, малыш, конечно, будешь похож на отца, но, надеюсь, его упрямый характер всё-таки не унаследуешь, – едва слышно пробормотала я. Однако меня услышали.
– А чей характер он унаследует? – поинтересовался Олаф, промакивая губы салфеткой.
– Например, мой.
– Да, это возможно. А какие ещё варианты?
– Никаких. Разве что вы опять что-нибудь придумаете.
– Я поняла, что увиденное вам не понравилось.
«С каких пор такой понятливой стала?» – было написано на лице лорда большими печатными буквами.
«А с тех самых, как сюда попала, но тебе об этом знать совершенно необязательно», – подумала я, продолжая смотреть на мужа самым невинным взглядом, на какой только была способна.
– Мне всё не понравилось, миледи, – сдался дракон с легким смешком. – Деревня выглядит неухоженной, жители нищими, а оборонительные вышки… Впрочем, это вам точно не интересно. И завтра я хотел бы разобраться в причинах такого упадка.
– Замечательно, – как ни в чём не бывало, кивнула я. – Значит, завтра туда отправимся вместе.
– Простите, вы сказали «вместе»?
Кажется, немного поторопилась с изменениями в характере драконьей супруги, но отступать некуда.
– Кое-что слышала от своих помощниц, милорд. И это мне тоже не понравилось. Вы лорд этих земель, и благополучие местных жителей ваша забота, но и я тут не в гостях. А значит, должна помогать. Полагаете, это не так?
– Вашу помощь сочту за честь, моя леди, – задумчиво кивнул Эйнар.
В его глазах, кроме удивления, проскользнуло и что-то новое. То, чему я на таком расстоянии не могла дать определения, но не сомневалась – это не злость.
А на следующее утро проснулась с жуткой тошнотой и резями в желудке. Забыв обо всём, скатилась с кровати и бросилась в ванную.
– Фрейа, что-то случилось? – позвал из-за двери Эйнар.
– Всё нормально…
Полегчало только через четверть часа. Измученный желудок немного угомонился, и я без сил привалилась к стене, тяжело дыша.
Правда, история не выдерживала никакой критики. Ни ворам, ни прочим насильникам такие, как я, неинтересны. Мышь серая обыкновенная, и бюджет соответствующий – мышиный. Не разгуляешься.
Несмотря на уважительный поклон, в её голосе прозвучала вся гамма неодобрения. – А если её светлости дурно станет?!
Олень под седлом!
– Это как?
– Пьёт как конь, а работает как олень,
– Вы неподражаемы, Фрейа, – натянуто улыбнулся он. – Есть в вас что-то пугающее и в то же время безумно притягательное. Вы как глубокая пропасть: и смотреть страшно, и глаз отвести невозможно. Никогда себе не прощу, что упустил вас.
– Правда? – я постаралась как можно более наивно похлопать длинными ресницами.
– Правда.
– Тогда дайте знать, когда соберетесь повеситься с горя. Здесь так мало поводов для праздника.
Супруг, конечно, возьмёт, чтобы не перечить взбалмошной супруге, но потом наверняка куда-нибудь забросит. Или вообще заподозрит бог знает в чём. Хотя… Новогодие же! Самое время дарить подарки.
До неприятных вопросов надо было ещё доехать.
потому что засмотрелась на его красоту. Сегодня самый искристый день зимы.
– Искристый день… скажете тоже
