автордың кітабын онлайн тегін оқу Марьяша-волшебница. Прологи. Первая спираль
И. Константин

Үзіндіні оқу

Кітап туралы Қазір оқып жатыр1 Тегін фрагмент

Константин И.

Марьяша-волшебница

Прологи. Первая спираль

Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»

Иллюстратор Марко Олегович Мосиенко

Большую комнату в неоготическом стиле можно было принять за танцевальный зал, если бы не огромный стол который стоял посередине комнаты. Вдоль него стояли высокие деревянные кресла со спинками оббитыми бордовым толстым шелком. Над столом висела фигурная люстра, украшенная хрустальными плафонами. Люстра не горела, но комнату наполняли два скромных источника света. Первый — это свет заходящего солнца, который с трудом пробивался через витражные высокие и узкие оконные рамы. Он причудливо переливался и рассеивался на темном паркете или терялся в темных углах комнаты. Но какая-то его часть ложилась на длинный резной стол, покрытый темно-зеленым сукном. Вторым источником была полу сгоревшая свеча в старинном медном подсвечнике. Подсвечник представлял собой странную фигурку не то кошки, не то пумы, которая оскалилась и изготовилась к прыжку, хвост животного был ручкой для переноски. А на изогнутой спине закреплена сама свеча, пламени которой едва хватало, чтобы освещать лица двух человек сидевших за столом.

Один — высокий и худощавый лет сорока мужчина, сидел во главе стола. Его седые волосы были аккуратно уложены набок. Правой рукой он медленно помешивал ложкой чай в изысканной чашке с золотыми вензелями. На нем был блестящий классический костюм тройка черного цвета, на лацканах которого были запонки в виде монограммы букв «ВГ» вплетенных друг в друга. По диагонали от него сидела его абсолютная копия. Точно такие же черты лица и седые волосы говорили о том, что напротив расположился близнец. Отличалась лишь одежда. Второй высокий и седовласый мужчина был одет в старинный синий камзол.

— Что вы скажешь Виктор? Чем нам это грозит? Неужели все так серьезно? — нетерпеливо спросил близнец в синем камзоле

— Пока точно неизвестно, но ясно одно. Как бы мы не старались нам этого не избежать, — тяжело вздохнул худощавый в костюме. — Мы можем только готовиться. И чем лучше мы подготовимся, тем нам будет проще защищаться на своей стороне и нападать на вражеской.

— Но как же так, брат? Ведь нам столько столетий удавалось сдерживать натиск? Неужели мы обречены? После стольких новых поколений, мы ведь почти снова научились распознавать магов, неужели и это не поможет? — он нетерпеливо заерзал на старинном стуле.

— Видимо слишком поздно, слишком поздно. От нас сейчас уже ничего не зависит, даже корректоры это подтверждают. Нам остается лишь одно собирать и копить силу для рывка, ордену сейчас нужны свежие кадры. Собирай всех, обучай как можно больше и лучше, все способности будут нужны. График исходов с сегодняшнего дня меняется, они будут чаще.

— Насколько чаще?

— Гораздо чаще, хотя бы один или даже два раза в год!

— Нет! Это невозможно! Зачем нам такие кадры, они не дадут даже толику силы, которую могли бы дать их предшественники с исходами раз в десять лет! Это же просто мясо! — собеседник в комзоле замотал головой. — Зачем нам стараться ради этой мелочи, что она нам даст.

— Не скажи, не скажи. Ты разве еще не читал отчет канцелярии о последних находках в верхомирье? И кстати, зачем ты так старательно прячешь от нас своих подопечных. Зачем? Ты же понимаешь, что они все равно попадут в исход, — хитро спросил мужчина в костюме, слегка звякнув ложкой по кружке с чаем.

— Они еще молоды и неопытны, очень молоды… очень неопытны, — устало вздохнул близнец и откинулся в стуле.

Отодвинув кружку с чаем от себя первый встал и подошел к окну. Он провел пальцем по пыльному витражу, который изображал дракона несущегося на армию копейщиков. После сдул пыль с пальца, окинул витраж задумчивым взглядом и произнес:

— Все мы были молоды и неопытны, прошли годы, наш орден окреп, и хотя мы научились защищать верхомирье, но мы все так же неопытны. Неопытны и уже не молоды.

Жила-была на свете девочка. С виду самая обычная такая девочка. Звали девочку Марьяна. И была она взрослой, ну просто очень взрослой! По крайней мере, так считала сама Марьяна. Тем более, что было ей уже целых три года! Она считала себя достаточно умной и воспитанной для того, чтобы поддерживать разговоры взрослых. Она кивала головой и говорила: «Дя!» или «Неть!» — в зависимости от ситуации. И хотя с речью у девочки пока еще были небольшие заморочки, понимала Марьяша очень многое.

Марьяна, как и другие дети, ходила в детский сад. Детей из детского садика иногда забирали папы. Одни были веселые и улыбающиеся, другие — строгие и неприветливые. Некоторые хотели выглядеть очень важными. Они надувались, как индюки, и покрикивали на своих детей, когда те начинали шалить, или медленно одеваться. А вот у Марьши папы не было! Вернее, когда-то он, конечно, был, но куда-то пропал. Добиться от мамы какого-либо внятного ответа она так и не смогла. Когда она спрашивала у нее, то мама либо молчала, либо просто отвечала, что папа улетел в командировку. Тогда ей всегда, почему-то представлялась сцена, из любимого мультфильма про Карлсона: «Он улетел, но обещал вернуться!»

Да и зачем он нужен? Марьяше и без папы хорошо жилось. Никто не покрикивал на нее и не ворчал. Даже когда она подолгу самостоятельно натягивала колготки или непослушную кофту. Рукава у кофты всегда были очень вредными и никак не хотели одеваться. А мама терпеливо ждала и всегда помогала Марьяне. Никогда не повышала голоса, не сердилась, просто смотрела на дочь и улыбалась…

Марьяна, как и все «взрослые» дети, очень любила мультфильмы. Больше всего ей нравились те, где происходило какое-нибудь волшебство. Она могла безотрывно наблюдать за приключениями волшебников, колдунов и ведьмочек, вытворяющих на экране какие-нибудь необычности.

То, что Марьяна и сама не совсем обычная девочка, она начала осознавать недавно. Как-то раз Марьяна бегала по квартире с коляской, в которой удобно устроилась кукла Маша. Девочка представляла себя заботливой мамочкой, которая спешила в поликлинику, полечить больного ребенка. Марьяна случайно толкнула столик, на котором стояла ваза с цветами. Столик покачнулся, ваза несколько мгновений балансировала на краешке стола, и все-таки полетела вниз!

У Марьяны в ту же секунду округлились глаза. Она тихонько вскрикнула. И уставилась на вредную падающую вазу, словно хотела пригвоздить ее к стенке.

Цветы, стоявшие в вазе, подарили маме коллеги. Мама тогда сказала что это дурацкий подарок. Женщине цветы должны дарить только мужчины. Но все равно налила в вазу воды и поставила цветы на столик. Они ей не нравились, а вазу она очень любила. Ведь ее подарил папа, и она очень ценная и наверняка древняя. Папа привез ее из командировки в большой заколоченной коробке. На вазе были изображены кошки и какие-то люди с головами птиц. Мама старалась как можно меньше к ней прикасаться. И только лишь изредка протирала вазу, когда та начинала покрываться пылью. Вот какая ценная была ваза! Она предательски приближалась к полу.

Марьяша успела разглядеть мелькнувшие надписи на дне вазы. Но понять, что там было написано, она не могла, читать-то она еще не умела. А если бы умела, или мама внимательнее изучила вазу, то все покровы древности и ценности с вазы наверняка были бы сняты. Так как на донышке виднелась едва различимая надпись: «Самарский фарфоровый завод «Самарфаянс». И расколоть ее было бы не так страшно! Ваза все падала и падала, кувыркаясь в воздухе.

«Да когда же она уже упадет?», — удивленно подумала Марьяна. И в тот же момент, ваза, замедлив свое падение, тихонько опустилась на пол и, покачавшись, замерла.

«Чудеса!» — подумала девочка, удивленно озираясь по сторонам. — У нас что, завелся колдун или ведьма? — начала озираться по сторонам Марьяна. Но в комнате кроме нее никого не было. «Неужели это я? — мелькнуло в ее голове. — А что если, это я колдунья? Но тогда как я смогла остановить ее? — она тут же подбежала к зеркалу и осмотрела себя очень внимательно: Ничего особенного — девочка как девочка. Темные прямые волосы ниже плеч, носик пуговкой, большие карие глаза. Ничего колдовского она в себе не нашла.

Но решила все же проверить свою догадку. Она быстро поставила вазу на место. Подбежала к большой коробке со своими игрушками, вывалила их все на пол. Потом бухнулась посреди этой кучи кукол, плюшевых мишек, зайчиков и белочек. И начала подкидывать игрушки вверх. При этом старательно смотрела на них, пытаясь остановить их падение. Но ничего не получалось. Игрушки падали на пол одна за другой. Ее лицо скривилось в обиженной гримасе. И с каждой попыткой ее глазки наполнялись слезами! Пока она совсем не разревелась во весь голос. Какое же это было разочарование для девочки, которая верила, что вот-вот сотворит чудо! Значит это все случайность, а не волшебные способности Марьяны не дали вазе разбиться. Она рыдала во весь голос, вытирая рукавом слезы.

Распахнулась дверь, и в комнату вбежала мама. Подхватив девочку, она прижала ее к себе: «Масюша, что случилась? Где „бобо“? Ударилась, да?» — щебетала мама, оглядывая Марьяну со всех сторон.

Марьяна указала на игрушки пальчиком и сквозь слезы пробормотала: «Игуськи не хотют»!

— Что не хотят игрушечки? Играть с тобой не хотят? — попыталась понять Оксана.

— Неть, не хотют, — и Марьяна помахала руками, как птичка, поясняя, что игрушки не хотят летать.

— Ты мое солнышко, — сказала мама, целуя Марьяну в лобик, — «Игрушки не умеют летать, они умеют только… валяться». В этот момент Оксана увидела, что творится в комнате, которая представляла собой, целое поле хаотично раскиданных игрушек. Она вздохнула, посмотрела на дочь и произнесла: «Пойдем, может, порисуем?»

— «Дя» — согласилась Марьяна, прижавшись к маме.

Марьяна очень любила рисовать. Рисовала везде, где только можно. Мама уже давно перестала замечать разрисованные обои, двери косяки. И только очень редко, когда выдавалась свободная минутка, пыталась отмыть дочкины каракули. А иногда они рисовали вместе. Просто брали карандаши, садились вдвоем возле стены, которая была более чистая от художеств и рисовали. Они были вместе, рядом, мама и дочка. Рисовали каждый свое. Мама рисовала кошек, собачек. А Марьяна творила высокохудожественные картины с множеством персонажей и пейзажами. Это было просто великолепно. Иногда она останавливалась, чтобы полюбоваться, тем, что у нее получается, затем снова принималась за работу. И, несмотря на то, что со стороны эти картины были похожи на «каля-маля». Сама Марьяна, безусловно, считала, что каждая из них — настоящее произведение искусства.

В детский сад Марьяна ходила с превеликим удовольствием. Ей там нравилось все, особенно воспитатель — Вера Анатольевна. Эта добрая женщина преклонных лет любила детишек, как родных, без исключения. Она никогда не повышала голос, даже когда дети начинали шалить. Кроме повседневных воспитательских дел, Вера Анатольевна всегда старалась сделать день детишек как можно более разнообразным. Устраивала веселые конкурсы с полосой препятствий, показывала кукольные спектакли из-за ширмы. Если дети из других групп, проводили на улице только строго отведенное время, то группа Марьяны торчала на своей площадке очень долго. Они возвращались, когда начинался обед, или намечалось какое-нибудь важное дело в помещении. Однажды Вера Анатольевна даже пригласила клоуна, который развлекал ребят добрую половину дня. Вот какая воспитательница была у Марьяны!

Как и каждая хорошая девочка, Марьяша очень любила кашу, ела с удовольствием любую, кроме манной. Каждый раз, когда она видела эту кашу в тарелочке во время завтрака, в голову приходили разные фантастические мысли, от которых каша становилась еще противнее. И вот сегодня эта кашеобразная жижа превратилось в невероятное существо. Оно с первой же ложки, поселилось у Марьяны во рту, устроилось там поудобнее и начало обживать местечко. Марьяне представилось, что ложка манной каши это целая семейка, которая попадая в рот, обязательно приглашает в гости к себе всех родственников, друзей и знакомых. И они вот-вот все приедут. И рот у Марьяны начинает расти, расти, пока не лопнет.

Она со скукой размазывала кашу по тарелке. Ведь есть эту жижу ей совершенно не хотелось. Она оглянулась. Такое же недовольство она заметила на лицах нескольких ребят. Многие так же лениво гоняли комочки каши по тарелке или болтали в ней ее хлебом. Другие уже забыли про завтрак и наблюдали за происходившим в углу группы: Вера Анатольевна пыталась повесить праздничную новогоднюю гирлянду. Она стояла на старенькой стремянке и уже ловко успела закрепить большую часть лампочек у самого потолка. Оставалось всего несколько лампочек, но для этого нужно было переставить стремянку чуть дальше. Желая поскорее закончить, воспитательница, как могла, вытянулась вперед. Стремянка предательски скрипела. После каждого скрипа, все больше ребят обращали свой взор на попытки воспитателя. Вера Анатольевна тянулась гирляндой к гвоздику, ловко балансируя одной ногой на стремянке. Вторая нога повисла в воздухе. И вдруг лестница покачнулась. Марьяша резко привстала со стульчика, не отрывая глаз от любимой воспитательницы.

— «Она сейчас упадет!» — пронеслось у нее в голове. Марьяна оглянулась в поисках помощи. Но все ребята сидели, открыв рот. Стремянка пошатнулась в очередной раз, Вера Анатольевна, теряя равновесие, закачалась. Марьяша дернулась в сторону воспитателя, совершенно не понимая, чем же она сможет помочь. В тот же момент стремянка, выстреливая болтами и гайками в разные стороны, сложилась под «охнувшим» воспитателем. Марьяша вздрогнула и закрыла одной рукой глаза. Вторую руку вытянула ладошкой вперед, как бы стараясь оградить Веру Анатольевну от падения. «Она упадет! Упадет как наша ваза! Ваза!»

Но никаких звуков, кроме удивленного «ОХ!», из угла не донеслось. Марьяна с закрытыми глазами не могла видеть, что произошло. Но в момент падения Веры Анатольевны, все подушки сорвались с детских кроваток. И с огромной скоростью перенеслись как раз на место приземления воспитателя. А сама Марьяша, непонятно как, оказалась возле этой горы подушек. Дети в недоумении переводили взгляд с Веры Анатольевны на маленькую девочку. Марьяна так и стояла рядом, закрыв глаза и направив распахнутую ладонь на упавшую тетю Веру. Последовали редкие смешки и радостные возгласы.

Марьяна отрыла глаза и с удивлением обнаружила, что воспитатель «жива-здорова» и пытается выбраться из бархана подушек. Ребята начали громко смеяться и топать ногами. Девочка совершенно не понимала, что произошло.

На шум и гам вбежала обеспокоенная заведующая детского сада. Она даже не придала значения тому, что Вера Анатольевна расположилась в ворохе подушек, помогла той выбраться и захлопотала возле нее. Воспитатель уверяла заведующую, что все хорошо и беспокоиться не стоит. Заведующая удалилась. Как ни странно, она даже не спросила, зачем пожилая женщина построила себе кровать из подушек и завалилась не нее. День потек своим чередом.

Через некоторое время все уже забыли о происшествии, кроме Веры Анатольевны и Марьяны. Пожилая женщина остаток дня «охала» и часто присаживалась на стул, как будто ей было очень тяжело. Марьяша это приметила: подошла и приложила свои ладошки на руки Веры Анатольевны.

— «Бобо́ка?» — спрашивала она, заглядывая в глаза.

— «Ах, нет Марьяшечка, все хорошо, все хорошо! Ничего не болит, не беспокойся» — уверяла добрая женщина с уставшими глазами.

Но Марьяна все равно очень переживала и присматривала за Верой Анатольевной до самого вечера. Когда вечером пришла мама, от грустных и плохих мыслей Марьяны не осталось и следа!

Все дети особенно любили время прихода родителей. Казалось, у них включался дополнительный моторчик, когда в дверях появлялась родители. Дети начинали нарезать круги по группе, снимать вещи, которые родители кое-как успели натянуть на них. Конечно, Марьяна была тоже бесконечно рада приходу мамы, но не могла себе позволить бегать, как какая-нибудь «малявочка». Она степенно усаживалась на лавочку и ждала, когда мама ее оденет. Или же медленно и размеренно одевалась сама.

А сегодня был особенный день. Марьяна знала, что завтра маме не нужно на работу. Это значит, что мама проведет с ней целый день. Они вместе встанут, умоются, почистят зубки, позавтракают. А потом начнут развлекаться: играть, смотреть мультфильмы, гулять, рисовать. Что может быть прекраснее, чем день, проведённый со своей мамой!

Наступило чудесное утро. Очень вкусно позавтракав овсяной кашей со смородиновым вареньем, сначала очень долго рисовали. А потом собрались и пошли гулять на улицу. Гуляли Марьяна с мамой на детской площадке в соседнем дворе. На площадке перед домом Марьяны площадки не было, стояла только одна ржавая горка. Зато в соседнем какие-то хорошие дяди построили шикарный детский городок. Все горки и сооружения были собраны из цветных деревяшек — это было так ярко и красочно, что Марьяна иногда просто стояла и смотрела на это чудо. И почему бы дядям не построить такую же площадку у них во дворе! Но мама говорила, что дяди строят горки, когда хотят «куда-то пролезть» или «занять какое-то место». Марьяну всегда удивляло это. Ведь достаточно всего лишь построить городок. А после лазить по нему, сколько вздумается и занимать любые качели, соблюдая очередь, конечно же.

Марьяна просто обожала лепить куличики и всякие тортики из песка или снега. А так как на улице стоял декабрь, то кроме снега строительного материала на площадке не наблюдалось. И Марьяна решила сегодня во что бы то ни стало построить высоченную крепость, ну или что получится. С собой у нее была пластмассовая красная лопатка и ведерко.

На площадке почти никого не было. Трое мальчишек с портфелями копошились возле горки и бегали туда-сюда, устраивая драку портфелями и кидаясь снежками. Еще была маленькая девочка примерно маряьниного роста. Она что-то ковыряла лопаткой возле скамейки, на которой сидел паренек и читал книгу. Он сидел закинув ногу на ногу, в одной руке он держал книгу, а другой изредка поправлял очки и перелистывал страницы голыми рукоми. «Как же у него не мерзнут руки!» — подумала Марьяна и посмотрела на свои рукавички с пчелками. «Наверное, все взрослые такие закаленные», — решила она и пристроилась в песочнице, которая была завалена снегом. Заботливый дворник убрал весь снег с площадки рано утром, свалив его в песочницу. Теперь у Марьяны был простор для творчества. И она тут же приступила к работе.

Мама встретила знакомую, и они очень бурно обсуждали каких-то «лоботрясов из жэкэха», которые зачем-то «постоянно повышают тарифы». Марьяна редко интересовалась взрослыми непонятными разговорами и сосредоточила все свое внимание на строительстве замка для ледяной принцессы. И даже не заметила, как за спиной у нее возникли трое.

— Эй, чего это ты тут лепишь, малявка? — послышался мальчишеский голос.

Марьяна обернулась. Перед ней стояли те трое школьников. Видимо беготня возле горки им поднадоела, и они решили перенести свое внимание на грандиозную стройку Маряьны. Среди снежных барханов песочницы уже вырисовывались пара башенок и что-то, напоминающее ворота замка.

— Ну, чё? Чё молчишь, немая что ли? — повторил темноволосый мальчишка в красной шапке, которая одним концом наехала ему на глаз. Из-под шапки торчала копна черных волос. Взгляд его был немного нагловатый и игривый. Куртка была расстегнула и шарф, наспех завязанный вокруг шеи, вываливался наружу. «Какой неряха!» — подумала Марьяна. Но она была вежливой девочкой и поэтому просто показала рукой на свою, только начатую стройку: «Воть! зямок!». Она подумала, что мальчикам действительно интересно, что же она строит и, возможно, они захотят принять участие в этой грандиозной операции. Но у мальчишек были другие намерения.

— Эй, слышь, мелочь? Дай-ка свою лопату. Нам кое-что выкопать надо. — Произнес второй, самый высокий из троих мальчишка. Его голубоватые глаза холодно смотрели на Марьяну. Вернее, даже не на Марьяну, а куда-то мимо. Нет. Он смотрел не мимо, а сквозь нее, как будто ее здесь и не было. Марьяна немного испугалась. Она прижала к себе свою лопатку и испуганно промямлила: «Неть, моя!». Мальчишки придвинулись ближе. Марьяна испуганно оглянулась в поисках помощи, но мама все также горячо обсуждала свои взрослые дела. Нужно позвать ее, сообразила девочка и только собиралась сделать это, как увидела у себя под носом кулак.

— Только попробуй! — высокий парень теперь смотрел прямо на нее. Его голубые глаза льдом сковывали Марьяну, не давая пошевелиться. Страх начал проникать все глубже и глубже. Марьяна не могла произнести ни звука, не могла двигаться. Она смотрела на высокого мальчишку, все сильнее прижимая лопатку к себе.

— Неть! — услышала она свой голос как будто со стороны и зажмурилась. А мысли метались в голове и были совершенно другого мнения: «Надо отдать эту дурацкую лопатку, надо отдать!»

— Дю! — услышала Марьяна за спиной.

— Дю! — услышали мальчишки и напряглись.

Кто-то схватил Марьяну за руку и крепко сжал ее, мальчишки немного попятились. Марьяна повернула голову, открыла глаза и удивилась. За руку ее держала та девочка, которая недавно, так же как и мальчишки, была занята своими делами. Девочка была в бордовом комбинезончике и в смешной красной болоньевой шапке-ушанке. На шапке красовалась картинка из мультфильма «Маша и медведь». Мальчишек она, видимо, совсем не боялась. Закрыв собой Марьяну, не отпуская руки, она выставила вперед распахнутую маленькую ладошку и повторила:

— Дю!

— Чёй та?! Одна мелочь защищает другую? — усмехаясь, выдавил сквозь зубы голубоглазый. — Сейчас тогда обе получите. И он сделал шаг вперед.

Марьяна задрожала и начала озираться. Мама все также стояла вдалеке с тетей и что-то очень горячо обсуждала. Она перевела взгляд на скамейку, где сидел молодой парень. Может быть, он придет на помощь? Сначала она обрадовалась, увидев, что тот уже не читает книгу, а внимательно смотрит на происходящее. Марьяша подумала, что парень вот-вот сорвется, подбежит к ним и разгонит хулиганов. Но, спустя мгновение, она поняла, что помощи не будет. Парень продолжал молча сидеть и смотреть, положив книгу на колени. В какой-то момент его лицо изменилось. И теперь он улыбался. Да, да улыбался, причем очень хитро и игриво. Как будто что-то знал или ждал чего-то.

Голубоглазый сделал еще шаг, уперся в распахнутую ладошку незнакомой девочки и отвел свою руку назад. Марьяна вдавила голову в плечи, приготовившись к худшему.

— Дю! — незнакомая девочка дернулась, и мальчишка полетел кубарем в сугроб. От произошедшего, глаза двух других мальчишек выпучились. Марьяна ошарашено смотрела как голубоглазый хулиган, сопя, пытается выбраться из снега. Испуг испарился, и она удивленно и посмотрела на девочку. Не могла же такая маленькая и слабенькая, так сильно толкнуть мальчишку, чтобы он так далеко отлетел. Незнакомка сосредоточенно смотрела на хулиганов, не сводя с них глаз. Третий маленький щупленький рыжий мальчишка в ярко-зеленой куртке произнес, нервно оглядываясь:

— Может, пойдем а? Ну их.

— Щас пойдем! Щас вот только наваляем этой, — и с этими словами «неряха» сделал шаг вперед.

— Дю! — ладошка незнакомки дернулась навстречу мальчишке, и он оказался в сугробе, рядом со своим другом. Марьяша была готова поклясться, что ладошка девочки даже не коснулась мальчика. Со стороны могло показаться, что его толкнул сильный порыв ветра. Но ветки и макушки деревьев были неподвижны.

Рыжий попятился:

— Я это…. Я….Мир…. Все, все ухожу, — и он дал деру по двору. Позади Марьяны, со стороны лавочки послышался смешок. «Какой-то странный человек! Сидит и смеется вместо того, чтобы помочь», — негодуя, подумала Марьяна. Хотя нужна ли была помощь? И Марьяна снова посмотрела на незнакомую девочку, которая все также продолжала стоять, выставив ладошку вперед. Двое выбрались из сугроба. Оба смотрели на девчонок с такой злостью и недоумением, что Марьяше хотелось куда-нибудь скрыться, залезть под одеяло. У одного из них в руке появилась палка, которую он вытащил из сугроба. Но незнакомую защитницу, казалось, это совсем не смутило.

— Тээкс! Это что это у нас тут происходит?! — командирским голосом произнесла фигура, непонятно как возникшая позади двух мальчишек.

Фигурой была девочка лет десяти в легкой куртке и немного потертых на коленках болоньевых штанах, какой-то дикой раскраски. У девочки было красивое, но очень строгое лицо и прямые светлые волосы до плеч. Шапки у нее не было, несмотря на двадцати градусный мороз. А за спиной висел длинный сложенный желтый зонтик.

— Хулиганим, злодеи?! — схватив мальчишек за шиворот, строгим тоном произнесла она. Несмотря на свой возраст, девочка с легкостью подняла мальчишек за куртки и таким же тоном повторила: «Хулиганим злодеи?! Ремня давно не получали?» Мальчишки вжали головы в плечи и виновато смотрели на свои ноги, беспомощно повисшие над землей.

— А теперь брысь домой, еще раз вас здесь увижу по шеям надаю! — уже более мягко произнесла девочка и опустила мальчишек на землю. Те, нисколько не задерживаясь и не оглядываясь, дали деру вслед за своим другом.

— Балбес! Ты чего уткнулся в свою книжку? Сестре что ли не можешь помочь? — крикнула девочка с зонтиком в сторону скамейки. Парень никак не отреагировал на ее замечание. И вообще, казалось, что он уже потерял всякий интерес к происходящему

— Слышишь, балбес? — закипая, крикнула девочка.

— Успокойся, сеструля, наша младшая сама прекрасно со всем справилась, — не отрывая глаз от книги, ответил он.

— Ах так! Сейчас, — девочка прошла мимо Марьяны, на ходу доставая зонтик из-за спины. — Сейчас я тебе устрою библиотечку, сейчас я тебе покажу читальный зал, — и она рванула к лавочке, на которой сидел подросток с книгой.

Парень поднял глаза: разъяренная девочка бежала, держа зонтик, словно меч, перед собой. Он опустил глаза в книгу, вздохнул и перелистнул страницу.

Девочка дернулась, замерла и оглянулась. Что-то крепко держало ее за ногу. На щиколотке, непонятно откуда, появилась железная цепь, конец которой крепился к громадной гире. Именно она заставила девочку так резко остановиться.

У Марьяны от удивления зашевелились волосы под шапкой.

— А так! — и девочка хлестнула зонтиком по гире. Та тот час хлопнула и, подбросив в воздух гроздь снежинок, превратилась в снежный ком. Огромный комок поднялся в воздух и резко полетел к читающему мальчику. Тот, не поднимая головы, вытянул вперёд руку. Летящий к нему на огромной скорости комок, превратился в воду. Девочка, не дожидаясь ответной реакции, вновь метнулась к парню.

И тут Марьяне пришлось удивиться еще сильнее, так как с неба на бегущую девочку начала падать вода. Не дожем и не редкими каплями. А как будто сверху кто-то начал лить ведрами воду. Ведра воды выливались то там, то здесь образуя мокрые, тут же подмерзающие, лужицы. Но девочку они совершенно не смущали. Она ловко петляла и изворачивалась, упорно приближаясь к своей цели. Количество падающих громадных капель все увеличивалось и увеличивалось с каждым шагом девочки. И уже казалось, что они не просто падают сверху, а намеренно атакуют ее. Одна почти настигла девочку, но та, взмахнув зонтиком, отбила ее. Огромная капля, резко изменив свое направление, устремилась в сторону парня. Тот, просто отклонился в сторону, даже оторвавшись от чтения. Вода пролетела мимо, окатив позади стоящее дерево. Капли от дерева рикошетом полетели в стоящих в стороне маму Марьяны и ее знакомую.

— Сейчас что-то случится!, — подумала Марьяна, когда мама провела рукой по мокрой щеке. Но мама, удивленно посмотрела на небо, пытаясь понять, откуда взялся дождь в декабре. Она оглядела детскую площадку в поисках Марьяны. Помахала ей рукой и крикнула: «Марьяша, собирайся домой, пора кушать!».

— «Как и все? Кушать! И все? Неужели мама не удивилась происходящему, — она перевела взгляд на скамейку. Но на ней тихо — мирно, сидели парень и девочка, и что-то вместе обсуждали в книге, изредка хихикая. Все следы воды на снегу внезапно исчезли, как будто ничего и не было. Марьяша, ничего не понимая, перевела взгляд на свою защитницу, которая почему-то смотрела на облака и ковырялась в носу. Увидев, что Марьяна пристально смотрит на нее. Незнакомая девочка с хлопком прижала свои ладошки к щекам и произнесла, покачивая головой из стороны в сторону и растягивая слова: «Ну и ну!»

— Кот. Эй, кот айда домой! — мальчик в очках захлопнул книгу. Потом он встал, и, подмигнув Марьяне, протянул распахнутую ладонь к стоявшей маленькой защитнице Марьяны. Девочка кивнула парню, повернулась к Марьяне и, ткнув ей в грудь ладошкой, произнесла:

— Дружка! — затем, помахав рукой, весело прощебетала: «Пока, пока!», и подбежала к мальчику с книгой. Одну руку она подала парню, вторую девочке с зонтиком. Они вышли с площадки и удалились. Обескураженная Марьяна осталась стоять возле недостроенного замка.

— Такие чудные дела творятся! То скукотища сплошная, то такое волшебство кругом. И имя, какое-то странное у девочки — «Кот», — стояла и размышляла Марьяна, глядя на облака. Ее палец автоматически полез в нос, но она вовремя себя остановила: «Ой, чего это я!».

— Марьяна! — снова позвала мама. Марьяна, настолько быстро, насколько позволял ей зимний пуховичок, побежала к маме. Остаток дня они рисовали, смотрели мультфильмы и читали детские сказки. А перед сном Марьяна с возбуждением вспоминала прошедший день. И, несмотря на некоторые неприятные моменты с мальчишками, можно было сказать, что это был «самый интересный и удивительный день в ее жизни».

Как известно жизнь делится на черные, белые и серые полосы. Белые полосы — это когда хорошие события идут сплошным чередом. Серые полосы — когда практически ничего особенного не происходит. А черные — это когда все плохо, очень плохо, или просто отвратительно. И прямо со следующего утра у Марьяны и ее мамы началась черная полоса.

А все началось с того, что войдя утром в группу, Марьяна не увидела своей любимой воспитательницы. И очень взволновалась, что группа будет одна. Что дети сами будут теперь накладывать себе еду из большущей кастрюли и наливать компот. Будут непременно все разливать и ронять. А потом будут падать, плакать и звать маму.

Но все оказалось хуже, гораздо хуже! Вошла заведующая, но вошла не одна, а с какой-то тетей. Марьяне тетя сразу не понравилась: властный взгляд и неприятный запах отпугивали. Такой запах исходил по пятницам от некоторых пап. Но папы при этом выглядели веселыми, а эта тетя была явно недовольна.

— Здравствуйте детишки! — поздоровалась заведующая. — Вера Анатольевна пока отдохнёт несколько дней, у нее заболело сердечко. А с вами побудет Ирина Альбертовна. Ирина Альбертовна очень любит детей, так ведь, Ирина Альбертовна? — обращаясь к тете, спросила заведующая.

— Да, очень! — ответила тетя таким тоном, как будто детишек она любила кушать на завтрак.

Половину дня Ирина Альбертовна ходила и покрикивала на детей. Ей, почему-то все не нравилось: то игрушки разбросаны, то слишком шумят дети. Но наконец-то пришло время прогулки! Марьяна очень обрадовалась этому, так как на улице можно было не обращать внимания на эту противную женщину. Можно было, например, спрятаться за верандой и порисовать палочкой на снегу. Или поговорить со снеговиком, которого буквально несколько дней назад, слепили воспитатели. Снеговик получился, как живой! Под два метра ростом, с огромным улыбающимся ртом из ракушек. Марьяна немного испугалась, увидев его улыбку, похожую на оскал дикого зверя. Но потом привыкла и даже пыталась с ним разговаривать. Узнавала, не холодно ли ему, и не мешают ли ему своими играми дети. Иногда Марьяне казалось, что снеговик ей отвечает, слегка кивая или покачивая головой.

Дети разбежались по площадке и занялись своими делами. Кто-то поспешил к горке, другие разместились на лавочке, третьи приступили копать лопатками снежные траншеи. Марьяна же стояла в раздумьях, с чего бы ей начать, и огладывала площадку. Вот Борька яростно вгрызается лопаткой с сугроб, наверное, хочет прокопать там тоннель и сбежать на другую площадку. Каждая территория отдельной группы на улице была огорожена снежными сугробами. Это было сделано дворником по желанию заведующей, чтобы детишки не разбегались со своих площадок. На единственном выходе и входе, на лавочке, восседала как царица, Ирина Альбертовна. И зорко смотрела, чтобы все детишки вели себя спокойно и не шалили. Но так как имен новая воспитатель еще не запомнила, то обращалась к детям примерно так:

— Эй, девочка! Да, да, ты. Не ешь снег. Заболеешь и не придешь в сад. Тогда ребята съедят твои котлеты и печенья.

— Мальчик! Мальчик в странной шапке! Не надо лизать горку, прилипнешь! Придется отдирать. Как мы тебя потом родителям без языка вернем!?

— Ну-ка перестань копать сугроб, а то еще сломаешь лопатку, а мне потом платить придется, — это предостережение было адресовано Борьке — самому отчаянному сорванцу в марьяниной группе.

В тот же момент раздался хруст, и деревянная лопатка сломалась на две части.

— Тээкс! Ну как иди сюда маленький негодник! — сурово сказала воспитатель. Но Борька отрицательно помотал головой и насупился, вертя в руках сломанную лопатку.

— Я кому сказала, иди сюда! — Ирина Альбертовна в два шага подлетела к Борьке, сгребла его в охапку и села на лавочку. Она положила Борьку к себе на колени попою вверх и начала шлепать его. Борька завопил и стал извиваться, как уж на сковородке, пытаясь вырваться.

Марьяна испугалась, что тетка вылупит из Борьки весь обед. Всеми любимая Вера Анатольевна никогда не наказывала ребят даже за более серьезные проступки. И уж, конечно, никогда «не поднимала руку». Марьяша неловко подошла к Ирине Альбертовне и прошептала: «Не нада».

Воспитатель отвлеклась на девочку:

— Чего тебе? Не мешай воспитывать подрастающее поколение.

Марьяна положила руку в рукавичке на колено тете и повторила, глядя ей в глаза:

— Не нада! Позяуста!

На мгновения могло показаться, что Ирина Альбертовна задумалась над происходящим, но потом грубо оттолкнула руку маленькой девочки. Марьяна не удержалась и, пошатнувшись, упала. Больно ударилась спиной о залитую ледяную горку. Но, как ни странно, ей не было больно. И в тот же самый момент внутри начала накапливаться злость. «Почему эта тетя такая злая, что мы ей сделали такого, что она всех так не любит??» — метались мысли у Марьяны в голове. И внезапно, какое-то воспоминание, начало лезть изнутри, оно крепко цеплялось и карабкалось на поверхность. Оно было таким свежим и нужным, что Марьяна ухватилась за него, и изо всех сил тащила его на поверхность. И вот у нее получилось. Марьяна быстро встала, твердо сделала шаг вперед и вытянула перед собой руку в рукавичке, направив ладонь на Ирину Альбертовну:

— Дю! — громко выкрикнула она. Воспитатель полетела с лавочки в сугроб, роняя при этом мальчика на снег. При этом Борька тюкнувшись пузом о землю не разревелся, а взял обломок черенка от детской лопатки и встал рядом с Марьяной. Он держал палку перед собой, как бы показывая, что готов защищать себя и свою приятельницу.

Ирина Альбертовна так и не поняла, как именно она упала с лавочки. Но в том, что виновата именно Марьяна, она не сомневалась! Возможно, девчонка случайно толкнула воспитателя, но это было уже не важно. Ирина Альбертовна хотела как следует надавать этой мерзкой девчонке, чтобы та с уважением относилась к старшим. А тут еще малолетний защитник! «Ничего, сейчас они оба у меня получат по первое число. Лишь бы заведующая не увидела или кто-нибудь из посторонних. Она воровато оглянулась, и убедилась, что никто их не видит.

— Да я сейчас тебе руки оторву! — вскочила резко тетя. Ее глаза пылали от гнева.

Она подскочила к Марьяне и так сильно выкрутила руку, что девочке показалось, как будто через руку пропустили острую иглу. Борька остервенело начал лупить по ноге Ирины Альбертовны палкой, но она, казалось, не замечала этих усилий. Наклонившись к Марьяне, и дыша прямо ей в лицо, прошептала сквозь зубы:

— Ах ты, гадкая девчонка, я тебе сейчас устрою!

Марьяна закричала. Детский крик моментально разнесся по площадке и вылетел за ее пределы, подняв сонных голубей с крыш близлежащих домов. Марьяне было больно и страшно. Борька продолжал лупить палкой воспитателя, поглядывая то на Марьяну, то на Ирину Альбертовну. Ирина Альбертовна, гневно шипя, продолжала выкручивать руку Марьяне.

Внезапно Марьяна увидела, что ярость на лице мальчика сменилась удивлением, которое тут же переросло в испуг. Борька, развернувшись, со всех ног бросился бежать за веранду. Все ребята, смотревшие за происходящим на площадке, тоже очень сильно испугались. Кто-то, вскрикнув, спрятался за верандой, кто-то за горкой.

— Вот и твой защитник убежал! — усмехнулась довольная Ирина Альбертовна, продолжая дышать мерзопакостным зловонием Марьяне в лицо.

Марьяна увидела, как какая-то крючковатая и толстая ветка легла на плечо воспитателя и крепко его обхватила. Ирина Альбертовна сморщилась от боли и повернула голову. Ее охватила паника и глаза распахнулись от ужаса: снеговик с безобразным снежным лицом смотрел прямо на нее. Ракушки вместо рта двигались, напоминая движение челюстей. Казалось, что снеговик скрежещет зубами и пытается улыбнуться. Ирина Альбертовна отпустила руку Марьяны и начала дергаться, пытаясь освободиться от ветвистой клешни снеговика. Тот подался вперед и сейчас прямо навис над воспитательницей.

Марьяна отбежал немного в сторону, паника тут же сменилась удивлением. Интересно как получилось так, что снеговик ожил? И на какое время? А можно ли взять его потом в группу? А растает ли он? Она даже забыла о боли в руке. А Ирина Альбертовна с диким криком пыталась избавиться от удерживающего ее снеговика. Но тот крепко держал воспитателя. При этом огромная живая куча снега смотрела то на воспитателя, то на Марьяну. Снеговик улыбался ей своим ракушечным ртом и сверкал глазами-пуговицами, будто все происходящее лишь веселая игра, которая доставляет ему огромное удовольствие!

Дверь детского сада распахнулась, из него выбежала заведующая в одном халате, на который было наспех накинуто пальто. Видимо она услышала крики, которые сейчас были слышны уже не только на территории детского сада. Забежав на площадку, она замерла от удивления. Возбужденные и испуганные дети как мышки, выглядывали из своих укрытий. Ровно посередине площадки одиноко стояла Марьяна и наблюдала за Ириной Альбертовной. Та с криками «Аааа! Чудище схватило меня!» — пыталась перелезть через двухметровый забор детского сада.

На краю площадки стоял снеговик, с опущенными руками и поникшей головой. Заведующая задумчиво посмотрела в сторону беснующейся у забора воспитательницы. Затем подошла к снеговику, поправила ему голову, вложила в руки метелку, что-то бурча под нос.

— Говорили мне не брать на работу пьющих. Вот говорили! А кого брать? Никто не идет! Был хороший воспитатель и та слегла в больницу. Прямо проклятие, какое-то на группе висит!» — посетовала заведующая и принялась собирать детей по площадке.

— Захар! — крикнула она дворнику, который вслед за ней выбежал из здания детского сада, — Вызови этой «мадаме» «скорую», что ли… ну или ребят в белых халатах. Черт знает, кого ей нужно, — попыталась уточнить заведующая, кивнув головой, в сторону. Туда, где Ирина Альбертовна металась вдоль забора, все еще не прекращая попытки перелезть через него.

Весь оставшийся день дети провели в группе с заведующей, которая читала им сказки. Марьяне не терпелось встретить маму, чтобы поделиться всем увиденным. Рассказать, что снеговик был живой и защищал ребят, а воспитатель была плохая и скверно себя вела. Но поделиться впечатлениями с мамой Марьяне так и не удалось! Достаточно было лишь взглянуть в мамины глаза, при встрече, чтобы понять: что-то случилось. Что-то не совсем хорошее. Что-то, от чего мама так расстроена, не улыбается и может даже заплачет. Конечно, Марьяна не могла знать о неприятном разговоре с начальством. Это разговор вполне мог испортить девочке и ее маме жизнь, и без того полную забот и хлопот.

А случилось вот что…..

— Я понимаю, Оксана Михайловна, что у вас маленькая дочь, но и вы меня поймите, — жуя свежее красное яблоко, произнес полноватый холеный мужчина в кресле. Его глубоко посаженные глаза, пристально смотрели на Оксану. Пуговицы на рубашке, кое-как сдерживали вываливающийся живот. Мужчина развалился в кресле, а его коротенькие ножки едва доставали пола.

— На это вакантное место кроме вас еще есть желающие. И упустить такой шанс получить хороший персонал для моей гостиницы я не могу. Все очень просто. Кто уберет больше номеров за отведенное время, тот и останется на этой должности. Ну, а кто проиграет, с тем придется распрощаться. Я понимаю, что вы у нас работаете давно и весьма старательно, но приходят новые кадры и они более расторопные.

Оксана стояла, опустив голову. Усталость и гнев разъедали ее изнутри, хотелось расплакаться и накричать. Хотелось отхлестать этого наглеца, по его холеному довольному лицу, мокрой тряпкой. Но конечно, этого сделать она бы не смогла. И она приглушенно ответила:

— Да я поняла про конкурс. Я согласна, куда мне деваться. Но можно ли мне получить аванс? Скоро праздник, мне нужно оплатить коммунальные платежи, заплатить по кредиту, да и Марьяше подарок хотела купить. — Мысли Оксаны путались и метались. В ту же секунду она поняла, что сейчас решить ничего не сможет. Лишь бы только он дал аванс. А после она уже придумает, как поступить.

— Ну, голубушка, о каком авансе идет речь. Если вы проиграете конкурс, то мы вам сразу выдадим расчет, а если выиграете, то тогда поговорим об авансе. Вы лучше заканчивайте с сегодняшней работой, да идите домой поспите. А завтра не опаздывайте, в 9 часов начнем, — и он начал жадно чавкать откушенным яблоком.

Оксана ехала привычной дорогой домой, словно на автомате. Деревянные руки кое-как держали руль. В голове мелькали мысли о пенях за кредит, которые начнут капать через пару дней. Ладно, платеж за квартиру может подождать, но как быть с подарком дочке? Марьяна никогда не требовала ничего и не просила у мамы. Но в Новый год Оксана непременно хотела порадовать дочь, именно поэтому работала с раннего утра и до позднего вечера. Она неоднократно спрашивала Марьяшу, что та хотела бы получить в подарок от Деда Мороза. Но дочка только многозначительно молчала и сразу лезла обниматься. Оксана поняла, что дочь хочет, когда Марьяна начала частенько останавливаться у одной витрины магазина. Там среди мишуры и елочных игрушек разместился набор для рисования. Чего там только не было: мольберт, множество листов различного формата, карандаши краски и много, много кисточек. Каждый раз, проходя мимо этого набора, у Марьяны начинали блестеть глаза и Оксана это видела. Для того, чтобы позволить себе купить такой дорогой набор, она иногда убирала гостиницу даже в выходные, оставляя дочь у знакомых и подруг. И все было бы замечательно, если бы владелец гостинцы Артур Рубенович не съездил на какой-то семинар по оптимизации бизнеса. Он приехал оттуда взбудораженный, полный желания улучшить «качество обслуживания». Теперь вот этот конкурс.

Как они будут жить, если ее уволят? Как? Ну, почему у нее хотят отнять единственный хлеб, лишить последних средств к существованию? Ей же совершенно не на кого рассчитывать! Где ее муж?! Почему он бросил их? Что Оксана с Марьяной сделали такого? И Оксана зарыдала, вытирая рукавом слезы, которые брызнули из глаз и мешали вести машину.

Всю дорогу домой Марьяна с мамой шли молча. Дома мама села на ковер и начала перебирать какие-то бумажки. Эти бумажки мама считала очень важными и поэтому хранила их в отдельной папке с завязками. Когда она их рассматривала, то всегда была очень озабоченной. Марьяна не понимала, что же такого было в этих бумагах. Ведь в них не было ничего интересного: ни бабочек, ни животных, ни людей. Одни только непонятные закорючки. Сегодня мама была не просто озабоченной, она была очень грустной. Марьяна решила сейчас же, поднять маме настроение. Подойдя к ней, она бухнула на бумаги свой альбом и карандаши.

— Рисовать, дя? — заглянула Марьяна маме в глаза.

— Не сейчас Марьяшечка, давай немного позже, мама занята, это очень важно. — Оксана переложила альбом с карандашами в сторону.

Марьяна снова взяла альбом, положила на бумаги и настойчиво сказала: «Рисовать!».

— Марьяна! Я же сказала, мама занята, я сейчас не буду рисовать с тобой. У меня очень важные дела, — строгим и раздраженным голосом произнесла Оксана и откинула альбом в сторону девочки.

Марьяна надула губки, но подняла альбом и бросила его на бумаги снова, следом положила карандаши:

— Рисовать. Важно? — немного извиняющимся тоном чуть слышно произнесла Марьяна. Она не могла понять, почему какие-то бумажки важнее рисования.

Оксана отшвырнула в сторону альбом с карандашами, и подняв голову, хотела сказать что-то грубое дочери, но вместо этого слезы брызнули у нее из глаз:

— Это неважно Марьяна! Пойми. Неважно сейчас! — рыдала она в голос, — Будет все плохо, меня уволят, у нас не будет денег, ты останешься без подарка, как мы будем дальше жить, я не знаю, Марьяна! Вот что сейчас важно, понимаешь?

Марьяна ни разу не видела, как мама плачет. И увидев текущие по маминым щекам слезы, начала всхлипывать сама. Она быстро подбежала к стене, где валялись альбом и набор карандашей, схватила их и бросилась к маме. Там она с размаху шлепнулась на бумаги, распихав их ногами и руками, открыла альбом и начала, что-то быстро рисовать. Она сама не понимала, что делает, слезы градом полились у нее из глаз и капали на альбом. Она быстро чиркала по альбому, размазывая цветным карандашом капельки слез по листу. Мокрые цветные линии очень быстро заполняли чистое пространство.

Оксана за мгновение окоченела, а потом бросилась обнимать дочь и извиняться перед ней, не переставая рыдать.

Остаток вечера они вместе рисовали и плакали. Снова рисовали и снова плакали.

А ночью у Марьяны поднялась температура, и разболелся зубик.

— Масюшка, ну ты чего? Ну, потерпи немножко, ну, лапонька моя! — уговаривала Оксана свою дочь, тихонько всхлипывающую в автомобильном кресле. Она уже устала рыдать в голос и тихо плакала вперемешку со словами: «Мамочка!» и «Больно!».

Марьяша иногда жаловалась на зубки, но получить талон на прием к врачу Оксана не могла уже две недели. Вроде не в деревне живем, а в городе, в одном из крупнейших в области. Но, чтобы попасть на прием к детскому стоматологу, нужно было брать талоны с шести часов утра. А талоны к стоматологу в детской поликлинике, разлетались как горячие пирожки. «Как в каменном веке живем ей богу!» — сетовала Оксана. Пока Оксана спешно одевала Марьяшу и себя, успела передумать многое, вплоть до того, что плюнуть на все и с утра съездить к платному стоматологу. Но с учетом последних обстоятельств такую роскошь она себе позволить точно не могла. Поэтому оставалось только успеть получить талон.

Путь до гаража, с рыдающей дочкой на руках, занял чуть меньше десяти минут. Все благодаря мужу, который предусмотрительно купил в придачу к машине гараж, неподалеку от дома. Все это богатство, Олег приобрел сразу после рождения Марьяшки. А через месяц пропал без вести. Сколько она не искала мужа по знакомым и родственникам, но все было бесполезно. Розыск полиции также не дал никаких результатов. Поначалу она много плакала, но потом ей пришлось взять себя в руки, так как маленькая дочь требовала все больше и больше внимания.

Машина завелась легко и спокойно. Оксана усадила всхлипывающую дочку в кресло, закрыла гараж и поехала по свежему скрипучему снегу к центральной дороге.

Марьяша еще ни разу не испытывала таких мучений. Зубик постоянно ныл и делал очень больно девочке. Сначала она попыталась сосредоточиться на нем, чтобы как-то унять боль. Она на короткий момент отступала, но тут же возвращалась с еще большей силой. Марьяша тогда решила не думать о зубике, и стала смотреть в окно. За окном было еще очень темно, но где-то вдалеке над сопками елей, уже пытался пробиться рассвет. Сплошная тьма в этом месте чуть краснела и светлела. С неба наседал сплошным ковром снег. Крупные снежинки ложились на стекло автомобиля и тут же таяли, превращаясь в маленькие капли. «Какие большие снежинки!», — подумала Марьяна, — Прямо как зубы, — мелькнуло у нее в голове, и боль снова напомнила о себе.

Машина Оксаны выехала на главную дорогу и встала на небольшом перекрестке.

— Нет, нет, не надо думать о зубике, — и Марьяна зажмурила глаза. Она представила зимнюю дорожку. По краям дорожки растут высокие ели, на дорожку мягко ложится снег, засыпая следы пешеходов. Представилась тишина и запах трескучего мороза. Но вот вдалеке послышался скрип, скрип снега от бегущего по нему человека. Сначала он показывается в виде тени на фоне луны, которая едва пробивается сквозь снежную завесу. Потом фигура становится более различимой. Это бежит молодой парень. Светлые немного курчавые волосы выбиваются из-под шапки. Несмотря на то, что бежит он достаточно быстро, его дыхание ровное. Парень бежит и улыбается. Может он думает о чем-то приятном, а может ему просто нравится бежать так, в полной тишине. Ах, если бы у нее был папа, то он наверняка бы помог. Помог не только с зубиком, а наверняка решил бы все проблемы. И сделал так, чтобы мама не плакала и всегда улыбалась. Может этот бегущий человек и есть мой папа? Хотя нет, он такой молодой, гораздо моложе мамы. Марьяна скривилась, так как зуб предательски отозвался очередным уколом боли. Картинка в голове у девочки подёрнулась рябью.

— Помоги, — обращаясь к исчезающему парню, прошептала Марьяна. Парень из видений Марьяны резко останавливается и прислушивается.

Раздался визг тормозов. Марьяна отрыла глаза. На нее, через окно автомобиля надвигались два блестящих блюдца, за которыми угадывались очертания большого грузовика.

Помоги!!! — бросила Марьяна в пустоту и потеряла сознание от удара.

Оксана очнулась от морозных уколов снега, который кусал ее за щеки. Она лежала на снегу, голова гудела и готова была вот-вот расколоться. Попыталась оглядеться, но мешало, что-то липкое, застилающее ее правый глаз. Проведя рукой по голове, она поняла, что это кровь. «Как же так? Ну как же так получилось», — думала она, вытирала кровь рукавом пуховика. Внезапно ее глаза расширились, и она начала испуганно озираться: «Марьяша?! Марьяша! Ты где дочка?».

Грузовик завалился набок и протащил маленькую машину метров двадцать, основательно ее помяв. Оксана пыталась что-нибудь разглядеть, но пар бьющий из радиатора грузовика застилал все кругом. Она попыталась подняться, но резкая боль в ноге остановила ее. Тогда она решила ползти. И, превозмогая боль, пытаясь не обращать внимания на кровь, начала подползать к машинам. Каждый сантиметр давался ей очень трудно: виски взрывались от каждого движения, бедро немело и не слушалось, голова кружилась.

Грязноватый снег окрасился оранжевыми бликами просыпающегося пламени. Оксана подняла глаза, резко дернулась, ее рука вытянулась к машинам, а из горла вылетел хриплый возглас: «Марьяшааа!» И тут же потеряла сознание от боли. Снежинки мягко опускались на голову Оксаны, на ее одежду, на вытянутую руку в сторону искореженных машин. Что-то заискрилось в искореженной груде металла, а небольшой огонек начал лизать пластиковые детали автомобилей. Внезапно мохнатая тень в прыжке преодолела лежащую без сознания девушку. Огромный волк подбежал к маленькой машинке, бросил взгляд на разгорающееся пламя от грузовика, тихонько заскулил. Воздух вокруг волка начал рябить, помутнел и превратился в облако. Серую массу тотчас развеяла мощная медвежья лапа, которая вылетела из облака и вцепилась в заднюю дверь машины, где приходила в себя после удара маленькая девочка. Она моргала глазенками, искала, но никак не могла найти маму на переднем сидении. Вместо водительского кресла почему-то было лишь искорёженное железо. Дверь со скрежетом отлетела на несколько метров и в салон втиснулась голова огромного медведя. Марьяна вздрогнула, испуганные глаза моментально наполнились слезами, и отчаянный плач маленькой девочки разнесся над утренним городом. Медведь выдрал с мясом крепление, держащее детское кресло, взял его аккуратно зубами и, переваливаясь, поспешил подальше от опасности, поближе к лежащей девушке. Марьяна не уставала и старательно напоминала о себе своим криком, заставляя медведя недовольно фыркать. Зверь поставил кресло и тряхнул свое ухо лапой, как бы стараясь выгнать плач маленькой крикуньи из головы. Замер, внимательно посмотрел на Марьяну, потом обернувшись, повел мордой в сторону машин и втянул воздух. Что-то привлекло его, и он спеша поковылял к месту аварии снова. Пламя уже охватило почти всю кабину грузовика и лизало своими лепестками машину Оксаны.

Когда Марьяна поняла, что медведь не собирается есть ее, и даже на потащит в свою темную нору в качестве припаса, то ее испуг сменился на удивление.

Марьяна задумчиво посмотрела вслед медведю, ей вдруг вспомнилась игра, в которую они частенько играли с мамой. Образ сам по себе появился у нее в голове:

Мишка косолапый по лесу идет,

Шишки собирает, песенку поет.

Вдруг упала шишка прямо Мишке в лоб.

Мишка рассердился, и ногою — топ!

И она шлепнула себя по лбу: «Бем! Миська!»

Зверь замер, обернулся и наклонил голову. Он явно пытался понять происходящее. Но звук лопающегося нагретого стекла, заставил его вернуться к своей первоначальной цели. Пламя стремительно приближалось к бензобаку маленького автомобиля. Мощный удар медвежьих лап разнес стекло на мелкие кусочки. Серый зверь протиснулся в заваленную кабину грузовика и легко вытащил безжизненное тело водителя. Он неуклюже, но быстро пятясь задом, перетащил его к Оксане и девочке.

Где-то вдалеке послышались звуки сирены скорой помощи. Медведь поднял морду и зашумел носом, втягивая морозный воздух. После рыкнул и встряхнулся. Воздух вокруг его лап пришел в движение и начал создавать небольшие вихри, которые расходились от медведя в разные стороны. Эти вихри кружились и переплетались друг с другом, огибая медведи и пролетая по ним. Марьяша широко открыв глаза, с удивлением наблюдала за бесплатным спектаклем с лохматым зверем. Медведь подпрыгнул и с силой опустился на землю передними лапами. Снег от удара взъерошился и перемешался, скрывая все следы перед машинами. Маленькие вихри, дополняя «уборку» аккуратно разметали свежий снег. Потом они, медленно теряя свою силу, осыпались снежинками по поляне. И снова едва заметная рябь воздуха накрыла медведя, превращаясь в серое облако. Марьяша тут же потеряла зверя из виду. Она старательно всматривалась в середину облака, пытаясь уловить очертания ее спасителя. Но вместо зверя на поляне возник парень, именно тот парень из видений Марьяны теперь стоял на поляне. Он тут же обеспокоенно оглянулся на звуки сирены, приближающиеся все быстрее и быстрее.

Быстро подбежав к Оксане он вскинул руку над ее головой, потом удовлетворённо хмыкнув, перешел к водителю. С обеспокоенным лицом парень присел над мужчиной, положив ему руку на лоб, и замер на несколько секунд. Затем лицо его разгладилось, он встал и подошел к девочке, Марьяна не плакала, а молча, с любопытством, смотрела на неизвестного человека.

Ну что, зубки беспокоят? — улыбнулся он и, закрыв глаза, провел ладонью по щеке Марьяны. — Ну, вот и все. Не болит? — наклонив голову, игриво спросил он. Марьяна замотала головой и попыталась улыбнуться в ответ. Парень коснулся ее головы, поправил шапочку, которая съехала на один глаз: — Так лучше? Марьяна кивнула и прикоснулась своей варежкой к его руке. В глазах парня промелькнуло удивление, но он тут же, мотнув головой, попытался отогнать, видимо, ненужные мысли. Он торопился. Встал и сделал несколько шагов в сторону лесной дорожки, откуда немного раньше появился в виде волка. Оглянулся и еще раз внимательно посмотрел на Маряьну. «Да нет, не может быть» — снова тряхнул головой он и исчез среди зарослей елей и кустарника.

Только сейчас Марьяна вспомнила о маме, но испугаться уже не успела — к месту аварии, громко визжа сиреной, подъехала скорая.

Оксана отрыла глаза и увидела белый побеленный потолок в редких трещинах. Постепенно приходя в себя, в голове начали возникать образы произошедших событий.

— Марьяна! Где моя дочь! — разнесся голос обеспокоенной девушки по палате. Оксана приподнялась от кровати и начала резко оглядываться.

— Гражданка, успокойтесь, пожалуйста, с вашей дочерью все в порядке, — пытаясь мягко уложить Оксану на кровать, сообщил пожилой мужчина в белом халате. — Позовите кто-нибудь эту маленькую художницу, пока нам не пришлось всю больницу перекрашивать. Крикнул в коридор доктор и улыбнулся Оксане, при этом его ярко зеленые глаза так сверкнули, что девушке показалось, что врач ей подмигивает.

В палату вошел высокий мужчина, держа за руку Марьяну.

— Марьяша, дочка, как ты?! — обеспокоенно спросила Оксана и начала оглядывать дочь с ног до головы в поисках синяков, бинтов, костылей, не дай бог. Убедившись, что с ней все в порядке, Оксана выдохнула.

— А мое состояние доктор? — решила уточнить девушка.

— Ну, у вас все хорошо, за исключением небольшой ссадины на голове и вывиха ступни. Вывих вам исправили, ссадину залечили, нужно только менять повязку. И я бы рекомендовал вам пару дней отдохнуть. Как-никак после такой серьезной аварии нужен отдых. Если честно, то очень удивительно, что вы в таком хорошем состоянии, учитывая, что осталось от вашей машины. А ваша дочь вообще в рубашке родилась.

Настроение Оксаны, только начавшее улучшаться, тут же испортилось, когда она услышала про машину.

— Ой, а сколько сейчас время? — обеспокоенно спросила она у доктора.

— Да почти два часа уже — посмотрев на наручные часы, ответил тот.

— О боже! Я могу ехать доктор? Можно вызвать такси? — воскликнула Оксана.

На крыльце городской больницы стояли два человека в белых халатах и с улыбкой наблюдали, как Оксана суетливо усаживает свою дочь в такси.

— Как думаете, случайно он там оказался? — спросил доктор с небольшой бородой и ярко–зелеными глазами.

— Не знаю, но ваш подопечный удивляет меня все больше и больше! — воскликнул второй. Это был высокий мужчина с полностью седыми волосами, которые выбивались из-под медицинской шапочки-колпака. — А еще эта девочка, — подняв задумчивые глаза к облакам, произнес он.

— Какая девочка? Та малютка? А что с ней не так? — снова поинтересовался зеленоглазый доктор.

— На первый взгляд девочка как девочка. Но что-то с ней не так. У вас все новоиспеченные маги на учете? — почти вопросом на вопрос ответил высокий старик.

— Да конечно — немного обиженно ответил бородатый. — Может вам показалось? Сами знаете, что чем ближе исход, тем больше странностей творится.

— Да все верно, все верно. Позвоню как я брату, пусть присмотрит за ними на всякий случай. — нахмурился седой доктор и, повернувшись, пошел в здание больницы. — Кстати, мне доложили из ордена, они зафиксировали смещение одной спирали, — вполоборота бросил он и скрылся в дверях.

Чтобы эта новость ни значила, но зеленоглазый врач очень удивился и поспешил вслед:

— Неужели!! А подробности? Известны какие — либо подробности?

Марьяна ехала и смотрела в окно. Мимо проплывали красивые, украшенные по-новогоднему витрины. Шли озабоченные своими делами мужчины и женщины. И хотя мама до сих пор выглядела очень расстроенной, Марьяна как будто чувствовала, что у них все будет хорошо. Тем более, что зуб больше совершенно не болел, чему мама очень удивлялась. Даже доктор в больнице сказал, что с зубками девочки все в порядке.

Не будет у них больше черных полос, а будут только все белые и красочные. Только праздник и сплошное веселье. Им всегда теперь будет весело.

Такси остановилось на перекрёстке возле какой-то школы. Там было припарковано много красивых и дорогих автомобилей. Из одного длинного черного автомобиля вылез статный седой мужчина в костюме и шляпе. Он посмотрел на наручные часы и лениво взглянул на двери школы. Из огромной массы детей, выходящих из школы, отделилась одна девочка. Она спешила, весело размахивая портфелем, именно к этому мужчине. На ней было черное кружевное платье с белыми оборками. На ногах черные лаковые туфли с золотистыми застежками. На плечи был небрежно накинуто длинное черное пальто. Подбежав, она бросилась к нему в объятья и поцеловала в щеку.

— Да! У нас будет все также замечательно, как у этой девочки и ее папы, — Марьяна, почему-то решила, что это мужчина, именно отец девочки.

А незнакомка как будто почувствовала, что не нее смотрят. Она начала вертеть головой и внезапно встретилась глазами с Марьяной, внимательно следившей за ней из окна такси. Девочка улыбнулась и помахала Марьяне. Марьяна хотела помахать в ответ, но машина уже тронулась, оставив позади перекресток.

Такси остановилось возле детского сада. Оксана быстро выскочила из машины с дочерью на руках и влетела в здание. Там она так же быстро всучила Марьяну удивленной заведующей, чмокнула дочь со словами: «Я тебя люблю, до вечера!» и скрылась за дверью. Пару секунд спустя послышался звук хлопнувшей автомобильной двери и удаляющейся машины.

Марьяна раздевалась очень медленно. Ей не хотелось встречаться с Ириной Альбертовной. Не то чтобы она боялась, просто не было желания видеть ее красные глаза и вдыхать смрад от ее дыхания. Девочка вопросительно посмотрела на заведующую. Та, что-то искала в своем смартфоне, приговаривая: «Перевелись… мужики… никто …Дед мороз..вялые родители..» — долетали до Марьяны отдельные слова. Затем повернулась к Марьяне, некоторое время смотрела ей прямо в глаза, и подбоченившись, произнесла с ухмылкой: «Что так медленно, боишься что ли?» Марьяна кивнула головой, бросив полный опаски взгляд на дверь группы.

— Да не бойся, выгнали мы ее. Другого воспитателя к нам прислали. Думаю, тебе она понравится. По крайней мере, детишки от нее с утра не отходят, а сейчас все спят, так что давай, заходи тихонько, — легонько подталкивая Марьяну, произнесла заведующая.

И пошла к себе в кабинет, шепча под нос: «И как управление догадалось, что у нас нет воспитателя?! Прислали! Да еще какого! Все рекомендации, высшее образование! Чем мы заслужили такую милость, уме не приложу!»

Марьяна тихонько открыла дверь и зашла в группу. Все ребята спали в своих кроватках в углу. Кроме них никого в группе не было. Марьяна огляделась. Вчера группа выглядела именно так, как и оставила ее Вера Анатольевна после своего падения. Не до конца развешенная гирлянда и елка в коробке так и остались после ее ухода. Ирина Альбертовна даже не потрудилась до конца привесить гирлянду. И не собрала за детьми разбросанные игрушки. Сегодня комната выглядела иначе. Везде было убрано и чисто. Возле окна разместился большущий цветок в глиняном горшке, которого Марьяна ни разу не видела. Он был большой, гораздо выше Марьяны. Все гирлянды были развешаны, а в углу красовалась сказочная и нарядная елка. Под елкой были блестящие коробки перевязанные цветными лентами. «Неужели подарки!?» — подумала Марьяна и на цыпочках подошла к елке. Коробок было очень много.

— Нравится? — раздался мягкий голос за спиной у Марьяны. Она вздрогнула и испуганно обернулась. Вместо большого цветка у окна на кресле-качалке сидела светловолосая кудрявая женщина, которая раскачиваясь, пускала мыльные пузыри. Мыльные пузыри медленно надувались и, срываясь с трубочки, летели, почему-то вверх, а не вниз. «Как она тут оказалась?» — изумилась Марьяна, заворожено провожая взглядом пузыри. Некоторые плавно поднимались вверх и лопались о потолок, другие успевали сделать пару кругов, прежде чем устремиться вверх.

— А ты, я так понимаю, Марьяна? Та самая необычная девочка, которая доставляет много хлопот? — с улыбкой спросила светловолосая женщина.

Марьяна, молча кивнув, насупилась и опустила голову, почувствовав, что ее, возможно, сейчас будут ругать.

— Ну что же, давай тогда знакомиться. Меня зовут Нина Александровна, и я твой эклект… тьфу ты прости, я ваш новый воспитатель. Ну что, пойдем будить остальных ребят? — поднявшись с кресла, протянула Марьяне руку.

— Ничего не могу поделать, дорогушечка! Не моя вина, что вы опоздали. Кто опоздал, тот проиграл, — чуть ли не торжественным голосом произнес пухлый Артур, расплываясь в своем кресле. — Получается, победитель определился автоматически.

— Я попала в аварию, чуть не погибла с дочерью, машина восстановлению не подлежит, а вы меня просто возьмете и уволите? — дрожащим голосом спросила Оксана. Она была готова вот-вот разрыдаться.

— Ну, а мне что прикажете делать? Двух уборщиц мне содержать накладно, а благодаря конкурсу я понял насколько быстро и качественно может прибираться моя гостиница, — он поднял указательный палец вверх, как бы подчеркивая важность сказанного.

— И как куда мне теперь идти, под Новый год? Где я сейчас найду работу? У меня же платежи, что же мне делать? — едва сдерживая всхлипывания, просящим голосом произнесла Оксана.

— Ну не знаю. Это не мои проблемы. Вы взрослый человек, решайте сами. Но я, так и быть, немного помогу вам. Вы сейчас идите, работайте, а вечером я вам выдам все, что полагается за этот неполный месяц. Я ведь все-таки не жестокий человек. Да и наша победительница устала немного после конкурса, в котором она участвовала одна, — и он усмехнулся, очень довольный своей шуткой.

Оксана была очень зла и очень растерянна. Совершенно не отдавая отчета в том, что делает, она убрала несколько номеров на полном автоматизме. Войдя в последний номер «Люкс», она не выдержала, села на кровать и разрыдалась. Через пару минут она все-таки взяла себя в руки и приступила к работе. Она пропылесосила, поменяла постельное белье и полотенца, помыла посуду, протерла пыль и аккуратно заправила кровать. Остался последний штрих, «наша приветственная фишка», как постоянно говорит владелец Артур Рубенович, — это маленькая шоколадка. Ее необходимо было положить на подушку кровати после окончании уборки. Что Оксана и сделала. Положив шоколад на подушку, она некоторое время пристально смотрела не нее. Потом бросила сквозь зубы: «Да подавись ты, ирод», — быстро распечатала ее и бросила в рот. Обертку Оксана смяла и кинула в центр кровати со словами: «На! Держи свою оптимизацию, гостиничный король». После развернулась к выходу и в тот же момент остолбенела.

...