шок: человек вообще дезориентирован, диссоциирован, он словно находится не здесь и не сейчас, и при этом отрицает проблему. Вторая фаза — жертва чувствует страх, вину, обиду, стыд, агрессия направлена внутрь. На первых двух фазах велика опасность попытки суицида: на первой стадии — из-за потери чувства реальности, на второй — из-за обвинения себя и жажды самонаказания. Когда жертва начинает обвинять другого — это хороший признак того, что кризис переходит в третью, более конструктивную, стадию: жертва начинает понимать, что произошедшее — не ее вина, что это ее бьют. У человека просыпается осознание, с его сознания словно спадает туман, что и произошло с Ириной. Она стала выходить из этой тюрьмы и искать помощи, а это значит, что энергии у нее появилось больше, и она уже не парализованная бессловесная овечка. Появилась здоровая агрессия, направленная вовне, и на этой стадии уже меньше риска, что жертва совершит суицид. А что делает такой психолог, как та женщина из районного отделения, с которой пообщалась Ирина? Она опять разворачивает агрессию Ирины внутрь, опускает ее на предыдущую фазу кризиса и увеличивает шансы на совершение суицида! Хотя надо делать все наоборот: показать Ирине, что она не виновата в том, что ее бьют, оскорбляют и обижают, что оправдания насилию со стороны ее сына нет, независимо от того, что делает или не делает сама Ирина. Что должен делать психолог? Проработать с жертвой все травмы, все негативные эмоциональные заряды, помочь ей воссоединиться с собой — только тогда у жертвы появится энергия, которая позволит ей подниматься на более высокие ступени преодоления кризиса, и в конце концов полностью преодолеть его.
