смещении вдоль ассоциативной цепи, но один и тот же процесс происходит в различных психических сферах, и результат такого смещения заключается в замене одного элемента другим в одном случае и в замене одного словесного выражения элемента другим – во втором.
Смещения, на которые мы обращали внимание, оказались заменой одного представления другим, так или иначе связанным с ним по ассоциации; при этом они служили сгущению, поскольку таким способом вместо двух элементов в сновидение входило нечто среднее между ними.
впасть в постыдное заблуждение. Так называемой интуиции я мало доверяю в такой работе
ответил бы, что и сам не убежден и не склоняю к вере других. Точнее: я не знаю, насколько верю в них
Следовательно, если мы не хотим отказаться от гипотезы о влечениях к смерти, то к ним с самого начала нужно присоединить влечения
Таким образом, мы приходим к непростому, по сути, выводу, что в начале психической жизни стремление к удовольствию выражается гораздо сильнее, чем впоследствии, но не столь безудержно; очень часто бывают прорывы, с которыми ему приходится мириться. В более зрелый период господство принципа удовольствия обеспечено гораздо надежнее, но обуздать его столь же мало возможно, как и другие влечения в целом.
чем мы это делали до сих пор. В этом случае принцип удовольствия будет тенденцией, служащей функции, которой надлежит сделать так, чтобы душевный аппарат вообще был лишен возбуждения, или поддерживать количество возбуждения в нем постоянным и на как можно более низком уровне.
что влечения к жизни гораздо больше связаны с нашим внутренним восприятием, нарушая покой, непрерывно принося с собой напряжение, избавление от которого ощущается как удовольствие, тогда как влечения к смерти, скорее всего, выполняют свою работу незаметно. Похоже на то, что принцип удовольствия прямо-таки находится в услужении у влечения к смерти; но вместе с тем он оберегает от внешних раздражителей, которые обоими видами влечений расцениваются как опасности, особенно же от усиления возбуждения, исходящего изнутри и мешающего справляться с задачами жизни.
Наше сознание сообщает нам изнутри не только об ощущениях удовольствия и неудовольствия, но и о своеобразном напряжении, которое само по себе опять-таки может быть приятным или неприятным. Какие это энергетические процессы – связанные или несвязанные, – которые мы должны разграничивать на основе своих ощущений, или же ощущение напряжения
к покою неорганического мира. Все мы знаем, что величайшее из доступных нам удовольствий – удовольствие от полового акта – связано с моментальным угасанием сильнейшего возбуждения.
