автордың кітабынан сөз тіркестері  Что таится за завесой

Харпер Л. Вудс

От смерти к рождению.
От зимы к весне.
Время течет,
И жизнь возрождается
Из пепла и пыли.

Перед моими глазами предстало завораживающее зрелище – он как будто слился в единое целое со своими клинками. Где бы он ни учился, какой бы ни была его жизнь, но он избегал ударов предводителя Дикой Охоты с изяществом, которого я не видела никогда. Его мечи грациозно рассекали воздух, будто он танцевал, несмотря на массивность его тела и ширину плеч.
С такой огромной мышечной массой он должен был двигаться как тюлень и брать скорее мускулами, а не грацией. Но он двигался так, словно его вырезали из кошмаров и создали из греха. Он был прекрасен и опасен и олицетворял собой все, о чем только могла мечтать женщина.

Я мыла его, водя руками с мылом по члену, вверх и вниз. Когда я только взяла его в руки, он уже был твердым. От моих прикосновений он затвердел еще больше, превратившись в камень, не обещавший милосердия. Я знала, что он разорвет меня, когда протолкнется внутрь в первый раз.

– Хватит, – проворчал Кэлум, накрывая мою руку своей.

Направляя меня, он еще дважды провел моей рукой по члену, а потом забрал мыло и начал мыться сам.

Давай помогу, – сказал Кэлум, подходя ближе ко мне, когда я изо всех сил пыталась дотянуться до колтуна на затылке.

– Стой где стоишь, вместе со своим василиском в штанах, большое спасибо, – сказала я, вытянувшись в струнку, как только он подошел ближе.

Я говорю не о тех богах, которым поклоняются в храмах, на коленях моля о помиловании существо, которое обещает спасение только тому, кто послушно исполняет все приказы.

– Это был его город, – объяснила Мелиан, подходя к тропинке, проложенной через реку.

Над течением возвышались валуны. Бек шел впереди, и, когда он спрыгнул к первому, Мелиан повернулась ко мне лицом.

– Он жил здесь и позволял людям, которые жили здесь, поклоняться ему как богу, которым он себя называл. Когда король Беллхэм раскрыл правду о том, кто такие эти фейри, большая их часть бежала обратно в Альвхейм, чтобы дождаться, пока спадет напряжение. Согласно текстам, написанным нашими предками, Калдрис решил остаться в мире людей, в своем драгоценном городе, где люди любили и холили его, – объяснила она, спрыгивая на первый камень, пока Бек продвигался вперед через реку. – Но жители Калфолса отвернулись от него, и люди, которые когда-то поклонялись ему, напали на него. Они проткнули его железом и повесили на виселице, возвышающейся над городом, чтобы он висел в знак победы.

– Но как он выжил, если его проткнули железом? – спросила я, прыгая на первый камень, когда Мелиан продвинулась вперед.

Я пыталась удержать равновесие, чтобы не особенно сильно проявлять свой интерес к ее словам, а Кэлум позади страховал меня, чтобы я не упала и не погибла в смертоносном потоке водопада.

– Тогда люди только узнали, что против них можно использовать железо. Но еще не знали, что нужно было нанести удар в сердце. Они пронзили его клинками и оставили их в теле, так что он потерял сознание на несколько часов, пока они калечили то, что считали трупом. Но той же ночью он пришел в себя и сумел освободиться, дополз до темного угла, чтобы залечить самые страшные раны и снова собрать свою плоть по кусочкам. Они обнаружили пропажу только на следующее утро, и Калдрис отомстил за то, что они с ним сделали. Он уничтожил город и всех, кто в нем жил.

Я оттолкнула сочувствие, которое пульсировало в моей груди, и отбросила мысль о том, что бы я сделала в такой ситуации. Неизвестно, был ли он жестоким богом, пока они не отвернулись от него, но очнуться с изуродованным телом…

Вздрогнув, я перепрыгнула на следующий камень.

– Но зачем они напали на него? Первыми. Он жестоко с ними обращался?

– Он позволял им поклоняться ему, даже зная, что он не достоин такого. Фейри, которые позволяют нам приносить жертвы к их ногам? Прогибаться перед ними? Это был обман. Может, они и дети Первородных, но мы тоже созданы Первородными. Почему они должны быть выше нас? – сказала Мелиан.

Я проигнорировала явный дисбаланс сил, который, очевидно, вел к нарастанию напряженности на протяжении столетий.

– Что они с ним сделали? – спросила я, сглатывая бурлившую в животе желчь.

– Возможно, некоторые вещи лучше оставить в прошлом, звезда моя, – мягко проговорил Кэлум, запрыгивая на камень за мной, пока мы преодолевали путь через реку.

– Помимо того, что повесили его, как кусок мяса? – спросила Мелиан с горьким смешком и продолжила рассказывать историю, которой, по ее мнению, должно было гордиться все человечество.

Она и гордилась. Они победили бога Мертвых, но какой ценой?

– Они оторвали ноги о

Плоской стороной деревянного меча я нанесла ему удар по коленной чашечке с такой силой, что его звук эхом разнесся по помещению. Кэлум охнул, и в его голосе послышался смешок, когда я вскочила на ноги и попятилась так же быстро, как и бросилась в атаку.

– Умница, – одобрительно сказал Кэлум голосом, полным восхищения и физического влечения.

– Нет, это действительно ненормально, что тебе так сильно нравится, когда я тебя бью. – Я отступила на шаг назад, когда он медленно подошел ко мне.

Я заставила себя стоять на месте, крепче сжала рукоять меча и приготовилась к нападению, которое должно было неминуемо последовать.

– Если ты смогла ударить меня, то сможешь ударить кого угодно, – произнес Кэлум и сделал быстрый выпад.

Я отклонилась назад, чтобы меч не попал мне в грудь.

– И я жду не дождусь, когда увижу, как ты разишь наших врагов бок о бок со мной.

– Полагаю, сейчас неподходящий момент, чтобы говорить, что я убью каждого, кто тебя имел. Кто получал удовольствие, когда твое тело обвивало его, – прорычал он, наклоняясь вперед, чтобы вонзить зубы в чувствительную кожу на моей шее, где он укусил меня прошлой ночью.

– Нельзя убивать человека только за то, что он трахнул меня, Кэлум, – возразила я, не в силах заставить себя оттолкнуть его.

Даже когда он вел себя глупо, я бы сделала все, чтобы притянуть его ближе. Принять его в себя и заставить пылать.

– Подумай, сколько женщин пришлось бы убить мне.

Кэлум прижался эрегированным членом к моему бедру, а рукой снова принялся приближать оргазм, а затем отстранился, чтобы взглянуть мне в лицо. Когда он встретился со мной взглядом, в его взгляде мелькнула угроза.

– Хотел бы я увидеть это, звезда моя.

– Но это ненормально, – возразила я, а по телу у меня побежали горячие волны, когда он сильнее надавил на клитор.

– Уверяю, мне плевать на то, что нормально, а что нет, когда дело касается тебя. Если ты захочешь посмотреть, как горит мир, я подожгу его для тебя. Если ты захочешь убить каждую женщину, которая когда-либо брала то, что принадлежит тебе, тогда я с радостью усядусь и посмотрю, как ты играешь, – сказал Кэлум, кривя губы в улыбке

– Я бы сжег дотла весь мир и положил его к твоим ногам, если бы ты попросила меня об этом. Но ты все равно ничего мне не даешь. Ты ни разу не сказала мне, что чувствуешь то же самое.

– Как ты думаешь, почему мне нравится твоя ревность? Может, потому, что это единственный способ, которым ты мне показываешь, как сильно я волную тебя – как и ты меня? – спросил он, наконец опуская руку. – Ты ни разу не сказала, что я принадлежу тебе. Фактически ты даже отрицала это при каждом удобном случае, когда я очень ясно излагал свои намерения по отношению к тебе. Я хочу тебя так, что меня это пугает, желание поглотило меня целиком. Я хочу тебя и знаю, что убью любого, кто посмеет причинить тебе боль или прикоснуться к тебе, – продолжил он после паузы и сделал небольшой шаг ко мне, не решаясь закрыть оставшуюся брешь. – Я не собираюсь терпеть других мужчин рядом с тобой. Не собираюсь терпеть, как ты отрицаешь то, что есть между нами, каждый раз, когда мы не целуемся, и при этом ты изображаешь из себя ревнивую любовницу.