САНСАРА
— Чему ты хочешь научить её в этот раз?
— ЛЮБВИ.
— Но ей будет очень больно!
— Да. Будет. Но ты ведь понимаешь, что это необходимо.
— А чему ты хочешь научить меня?
— ПРОЩЕНИЮ.
— Ты уверен, что я справлюсь?
— Ты — светлая душа, я в тебя верю. И буду ждать тебя.
— Я скоро…
1
На улице уже вовсю хозяйничала весна. В том году она пришла рано, разом растопив слежавшийся и уже порядком надоевший снег, распахнула окна домов, ослепила первыми яркими лучами солнца и напомнила птицам мелодии трелей. Уже проклюнулись почки, зазеленела трава и настроение у соскучившихся по теплу людей медленно, но уверенно ползло вверх.
Она любила такие дни. Можно было не спешить домой после института, замерзая на остановке и дожидаясь вечно опаздывающий автобус, а пройтись не торопясь пешком, купив по пути ароматный кофе с булочкой в ближайшей кофейне и, наслаждаясь первым весенним теплом, вернуться в свою маленькую, но светлую и уютную квартирку, открыть окно, выходившее на древнюю деревянную церквушку, каким-то непостижимым образом пережившую революции, войны, и не менее разрушительное мирное время, принять душ и завалиться с книжкой на кровать до самого вечера.
Квартира досталась ей в наследство от мамы. Она умерла два года назад, сгорев за несколько месяцев, и не дожив каких-то три недели до двадцатилетия дочери. Дома до сих пор все осталось так, как было при ней. Каждая деталь, каждый уголок этого их семейного гнездышка напоминал о том, как счастливы они были вместе. Например, вот эти белые, почти прозрачные с веселенькими розочками занавески в кухне, мама купила, когда дочери исполнилось четырнадцать. Она помнила, как они вместе мыли окно, а потом вешали их. А после пили чай с ватрушками. И смеялись. Да, т
Қосымшада ашу