автордың кітабынан сөз тіркестері  Восьмирье. Лабиринт и чудесказки. Книга пятая

Марина Ясинская

— Иди! — вдруг скомандовал Маркус. — Как только ты появилась в Восьмирье, ты всё делала не так, как положено. Нарушала все наши правила. И у тебя всё равно всё получалось. Ещё и получше, чем у многих. Может, именно поэтому… Давай, иди! И делай так, как считаешь нужным.

Неожиданно эмоциональная речь всегда такого немногословного и сдержанного темнохода Вику и окрылила, и вдохновила.

— Спасибо, — почти беззвучно прошептала она и, привычно погладив лежащую на плече Ванильку, вошла в Лабиринт.

Впрочем, обвинять в нечестности было некого; Вика и раньше догадывалась, а оказавшись в Восьмирье, окончательно уяснила, что жизни нет никакого дела до справедливости. Жизнь течёт себе, как река, и вовсе не собирается помогать каждому пловцу. А плыть тебе по реке или тонуть — это исключительно твоё дело. И спасать, если придётся, нужно себя самому, а не ждать помощи со стороны

. И единственное, что защищало мальчика от Тумарья, — это мерцающая крылатая мечта. Но и она сверкнула и исчезла — и оставила мальчика один на один со всей темнотой мира, которая копилась годами. И эта темнота наполнила его. А он впустил её в себя — и научился использовать, чтобы ходить сквозь Тумарье. Отчаянный, храбрый, несчастный мальчик…

Затягивать прощание она не собиралась; одна важная вещь, которую девочка выучила за время, проведённое в Восьмирье, — чем дольше оттягиваешь какое-то неприятное, но неизбежное дело, тем тебе становится хуже. Так что лучше начинать как можно быстрее.

Если ты выбираешь жизнь, это всегда правильный выбор!

— Но этот выбор стоил мне мечты, — глухо заметил Маркус.

возможно, свойства чудесказок появляются как раз потому, что их делают вовсе не с целью превратить в лечебные или волшебные предметы, а просто от бескорыстной любви

возможно, свойства чудесказок появляются как раз потому, что их делают вовсе не с целью превратить в лечебные или волшебные

Вот он, секретный ингредиент, который наделяет чудесказки волшебной — или лечебной — силой. Это вера малышей в сказку и в чудеса, щедро приправленная любовью — их собственной и любовью фреи Анжи к ним и к своему делу.

Глава 3
огда Вика с Лукасом добежали до края поля, корчевники уже вовсю орудовали тяпками и мотыгами.

Совсем рядом бурлил жизнью военный лагерь, но солдаты продолжали заниматься своими делами как ни в чём не бывало, словно опасность расцветающего ненавижника их не касалась. Вика видела, как несколько военных пытались было прийти на помощь корчевникам, но зорко надзиравший за происходящим Генералиссимус тут же на них рявкал.

«Наверное, ненависть ему не помеха, — подумала Вика, — ведь если не ненавидеть, то и воевать не получится. А когда ненавидишь, сражаться, наверное, проще».

А поле всё больше покрывалось красными точками, и, как ни старались корчевники, Вика видела, что справиться со всеми этими растениями у них не получится: ненавижник расцветал быстрее, чем его успевали выпалывать.

— Держи! — вывел её из задумчивости голос Лукаса; приятель где-то раздобыл две тяпки и одну протягивал Вике.

Девочка автоматически её взяла, а потом перевела взгляд на поле. Как же много ненавижника выросло!

Ванилька опустилась на землю, подбежала к красному цветку, проклюнувшемуся неподалёку, и обнюхала. Сначала Вика испугалась, как бы пушинки не попали Ванильке в нос, но потом подумала, что, возможно, мечтам не страшна никакая ненависть.

жизни нет никакого дела до справедливости. Жизнь течёт себе, как река, и вовсе не собирается помогать каждому пловцу. А плыть тебе по реке или тонуть — это исключительно твоё дело. И спасать, если придётся, нужно себя самому, а не ждать помощи со стороны.