автордың кітабын онлайн тегін оқу  Тьма

Николай Тимковский

Драма в 4-х действиях

(Удостоена премии Вучины)

Роман Борисович Тохтамышев.

Ольга Лаврентьевна, жена его.

Лаврентий Иванович Канинский, ея отец.

Юлия, дочь его.

Константин, сын его.

Пелагея Никифоровна, тетка Ольги по матери.

Кирилл Борисович, брат Тохтамышева.

Антон Николаевич Волчанинов.

Юрий Савельич Сборщинов, домашний секретарь Романа Борисовича Тохтамышева.

Илья, лакей Р. Б. Тохтамышева.

Дарья, горничная Ольги Лаврентьевны.

Первыя два действия происходят в доме Р. Б. Тохтамышева, остальныя — в усадьбе, снимаемой Волчаниновым.

Между 2-м и 3-м действиями проходит около года.

Большая комната на половине Ольги Лаврентьевны.

Каминский. Роман Борисович у себя в кабинете? (Идет к правой двери.)

Илья (загораживает ему дорогу). К их превосходительству нельзя-с: у них доктор. (Как бы делая выговор Каминскому). Их превосходительство в разстройстве.

Каминский. Гм… Вы однако, Илья Прохорович, доложите обо мне, когда доктор уедет: мне нужно.

Илья (ворчливо). Мало ли кому нужно.

Каминский. Вы забываетесь, почтеннейший. Я не «мало ли кто»: я — тесть Романа Борисовича!

Илья (с насмешливым вздохом). Да… тесть.

Каминский. И дворянин.

Илья. Да… дворянин.

Каминский. А вы… лакей! Вы не смеете так разговаривать со мной! И вообще вы… вы… (Горячится и не находит слов). Прошу не забываться! (Справа слышится звонок.) Илья (поспешно уходит на звонок).

Каминский (вслед ему). Хам! (Входит Юлия).

Юлия. Милыя сцены у нас происходят… Здравствуйте, папаша. (Подходит к столу и небрежно просматривает лежащие на нем журналы.) Каминский. Не можешь, как следует, поздороваться с отцом? Неглижерка!

Юлия. Прикажете ручку поцеловать?

Каминский. Юлия, не дерзи!.. Какия сцены происходят?

Юлия (пренебрежительным тоном.) Их превосходительство изволили приревновать Ольгу к доктору.

Каминский. Опять!

Юлия. Кажется, они изволили окончательно рехнуться. (Берет иллюстрированный журнал и полуложится с ним на кушетку).

Каминский (с отчаянием). Ах!.. (Взглянув на Юлию и внезапно вспылив). А тебе и горя мало, что все мы из-за твоей сестры висим на волоске? Ты… ты, чорт знает, что за человек!

Юлия. Знаете что, папаша: мне все здесь до такой степени опостылело, что я рада бежать отсюда на край света. Дайте мне денег: я уеду куда-нибудь.

Каминский. Что-о?

Юлия. У вас есть деньги: вы седьмой год управляете домами своего милаго зятюшки.

Каминский. Это чтобы я отдал тебе деньги, скопленныя мною по грошам на черный день? Нет, голубушка, ты, видно, забыла, как нас нужда грызла. Ну, а я не забыл! Я каждое утро просыпаюсь со страхом, что — вот мы опять оборвемся и полетим… А ты хочешь, чтобы я из своих сбережений… Не трогайте меня! Не дам, не дам!

Юлия (апатично-презрительным тоном). Успокойтесь: ничего мне от вас не нужно, и никуда я не уеду. Вот буду лежать на диване и проклинать жизнь. (Илья выходит с озабоченным видом из правых дверей и идет к средним),

Каминский (заискивая перед Ильей и в то же время внутренно раздражаясь этим). Что, как Роман Борисович?

Илья (не глядя на него). Гневаются.

Каминский. На кого? За что? Послушайте… (Илья уходит, не удостоивая его ответом). Ну, вот! Ну, вот! Наш барин «гневаются»… А все из-за Ольги, все из-за нея. Десятый год замужем: пора бы обтерпеться, приладиться как-нибудь, а она… Придут для нас черные дни, опять придут! (входит Константин в виц-мундире).

Константин. Что такое у нас творится? Я сейчас зашел к Роману Борисовичу; он глядит волком. Должно-быть, Ольга опять обозлила его? Опять какая-нибудь история?

Юлия. У нас эти истории происходят ежедневно.

Каминский. Ты со службы сейчас?

Константин. Да, со службы… Можете поздравить меня: место отдано Горшанкину.

Каминский. Как! Да ведь оно было обещано тебе!

Константин. Тогда было одно, а теперь другое: Роман Борисович решительно охладел ко мне. У нас в отделении, разумеется, заметили эту перемену и сейчас же стали третировать меня: сегодня даже курьер как-то нехотя поклонился…

Каминский. Хам!

Константин. Ну, да мне чорт с ним, — я презираю этих людишек, скверно то, что меня теперь затрут… Ведь все лезут вперед и рвут друг у друга! Скверно то, что все эти льстивыя бездарности опередят меня, и не я буду приказывать им, а они мне… и какой-нибудь Горшанкин будет делать мне, Каминскому, выговоры!

Каминский. Придут… ох, придут черные дни!.. А все из-за Ольги! Это все Ольга виновата, все Ольга! (Ольга в дверях).