Однако ж весь опыт Ленина, полученный как раз за полтора десятилетия махинаций с демократическими процедурами, жертвой которых нередко становился он сам, говорил ему о том, что на деле парламент — никакая не утопия, а инструмент, позволяющий харизматикам и демагогам навязывать свою волю склонным к внушению людям так, чтобы посторонним казалось это «честным».
«искусство политика заключается в том, чтобы ухватиться за правильное звенышко — и через него вытянуть всю цепь»,
Согласно распространенному представлению, один из «грехов» Ленина состоит в том, что он, в рамках своего жестокого социального эксперимента, вывел на историческую авансцену «хама» — «шарикова», «чумазого», «манкурта», «гунна», варвара, класс недочеловеков, которых заведомо нельзя было допускать к власти, поскольку они представляют собой продукт дегенерации общества, антиподов самого понятия «культура». По бабушкинскому тексту — не говоря уж о бабушкинской биографии — понятно, что эти представления суть прикрытый ссылками на булгаковское остроумие социальный расизм.
Свергнутого Николая II Англия к себе не взяла, а ленинскую Советскую Россию признала; ну и кто после этого был более успешен во внешней политике?
Искра» не делала историю… не делала, не делала, не делала — но в конце концов все же сделала: потому как без «Искры» марксизм бы остался в России в большей степени экономическим, чем политическим учением: как в Европе — за социализм в отдаленной перспективе, без слова «революция». Однако ж благодаря кулинарным талантам Ленина — который способен был накормить своих товарищей не только пиццей, но и рыбой фугу — химический состав организмов российских марксистов изменился; токсины позволили обрести им оригинальную физиономию и закалили их до такой степени, чтобы в момент политического кризиса они смогли перехватить власть с первой и единственно возможной попытки.
Пожалуй, можно сказать, что интуитивно Ленин пришел к сформулированному основателем Amazon Джеффом Безосом «Правилу Двух Пицц»: высокопроизводительные команды должны быть довольно небольшими — такими, чтобы их можно было накормить двумя пиццами.
Если бы я слушал потребителей, — сказал однажды Генри Форд, — я отправился бы на поиски более быстрых лошадей»;
Все эти фома-опискинские истерики — не что иное, как разные варианты одного и того же «нет»; попытки завуалировать суть — которая может быть сформулирована двумя способами. Первый: Ленина не интересуют просвещение и агитация масс напрямую, а интересуют только элементы, из которых можно построить будущую партию, ради чего вся «Искра» и была затеяна. Второй: Ленин посчитал, что эффективнее давать массам не пережеванную «пищу», а «удочку» — идеологический инструментарий, посредством которого выходцы из масс сами могли себя в дальнейшем агитировать
Если выкинуть из текста полемику, то окажется, что Ленин представил исторический очерк марксистского движения, проспект будущего (дайте нам заговорщическую организацию революционеров, вооруженную чемоданами, набитыми «Искрой», — и мы перевернем Россию).
Ульянову очень повезло, что в его распоряжении была настоящая «Энигма» — гениальная шифровальная машина: Надежда Константиновна.
