Столетия спустя оспа стала главным европейским убийцей, обогнав по вирулентности бубонную чуму. Каждый год от нее погибали сотни тысяч людей по всему континенту. Среди заразившихся умирал примерно каждый пятый, причем наиболее часто жертвами становились дети (с огромным отрывом от прочих возрастных групп). Но даже тем, кто избежал вируса в младенчестве, редко удавалось спастись от него впоследствии. В
В «Трудах о прививке» затрагивались и причины оспы. Томас планомерно развенчивал традиционные доводы в пользу того, что эту болезнь якобы вызывают миазмы («эпидемическое состояние воздуха») или что она изначально существует в каждом человеке в виде неких «семян», дремлющих до поры до времени. Удалось показать, что строгий карантин и изоляция больных в разного рода «чумных бараках» предотвращает распространение оспы. Для наблюдательных докторов это послужило доказательством того, что вирус оспы не может «самозарождаться». Томас писал: «Посему я утверждаю, что оспа есть яд или, если угодно, недуг заразительного типа, передаваемый либо через атмосферу, зараженную испарениями больных этим недугом, или же посредством прикосновения к веществам, хранящим фомы этой инфекции» [26] [42]. Он не мог объяснить механизм заражения, однако, по сути, описал микробную теорию — за 80 лет до того, как ее представили обществу Кох и Пастер. На протяжении всей книги Томас то и дело возвращается к краеугольным камням мышления просвещенного натурфилософа XVIII в. — к «наблюдению и простому рассуждению» в противовес сухим теориям, бездумно унаследованным от предшественни
Императрица решила продолжать торжества. Прививочная кампания, призванная охватить всю империю, неминуемо должна была длиться долго. Следовало регулярно стимулировать ее ход и напоминать русским о важнейшем первопроходческом вкладе государыни. Отличный способ для такого напоминания — даровать всем подданным выходной. Указом Сената день 21 ноября объявлялся ежегодным национальным праздником в ознаменование выздоровления императрицы и ее сына после оспенной прививки. Это день надлежало отмечать в каждом крупном городе империи. Он стал одним из шестидесяти трех придворных и церковных праздников, каждый год справляемых в России, однако это была первая дата, отмечающая медицинское событие, и лишь пятый праздник в честь самой Екатерины. Царская прививка получила в этом смысле такое же признание, как день рождения государыни, ее именины (день тезоименитства), день ее восшествия на престол и день коронации [12]. Как постановил Сенат, новый государственный праздник должен был носить одновременно и светский, и церковный характер: начинаться со всенощной и с божественных литургий, где должны были возноситься заздравные молитвы. День обязательной «свободы от дел государственных и общественных» предстояло отмечать фейерверками (в столице на них отводилось целых три дня, в других местах — по одному) под колокольный звон всех православных
Квакерская сеть связей и знакомств, целая паутина свободомыслящих, образованных людей, зачастую полных решимости совершенствовать общество, продолжала играть центральную роль в жизни Томаса.
Димсдейла. К 1768 г., когда вышло уже четвертое издание его трактата, Томас считался главным в мире авторитетом в том, что касалось новой прививочной методики (название его труда, «Современный метод прививания оспы», тонким образом помогало отделить его методику от той, которую так продвигали Саттоны). Его книга уже добралась до России: экземпляр «Современного метода» имел у себя барон Черкасов, глава Санкт-Петербургской медицинской коллегии и одна из ключевых фигур в организации монарших прививок [45].
Томас встречал «почти нескончаемые» примеры «несчастий, проистекающих от прививок, практикуемых людьми неграмотными и невежественными» [37]. Однажды его вызвали к молодой женщине, проживавшей в 10 милях от Хартфорда. Явившись к больной, он застал ее умирающей от скверно сделанной прививки. Как выяснилось, процедуру провел его же бывший кучер, без спросу воспользовавшийся связями с Томасом, чтобы учредить собственную прививочную практику (к моменту визита Томаса он уже сбежал).
Для городов и деревень, сталкивающихся со вспышками оспы, организованные всеобщие прививки оказались средством не только спасения жизней, но и охраны местной экономики. С середины 1760-х гг. координированные прививки всего сообщества становились все более распространенными (вначале — на относительно богатом юге и юго-востоке Англии). Этот порыв не был всецело филантропическим.
воздухе. Теперь же он затеял опыт на 74 мальчиках и девочках, призванный проверить полезность ртутных чисток и сравнительную эффективность прививки с помощью материала из новых или зрелых пустул (все прочие аспекты режима оставались одинаковыми). Остроту реакции он замерял по количеству оспин. Эти испытания с контрольной группой (как мы сказали бы сегодня), одни из первых в науке, позволили ему заключить, что ртуть не оказывает никакого воздействия н
