Оглавление

ИЕРИХОН

Повесть

РАЗВЕДЧИКИ ВНЕЗЕМНОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ

Согласно данным археологии, Иерихон является древнейшим городом мира.

В учении каббалы рассказывается, что Всевышний обратился к двум наказанным ангелам, Аззе и Азаэлю, которые еще до потопа возжелали земных женщин. В Книге Еноха написано: падшие ангелы произвели на свет расу гигантов-пожирателей, за что по решению Всевышнего подвешены были меж небом и землей и страдали много веков… Теперь им неожиданно представилась возможность помочь евреям в одном предприятии и заодно исправить свой грех.

— А чем мы можем быть полезны? — спросили наказанные, распрямляя свои сломленные крылья.

От них требовалось войти в личности двух разведчиков, которых скоро должен послать к одной иерихонской домохозяйке вождь евреев Иегошуа. Если они на сей раз устоят и не тронут земную красавицу, — значит, дело их исправления начато. Это станет первым шагом, а потом им предоставят еще возможности, и так, постепенно, они смогут заслужить прощение в конце времен.

Азза и Азаэль согласились и были сняты с того места меж небом и землей, где они находились со времени своего бунтарского выступления. Они спустились на гору Хермон (где заклятье и наказание было совершено ранее) и присоединились к душам Пинхаса и Калева, земных людей.

Эти двое принадлежали к поколению Исхода евреев из Египта.

В исторической перспективе это — времена Одиссея, Париса, Ахиллеса и, соответственно, Елены Прекрасной. Ангелы даже сначала подумали, что их посылают к ней. Но тут речь шла о не менее прекрасной Рахав.

В дни, когда близилась кончина Моисея, — Агамемнон, Одиссей и Ахиллес осаждали Трою, и часы гордого троянского царя Приама были сочтены.

120-летний Моисей об этом не знал, да это и было не особо важно для его служения Б-гу, но он имел сведения о том, что Египет после неудачной политики фараона Эхнатона и его борьбы со жрецами ослабел и почти утратил контроль над Ханааном.

Страна раскололась на несколько городов-государств уже при Рамзесе II, если не раньше. Наступил период безвластия и междоусобиц. «У них там тридцать с чем-то царьков, иными словами, каждый городской голова и каждый староста деревни мнит себя независимым. Значит, можно смело атаковать. Евреи выросли в числе, а жители Ханаана разобщены и ослаблены — идеальный момент для нападения», — так оценивали ситуацию Калев и Пинхас.

Моисей не дожил до освоения Израиля, место предводителя народа занял Иегошуа Бин Нун. Он считался слабее Моисея в законодательном плане, но был хорошим полководцем. Если бить, то сразу по-крупному, решил он. Было принято решение форсировать Иордан, затем (в случае благоприятного донесения от двух разведчиков) осадить крупный торговый город Иерихон.

Сюда, на этот торговый перекресток, стекались разнообразные товары, в том числе — битум и асфальт с Мертвого моря, благовония, пряности, ткани и драгоценные металлы, и город был богат. Уже в средний период Бронзового века его окружали каменные стены колоссальной толщины, и внутри этих стен находились жилые помещения. Помимо стен, город охраняла каменная башня восьмиметровой высоты, восемь с половиной метров в диаметре. «Когда археологи поняли, что ее построили около восьми тысяч лет до н. э., то есть десять тысяч лет назад, они аж прослезились. " — говорится в одной статье на эту тему. Согласно же Торе, такого быть не может: мир сотворен не более, чем 5781 год назад, на момент написания данной книги.

Мы сказали, что Рахав была домохозяйкой, это тоже не лишено смысла, но по сути она происходила из «корня» древней демонической души. «Как жаль ее развратницей назвать» — это тоже про нее.

РАХАВ ПРИ ИСПОЛНЕНИИ

Рахав выпроводила посетителя, задернула золоченый шнур занавески, улеглась возле курильницы, где еще теплились воскурения. Надо бы отчитать Реуму, угольев много накопилось.

— Слушай, какова она? — неприлично хихикая, спросил царь Хацорский царя Содомского, который только что вышел из ее покоев.

— Не будь я уже царем, почувствовал бы себя царем этой ночью, — загадочно отвечал тот.

— Вот как! И это говорит владыка Содома и Гоморры! Что, так прекрасно обошлась с тобой эта женщина?

Тот сделал движение рукой, будто защищаясь от солнца.

— Не произноси ее имя, сделай милость! Я не способен даже слышать его.

— Да почему же это?

— Услышу — снова заведусь, всю страсть до судороги испытаю.

— Вот как! — прошептал завистливо царь Хацорский, — что ж, я уважу твое желание и не произнесу ее имени вслух.

— О, как я желал бы умереть, поцеловав еще раз ткань ее платья, — вздохнул содомский гость.

— Кого — ее? Рахав? — невинно разыграл его собеседник, желая посмотреть, что будет.

— Ох, стыд мой и срам! — воскликнул содомский царь и рухнул в кресла, — ты уморить меня решил, негодник! Сдохну прямо здесь.

— Так отдыхай же, или подыхай, как тебе удобней… А я войду к ней. Колокольчик, кажется, звенит.

И Хацорский владыка проследовал в покои куртизанки.

…Пинхас и Калев, представители Израиля, немного погуляли по городу и пришли в крепость Иерихона на разведку, посланные своим предводителем. Калев был помоложе, а Пинхас и старше был, и умел вовсе делаться седовласым старцем, ради него чудеса сотворялись уж не в первый раз. Попадая в дом прекрасной трактирщицы, он предусмотрительно превратил себя в глубокого старца.

Какие сведения должны были собрать разведчики?

Тридцать и один царь, как мы сказали выше, делили между собой Обетованную (Обещанную) Землю до вступления в нее евреев.

Ханаанейцы прослышали, что евреи уже закончили странствия свои по пустыне и неминуемо войдут в Страну, дарованную им Б-гом. Безумный, сродни психопатии, страх напал на них.

А что до евреев, то они политику ханаанейских царей не знали вовсе. Допустим, будут чудеса в войне. Но каковы их планы обороны? Достаточно ли они напуганы и деморализованы? Где держат склады с оружием? Есть ли у защитников крепости своя питьевая вода? Как взять неприступную крепость Иерихона — самого древнего и укрепленного города мира?

Вот что интересовало посланных со стороны Израильтян разведчиков.

А где лучше, чем в кабаке или таверне, разузнать все городские новости?

Иегошуа, посылая двух испытанных воинов, дал им благословение, чтобы выдержали все испытания. Пришли они к блуднице Рахав, когда та отдыхала после трудовых своих будней.

Служанка, Реума, массировала ее столь многими желанное тело. Другая вошла с докладом из приемных покоев в будуар.

— Чужестранцы, двое. Выпроводить их прочь?

— Чего они хотят?

— Спрашивают меду, коржей пшеничных.

— Так дай им! Мне сейчас не до них.

— Ну… — замялась служанка, — эти — чуть иные.

— Что ты сказала? — ритмично в такт массажу покачиваясь на кушетке, лениво произнесла Рахав.

— Другие, говорю. — словно невзначай и нехотя констатировала та.

— В смысле? — Рахав откинулась на спину, прервав Реумины движения.

— Они не смотрят на женщин! — развела руками служанка.

— Слышь, Реума, что за новости! — засмеялась, будто монетки рассыпала, вместе со своей напарницей Рахав, убрала от себя ее руки и произнесла, весело скалясь:

— Этот царек содомский тоже до встречи со мной думал, что не смотрит на женщин…

Все трое захохотали.

— Да, хорошо ты его перевоспитала, бедолагу!

Рахав сделала резкий жест, веля им замолчать и вставая. Стало тихо.

— Другие, говоришь, — проникновенно и ласково сказала она, слегка отведя в сторону одну из занавесок и выглядывая наружу.

— Ты не увидишь их, они в углу уселись, — сказала Реума.

— Она не пьют нашу медовуху, — доложила служанка, выйдя и снова вернувшись, — они не пьют вообще ничего, кроме воды, и не едят наших коржей!

Рахав пожала плечами.

— Это еще ни-че-го не значит! — она повернулась к гардеробу, — помогите мне одеться.

ПРИШЕЛЬЦЫ

Рахав оделась поскромнее и к гостям будто простая прислужница вышла, неся таз с водой для омовения.

— Господа, не потому ли не едите вы, что рук омыть вам не подали?

Величественные люди встали, приветствуя ее и кланяясь.

— Мы будем рады омовению рук и ног, госпожа, но не лучше ли было бы прислать простую служанку, а не выходить самой?

Рахав смутилась.

— Что значит — самой?

Говоривший был седовласый и точь-в-точь лицом, как ее дедушка. Устыдилась она, вспомнила, как ласкалась в детстве к дедушке и какой хорошей девочкой он ее считал. Тут же вспомнила она и о своем сне, когда ей показали двоих падших ангелов, которые должны будут к ней прийти и изменить ее жизнь.

А тот продолжал:

— Госпожа ведь знать желала, наслышаны ли мы о славе ее? Наслышаны.

Она отвернула лицо. Заговорила нарочито грубо:

— А чего ж тогда к кушанью не притронулись? — и, разыгрывая обиженную, уперла руки в боки.

— Да как же — не притронулись? — старец развернулся и указал на еду.

И точно, еда была съедена! Только объедки лежали.

Рахав все еще разыгрывала из себя простонародье:

— Ну, извините, видать сослепу возвела я на вас напраслину.

Седовласый повысил голос и в глаза ей глянул:

— Дочь моя! Ты увидела правильно. Мы не едим еды ханаанейской. Но Б-г наш готов создать видимость, чтоб помочь нам поладить с тобой.

Рахав растерянно повторила, раз уж они все равно разгадали, кто она:

— Поладить со мной? Нет ничего легче, чем со мной поладить! Только по сто сиклей серебряных кладите, и ваша очередь настанет уже завтра.