автордың кітабынан сөз тіркестері  Донецкое море. История одной семьи

Валерия Троицкая

Чем быстрее жизнь заставляет людей взрослеть, тем отчаяннее они хранят в себе детскую душу, чем чаще видят смерть, тем больше дышат жизнью.

. Скорее всего, детство – это и есть счастье, которое потом не повторяется, а только узнается взрослым человеком – в родных запахах, в негромких звуках, в бликах солнца на воде. Потому детство – неизмеримо больше всей остальной жизни человека. Эти несколько первых лет так густо наполнены светом, радостью, чудом, что человеку только и остается потом тратить, тратить эти бесценные воспоминания, рассыпая их как бисер вокруг себя.

– Да… Война она всех… – задумалась Катя. – Она каждого человека… Как золото в речке моют: золото остается наверху, глина и грязь стекает вниз. Сразу видно, чего в человеке больше.

Детство вспоминается как одно сплошное счастье. А счастье вспоминается как детство. И как бесконечное лето».

Она в какой-то момент начала думать, что мамино бегство – это, в общем-то, не совсем предательство. Предать можно только то, что любишь, что тебе дорого. Мама – и Катя это осознавала и с этим смирилась – мама давно разлюбила папу, не любила ее, не любила их маленькую квартиру, их старый дом и всю их жизнь

Последние несколько секунд жизни он пристально смотрел на Катю своими умными янтарными глазами и был очень горд собой. Он точно знал, что спас человека.

Наверное, когда то, что тебе дорого, начинают уничтожать… Ты же за это еще крепче держишься. Кажется, если отпустишь, то точно потеряешь. Это, наверное, наше русское… – задумалась Катя.

– Упрямство? – тут же подсказал ей Игорь.

– Непокорность! – поправила она. – Непокорность судьбе.

В каждом человеке идет война – всего, что в нас заложено доброго, разумного – с нашим же внутренним злом. И зло часто побеждает, так устроен человек. Хотя начинается все, кажется, с малого: с зависти, жадности, неблагодарности, равнодушия…

я стоял там, на нашей веранде с разбитыми стеклами, и понимал, что готов врасти в эту стену, в этот пол, в эту землю. Это было какое-то огромное чувство… Наверное, это и есть чувство Родины. Оно странное, Катя, оно необъяснимое, оно больное, но такое счастливое! Я понял, что никуда не уеду, потому что у меня есть страна. Пусть и осколок от страны, но он есть. Мне есть что защищать. Я понял это, только когда этот мир начали убивать.

Просто мы оказались в разное время… в точке выбора, – вздохнула Катя. – Вот и вся разница. Мы восемь лет сдерживали эту волну, и для кого-то этот выбор отсрочили. А выбор-то, по сути, один и тот же: быть собой или не быть.