автордың кітабынан сөз тіркестері  Большое собрание юмористических рассказов

Антон Чехов

Дверь плохо притворяется, и края ее белы от инея. Черт знает что! И сердиться даже холодно.

– Я подожду немного, – говорил он.

И он ждал до тех пор, пока не состарился, не разорился и не попал, по протекции, в суфлерскую будку.

Новички, первый раз входящие в эту уборную, увидев барона, хохочут и аплодируют. Они принимают его за актера.

– Браво, браво! – говорят они. – Вы прелестно загримировались! Какая у вас смешная рожица! А где вы достали такой оригинальный костюм?

Бедный барон! Люди не могут допустить, что он имеет собственную физиономию!

– Виолончель к чертям! – пробормотал он сквозь зубы быстро, чуть слышно.

Эта виолончель знает ноты, но не хочет знать души!

мальчиком я называю его только потому, что у него очень маленькие усы

не любит, чтобы о ней говорили правду, не похожую на похвалу.

Ее можно видеть на карточках, которые продаются. Но на карточках она – красавица, а красавицей она никогда не была. Карточкам ее не верьте: она урод.

Вы знаете, что блины живут уже более тысячи лет, с самого, что называется, древле-славянского ab ovo…[163]

Мелодия меланхолическая, самая разнемецкая, плакучая, тягучая… Слушаешь ее – и сладко ныть хочется…

Русские лезли «в дамки» и задумчиво внимали. Оба были в блаженнейшем настроении духа. Шепот лип, кокетливый ветерок, мелодия со своей меланхолией – все это, вместе взятое, развезло их русские души.

– При этакой обстановке, Тарас Иваныч, хорошо тово… любить, – сказал один из них. – Влюбиться в какую-нибудь да по темной аллейке пройтись…

Сквозь листву пахучих лип глядела на них немецкая луна… Маленький кокетливый ветерок нежно теребил российские усы и бороды и вдувал в уши русских толстячков чуднейшие звуки.