Бабушка не старалась выдумать что-либо другое хорошее, лучшее – она лишь могла поставить тесто, испечь хлебы или блины, чтобы накормить родню. Она не понимала, как еще жить по-хорошему, ей ничего и не надо было более. Пусть все поскорее соберутся вместе в одну избу, пусть будут здоровы ее дочь со своим мужем и растут счастливые внуки
Лишь далеко-далеко, в чужих и темных полях, вспыхивали зарницы, точно это смежались глаза у усталой тучи.
– Давай опять завтра к бабке в гости пойдем, – сказал Антошка сестре. – Я не боюсь теперь. Я люблю грозу.
Наташа ничего не ответила брату. Ведь он еще маленький, измученный, и ругать его нельзя.
Ишь ты какой бдительный! Иль заботу о малолетних кадрах почувствовал?
Мать их уже переодела во все чистое и сухое, и им было сейчас опять хорошо жить
Здесь был председатель колхоза Егор Ефимович Провоторов, дедушка, муж бабушки, и незнакомый человек, неизвестно кто, ненужный кто-нибудь
Антошка встал на ноги и с интересом рассматривал чужого маленького деда
Отец его сам говорил: пусть будет рожь, а другое само собой появится – и керосин, и одежда, и книжка с картинками
Антошка понял, что молния, убив дерево, сама не умерла, но прошла через корни дерева в кузницу и снова стала огнем
Дерево вспыхнуло синим светом, точно оно расцвело, а затем погасло и умерло, и молния тоже умерла в дереве
Антошка молчал; он боялся того, что с ним будет теперь, но его интересовала туча и молния, и он хотел, чтобы случилось что-нибудь страшное, а он бы посмотрел, но только не умер.
