Оглавление

1. Полое собрание сочинений
2. Сева Даль из Фигася
   1. Шесть
   2. Девять
   3. Курица или яйцо
   4. Двенадцать
   5. Сонные мухи
   6. Шмыгля
   7. Пони и мания
   8. Смотри не сорвись
   9. Квант взросления
   10. Курьеры
   11. Я стал девочкой
   12. Давид Баблищев
   13. Брат
   14. Юнайтед хот бичез
   15. Ход и бой
   16. Вила Бертран
   17. Родина
   18. Лебеди в слонах
   19. И такое случается
   20. Стафф
   21. Упс
   22. Аномалия
   23. Не тётка
   24. Через север на восток
   25. Гид
   26. Взаимовыгодное
3. Сказкобук: 42 истории про тех, кто любит сказки про волка и Красную Шапочку
   1. Сказка первая
   2. Сказка вторая
   3. Сказка третья
   4. Сказка четвёртая
   5. Сказка пятая
   6. Сказка шестая
   7. Сказка седьмая
   8. Сказка восьмая
   9. Сказка девятая
   10. Сказка десятая
   11. Сказка одиннадцатая
   12. Сказка двенадцатая
   13. Сказка тринадцатая
   14. Сказка четырнадцатая
   15. Сказка пятнадцатая
   16. Сказка шестнадцатая
   17. Сказка семнадцатая
   18. Сказка восемнадцатая
   19. Сказка девятнадцатая
   20. Сказка двадцатая
   21. Сказка двадцать первая
   22. Сказка двадцать вторая
   23. Сказка двадцать третья
   24. Сказка двадцать четвёртая
   25. Сказка двадцать пятая
   26. Сказка двадцать шестая
   27. Сказка двадцать седьмая
   28. Сказка двадцать восьмая
   29. Сказка двадцать девятая
   30. Сказка тридцатая
   31. Сказка тридцать первая
   32. Сказка тридцать вторая
   33. Сказка тридцать третья
   34. Сказка тридцать четвёртая
   35. Сказка тридцать пятая
   36. Сказка тридцать шестая
   37. Сказка тридцать седьмая
   38. Сказка тридцать восьмая
   39. Сказка тридцать девятая
   40. Сказка сороковая
   41. Сказка сорок первая
   42. Сказка сорок вторая
4. Начало цивилизации
   1. Сущность и вступление
   2. Второе
   3. Десерт и компот
   4. В гостях у мамы
   5. Хорошие новости
   6. Эпиложище
5. ПУПАЛЭШ
   1. МОСТИК ДЛЯ ПУПАЛЭШ
   2. СКАЗАНИЕ У ПУПАЛЭШЕ (ВВЕДЕНИЕ)
   3. КНИГА СЕДЬМАЯ ИЗБИТЫХ ИСТИН БИТВ ПАРФЮМЕРНОСТИ
   4. ЗАПАД БЕСНУЕТСЯ СОЛНЦЕМ В ТЕНИ ПУПАЛЭШ
   5. ПЕСНЬ О ТОМ, КАК МЭЙБ ЭЛЛИН ДЕФАЙНЭЛЭШ ТЁМНЫЙ ДЕМОН, ВРАГ ПУПАЛЭША, ТРОН ШУМЕРА ПЫТАЛСЯ РАЗРУШИТЬ
   6. СКАЗАНИЕ О ШАМАШЕ ВЕЛИКОМ ОРЛЕ НЕБЕСНОМ, ГОНЦЕ, ПРИНЕСШЕМ ПУПАЛЭШ
   7. ФЕВРАЛЕ ШЕСТЬСОТ ВОСЕМЬДЕСЯТ ДЕВЯТОГО
   8. СЛИВКИ СВЕРНУЛИСЬ
   9. ИНТЕРОГЕЙШЕН
   10. ПРИ ПЕРЕХОДЕ В ПЕРЕХОДЕ БУДЬ ОК, УРАТЕН!
   11. СОН В ГОЛУБЫХ ТОНАХ ПО МОТИВАМ ИНТИФАДЫ
   12. ЖИТИЕ НЕБЫТИЕ ИЛИ ВОРМХОУЛ ТРИНАДЦАТЬ
   13. ПУП, ПОЧЕМУ ТЫ УМЕР? ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ С ТВОЕЙ ПЛОТЬЮ? Я ВОЗЬМУ ЕЁ, Я СГНИЮ ЕЁ, И ОНА СТАНЕТ ЧЕРНЕЕ ПУПАЛЭШ. АНТОН
   14. РЕКЛАМНЫЕ ТЕХНОЛОГИИ
   15. МАСКА РАДЖ
   16. ПОСЛЕДНИЕ ШТРИХИ ДЛЯ КРАСОТЫ
   17. КОНЦЕПТ С ВЫРАЖЕНИЕМ!
   18. РАЗМАЗНЯ!
   19. ДИМА И ВОЛОДЯ
       1. Часть первая, действие первое, дополненная нереальщина
       2. Часть вторая, Пездействие полное
6. Чурка
   1. Знакомство
   2. Армейский Fashion Award
   3. Патологический диагноз
   4. Прозрачный дозор
   5. Огонь на службе отечеству
   6. Отчётность отчитывания
   7. Пазлы
   8. Известный получатель
   9. Лучше страдать?
   10. Прорезинено!
   11. Форменный сказочник
   12. Элементарные команды
   13. Смешанные чувства
   14. Небезызвестное
   15. Звонкий дым и иже с ним
   16. Тихий ужас
   17. Курсы повышения магнификации
   18. Отрицая безобразие
   19. Столовый рэп
   20. Местное расхождение
   21. Артефакт общения
   22. Частично
   23. Диалог с Поповым
   24. Голова одна, но много
   25. Ветер и скачки
   26. Служба небесная
   27. Альцгеймер в армии
   28. Созданные недостатки
   29. Нулевая гравитация
   30. — На-пра-во!
   31. Три человека — это…
   32. Повидло, пуговица, перекур
   33. Движения и звуки
   34. Иная двойственность
   35. Порядок прежде всего
   36. Пожар, локоть, больно…
7. Рассказы
   1. Купить лицензию?
   2. Двусторонний прорыв
   3. Николай и Никомо
   4. Быстрый сон психотерапевта
   5. Спокойное
   6. Отмена
   7. Рецептурная-6
   8. Вечность-песок
   9. Пыльца
   10. Регистрация
   11. Диалоги о Законах
   12. Что они хотят от Вас?!
   13. Нептунианская ФлоРА
   14. Британские пришельцы?
   15. И не надо ничего бомбить!
   16. Владимир Бычков
   17. Грабители
   18. Нанушки
   19. Можно ли словом нанести физический ущерб?
8. Закончить бы стихами
   1. Дилижанс
   2. Знамена́
   3. Сигары летели…
   4. Вопреки
   5. Кенни
   6. На…
   7. Улыбка наоборот
   8. Хотел замолвить было слово…
   9. …шками
   10. Добра гимн
   11. Хайку про балалайку

Сева Даль из Фигася

Шесть

Я бежал по полю и со всей силы бил по красивым, напоминающим кучевые облака, шарам одуванчиков. Они с криком распадались на тысячи парашютистов-семян и улетали, подхваченные ветром, гоняющимся за мной. Я ненавидел их. Они были отвратительно симметричны и безукоризненно красивы.

Бутоны полевых цветов пытались спрятать свои уродливо кричащие радостными цветами сущности за листья защитных покровов; стебли гнулись, но были настолько упруги, что все потуги бутонов сходили на нет. Они получали ногой по своим противно-идеальным мордам и, взвизгивая соком, отлетали на метры в сторону, окровавленно бились о землю и издыхали.

Я бежал, сокрушая мирное существо семейств разноцветных и полевых, ярких и жизнерадостных, ничего не подозревающих и живых. Я ненавидел их! Тоже. Они, кислотно-противные, должны были мне помочь. Но ничего не делали. И за это должны были умирать. И умирали, втаптываясь в серую глину самости и тлена, хаоса.

Маленькая берёзка, стоявшая в одиночестве посреди поля, ласково играла с солнечными брызгами лучей. Хрусть! Я её тоже ненавидел! Больше не потянет она своих ветвей-щупалец к старому огненному шару, ослепительно-огненной причине энтропии. Хрусть в обратную сторону, и в моих руках появилось оружие от природы. Меч флоры и истребитель фауны. Теперь мне было намного легче наносить точечные удары необузданного гнева. Словно напалмом, поливающая лейка обезумела от атмосферного давления и брызжет смертью пуще радиоактивного ливня.

Так я наносил удары берёзкой-катаной по живому покрову поляны. Так я бежал и молча крушил мироздание. Своё. Чужое. Общее. Ничьё. Пустое. Без оглядки. Сзади ничто, впереди обман. Лишь ящерица, греющаяся на холмике муравейника, удивлённо посмотрела на пробегающий эктоплазматический тайфун, но не успела сообразить. Дура!

Катана разрубила её бренное тело на две неравные части. Передняя в умилительной агонии побежала вперёд, а задняя отбросила хвост. Муравейник содрогнулся и был раздавлен одной левой. Я остановился, тяжело дыша, поднял хвост ящерицы, горсть земли с яйцами муравьёв и положил всё в карман. Они-то уж точно меня не подведут.

А вот и ручей! Ручей, протекающий по окраине опушки, весёлым перезвоном бежал со стороны холмов в сторону недосягаемого горизонта, горизонта горя. Гори горе, зонт не спасёт тебя от огненных шаров смерти, горизонт смерти, горизонт событий.

Подбежав к ручью, я начал отчаянно бить его ногами, и, чтобы ему было больнее, зашёл на середину, и стал прыгать и бить его берёзкой-катаной. Словно самурай в смертельной схватке, осознавая своё близкое поражение, но не признавая его, из последних сил рушит ударами врага, который вмиг оказывается за его спиной и молча наблюдает за акробатическими финтами клоуна-шапитошника.

На другом берегу я увидел лягушку. Я знал, что это она! Царевна. Я нашёл её. Отбросив назад катану, я медленно подошёл и взял её двумя руками. Она смотрела на меня и мысленно стала рассказывать о себе. Но я-то всё знал наперёд! Медленно, чтобы не испугать царевну, я поднёс её к своим губам. И прошептал ей: «Я пришёл!».

А потом откусил ей голову. Кровь брызнула мне в лицо и залила глаза. Я упал на землю и дико заорал! Мой крик был слышен на той стороне Вселенной, он разрывал меня на части. На шесть ровных частей. Я ненавидел всех! Я старел. Сегодня мне исполнилось шесть лет.

Девять

Сегодня, в день, когда ему исполнилось девять, у меня из головы не выходила одна мысль. Она как никогда ясно обрисовывала его развитие, его предназначение и подводила черту под уже прожитыми им днями; дальше он будет развиваться, будет себя совершенствовать. Я надеюсь на это, но ничего прогнозировать не буду…

Красный свет светофора помог собраться с мыслями. Когда ему исполнилось девять лет, он понял, что мир вокруг него — это его мир. Что он сделал его таким своими помыслами. Что некого винить и незачем! И что его главная задача — не рассыпаться в прах, не распыляться по пустякам, а нести миру себя, свою энергию, свою самость. Нести добро.

По прошествии прожитого времени он оглянулся назад и увидел, чего достиг. В его возрасте это большая редкость. Я могу лишь предположить, что же он увидел в ретроспективе прошедшего…

Когда ему был ноль, он был. Его сознание было сознанием Вселенной. Кто мог сказать, что он — это ничто? Кто мог сказать, что знает его? Кто был уверен, что его не знает? Он был всем, и одновременно им были все, все без исключения до своей инициации были им. И он в его собственный ноль, в ноль Вселенной, тоже был всеми. Но потом произошло нечто. Это происходит всегда, со всеми, главное — понять.

Создание или инициация — это время длилось ровно одну секунду, но на его планете прошло ровно 365 дней. Потому что его инициировали человеком. Вы можете поспорить и сказать, что в тот год было 366 дней. Это не так. Взгляните на календарь, вы не найдете тот год, а в тот год было именно 365 дней. Ровно секунда, ровно 365 дней. Ему был всего один. Но секунды бежали неумолимо.

Когда наступила вторая секунда, началась борьба проти-воположностей. По очереди: вторая секунда шла за первой, но не везде и не всегда. Иногда случалось наоборот. Это называлось обратным отсчётом. В этом скрыт важный аспект двойственности. Момент, когда можно сказать, что вторая идёт за первой, но, поворачивая взор вспять, мы понимаем, что первая идёт за второй. Иногда и поворачиваться не нужно, чтобы понять это. Противоположности пытаются найти компромисс, вспомните магнитные полюса. Они противоположны, но они притягиваются. Точно так притягивались противоположности к нему и в нём. Наполняя его до краев, но сохраняя идеальный Вселенский баланс. И пусть сегодня учёные заявляют нам, что более 90% Вселенной — это тёмная материя. Не верьте этому. Она не тёмная — она просто уравновешенная до абсолютного значения. Тогда ему было два.

Третья секунда и очередные 365 суток на планете были ознаменованы ничем! Не нужно было ничего ознаменовывать, всё свершилось само собой. Противоположности второй секунды остановились в идеальном абсолюте гармонии. Гармония — это когда понимаешь, что волны бытия омывают тебя ласково, с заботой, с теплом, но ты их не замечаешь. Потому что когда хорошо, никто не задумывается об этом. В итоге ничего. Никаких крайностей, всё ровно, умиротворённо, уравновешенно, но не стоит на месте. Такие секунды редкость. 3, 333, 333333333 — самые лучшие секунды, наверняка. Ему было всего три.

Четвёртая секунда столкнула четыре стихии. Землю, воздух, воду и огонь. Он выпал из цикла и просто наблюдал, это было не его время, не его секунда. В ожидании перемен провёл он её. Ему было четыре. Он начинал осознавать своё предназначение, но мог ещё ошибаться.

Когда наступило пять, случились перемены. Он стал частью пяти. Пятым элементом. Недостающим звеном в цепочке, замыкающим звеном пирамиды золотого сечения. Он был в основании и был везде. Основание было в нём. Стремление к самосовершенствованию, обучению, познанию развивалось с устрашающей скоростью. Свет не поспевал за ним, тьма окутала его помыслы. Познавая мир, он терял равновесие. В конце пятой секунды случилось то, о чём он знал. Мечтал ли он об этом? Ему было всего пять, и он был обычным человеком.

Шесть, символизирующая падшее семя, символизирующая потерю контроля над собой, символизирующая нарушение равновесия. Тьма, холод, сырость, болезнь, грязь, смрад, яд, зло. Шестая секунда поглотила его, блокировала все защитные процессы. На пороге стоял сатана в красных труселях и манил его, манил. Сладостные обещания, испещрённые червоточинами лжи, фальши, лести, сладострастия, зависти и… замутнённый рассудок, а потом падение… Долгое, стремительное, безнадёжное. 365 дней падения, ровно одна секунда. Свет в конце туннеля отсутствовал, ибо конца не было. Лишь искра надежды и веры, бегущая следом за падающим человеком; проблеск искры, отгоняемый мириадами чертей и ведьм. Но всё-таки проблеск, всё-таки искра. Ему было шесть. Он видел свет искры. Он задумался.

Далеко позади него, когда падение было невозможно повернуть вспять, небеса разверзлись, и он увидел Атлантов, держащих на своих каменных плечах небеса. Наступила седьмая секунда, седьмые 365 дней спустились на Землю, чтобы заявить о настоящей власти, настоящей силе, настоящей любви и абсолюте добра. Даже самые порочные грешники получили надежду на спасение. Он ухватился за свет, льющийся с небес. Это было почти невозможно, но в нём разгорелась искра. Ветер стремительного падения с каждым мгновением раздувал спасительную искру, и огонь возгорелся. Огонь понимания, огонь спасения. Ему было семь, и он встретил Бога. И он поверил.

Следующая секунда стала для него бесконечностью, бесконечностью покоя, умиротворения и одухотворённости. Он научился разбираться в добре и зле. Обрёл потенциал бесконечной жизни, познал цикличность Вселенной, когда душа спускается с небес, делает полный оборот жизни и заканчивает её внизу, на Земле, уходя снова на небеса. А на небесах она делает полный оборот и снова уходит вниз. И так было всегда, и так есть, и так будет. Он выбрал свой путь, путь, в котором всё его будущее зависит от веры. Ему было восемь. Вера была с ним.

Когда ему исполнилось девять, он понял. Семя не должно падать, оно должно стремиться вверх, к свету, к добру. Девять — символ Жизни и Добра. Его главная задача — не рассыпаться в пыль и не распыляться по пустякам, а нести миру себя, свою энергию, свою самость. Нести добро. Он стал человеком. Наступила его девятая секунда. С этих пор началась его жизнь.

Светофор загорелся зелёным, и поток машин тронулся по шоссе. В бесконечности потока растворялись люди, мысли, желания и сама жизнь. Не многим дано понять ребус своего существования. Понять его смысл, когда тебе всего лишь 9 — чудо. Сева понял. Я надеюсь на это, но ничего прогнозировать не буду, ведь у него столько ещё впереди.

Курица или яйцо

Когда по Фигасю пронёсся слух о падении метеорита, Сева Даль понял, что неспроста это.

— Они за мной вернулись! — сказал Сева отцу и матери, которые сидели у голографического проектора и смотрели онлайн-передачу о марсианском садоводстве…

— Кто вернулся? — в два голоса спросили родители.

— Они… — загадочно ответил сын и кивнул головой в сторону окна.

— Деревья?! — спросил удивлённо отец.

— Нет, мои настоящие родители! — шёпотом произнёс Сева.

— ?!?!??? — родители посмотрели на сына.

— Ты что, траву тёти Гаш курил, что ли? — глядя то на сына, то на мужа, спросила мать Севы.

— А я чо?! — удивлённо и невинно произнёс отец Севы.

— Нет, я не курил траву тёти Гаш, её курил папа с папой Пикассина, а я пришёл попрощаться с Вами. Прощайте, мои милые земные родители! Мама и папа, мне будет вас не хватать!

— Милая, зачем мы покрасили чердак? — спросил у жены отец Севы. — У нашего сына появились настоящие родители!

— Надо вызвать доктора, мне кажется у Севы жар, — мать встала с левитирующего кресла-качалки и на левитирующих тапках подплыла к сыну.

— Чердак здесь ни при чем. Вы, наверно, слышали, что прилетел метеорит? — уклоняясь от руки матери, пытающейся потрогать лоб сына, спросил Сева.

— Да, сынок. Слышали. Прилетел кусок вонючего дерьма, вокруг которого сейчас мечутся администрация города и области, спасатели, службы безопасности и туристы с голограппаратами. Но никто не знает, что делать с вонью! И соседний город, в сторону которого сейчас дует сезонный ветер нашей планеты, уже ахерел от вони и скупает новые фемтокондиционеры. Скорее всего, нам придётся немного пересмотреть семейный бюджет и ограничить твоё финансирование, потому что скоро ветер подует в нашу сторону.

— Папа, это Вербер написал рассказ такой. А к нам прилетели мои родители, и я улетаю, прощайте, — Сева повернулся и стал мерцать. В телепортаторе был отрицательный баланс, а услуга «Доверенный телепорт» работала всегда на плохих шлюзах.

— Если, сынок, ты сказал правду, моя сущность выйдет из-под контроля и осуществит какое-либо деструктивное действие с базами данных, последствиями коего может быть искривление пространственно-временного континуума и возвращение Вселенной в состояние сверхновой коллапсирующей в минуспространство. Передай это твоим настоящим родителям и скажи им, что через год мы сможем тебя забрать, только платно. Многоплатно! Понимаешь?

— Да, папа. Значит, это всего лишь метеорит?! — мерцание прекратилось, и Сева повернулся в сторону отца и ничего не понимающей матери.

— Теперь, сыночка, по выходным только оффлайн! И на свежий воздух! Скафандр с баллонами мы уже купили.

Двенадцать

Его в порывах гнева озаренье покидает,

На то она и жизнь, искореняя нетерпимость,

Плетётся нитью пагубно-смиренной,

Рыдает, тает, падает плашмя, сознанье закрывая.

Безукоризненный узор воспоминаний ровный

Нарушен приступом банальной энтропии,

Вплетает аритмию в ровное дыхание Вселенной.

Двенадцать циклов пройдено, отныне всё по кругу.

Цветок рододендрона расцветёт под лунным светом,

Лазурно-мрачно-тускло-алого окраса пышный,

Движеньем мысли покрывало вечности чуть вздрогнет

Следами старых масляных подтёков чертыхнётся.

Сонные мухи

— Мы не можем забрать его с собой, Гллокк. Он огромен!

— Следуйте директивам, а не здравому смыслу, Гррытт. Не на каждой планете встречаются такие интересные формы еды, грузите его на подъемник, — капитан был чрезвычайно рад находке, потому что последние 12 999 999 световых лет они не встречали столько биомассы ни на одной планете.

— Но как вы себе это представляете, он больше подъемника в тысячу раз! — Гррытт, старший помощник капитана Гллока, был прагматиком четвёртой степени, но иногда его доводы выводили из состояния спокойствия даже саму сущность спокойствия.

— В тысячу триста сорок два раза, если быть точным, — подметил бортовой анализатор, которого ласково называли Жжузз.

— А почём вы знаете, что его нельзя поднять, Гррытт? Может быть, вы уже пробовали погрузить такую биомассу или вы умнее энциклопедии Жжузза? Пропустите транспортировочные канаты в корпусные отверстия биомассы, сформируйте импульс Муарра и сверните восьмое измерение, и всё! Это задачка для тридцать восьмой ступени! Эх вы, старпом!

— Но-о-о…

— Никаких но, наших технологий достаточно для того, чтобы увезти этот груз с этой планеты. Грузите. Нам его хватит, чтобы десять раз слетать на диско в Прулдонскую галактику и обратно. Грузи-и-ите-е-е, Гррытт!

— Для погрузки потребуется включить мотор Блоррка, а я не уверен, что он поведёт себя в атмосфере этой планеты, как требует того…

— Вы что говорите?! При посадке на планету Жжузз рассчитал все необходимые параметры. В том числе был рассчитан коэффициент Шмупля. Вам недостаточно этих данных, чтобы быть уверенным в результатах?! Гррытт, не требите мне жмозг!

— Тревога! Активность 63!

«Шлёп», — в квадратной тишине комнаты прозвучал смачный хлопок, звон бьющихся стёкол, скрежет металла, взрыв топливных отсеков.

— Мухи? Зимой? — Сева посмотрел на ладонь, в которой лежали, подёргиваясь, две полудохлые мухи. Поднеся их к уху, он услышал жужжание. Хотя нет, жужжание было безумно похоже на мультяшную речь.

— Активируйте спазматическую абстракцию, Гррытт!

— Гллокк, я умираю. Я был рад, что провёл эти долгие секунды с таким отважным капитаном, прощайте…

— Не-е-е-е-е-ет! — раздался пронзительный крик Жжузза.

— Жжузз, без паники! Активируйте Дихфолоску, это приказ!

«Вот ведь фигня причудится!» — Сева тряхнул головой, подошёл к окну, открыл форточку и швырнул туда полудохлых мух. Отвернувшись от окна, он услышал хлопок взорвавшейся петарды. За окном. А потом ещё один, и ещё. Он потянулся и подумал: «Как классно, что Жжузз немного протупил и запустил режим «Уничтожение +9».