, казалось бы, чего им делить. Отец практически не принимал участия в жизни Артема, объявлялся лишь изредка. Дарил бесполезные безделушки на Новый год и день рождения, но Артем радовался и ждал каждого праздника с особенным чувством в сердце. Да, папа занят, не может проводить с ним много времени, но он помнит про него и любит.