Часть 2: Просто верь
Это был он. С густой тёмной шевелюрой, неаккуратными усами, приличной бородой, окутывающий его подбородок и скулы, словно шерстяной шарф.
Это был он. С улыбкой во все тридцать два, прямым носом и широкими глазами, заполненными радостью и дружелюбием.
И это был он. С распростёртыми руками, готовым к объятиям, и сумкой наперевес. В кожаной куртке поверх водолазки, что скрывала его шею на две трети, и в темных джинсах с кроссовками.
Но кто он?
— Прошу прощения? — первым заговорил Федя.
Незнакомец раздасадовано опустил руки. Его глаза моментально погрустнели.
— Федя. Как была у тебя память хреновой, да так и осталась.
Голос незнакомца был мелодичен, спокоен. Совсем не подходил его образу, но очень понравился Феде.
Парень замялся и даже сделал шаг назад. Воспользовавшись моментом, незнакомец также шагнул навстречу. Чуть ли не столкнул парня широким плечом. Мгновение — оказался в квартире. Закрыл за собой входную дверь.
— Федя! Это ж я! Максимка Орлов. Не признал что-ли?
И забавно усмехнулся. Растерянности Феди не было предела.
— Максим Орлов? — промямлил он, всматриваясь в лицо гостя.
Масштабный диссонанс возник в его памяти. Память Шрёдингера. Он будто помнил его и не помнил одновременно.
— Ну конечно! — Максим скинул сумку на пол. — Школьные годы. Я и ты. Не помнишь разве? Девятый Б класс. Вспоминай, старина!
— Кажется, что-то такое есть…
— Ну вот!
Он смотрел на Максимку, как на Горгону. Как зацепился за его глаза, так и замер. Они и вправду казались ему чертовски знакомыми.
Карие глаза. Куртка. Водолазка.
Друг лишь посмеялся в ответ и незамедлительно обнял остолбеневшего, сжал в своих могучих руках так, что нос Феди упёрся ему в шею.
Школьные годы. Он и я. Учились вместе.
— Давай, приходи в норму. У меня для тебя подарок есть, — Макс похлопал друга по спине и отпустил. — Ведь столько не виделись! Сколько лет уже прошло?
Федя прикинул в голове.
— Три-четыре года, получается. Да, так получается.
— Ну вот! Просто дохрена времени! Ну пошли. Пошли! Посидим.
Ловко стянув кроссовки с себя, гость первым прошел на кухню. Да так резво и уверенно, будто сам когда-то проживал в подобной планировке. Ну, это и неудивительно — квартиры в «хрущёвках» все плюс-минус похожи.
Федя прошёл на кухню следом за Максом.
— Давай рассказывай. Как оно? — бегунок звонко спустился по молнии, раскрывая половинки широкого кармана сумки. — Как твоя жизнь, Федя?
Парень опёрся плечом о дверной проём, наблюдая, как гость уже достаёт из своего портфеля бутылку с крепким алкоголем. Виски.
— Сказать честно?
— Конечно.
Глухо стукнуло стеклянное дно о столешницу.
— Не очень у меня с жизнью. Который год идёт, а всё не вяжется. Не идёт как-то.
— Ну да, припоминаю такое. У тебя и в школе настроение всегда было паршивым. А стаканы то у тебя имеются?
Федя молча указал на подвесной шкафчик над раковиной, в которой покоилась гора грязных тарелок. Макс скривился от увиденного, но всё же полез искать необходимое.
— Значит, всё так же продолжаешь играть в одиночку? Депрессию ловишь? Ну ты садись, чего стоишь то.
Федя покорно занял одну из табуреток. Сложил руки на столешнице, приглядываясь к аккуратной этикетке на тёмном стекле.
Это не дешёвый виски.
— Получается, ты прав.
— Значит, все ещё хуже, чем я думал.
— В смысле?
Макс поставил стаканы, какие смог найти. Один поближе к свою месту, другой — к Феде. Быстренько отвинтил крышку на бутылке, поровну разлил янтарную жидкость.
— Не сочти чем-то неправильным, — друг занял место напротив. — Я, в каком-то роде, следил за тобой все эти годы. Как ты живёшь, чем занимаешься. И хочу тебе помочь.
Федя от неожиданности даже поднял взгляд. Скосил брови.
— Помочь? Следил? Но зачем? И почему?
Макс загадочно улыбнулся, сделал глоток.
— Хочу тебе помочь, как ты мне помог ещё тогда, в школьные годы. Буквально спас. Возможно, если бы не ты, то сейчас меня здесь и не было бы.
— Не понимаю…
— Забей, — Максимка усмехнулся, закинув ногу на ногу, слегка пошатнув стол. — Что было — то было. Главное это то, что происходит сейчас. Что происходит с тобой.
Федя пригляделся к янтарю. Вдохнул поглубже, до сих пор прибывая в шоке от всего происходящего. Но он чувствовал, как эта тревога, с каждой минутой, постепенно уходит.
— Ты пей, пей, — Макс вновь улыбнулся. — Не помню, чтобы за мной ходила дурная слава клофелинщика.
Парень сделал глоток. Ещё один. Напиток оказался мягким, совсем не дерзким. Словно слегка спиртовой мёд вперемешку с карамелью.
Ему понравился этот вкус.
— Я хочу тебе помочь, — повторил для уверенности своих слов Макс. — Кое-что показать и рассказать тебе. Хочу сделать тебя таким, каким ты себя представлял всё это время. Успешным, умным, обаятельным. Сильным.
— Но откуда ты всё это знаешь? — Федя вновь сделал глоток.
Макс аж пристукнул себя по лбу.
— Дурашка. У тебя память совсем отшибло после школы? Ты же сам мне всё это и рассказал. Ещё давно. Не помнишь разве?
Федя отрицательно мотнул головой.
— Ну тогда давай допьём. Ещё по стакану выпьем и я тебе обо всём расскажу.
Они чокнулись стаканами за встречу…
— Ты только взгляни! Как здесь красиво!
Они вместе шли по пустому ночному городу. Лишь редкие фонарные столбы и неоновые вывески освещали их лица по пути.
— Знаешь, за что я люблю ночные города?
— За что?
— Это период вседозволенности. Время, когда тебя никто и ничто не тревожит. Ты сам себе царь и король.
Макс попытался скинуть дотлевший бычок в урну. Не попал.
— Видишь?
— Что вижу?
— За такое днём меня бы осудили. Посмотрели бы косо. А мне всё равно. Я успешен, я живу для себя, а не для кого-то. Мне наплевать на правила, что нам навязывают всю нашу жизнь. Как ты думаешь, где я сейчас учусь?
Федя поднял взгляд в звёздное небо. Подсказки в нём не оказалось.
— Не гадай. Не надо. Подскажу: нигде. Я не учусь. И не работаю. Но у меня есть деньги. Есть друзья и своя — слышишь? Своя! — собственная жизнь.
Своя. Своя жизнь.
Они дошли до моста через реку. Макс опёрся локтями о перила, носком кроссовка скинул камешек прямо в водную гладь.
— «Учись хорошо в школе, чтобы потом идти в „вышку“. Иди в „вышку“, чтобы потом зарабатывать много денег. Чтобы быть кем-то!» Тьфу! Я вполне могу быть «кем-то» и без этого!
Федя присоединился к Максу — рядом опёрся о металлические перила.
— А откуда у тебя деньги сейчас, если ты не работаешь? Откуда статус? Родители помогают?
Федя отчётливо заметил, как Макс закатил глаза.
— Боже, Федь. Сейчас, в наше время, совсем не смотрят на какие-то бумажки. Сейчас смотрят на то, что ты из себя стоишь. Кто ты такой на самом деле.
Ещё один камень плюхнулся в воду.
— Какие цели ты преследуешь и чего хочешь вообще. Признайся, что со всей этой погоней за общественным мнением, навязанной моралью ты даже не знаешь, чего ты истинно хочешь.
— Ну…
— Просто верь в то, что ты успешен. Верь в то, что не ты крутишься вокруг этого чёртового мира, а он пытается потакать тебе. Верь в то, что ты король, а не пешка. Шестёрка общества.
Слова Макса были настолько сильными, что Федя даже непроизвольно сжался, попытался закрыться от всего, что сейчас его окружает. Мир сузился. Стал превращаться в собственную зону комфорта, разрушая всё вокруг кроме самого Феди. Его внутреннего мира.
И лишь его голос мог пробить этот барьер. Такой мелодичный и приятный.
— Или ты так и хочешь жить в бесконечном цикле? От дома до работы? С работы до дома? Зарабатывать, чтобы выживать, а не полноценно жить? Покупать все эти шмотки, автомобили чтобы кому-то что-то доказать. Доказать всем остальным, что ты успешен.
— Я пытался! Я боюсь… — вдруг промямлил Федя.
Эти слова сами вырвались из его губ.
— Плохо пытался. Смотри…
Он оторвался от перил и дерзко — ловко, но нагло, — развернул Федю лицом к ярким небоскрёбам.
— Ночной город. Период вседозволенности и собственного Я. Уединение с самим собой. Ты его видишь таким только сейчас, а я вижу ночной город постоянно. Даже днём. Знаешь, почему?
Федя, сам того не ожидая, задрожал.
— Почему?
— Потому что мне всё равно, что надо мной солнце. Есть только мои правила и мои убеждения. Я верю. И я успешен. И верю, в первую очередь, в себя.
Так поверь и ты.
Только ты и ночной город. Только ты и аффирмация…
