Нет никаких «темных», или «светлых» сил, никакой битвы «добра» со «злом»… Это только у людей, среди которых ты довольно долго болтался, есть старая, как мир, глупая история о том, как «хорошие парни» сражаются против «плохих парней» — думаю, что-то в таком роде ты и имеешь в виду. Но эта сентиментальная сказочка для слабоумных не имеет никакого отношения к реальному положению вещей. Нет ни «плохих», ни «хороших». Есть только мертвые и живые
– Если я правильно понял, нам предстоит большое сражение? – Дракула внезапно возник откуда-то из-за моей спины.
– Что? А, ну да. Ты все правильно понял, князь, – кивнул я, пряча снисходительную улыбку. Я уже привык относиться к этому историческому персонажу как к большому ребенку, трогательному, наивному и жестокому, как все дети.
– А мы будем брать пленных? – поинтересовался он.
– Не знаю. Не думаю. Впрочем, посмотрим, как сложится.
– Может, я пока колышков настругаю? – робко предложил он.
– Зачем?!
– Ну, может случиться так, что кто-то из пленных разгневает тебя, и ты захочешь посадить его на кол, – с надеждой предположил Дракула.
– Не может.
– Никто не знает заранее, в каком расположении духа ему предстоит пребывать на следующий день. Иногда в плен попадают люди, способные разгневать кого угодно, даже тебя, Владыка, – тоном знатока заметил князь Влад.
Робкий-то он робкий, но упрямый, как дюжина ослов.
– Поверь, твои колышки нам не понадобятся, – пообещал я. Посмотрел на его скорбную физиономию и сжалился: – Если тебе очень хочется, можешь их настругать, дружок. Но не обещаю, что мы пустим их в дело.
– Ничего, там видно будет! – оживился Дракула. – Так я пойду поищу…
Моя любовь – очень простая штука. Мне ничего от вас не нужно. Вполне достаточно знать, что вы есть, и дышать с вами одним воздухом. Впрочем, даже это не обязательно.
Поэт пишет не для людей, и не для богов, и даже не для вечности, которая вряд ли умеет читать, а лишь потому, что обжигающие слова приходят неведомо откуда и безжалостно раздирают грудь. Или потому, что у настоящего поэта нет ничего, кроме слов, и он боится исчезнуть, если замолчит
вообще идеальный заместитель. Ты просто рожден для того, чтобы доводить до конца чужие дела. Между прочим, именно поэтому тебе никогда не удавалось привести в порядок собственные. Строго говоря, у тебя вообще нет своих дел. Только чужие, зато их ты можешь улаживать с пугающей легкостью.
