Оглавление

Из всех возможных событий

произойдет самое неприятное.

Выбор

Спасение не в изменении себя (это почти невозможно)

Спасение — в принятии себя.

— Я не поняла, мы еще не закончили? Где мое безбрежное безоблачное счастье, умиротворенное как гладь воды, свободное, как легкие облака?

Сколько это вообще может продолжаться?! Я, конечно, понимаю, конец не настанет никогда. Но, зачем тогда идти, если облегчения не ждать?

Тот-кто-шел-впереди, — обернулся:

— Даже для того чтобы стоять — нужны усилия. Когда ты на одном месте, надо забыть радугу, задавить достоинство, смирить возмущение и гнев. Не поддаваться праведной злости — ведь она, язвительная, сильная, любит сжигать мосты, по которым ходит. И вырабатывать бесконечное смирение и терпение. И все лишь только для того, чтобы не утонуть в протухшем болоте.

Жизнь — это не результат. Жизнь — процесс. Чему посвящен твой процесс? Движению? Или бренному существованию? И как бы там ни было, процесс не может быть абсолютным ничегонеделаньем. Любое собственное существование — это нескончаемое, ежесекундное пребывание с самим собой: с собственными чувствами, порывами, слабостями. Как ты будешь с ними жить? Что игнорировать, а что использовать? Какое ты выбрал направление?

Путь не закончится. Твоя жизнь — это путь.

Есть ли выбор, если облегчения не будет? Выбор есть! Но он не в чувстве облегчения. Он заключается в направлении, по которому ты идешь!

Почему люди прячутся в шкаф? Они боятся испытаний! Они обрекают себя на болото, но даже в нем, чтобы жить приходится трепыхаться. Есть ли выбор, куда идти? Есть! Тот, кто живет в болоте, никогда не почувствует радуги открытия себя. Зачем люди стремятся быстрее все преодолеть? Они хотят избавиться от испытаний. Но это тоже не тот путь. Сама жизнь — это и есть испытание. Не нужно бояться. Не нужно ни за что цепляться. Не нужно ждать избавления — его нет.

— Но тогда, как мне быть с такими тяжелыми внутренними порывами?

— Все они — проявления тебя. И это нормально. Потому что ты живая. Ты чувствуешь. Ты живешь. Принимай любую себя. Чувствуй жизнь. И расслабляйся в ней. В этом твое наслаждение.

Корни

— Ну вот, ты и одна, — огласила реальность. Она не видит боли. Всегда равнодушная и непреклонная, неумолимо гонит вперед судьба.

Еще вчера у нее был любимый человек, поддержка и опора. Сегодня — нет. Внутри холод, в душе пустота и щемящая тоска. И не так уже важно, что случилось. Ничто не способно снизить боль. Оставшаяся совсем без мира, она не может понять, как в этом мире жить.

Что делать?

А может, нужно отделяться, а? — посмотрит в пустоту и попробует услышать ее безмолвный ответ.

Реальность промолчит. — Ведь ей все равно.

— Может, нужно еще раз пройти опыт «я одна»?

Прислушается к себе. Пустота существует независимо от «я одна». Значит, ситуация не о том.

— Пустота разрывает?

— Нет. Просто очень сильно просит.

— Чего?

— Чего-то родного, своего.

— Сама мудрая жизнь так повествует открытым умам о том, что у каждого есть потребность в привязанности. Она говорит, что мы живем, а значит, к чему-то относимся на земле.

— Но я не боюсь умереть!

— Ты боишься жить. То, в чем ты и каждый человек нуждается — укрепляет твою жизнь, утверждает ее, рождает особенный смысл, принадлежность к этому миру, отношение к нему. Ты должна быть включена в жизнь. Представь, есть на свете человек. Он не умеет впитать что-то родное. Он не пустил свои корни! И теперь как перекати- поле болтается по ветру, пытается за кого-то зацепиться — чтобы чувствовать силу жизни, питаться ею.

— Но как пустить свой корень?! — вскрикнет девушка.

— Вырастить. Как дерево. И развивать его.

— Корень — это родственники?

— Нет. Это только ты. Это твоя опора. Часть тебя.

И в совершенную прозрачность, готовую принять новое, донесется глубоко, до самой души то, что важно сейчас: «Корень привязывает к жизни, возможно, к земле только тебя».

— Но как же я могу пустить корни, если меня ничто не держит на земле?! — снова в поисках героиня.

— Земля тебя заберет потом. Еще не время. Земля тебя держит сейчас. Разве этого мало?

— Но я не нужна жизни!

— Жизнь у тебя есть — разве этого не достаточно? Разве это не является подтверждением твоей нужности жизни?

— Тогда я сама хочу привязаться своей воле к земле, к жизни. И это будут мои истинные корни. Произнеся это, женщина окунулась в новое представление, в котором начала растить свои корни с самого начала. Пока ростки очень маленькие — всего лишь задатки ее собственных порывов. Это не стремления, которые за собой как стебель тянут. Корни больше похожи на пристанище души, которое ты создаешь сам. Здесь нет начала и конца, а есть только процесс. Но в нем столько жизни, столько не использованной силы, что нет сомнений: если использовать, она обязательно окрепнет! И будет держать!

Та женщина, которая искала, нашла свою родину. Там развивались ее корни. Иногда героине казалось, что общение с людьми, это тоже корни (она ошибалась). И дети — не корни. Дети — семена! Она идет, наполненная по своей обители — земле и чувствует принадлежность. Это мое… И новое, незнакомое ранее чувство, растекается по телу. Кажется, что каждая клеточка напитывается осознанием: «мое». И от того как буд-то расширяется, наполняется особенным воздухом, в котором так ярко ощущается родство. Собственные усилия. Собственные результаты. Собственная земля. Собственное пространство.

Ты, который есть

Он продолжает себя предавать, — потому что соглашается с окружающими, где не согласен. Иногда замечает, как строит кого-то — не себя. И хочется сорвать придуманные образы и закричать:

— Будь самим собой, ты такой гораздо приятнее!

— Что значит, быть самим собой? — поинтересуется тот, который итак к этому стремится.

И каждый задумается: а какой я?

И будет искать себя в толпе призраков и представлений, в придуманных мечтах, в пластмассовых образах. А все — чужое, холодное, мертвое. Каждый удивится:

— Здесь меня нет…

В слиянии и переплетении нет личностей. И очень важно прощать себе оплошности, никого не рисовать, не осторожничать, а просто себя проявлять. Настоящего. Не для того чтобы кому то понравился. А просто потому, что это огромное счастье: стать самим собой, порадоваться себе. Не каждый позволит себе эту роскошь! Но тот, кто решается, получает возможность узнать себя:

— А все-таки, какой же я?

— Я такой, какой есть! И, да, мне самому интересно себя узнать! Я себя принимаю. И чувствую, как проявляются новые грани меня. Я начинаю обыкновенно, но только своим голосом говорить. Я не боюсь смотреть в глаза. Я не прячусь в напускной веселости или в попытках что-то показать. Я не напряжен в стремлении понравиться. Ничто не сковывает меня. Мной повелевает ветер! Свободное принятие себя открывает то, что так долго было скрыто в недрах внутреннего мира.

Целая жизнь

Он сидел на берегу реки и выбрасывал свою жизнь. Нет, не всю, конечно. Всю ее выбросить нельзя, — разве что убиться. Но это не входило в его планы. Он, в общем-то, даже принял свою жизнь. Но с некоторыми ее частями был не согласен. А она, упрямая сила, упорно толкала туда, где совершенно не хотелось жить! Вот так они и боролись. То она его. То он ее. Конечно, здесь победить нельзя. Они могут жить только в согласии. Но согласия не было. Была лишь способность перетерпеть.

А сегодня ему терпеть надоело. Он подумал: «Разве я хочу терпеть то, что не хочу терпеть?! Ведь я так теряю свою жизнь». И он, конечно, был прав. Другая бы судьба согласилась с этим, давно бы его отпустила. А эта — нет. Не отпускает. Возвращает в одну и ту же неприятную область. И заставляет в ней быть! Он долго так с ней боролся. И продолжал бы до конца, так и не поняв главного: его возвращают к чему-то своему. Очень важному.

— Как это может быть важным, если мне оно не нравится?! — крикнет кто-то из толпы.

— «Не нравится» — это твое внутреннее сопротивление. Твоя задача его преодолеть.

— Почему некоторые просто уходят и все?! А мне нужно преодолевать?

— Из части жизни, никто уйти не может.

Так перепирались собеседники. Один не верил. Другой убеждал.

Тепло души

Героиня поставила перед собой задачу: «Научись воспринимать себя сама».

И начала познавать тепло собственной души. Оказывается, душа может греть, держать в себе, наполнять принятием и пониманием. Свое тепло женщина ощущала в области груди. Оно не концентрировалось ни в какой точке, а как буд-то обнимало изнутри (как тот пушистый зверь, что наполнял одобрением). И от того чувствовалось необыкновенное блаженство, распространяющееся на живот, солнечное сплетение и все важные органы и части тела. Казалось, нечто неопознанное, духовное, возвышенное, греет своим принятием все то, что является земным тобой. И особенно, приятно, когда принятие это идет от самого себя к себе. Забытые части, расстройства, отчаявшиеся порывы — все грустное и непосильное, вдруг понято и согрето. И хочется здесь излечиться. И не то чтобы ни у кого ничего не просить, а просто даже не нуждаться.

Этим теплом первым делом хочется окутать детей. Женщина, конечно, направится к ним. И отдаст им, наконец, то, что они так долго не получали. Не будет требовать взамен ничего. Не станет въедаться в их жизнь. А вселит в них принятие доброту и уверенность. Просто потому что она их защитница и мама.