Наука никогда не была уникальным продуктом европейской культуры. Она всегда развивалась благодаря взаимодействию людей и идей из самых разнообразных культур по всему миру.
мы часто забываем, что концепцию золотого века придумали только в XIX в., чтобы оправдать экспансию европейских империй. Британские и французские империалисты продвигали ложную идею, что цивилизации Азии и Ближнего Востока находятся в упадке со времен Средневековья и потому нуждаются в «осовременивании»
До прихода в Уорикский университет я 10 лет провел в Кембриджском университете. Я поступил в Кембридж, чтобы изучать информатику, но окончил его историком. Это стало возможным благодаря как удивительной гибкости учебного плана, так и людям, которые помогали мне на этом пути. В частности, я хотел бы поблагодарить Джима Секорда, научного руководителя моей диссертации по истории и философии науки, которую я защитил в Кембридже, а также Саймона Шаффера: он руководил моими магистерскими исследованиями и с тех пор остается для меня незаменимым наставником. Также спасибо Джанет Браун из Гарвардского университета, которая рецензировала мою диссертацию и поддерживала меня на всех этапах моей карьеры. Я также хочу выразить особую благодарность Суджиту Сивасундараму, еще одному моему рецензенту. В 2010 г. Суджит опубликовал исключительно важную статью о глобальной истории науки. Эта статья полностью изменила мои представления об этой сфере. Прочитав ее, я решил вернуться в Кембридж и получить ученую степень. Огромное спасибо Суджиту за то, что он познакомил меня с глобальной историей науки, а также был моим наставником на протяжении последних 10 лет.
концепцией золотого века ислама есть одна серьезная проблема. Она основана на ложном представлении, будто исламская наука — вместе с исламской цивилизацией в целом — сразу же по окончании Средневековья вступила в период упадка. Это представление исключает мусульманский мир из истории научной революции, разворачивавшейся между XV и XVII вв. Однако, как уже было сказано во введении, концепция золотого века ислама была придумана в XIX в., чтобы оправдать экспансию европейских империй на Ближний Восток. Позже, в период холодной войны, ее подхватили историки науки из Западной Европы и США, а также постколониальные националисты: они пытались доказать, что достижения исламской науки — дело далекого прошлого. Действительно, исламские ученые сыграли ключевую роль в развитии науки именно в Средние века, однако они не вымерли в одночасье в XIV в. Улугбек и его обсерватория — важное напоминание об этом. Улугбек продолжил традицию покровительства наукам, заложенную предыдущими поколениями мусульманских правителей за несколько веков до него, и передал ее дальше — далеко за пределы золотого века ислама, с которым обычно связывается исламская наука
В исламском мире наука и вера всегда шли рука об руку. Ислам полагается на точную астрономическую информацию (от расчета времени пяти ежедневных молитв до определения начала и конца Рамадана), возможно, больше, чем любая другая религия в мире. Именно поэтому в большинстве крупных мечетей имелись свои хронометристы, а при большинстве мусульманских дворов состояли астрономы.
Покровительство наукам, особенно астрономии, было давней традицией мусульманских правителей, восходившей еще к Средним векам. В IX в. в Багдаде правитель Аббасидского халифата основал Дом мудрости, или Байт аль-Хикма, — исламскую академию, которая собрала множество выдающихся мыслителей, внесших важный вклад в различные области науки, от математики до химии. В Багдаде создали алгебру и открыли законы оптики. Многие научные термины, используемые и сегодня (алхимия, алгоритм и др.), происходят из арабского языка или названы в честь мусульманских ученых. Недаром историки науки часто называют период с X по XIV в. золотым веком ислама [4].
В наши дни мы разделяем астрономов (тех, кто исследует движение небесных тел) и астрологов (тех, кто пытается предсказать будущее на основе движения небесных тел), но в эпоху раннего Нового времени эти две роли совпадали. Придворный астроном также выполнял обязанности астролога (строго говоря, арабское слово мунаджим означает и ученого-звездочета, и гадателя по звездам), составляя гороскопы и передавая подсказки небес религиозному и политическому руководству.
Главное здание Самаркандской обсерватории представляло собой большое цилиндрическое сооружение из трех этажей. Снаружи оно было облицовано блестящей бирюзовой плиткой, образующей геометрические узоры, типичные для исламской архитектуры того времени. В центре обсерватории располагался огромный секстант Фахри высотой более 40 м: это был один из самых точных научных инструментов начала–середины XV в. Верхняя часть его дуги была построена из кирпича и известняка, а нижняя находилась в глубокой траншее, вырубленной в скале. Секстант Фахри использовался для измерения точного положения звезд и планет на небосводе. Теперь при посещении обсерватории Улугбека можно увидеть только его нижнюю часть. От сооружения сохранилось всего несколько метров, но и этого достаточно, чтобы оценить его грандиозный масштаб. Секстант Фахри уходит глубоко в землю, опираясь прямо на скальную породу
