Трудно отпустить

K. Bromberg

Хантер,

Я так много хотел сказать тебе, но знал, что ты не станешь слушать. Ты упрямый маленький засранец (да, неважно, сколько нам лет, для меня ты всегда будешь маленьким), вероятно, вышел бы из комнаты, начни я говорить об этом.

Если ты получил это письмо, значит меня больше нет. Чертовски отстойно для нас обоих. Наша жизнь должна была сложиться иначе. Мы должны были стать старыми ворчунами, сыгравшими в ящик на том старом причале у озера. Мы должны были выиграть Кубок Стэнли и завести детей. Детей, которых научили бы играть в хоккей. Если бы им этого хотелось. Мы должны были спорить о том, чьи внуки милее, прежде чем заправить их сладостями и отправить домой. Наши жены были бы лучшими друзьями.

Мы прожили бы жизнь на полную катушку, без каких-либо сожалений.

Пусть мне этого не дано, но я хочу, чтобы ты пообещал мне, что сделаешь это. Что будешь жить ради себя. Каждую секунду. Каждую минуту. Каждый день. И каждый год.

И чтобы сделать это, ты должен понять: случившееся со мной не твоя вина. У меня было полно времени, чтобы проиграть все варианты того, что могло произойти в тот день. Смысл лишь в том, что я сам виноват.

Я выпил. Сел за руль. Убил ту женщину. Сотворил с собой такое.

Но я бы поступил точно так же, если бы это значило уберечь тебя от подобной участи. Такова обязанность старшего брата. Даже теперь я хочу тебя защитить. И единственный способ сделать это – сказать, что я никогда тебя не винил и та авария произошла не из-за тебя.

В тот день мне следовало послать отца ко всем чертям и сказать, что ты поедешь на танцы с нами. Мне следовало заступиться за тебя… тогда и множество раз до этого… но я ничего не сделал. Я тебя подвел.

Я смирился с этим и надеюсь, что однажды ты простишь меня.

Я не мог и просить о лучшем брате. Когда отец возвел меня на пьедестал, ты молчал, хотя был таким же одаренным и талантливым, как я. Ты подбадривал меня, когда тобой пренебрегали. Теперь я это вижу. Время показало мне, насколько это было неправильно. Мне жаль. Ты ничуть не хуже, чем я мог бы быть. Теперь я смотрю матчи с тобой по телевизору и чертовски горжусь.

Но дело не только в хоккее. В тебе. В том, как ты изо всех сил старался жить за нас двоих. Как пытался, чтобы я участвовал в каждом сделанном тобой шаге. Как ты звонил и болтал со мной часами, когда, уверен, у тебя имелось много других дел.

Так что же теперь, Хантер? Знаю, что ты будешь скучать по мне так же сильно, как и я по тебе.

Но живи.

Ради себя.

Без сожалений.

– Такую боль, как когда человек умирает, и ты чувствуешь себя сломанным внутри, будто твое сердце никогда не оправится, не говоря уже о том, чтобы продолжить биться?

Я не в состоянии ответить. Его слова слишком близки к правде, так что я просто киваю, и первая слеза скатывается по моей щеке.

– Этот страх всегда остается на задворках твоего сознания, потому что подобную боль не забыть. Но, Декк, найти новую любовь – значит понять, что ты не сломлена. Убедиться, что твое сердце все еще способно биться. Это и излечение, и гибель. Снова полюбить кого-то – значит, что ты все еще жива.

– потому что хочу быть там, где ты.