грозу.
Наташа ничего не ответила брату. Ведь он еще маленький, измученный, и ругать его нельзя.
Давай опять завтра к бабке в гости пойдем, – сказал Антошка сестре. – Я не боюсь теперь. Я люблю грозу.
дело непокупное, и для сердца они больны, как смерть, а бык не то, быка и второй раз можно за деньги купить…
Так кто же тебе погонит-то? – интересовался отец. – В колхозе, кроме меня, едва ли кто отвечать за такое дело возьмется.
– А я вон с ним, может, слажусь, – указал председатель на старичка из племхоза, хлебавшего чай внакладку
им надо уметь, – сказал отец. – Аль и быка теперь не доверяешь, что мои ребятишки намокли?
– Пока нет, – ответил председатель, – не доверяю.
Дедушка Наташи молчал и все другие люди тоже
– Чего зря говорить! – с досадой ответил отец. – Не сталось с ними ничего, целыми пришли
Егор Ефимович Провоторов, дедушка, муж бабушки, и незнакомый человек, неизвестно кто, ненужный кто-нибудь.
У старика надулись жилы на шее, он сгорбился, дождь и пот обмывали его тело и лицо, но он шел привычно и терпеливо по грязи и по воде
Он не как ты, он сильный, – сказал сестре Антошка
