автордың кітабынан сөз тіркестері  Я — мы — они: поэзия как антропология сообщества

Михаил Ямпольский

В XXI веке это положение, как мне кажется, стало меняться, и акцент (во всяком случае у некоторых ведущих поэтов) сместился в сторону «неожиданных» вопросов о том, кто говорит, от чьего имени и к кому обращена поэтическая

Поэтическая функция же понимается как обращенность языка на самого себя и безостановочное обнаружение необыкновенного богатства внутренних связей внутри поэтической речи

Лев Рубинштейн, который в основном будет интересовать меня в этом очерке, в разговоре с Юрием Альбертом определяет, например, концептуализм, к которому его обычно относили, двояко: «…московский концептуализм — скорее круг, чем методологическая школа» [252]. То есть прежде всего речь идет о некоем сообществе. При этом в деятельности этого сообщества все же обнаруживается некий метод, который целиком зависит от «мейнстримного» общегосударственного искусства:

Границы являются неотъемлемой частью нашего существования. Георг Зиммель считал разметку границ практикой, присущей самой жизни. Границы помогают отделить зоны, установить различия, они запускают механизм сравнения, соотнесения, без которого невозможно мышление.

Это книжка о современной поэзии, но написанная с принципиально нефилологической позиции

как глаз другого, от которого тоже исходят линии перспективы?

Если субъект предстоит перед миром как перед зрелищем, как можно мыслить другого человека, который являет себя не столько как объект, который я изучаю, или как зрелище, которое я созерцаю, но

у Рубинштейна обе ипостаси возникают из самой структуры текста — констелляции деталей или перехода к стандартизированному нарративу с вытекающими из него выводами. Это «я» — продукт текстовых стратегий.

каждая частная история, хотя и довольно типичная, но зато неповторимая в своих уникальных, а потому незабываемых деталях или персональных интонациях рассказчика, всегда интереснее и в итоге поучительнее, чем многозначительные и, увы, очевидные выводы из нее

субъект Кьеркегора, предпочитающий повторение (то есть существование в реальности) невыразимому моменту уникальности.